Чересчур смышленый питомец Донкихота Дофламинго

      Раньше Ло видел, как люди прижимались ртом к другим людям, и сейчас вспомнил об этом. Ещё мальком он заметил, что родители-человеки часто прижимались ртами к своим детенышам-человекам (к лицам или макушкам), только тогда он не знал, что и те, и другие – человеки. Он тогда думал, что только большие являются человеками, а маленькие – другие существа, как осьминоги-русалки и безмозглые осьминоги. И закономерно решил, что большие человеки хотят съесть маленьких человек, это их добыча, и они показывают это другим, чтобы заявить права.       Но мама быстро разрушила все его предположения, объяснив, что большие человеки – родители маленьких и что таких больших детей уже не съедают – жалко. Он тогда очень расстроился от того, что маленьких детей могут съесть (потому что он сам был маленьким, и его могли съесть), но мама его успокоила тем, что едят только нежеланных, мешающих детей, а его ждали и хотели.       Тогда Ло задался вопросом, зачем человеки кусают своих детей, если не хотят их съесть, но этот вопрос так и остался без ответа. Мама не знала, папа тоже, а больше узнать было не у кого.       И он просто наблюдал. Так он увидел, что кусающие человеки почти всегда были веселые, реже какие-то грустные, хотя и немного радостные. А вот кусаемые проявляли больше реакций: некоторые радовались, смеялись, другие пугались и прятались лицами в ненастоящей коже родителей, кто-то даже злился и дрался. Разнообразие показываемых эмоций совсем путало маленького русала, и он решил перестать думать об этом. Просто ещё одна человеческая причуда.       А теперь эта причуда схватила его за щупальца и вытянуло из привычной спокойной воды прямиком на сушу, и Ло больно ударился своим бесспокойным сердцем. Если люди кусали друг друга не для того, чтобы съесть, то для чего? Зачем Доффи кусал его?       Во время этого Доффи выглядел довольным, ему нравился… процесс? И, пока не было зубов, сам русал не был против происходящего. Кусаться по-настоящему-то зачем? Родители не кусали своих детенышей по-настоящему. А иногда детёныши кусали родителей в ответ.       Ло, получается, тоже потом укусил Доффи в ответ. Когда человек задыхался.       Но Доффи ему не родитель. Доффи – … кто ему Доффи? Люди постоянно придумывали друг другу названия, русал не знал и сотой части из них. Было ли слово, которым он мог назвать Доффи?       Его человек. Он уже называл его так, но сейчас смысл будто бы изменился. Всё перестало быть как прежде – Ло чувствовал это.       Когда после удушения Доффи сжал свои руки на шее русала, Ло ожидал, что человек отомстит ему. Но нет, Доффи лишь обнял его и снова начал это – стал давить своим ртом на его. Ло ощущал это давление, и оно было немного приятным, будто бы его гладили, только ртом, а не руками. Близость с человеком давно стала привычной и приятной, такое взаимодействие только раздражало, как любое новое взаимодействие.       А потом Доффи снова стал использовать язык, и стало противно. И Ло чувствовал себя очень странно, ему не понравилось это чувство.       Встречаться с Доффи после этого не хотелось, но и хотелось тоже. Ему хотелось понять, что произошло тогда и происходит теперь. Похоже, такие действия были нормальны для человек. Почему Доффи выполнял действия, которые человеки делают друг с другом?       Доффи считает его человеком? Это же глупо! У человек, хотя бы, нет щупалец… и жабр… и перепонок – его сложно перепутать с человеком.       Неужели это потому, что другие человеки не хотели делать этого с Доффи? Даже если так, он не должен так поступать. Ло ощущал себя оскорбленным, хотя не мог точно определить, чем. И не было возможности узнать у кого-то, кроме самого Доффи – глупость какая!       Доффи снова запаздывал, и Ло был раздражен на него и за это. И за то, что из-за своих раздумий снова не выспался – в этом вольере из-за всех постоянно происходящих событий он стал хуже спать, чем в прошлом. А в прошлом его будили яркие лампы, неугомонные дети и доставучая сестра.       Он был очень недоволен, а человек всё никак не возвращался. И что же его так задерживало?!       Но потом… он вспомнил, как сжимал пальцы на его крупном горле и давил-давил со всей силы. Оу.       А он вообще вернётся?       Ло никогда не приходилось заботится о следствиях своих действий, по сути, он никогда не делал ничего такого, что могло бы доставить ему неприятностей. Да, русал иногда дрался с человеками, но это были очень плохие и доставучие человеки – они сами были виноваты. Но Доффи… он же не был плохим – он кормил Ло самой вкусной едой, гладил лучше всех, а ещё разговаривал с ним, как с равным, а не глупым. И всё же он сделал плохую вещь с Ло, хотя он сам точно не был уверен, в чём она плохая, просто чувствовал это.       Но что, если Доффи не думал, что делает что-то плохое? Вдруг для человек нормально кусаться с теми, кого кормишь и гладишь? Детей кормят и гладят! Детей кусают!       Ло поступил… резко, не думая. Он редко делал что-то, не подумав, напротив, почти все его действия были глубоко обдуманными. А тогда он испытал резкий поток гнева внутри себя, и сделал то, что сделал.       Это было… неправильно? Он плохо поступил?       Он точно причинил боль своему (старому?) человеку, хотел убить его по-настоящему. Неудивительно, если Доффи к нему не вернётся. Это было бы разумным решением.       Хорошо, что человеки не отличались разумностью – Доффи вернулся с небольшим опозданием и принёс с собой большую миску жареной рыбы. Но даже так Ло не спешил выбираться для еды. Тяжелое ощущение на дне живота останавливало его. Брх… он не хотел есть.       – Ло, милый мой, иди же ко мне! – звал человек. – У меня твоя любимая вкуснятина!       Ло прекрасно слышал его, но не спешил выбираться из заросли камышей. Сейчас, когда он увидел человека, всё стало намного хуже, чем он думал раньше.       Человек выглядел беспокойным, к тому же он кричал слишком громко, если спросить его мнение. Громкие звуки никогда не были привлекательными, и сейчас не исключение. Это и полное отсутствие аппетита не были доводами для того, чтобы показаться из-за своего укрытия.       А ещё… он всё же не уверен, что хочет видеть Доффи сейчас. И из-за того, что произошло, и из-за того, что он теперь может сделать. Ло не представлял, что конкретно теперь мог сделать человек, и дыхание замирало от любого предположения…       – Ло! – снова позвал Доффи более сипло.       Со своего положения Ло не мог видеть выражения его лица, но по слышимым интонациям воображение предлагало ему вид расстроенного Дофламинго с его опущенными невидимыми бровями, опущенными уголками рта и печальными морщинами.       Отчего-то сердце забилось слишком сильно – стало так больно, будто больше ему не было места в груди, и грудь заболела от переполненности. Ло несколько раз провел когтями по центру груди, всё быстрее и быстрее.       Он не хотел себе вредить, только избавиться от ужасного зуда, и это немного помогло.       – Ло, выходи! – снова позвал человек, и Ло заткнул себе уши, чтобы не слышать. Русал не хотел приходить, но и уходить тоже не хотел.       В затылке билась тревожная мысль, что человек сейчас обидится и уйдет навсегда, как уходили другие. И больше у Ло совсем никого не останется.       Только вместо того, чтобы уйти, человек, наоборот, стал убирать с себя вещи, после чего прыгнул в воду и поплыл в противоположную от осьминога сторону (и продолжал звать). Это давало Ло ещё немного времени успокоиться и подумать.       Человек не ушел, он стал его искать – значит, он точно хочет встречи. Но сам он чувствовал себя слишком беззащитным для контакта с другим хищником, а по-другому думать о Доффи не получалось. Хотелось забиться в щель и не высовываться.       Это было жалко.       Ло не хотел быть жалким. Или хотел?       В любом случае он медленно, пытаясь не создавать шума, который мог бы привлечь внимание, доплыл до пирса и забрался на него. Тут были вещи Доффи (кожа и черно-розовый плоский камень) и миска с жареной рыбой, которую он любил. И, хотя русал ощущал пустоту желудка, еду он проигнорировал.       Он взял в руки… рубашку Доффи – это была другая рубашка, а не та, что была тогда. Та была белой, а эта… уродливая. Однако она оказалась очень приятной на ощупь: мягкой и немного шершавой (при детальном рассмотрении оказалось, что она была не целой, а сделанной их очень тонких полосок).       Ло поднес её к лицу и ощутил спокойный запах Дофламинго. Он был очень непохожим на то, что можно было найти в воде или даже рядом с водой, но при этом немного похож. Что-то странное и приятное. Такое же мягкое, как эта рубашка на ощупь.       Тогда он решил сделать что-то ещё более странное. Он надел одну дырку для руки и резко засунул туда руку, и это оказалось куда сложнее, чем он думал: этот пустой кожаный отросток был слишком длинным и запутанным. Русал поборолся с ним, но человеческое чудачество было просто выше его сил, поэтому он решил действовать по-другому.       Он положил рубашку на свои плечи так, чтобы она перестала падать и прижал её к себе руками по бокам. Ему стало не так холодно вне воды, и он почувствовал себя более спокойно. Будто оказался в желанной щели, куда хотел забиться.       Таким его нашел Доффи – к тому времени осьминог избавился от желания прятаться при виде его, и остался греться на нагретом под солнцем пирсом.       – Так ты прятался, малыш? – немного хриплым голосом спросил человек, его улыбка не казалась веселой, скорее, нервной.       Доффи легко подтянулся на руках и залез на пирс (Ло снова оценил его впечатляющую силу в том, как изгибалось его тело).       – А почему ты ничего не кушал? – тут же выказал недовольство он, и грудь Ло снова странно заныла.       Когда Доффи задал свой вопрос, он снова повернулся лицом к Ло, и его взгляд упал на рубашку, а брови вытянулись в удивлении. Русал усмехнулся – человек только заметил пропажу, это было смешно. Такой невнимательный.       Ло ждал, что Доффи пошутит… или возмутиться… или расстроиться, но он… Он наклонился ближе, схватил русала за плечи и снова прижался своим ртом к его.       Ло замер, ощущая, как вся его кожа колется, а сердце бьется прямо в глотке. И всё же ощущение мягкого горячего рта на его рту было немного приятным – правда, как объятия. Ещё и не было языка.       Доффи произнес свою шутку, когда отстранился: Ло понял по выражению лица, что это была шутка, но не услышал её. В ушах был грохот от сердца – он сжал руку на груди. Было необходимо убежать чтобы успокоиться.       Но Доффи прижался его ближе и забрал свою рубашку только для того, чтобы покрутить её в руках, а потом убрать обратно на плечи Ло.       – … вот так вот нужно носить, – подытожил он свои длинные слова, а потом снова прижался ртом, но теперь уже к его волосам.       Ло позорно зажмурился, ожидая новых укусов, но не смея их видеть. Однако, вместо этого Доффи обнял его и положил ему в рот кусок рыбы.       Да что это значит?!       Почему он такой?!