Поднимаясь с колен

      Мне стало страшно, что такого мог пожелать пьяный человек. Это могло быть все что угодно. От развратных действий до криминала или, например, телесных повреждений. В принципе, странно, что он не на трезвую это всё решил. Сколько раз в моей голове мелькала мысль, что Дмитрий странный, и сколько ещё промелькнёт? Почему я до сих пор на это ведусь? Не понимаю. Ну и что он улыбается молча? Пусть уже не томит.       — Готов услышать это? Помни, любое желание на мой вкус.       Ох уж эти мажоры! Масленников навевал всё больший страх, одновременно с этим мне было интересно. Самое странное, что я был готов на всё, что бы он не попросил. Я вроде не еврей, а он не Моисей, чтобы через Красное море с ним идти, так, странный пример. Куда-то в религию утянуло.       — Удивите.       — Тема такая деликатная, я бы даже не подумал, если бы не животные инстинкты. Да, я признаю, возможно, я животное, но...       — Мне, если честно, страшно, продолжайте.       — Не перебивай. Проще говоря, моё желание — минет.       Блять. Нахуй. Сука. Это что? Мне, наверное, послышалось. Может, переспросить? Ну нет, это, скорее всего, глупая шутка. Он мужчина, я тоже. Ох уж эти шутки. Только почему Дмитрий так странно на меня смотрит?       — Слушай, ты сам сказал — любое, — Масленников наклонился к моему уху. — Пойдём, есть тут одно складское помещение. Времени у нас мало.       Сердце забилось чаще. Это горячее дыхание и запах алкоголя. Да, это на меня влияет так. Да... Чтоб его! Хватит. Веду себя как дурак, то ли реально дурак, то ли родом так. Сбежать сейчас? Ну а что остаётся: отсосать сыну начальства? Блять, и звучит странно. Что же мне говорит сердце? Оно говорит, что я имбецил, дебил, дурак. Ну а что ещё? Обещал — нужно делать. Пошёл за ним, он повёл меня по длинному коридору. Было темно, даже страшно, от неизведанного, чего-то тайного. Будто я ребёнок, которому покажут какую-то тайну. Страшную, но жутко интересную. Ну, если такое можно считать тайной, просто смешно, интересно, может, это хотя бы будет приятно... Эмиль, Эмиль! Ну хватит, пожалуйста, что у меня за мысли. Обычное пари, проиграл — отдуваюсь. Когда-нибудь подумаю над тем, чтобы перестать врать себе и другим.       Масленников привёл меня в какую-то комнату, где дверь закрывалась изнутри. Что ж, по всей видимости, пути назад не было. Интересно, у меня есть рвотный рефлекс? Будет странно, если меня начнёт тошнить. Кхм. Надеюсь, всё пройдёт хорошо и дальше отсоса не зайдёт. На самом деле было ужасно неловко. У меня не было опыта в таких делах.       Дмитрий снял ремень, расстегнул ширинку, снял штаны вместе с боксерами, обнажив свой половой орган. Блять, это ненормально. Хотя... Когда меня это останавливало? Мне нечего было терять. Тем более при виде такого, интересно в рот хоть влезет? А эти вены... просто секс в чистом виде.       — Ау! Земля вызывает Эмиля.       Как дурак, стоял и смотрел на его член. Весело! Так, ладно, как там? Встал на колени, в принципе, стало уже поудобнее. Ну, допустим. Взял рукой орган, он был тёплым, даже горячим и влажным. Ох уж эти мои игры. Буду из-за них гореть в преисподней. Но это будет потом. Ртом принял член. Сначала только головку, она была очень склизкая, необычное ощущение. Зато Масленников уже «поплыл», он старался издавать хриплые стоны максимально тихо. Это было так красиво и эстетично. Я продолжил, захватил поглубже, руками поглаживая внутреннюю часть бедра. Эти действия усилили эффект. Дмитрий был уже на седьмом небе. Вскоре член достиг моего горла. Рвотный рефлекс появился, но не слишком явный. С ним можно было справиться. Масленников зарылся пальцами в мои волосы, стал помогать двигаться. Спустя время он кончил, фу, прямо мне в рот. Я поспешил выплюнуть это всё.       — Ой, прости, пожалуйста, не сдержался. Здесь должны быть салфетки, — Дмитрий взял их с какой-то полки, — держи. Прости, мне, наверно, не стоило просить о таком.       — Я привык, все используют меня как какую-то проститутку. Но это отходит на второй план. Потом расскажу.       Вытер с себя остатки спермы, с пола тоже. Всё было чисто. Масленников оделся и вышел первым, чтобы нас не видели вместе. Хотя чтобы ему за это было? Он мажор, таким всё с рук сходит. Богатые не плачут. Этот мужчина вечно прав, за ним все бегают. Слюни ему подтирают. Вопросов, что он делал с молодым парнем в подсобке, не возникло бы. Что ж, может, это и к лучшему. Я уже не знал, кому верить, что делать и куда идти.       — Мама, мне не хватает твоих советов...       Нужно было навестить её. Мы так и не виделись после моей попытки суицида. Наверное, она волнуется, прошло много времени. К слову о времени, уже можно было идти.       Вышел — на моём пути никого не было. Безопасно. Дошёл до бара, Дмитрий уже сидел и как ни в чём не бывало смаковал очередной стакан виски. На меня пал тяжёлый взгляд Никиты. Мол, надо поговорить. Да, нужно, даже необходимо. Странно, появляюсь неожиданно, иду куда-то с пьяным Масленниковым, хотя недавно ненавидел его, тем более иду к его матери, где он замолвил за меня словечко. Теперь у меня была работа, спорт. Сударь услышит — убьёт.       — Эмиль, не хочешь ничего рассказать? — Никита был прямолинеен, как всегда.       — Хочу, но тебе, кажется, нужно обслуживать клиента. Поговорим, не знаю, завтра, послезавтра. Не сейчас.       — А что так, Эмиль, неужели не доверяешь мне? — в разговор встрял Дмитрий.       — Дмитрий, ну какого вы мнения. Конечно же... Нет. Это мой друг, у нас есть свои тайны и секретики.       — Меня обсуждаете?       — Конечно, прям в красках расписываю, как вы помогаете мне тренироваться.       Масленников посмеялся. А Сударь всё больше погружался в недоумение. Обязательно поговорю с ним, завтра, например. Да, определённо. Выберемся куда-нибудь вместе.

•┈┈┈•┈┈┈•┈┈┈

      Не помню, как доехал до дома. Вчера я что-то заказал, какие-то коктейли за счёт Масленникова. Надо было брать что-то менее градусное. Не хватало ещё проснуться рядом с этим напыщенным петушком. Хотя... Было бы приятно проснуться рядом, вдохнуть запах его духов. Кажется, они пахли полынью и елью, с приятными нотками каких-то цветов. Что-то было в этом притягательное, обычно такие запахи не выбирают. Но на Диме... Парфюм сногсшибательный. Не могу забыть эту душную каморку, то, как влажные от пота волосы прилипали ко лбу. Повторил бы? Повторил. Эмиль, ты дурак. Не такой уж Масленников напыщенный индюк. Он идеален. Я надеюсь увидеть его пресс на тренировке. Его всего, хочу гулять с ним, узнать его поближе. «Если ты не видишь в человеке минусов, то ты влюбился, идиот», — говорил Чехов. Люблю в последнее время цитировать. Влюбился в мужика. Пиздец, мама узнает — её инфаркт хватит. Долбоёб. А может, хватит себя угнетать? Это же вполне нормально. Люди могут любить, кого захотят, но тут другой случай. Известный фигурист, такой как Дима Масленников, разве он посмотрит на меня? Но та каморка не давала мне покоя.       Так, вроде у Никиты сегодня был выходной. Позвоню ему. Позову в кофейню у дома. Мы оба любим кофе, тем более это заведение было достаточно уютное для подобных разговоров. Что ж, пришло время рассказать ему всю правду. Если он настоящий друг, то вряд ли будет осуждать или отвернётся от меня. Набрал, вызов пошёл.       — Сударь, доброе утро. Guten morgen, как говорится. Приглашаю вас в кофейню под моим домом. Мечтаю поделиться с вами некоей информацией.       — Ну я как раз недалеко. Буду ждать тебя там, собирайся и выходи. Мне очень интересно услышать про похождения с Масленниковым и вообще, что, чёрт возьми, происходит? Дима тоже мой друг, хоть я его и побаиваюсь.       — Всё обязательно расскажу, на все вопросы отвечу. Поверь, ты ахуеешь.       — Верю. Ладно, выходи, Дон-Жуан.

      Оделся, но не умывался, только причесался, взял телефон, ключи и деньги. Вышел из квартиры. Быстро миновал лифт и противную вахтёршу и оказался на улице. Погода стояла хорошая. Светило солнце, казалось, сегодня мне должно было везти. Но я не был в этом уверен. До кофейни было недалеко, и вот мы уже сидели с Никитой, как рыцари за круглым столом. Ага, а я был Артур.       — Привет. Мне пиздец как интересно.       — Не матерись. Мы в общественном месте. Административный штраф.       — Ну и ну, — Сударь цыкнул, — ближе к делу. Я заказал нам эспрессо. Поэтому, пока его готовят, рассказывай.       — Ну, историю, как мы познакомились и как я узнал, чей он сын, ты знаешь. Рассказывал я тебе или нет, почти все годы после травмы я держался на препарате. Он служил обезболивающим, мне прописали его в малых дозах. Толкала мне его одна из врачей после выписки. Сейчас у меня проблемы с почками. Вчера на льду я упал, мне было очень больно, готов был разорвать свою плоть. А Масленников смотрел и ждал, пока я корчился на льду. Как он говорит, чтобы я не сорвался. Ну а вообще он мне круто помог. Я ему должен был желание. Ночью мы дошли до кабинета Натальи Петровны, там Дима, я буду его так называть, поставил ей ультиматум. Либо он уходит из спорта, либо она принимает меня на работу. Как выяснилось, это сработало, — нам принесли кофе, я отхлебнул, немного обжёг нёбо, — сука... Желание было странным, мне стыдно за это: он попросил, простым языком говоря, отсосать ему.       — А он тебе правда друг, или он тебя поёбы...       — Сударь! Сплюнь! Вроде недодрузья какие-то.       — Ну, так ты ему отсосал?       — А тебе только это и интересно. Да. Раз ты — абсолютный слух — не слышал, значит, всё прошло тихо. У меня не было выбора, наверное... Да дело даже не в этом. Кажется, я влюбился.       — В него? — судя по выражению лица Никиты, его игривое настроение улетучилось. — Ты уверен?       — Не знаю, вроде бы.       — Это откровенный пипец. Дурак. Влюбиться в Диму. По лезвию ножа гуляешь. Думаешь, если он фигурист, у него связей нет?       — Никит, любовь зла, полюбишь и козла. Шикарного козла. Я скоро начну цитировать Есенина и Пушкина такими темпами. А лучше Маяковского про розы.       — В литературу ударился? На самом деле, не смешно. Помню, был у Димы конкурент, так его ребята ему подкинули допинг. Хотя он сам его только так... Ой!       — Я про допинг знаю. Он мне сам проболтался. Думаешь, как я уговорил его на тренировки?       — Теперь понятно. Я-то думаю... Эмиль, просто будь осторожнее. Пожалуйста, ты не понимаешь, что это за человек. Лучше ему не отказывать.       — Я это понял. Знаешь, хочу признаться ему. Я не до конца уверен в своей ориентации, но всё-таки хуже не будет.       — Что толку тебе объяснять? Ладно, пробуй. Если что защищайся тем, что пойдёшь к Наталье Петровне. Он боится её. Она мать строгая.       — Спасибо за поддержку! Кофе закончился, я пойду?       — Иди, герой-любовник.       Попрощался с Сударем, выскочил из кофейни. На душе стало легче. Друг от меня не отвернулся, нужно ли мне было мнение остальных? Нет. Моя душа лежала к Диме, да будет так.       Написал Масленникову сообщение, что хочу встретиться не сегодня так завтра. Просто встретиться, без тренировок. Я хотел увидеть его, почувствовать аромат его парфюма. Я, кажется, и правда любил его...