FU, Hanagaki

Первое, что бросилось в глаза в незнакомой комнате — большой аквариум с золотыми рыбками. Затем два горшка с плющом над ним на светленькой деревянной полочке. На осознания собственного нахождения в пространстве ушло три минуты. Нет, Майки вспомнил бы и раньше, но мешала раскалывающаяся голова. Жаль, Шин умер, когда я был ещё мелким. Научил бы пить нормально. Чтобы потом, блять, не просыпаться в постели своего бывшего психолога. Рухнув обратно на подушки, парень уставился в потолок. Сверху тоже свисали ветви плюща. Нет, у Ханагаки кинк на растения что ли? Ботанофил? Собственные нелепые мысли вызвали приступ нервного смеха. На деле лишь попытка заглушить чувство вины. Оно, на удивление, давно прижилось в душе, так что стало почти родным. Стоит даже дать ему имя… Фред? Адольф? В честь Гитлера, чтоб проще было ненавидеть. Вставать ужасно не хотелось. А искать хозяина квартиры, чтобы принести свои извинения, так тем более. Из открытой форточки приятно дул ветерок, покачивая веточки жутких растений. Было стыдно. Ведь Сано даже не разглядел место, где ночевал, когда его привели сюда. Или, правильнее будет сказать, притащили. Дизайн комнаты Такемичи не отличался чем-то особенным. Шкаф с раздвижными дверцами, столик и полки а-ля икеа и одноместная кровать. Всё светлое. Вот аж прям глаз режет. Особенно тому, кто живёт в полумраке. Хоть каким-то разнообразием представлялись лишь местная флора и фауна, в том числе и хозяин-овощ. Сравнение показалось неожиданно неуместным. Раньше они возникали легко, и Манджиро не стеснялся сравнивать соц работника с разными скандально известными животными, но теперь не выходило. Наверное, это из-за того, что он мне помог. Да, точно из-за этого. В кухню он проскользнул незаметно уже при полном облачении. Благо, Такемичи оставил джинсы на бортике кровати. Майки собирался было оповестить спасителя, хозяйничающего у плиты о своём присутствии, но замер. Ханагаки возился со сковородкой, шипя ругательства себе под нос. Причём не просто ругательства, а многоэтажные маты. Рядом с ним покоилась груда ингредиентов, на вид весьма сомнительная. Тут были какие-то травы, яйца и почему-то кальмары. Он готовит для меня? Непрошеную мысль прогнать оказалось сложно. Она всё крутилась и крутилась в голове, пока Сано наблюдал за тем, как химичит блондин. Нет, серьёзно? Для меня? Да ну нахуй. Бред. Максимум, чтобы отравить в наказание за испорченную ночь. — Сука… Какой нахуй «идеальный завтрак за пять минут»?! Тут одни кальмары чистить сорок! Ебать, — продолжал материться Ханагаки. — Кхм… — тактично кашлянул Майки. — Не знал, что ты так умеешь. — Блять! — Такемичи подскочил на месте, чуть не перевернув сковородку, и схватился за сердце. — Ты меня напугал… — Это ты меня напугал. Я уж подумал, что в праведника Ханагаки вселился демон. Соц работник густо покраснел, а Сано неожиданно тихо рассмеялся. Но спустя пару секунд затих, подумав, как выглядит сейчас перед парнем. Ведь тот пустил его на свою личную территорию и уложил в свою кровать, хотя мог послать к чертям собачьим. — В общем, я… — Тебе тут звонили… Они проговорили это одновременно и заткнулись. А потом до Майки дошёл смысл сказанного Такемичи, и он взволнованно спросил: — Кто? — Дракен-кун. Дважды. Дракен?! Звонил?! Твою мать. Он волновался? Боги, скажите, что да! — Блять. Надо перезвонить. Где мой телефон? Едва соцработник выудил устройство из кармана, как Сано и думать забыл об извинениях. Пусть Ханагаки катиться к чёрту. Потом извинюсь и поблагодарю. Сначала Кен. Слушая длинные гудки, он сгорал от нетерпения и нелепой, почти ребяческой радости. — Дракен! Прости, что не ответил, — порывисто проговорил Манджиро, стоило звонку начаться. Жестами он спрашивал у Такемичи, можно ли выйти на балкон на кухне. На что тот махнул рукой и вернулся к приготовлению завтрака. Улыбка, появившаяся на лице, едва Сано вошёл, потускнела и исчезла. — Манджиро Сано, — строгий голос в трубке заставлял что-то внутри дрожать и взрываться. — Я приезжаю, значит, утром. Дом пуст. Более того, открыт. Ты не отвечаешь. Это нормально? — Прости-прости-прости. Приходила Эма… Мы немного повздорили… Ой, прости. Вы… — Помирились. Она говорила, что ходила к тебе. Отсыпается. Я решил заехать. И где ты, мать его, шлялся? В груди разливалось тепло и щемящее счастье, на грани с болью. Они у меня всегда вместе почему-то. И рядом цветёт чувство вины. Но сейчас всё в порядке. Я не в клубе и не в подворотне! Повод для гордости? Заметив, что пауза затянулась, Майки поспешил убедить Рюгуджи: — Я у Ханагаки. Мы ведь помирились! Он приютил меня на ночь. — А это вообще нормально? Я имею в виду, ночевать у своего психолога. У юноши на миг сжалось сердце от этого «нормально». Или мне показалось, что была брезгливость? Чёрт. Сложно себя не накручивать, когда парень, в которого ты влюблён, гомофоб и говорит такие вещи. — Блять… Он больше не мой психолог. Мне надо столько тебе рассказать, Дракен-кун! Рюгуджи добродушно рассмеялся. — Тогда возвращайся домой. Приберёмся у тебя, а потом, так и быть, закажем что-нибудь, фильм посмотрим, расскажешь всё. — Конечно-конечно! Я скоро буду. Не уезжай только. Отключившись, Майки счастливо улыбнулся и тоже рассмеялся, вспомнив веселье в голосе Дракена. Он облокотился на парапет балкона, подставляя голову ветерку и выдохнул. Тихий дворик спального района жил своей жизнью. Из подъездов белых домов то и дело выходили мамаши с детьми, на соседних балкончиках курили помятые со сна жители, а внизу, между небольших машинок сновали мужчины в костюмах. Средний класс в привычной для себя среде обитания. Быт, проблемы с оплатой жкх, тачки в кредит и усталость. Это всё умиротворяло и вгоняло в лёгкую тоску. Ничего необычного. Ханагаки, как студенту, подходит. Метро рядом, центр недалеко. Ничего общего с моей залупой. Но сейчас именно там был Дракен. Именно его берлогу Дракен сейчас хотел убрать. И именно там посидеть. С ним даже моя конура может быть уютной. Майки уронил голову на раскрытые ладони, не в силах перестать счастливо смеяться. Как ребёнок, честное слово. Он ведь не на свидание меня позвал. Но я снова чувствую, что всё может наладиться. Он порывисто выскочил с балкона, гонимый ожиданием встречи с объектом страсти, и бросил Такемичи: — Мне нужно бежать. Спасибо, что приютил. — Что? А как же завтрак? — растерянно пробормотал тот. — Прости, нет времени. Я квартиру не закрыл, — Правда, но далеко не основная причина. Ничего страшного. Майки схватил свои кроссовки, заботливо высушенные и поставленные на полочку, и, натягивая их на ходу, бросил: — Ещё раз спасибо тебе. С меня кофе. Позвоню, как доберусь. Он исчез за входной дверью. А Ханагаки так и остался стоять с лопаткой в руке и шипящими кальмарами на сковородке. Рассеянно подцепив кусочек и запустив в рот, он скривился от жёсткости и безжалостно отправил их в мусорку. Застыв посреди слишком тихой и пустой кухни, парень пробормотал: — Я тупой. Даже если он попросил о помощи, это ничего не значит. Хрустнув затёкшей от сна на полу возле кровати спиной, Такемичи принялся жарить себе простую яичницу.

***

Общественный транспорт в эту субботу двигался до безумия медленно. Сано казалось, что он сойдёт с ума, пока доберётся от дома Ханагаки до своего. Потому весь путь от станции до дома бежал. В голову лезли непрошеные мысли о том, что Дракен, наверное, уже устал ждать и уехал, но парень гнал их куда подальше. Как и сожаления по поводу того, что так быстро сбежал от соцработника. Да хватит уже, скотина ты тревожная! Переживут они. Нахуй всех. Нахуй Такемичи-куна, он поймёт. Разумеется, переживания оказались совершенно необоснованными. Рюгуджи обнаружился на необычайно, по личному мнению Майки, светлой кухне за столом. Он мирно пил кофе и печатал что-то на ноутбуке. Запыхавшийся, вспотевший от летнего зноя Сано замер на пороге и схватился за сердце. Как же по-домашнему это выглядело. Настолько по-домашнему, что он засомневался в исправности зрительного аппарата. Как будто Кену тут самое место… И ЭТО каждый день видит Эма? Я бы на её месте вообще ни на что не жаловался. — Майки! Чего застыл? — Рюгуджи развернулся и окинул парня сканирующим взглядом. — Хм… Жив здоров. Рад. Переодевайся давай и за стол. Сначала чай, потом уборка. — Да, папочка, — хмыкнул Майки и тут же осёкся. Столько раз называл его так у себя в фантазиях… Блять. Вот и вырвалось, логично. Но Дракен только рассмеялся и махнул рукой. Не воспринял всерьёз. Надо быть осторожнее. Давно я с ним наедине вечера не проводил. И закладки спрятать! Так, чтоб даже при самой тщательной уборке не нашёл. Оставшиеся запасы были успешно распиханы под десятком оторвавшихся половиц. Не то чтобы Манджиро специально готовил надёжные места, просто дерево было настолько старым, что уже само отваливалось. И юноше это только играло на руку. Нацепив старую добрую чёрную толстовку с открытыми плечами, безрукавку под низ и простые спортивки, он с гордым видом прошествовал обратно на кухню, принял у Дракена из рук чашку с травяным чаем и уселся напротив. — Можно тебе мешать? — Пять минут, и я весь твой. Формулировка больно резанула в груди, и Сано вздохнул. Сразу вспомнилось, что он не курил со вчерашнего вечера. Но в помещении в данный момент курить было строго запрещено. А выйти на улицу значило бы упустить пару минут, в которые можно было свободно полюбоваться Дракеном. К чертям сигареты. Его выражение лица гораздо интересней. Манджиро принял скучающий вид, чтобы не запалиться, но на деле исподтишка разглядывал мужчину. Такие скулы… ебаааать… Хоть вместо лезвий используй. Поцеловал бы все морщинки на лбу. Эх… Мечтай, брат, мечтай. — Итак. Я полностью свободен. Рюгуджи так резко закрыл ноутбук, что Майки вздрогнул, чуть не подавившись чаем. И, смутившись собственной реакции, пробормотал: — Спасибо, что приехал. — Да ладно. Сам рад, что удалось вырваться. Я очень переживал, когда не обнаружил тебя дома, Майки-кун. Так ты ночевал у Ханагаки? — Ага. Он меня приютил. — Ты вроде говорил, что он ебанутый. — Ну… — Сано внезапно почувствовал стыд за то, как обращался с соц работником до их первого откровенного разговора. — На самом деле он хороший. Только как человек, не как психолог. Не отрицаю, он разбирается, наверное, но мне это не поможет. — Что ж, теперь у тебя нет психолога, но зато есть друг, — Дракен хмыкнул и подмигнул. На что Манджиро скривился и помотал головой: — Он мне не друг. — Он тебе нравится? — Что?! Н-нет! Просто мы ещё далеки от того, что можно назвать дружбой. Блять, когда он задаёт такие вопросы, у меня в башке мир переворачивается. Особенно, когда знаешь, что на деле он принимает мою ориентацию только потому, что это я. И действительно, Рюгуджи говорил тактично, с ленивым интересом, но в голосе всё равно прослеживалась неприязнь. — У не-друзей дома не ночуют, — прохладно заметил он, будто в подтверждение мыслям Майки. — Так случайно вышло, — отрезал тот. — Давай не об этом. Как Эма? Настала очередь Дракена кривиться и вздыхать. — Отойдёт. Она в последнее время какая-то нервная. С летней подработкой напряг. Каникулы же скоро. Если честно, я сам удрал от неё. Нужен перерыв. Не значит ли это, что они друг от друга устали? А вдруг это к расставанию? Блять. Заткнись, тварь. То, как затеплился в груди луч нелепой надежды, снова повергло Майки в пучину отвращения к себе. И чтобы не увязнуть в этих мыслях, он ответил: — У вас всё наладиться, я уверен. Надо просто отдохнуть, — О, если б и у меня так работало. — Давай побыстрей уже уберёмся, если ты так настаиваешь, и расслабимся. — Найду заначку — получишь ремнём, — нарочито строго заявил Дракен и отправился мыть чашку. Оглушённый его словами Сано разом выпил оставшийся чай и надавил на веки, чтобы отключиться от сказанного. Не помогло. Воображение уже нарисовало подходящую картинку. Вот он сам стоит спиной у той стены слева совершенно голый, а Дракен в одних только брюках и с ремнём в руке…. Охуенно. Блять, заканчивай, озабоченный придурок. Возбуждаться ещё не хватало при нём. Если узнает, мне конец… Всему конец. — Эй! Идёшь? — голос Рюгуджи вырвал из ступора, и Майки подскочил, проскальзывая к раковине так, чтобы тот видел только спину. Думать о противном. Думать о противном. Представь, например, голого Ханагаки. Да, его на месте Дракена. Вот же смех. Хотя он бы ни за что не ударил, он же святоша. Может, только нежно руки связал… Да блять! Сырая рыба с желе. Фу. Отвратительно. Непозволительно долго провозившись с чашкой чая, ополоснув лицо ледяной водой и прогнав мысли типа «а если он найдёт-таки заначку, правда ремнём отходит?», Сано присоединился, наконец, к Рюгуджи. Тот уже начал разгребать завалы одежды, образовавшиеся в углу комнаты. С тяжёлым вздохом обречённого на общественные работы, Манджиро взялся за пыль на подоконнике и полках. Превращение конуры в адекватное жилище заняло несколько долгих часов. Которые парни провели интересно, болтая о всяких бессмысленных вещах и перешучиваясь. Дракен больше не отпускал двусмысленных шуточек, которые таковыми сам не воспринимал из-за длительного знакомства. Майки от этого было чуть легче, однако он не упускал момента полюбоваться другом и тем, как ему идёт простая тёмно-серая обтягивающая футболка. Солнце в Японии садится рано, и к тому времени, как они закончили, квартира почти полностью погрузилась в тень. Зато улица и дома напротив купались в золотистых лучах, зазывая жителей тихой окраины подышать свежим воздухом. Парни по настоянию Дракена отправились прогуляться и заодно зайти в супермаркет. Майки пожалел о своём согласии сразу же. Почти что больно было видеть, какой Кен красивый в этом золоте, как переливаются на солнце его волосы и лучатся тёплым светом глаза. Поменяться местами тоже оказалось плохой идеей. Теперь тупые лучи сияли прямо из-за головы Дракена, отчего чудилось, что он только что сошёл с небес. Во что Манджиро охотно верилось. Все лёгкие, незначительные для равнодушного человека, прикосновения дурманили не хуже травки. Рюгуджи иногда трепал парня по волосам, похлопывал по спине, приобнимал за плечо и шутливо щёлкал по носу. А Майки каждый раз замирал, сохранял ощущения себе в коллекцию дорогих моментов и вырывался. Не поддавался на обманчивую благосклонность судьбы. Однако, когда они завалились домой с полными пакетами еды, весёлые и уставшие, он чувствовал невероятную эйфорию. Глядя, как успокоившийся Дракен жарит им лапшу на wok-сковородке, Сано придумывал план похищения. Ведь круто же было бы, если бы все люди на планете исчезли, и остались только мы вдвоём. Делали бы что хотели, спали в обнимку… Я бы разглядывал его по утрам, а может даже получилось бы поцеловать. — Фильм выбирай, не стой истуканом! — бросил Кен через плечо, будто почувствовав взгляд юноши. Тот счастливо рассмеялся и отправился за компом. Он уже придумал, что они будут смотреть. Обязательно что-то интересное, но из того, что сам Майки уже видел. Чтобы Рюгуджи был увлечён, а он сам мог полюбоваться им. По возвращении друга, Сано уже устроился на футоне с компом и «Острыми козырьками»*. Ещё и сериал. Будет повод позвать его снова, чтобы досмотреть. Кену обязательно зайдёт. И правда, Дракен глубоко погрузился в сюжет уже спустя пятнадцать минут после начала просмотра. Майки специально откинулся на подушки, чтобы быть чуть позади, поглощал вино и лапшу и наблюдал за тем, как Кен хмурится, когда в братьев Шелби стреляют, и хмыкает, когда Том ставит врагов на место. На темнеющем небе за окном уже появлялись первые звёздочки, комната становилась всё темнее, а их обоих вело. Из-за вина, конечно. А дальше причины различались. Рюгуджи от происходящего на экране. А Манджиро от его близости и приятных остроумных комментариев. Второй бокал за первую серию ушёл незаметно. За третьим началась вторая серия. А потом Дракен воскликнул: — Она же шпионка! Блять, Том, помяни моё слово, ты пожалеешь, что берёшь её на работу. Вместе с этим он хлопнул по бедру Сано, заставив его одеревенеть. События развивались динамично, и Дракен в напряжении продолжал слегка сжимать ногу. Помяни моё слово, Кен, ты пожалеешь, если продолжишь в таком темпе. Только я пожалею больше. Как бы Майки не пытался убедить себя в том, что рука любимого человека на бедре не приведёт ни к чему хорошему, подвинуться не было ни желания, ни возможности. Проспиртованный, заряженный окситоцином мозг решил подать в отставку, и парень немного сполз на кровати, облокачиваясь на Рюгуджи. Тот, казалось, и не заметил странности в поведении друга, наоборот, притянул его к себе поближе за плечо, используя в качестве способа передать напряжение, вызванное бандитскими разборками 30-х. А Манджиро быстро расслабился и уложил голову Дракену на плечо. Похлопывания по бедру в момент перестрелок и напряжённых разговоров продолжались, Сано бросил попытки бороться с возбуждением и сам прижался ближе, вдыхая неповторимый запах кожи. — Они же потом будут вместе, да? — поинтересовался Рюгуджи, глядя на флирт ирландской шпионки и бирмингемского бандита. — Да-да, они будут вместе, — с улыбкой пробормотал Майки, сам не понимая, что имеет в виду и о ком речь. Почему Ханагаки не задал мне вопрос: какую сверхспособность я хотел бы иметь? Ясно же. Останавливать время. Чтобы так было вечно. Кен-чин… Забывшись, он обвил руками плечи Дракена и провёл носом по шее, втягивая аромат. А затем лизнул, пробуя солоноватую кожу на вкус. — Ты чего творишь?! Прекрасный сон, похожий больше на мечту, разрушился в один миг. Когда Рюгуджи отпрянул, выставляя одну руку вперёд, а другой касаясь влажного следа от языка. — Ой, — Майки замер в ужасе, прикрывая рот ладошкой. Глядя на то, как проступают на любимом лице удивление, гнев и отвращение (особенно неприятное), он быстро вскочил и, схватив Кена за плечи, залепетал: — Нет, это не то, что ты подумал. Я не хотел. Это случайность. Прости. — Да отцепись от меня! — Дракен вырвался и, вскочив, ушёл на кухню, походу собирая свои вещи. — Контролировать, блять, себя научись. Твою мать. Фу. Не подходи ко мне. — Нет, пожалуйста, поверь. Это вино. Куда ты? Только не… Сано бросился следом, безуспешно пытаясь зацепиться за предплечье Рюгуджи, чтобы остановить. — Ёбырям своим так говорить будешь, — огрызнулся тот, отталкивая парня в очередной раз. — Как ты вообще…? Это же противно. Хотя чего это я? Плевать. Он вздрогнул, похоже, только от воспоминания о прикосновениях и вышел, хлопнув дверью. — Только не уходи, — пробормотал Майки, проклиная свою жалостливый голос. Эта брезгливость на его лице… Выводы? Я снова всё испортил. Он сполз по стенке на пол и сжал руками кружащуюся от выпитого алкоголя голову. День без курения? Пошло всё нахуй. А главное, блять. Нахуй меня. «Острых козырьков» парень выключать не стал. Словно Рюгуджи всё ещё был тут. Там снова болтали Грейс и Том. Такая глупая история любви. Плохой парень и девушка-шпионка, которая следит за ним. «—А что ты поёшь? — Всё что угодно. — Ладно, тогда вставай на стул. — Весёлую или грустную? — Грустную. — Хорошо. Но предупреждаю: я разобью вам сердце. — Оно уже разбито.»** Тьфу. Так пафосно, что я прям сдохну. Майки закрылся от Томаса и Грейс в ванной. Прихватив с собой блокнот и сигареты. 29.06 Я проклят. Проклят. Проклят. Проклят. Потому что всё ещё верю, что мы с тобой сможем быть вместе. Иначе. Блять. Не может. Быть. Когда тебя нет рядом, я хочу сдохнуть. Когда ты есть, тоже хочу. Но живу, потому что верю, что ты рассмотришь во мне того, кто готов ради тебя на всё. Попросишь стать хорошим успешным человеком? А что взамен? Ты будешь со мной? Нет. Никогда. Никогда. Никогда. Никогда. Страшное слово. Оно такое одно? Нет! Я знаю ещё! Всегда. Всегда. Всегда. Два слова с одним и тем же смыслом. Как это говорят умные люди? Фатальное. Я буду любить тебя всегда, Кен-чин. Я буду хотеть тебя всегда. Я всегда буду представлять, что ты меня целуешь. Всегда буду готов тебе отдаться. Каждый атом моего тела я готов подарить тебе. Но ты никогда не будешь в этом нуждаться. Избавлюсь ли я от боли, если убью Эму? Тебя? Себя? Это как цепи. Вечное и полное подчинение тебе. Ничто больше не радует. Ничто не приносит наслаждение. Если человек пытается достичь счастья, то не является ли жизнь бессмысленной, когда этого счастья достичь невозможно? Больше, чем умереть, я хочу жить счастливо. Если для этого мне нужен ты, то я буду лгать себе, лгать тебе. Но буду рядом. Только позволь.