happiness

      Минхо с размаху распахнул скрипучую дверь комнаты так, что глухой звук еще секунд тридцать отдавался в коридоре громким эхом. Глаза бегают по всему помещению, мысли путаются, а руки трясутся. Повиснув на локтях Ли, Джисон сбито и медленно дышал, а его веки не могли найти сил для того, чтобы подняться. Ноги не слушались и Хан спотыкался на каждом шагу, от чего Минхо был вынужден подхватить его крепче.       Ли шумно выдохнул и затряс головой. Через секунду он уже укладывал тряпичное и хрупкое тело Джисона на свою кровать, попутно открывая бутылку с водой. Намочив ладони прохладными каплями, Хо начал аккуратно опрыскивать ими бледное лицо Джисона, в то время, как тот старался держаться за ржавый бортик кровати, пытаясь не свалиться на пол от бессилия. В комнате стоял спёртый воздух, дышать полной грудью почти не удавалось, а перепуганное лицо старшего перед глазами только больше тревожило. Отложив бутылку, Минхо подбежал к окну с железной решёткой и открыл его настолько сильно, как того позволял ограничитель, приложив все силы.       — Джисон… Джисон, ты слышишь меня? — Ли присел на кровать, подогнув колени Хана и начал ощупывать его пухлые и мягкие, но невероятно бледные щеки.       — Я в-в норме. — слова с трудом удавалось произносить чётко, Джисон старался уловить взволнованный взгляд старшего, через силу пытаясь отложить страх и тревогу глубоко назад, лишь бы это поскорее закончилось. Минхо легонько постукивал холодными ладонями по его щекам, местами поглаживая, а воздух, пробивающейся сквозь распахнутое окно окутывал нос свежестью прохладного дня, который стремительно двигался к своему завершению. Теплые лучи солнца падали на лицо Джисона, и он морщил нос. Мысли потихоньку стали утихать и приходить в порядок, а страх перестал сковывать грудную клетку колющей болью и разрывать всё изнутри на атомы.       — Выпей. Давай, аккуратно, вот так. — Минхо просил Хана слегка приподнять голову, подставив холодное горлышко бутылки к его губам. Джисон собрался и с трудом сделал два больших глотка. Прохладная жидкость прошлась по всему организму, заставив его вновь вспомнить о том, что он так и не поел за сегодня. Рёбра будто продавливали органы, стремясь к позвоночнику. Худоба подростка и физическая нестабильность никак и никогда не помогали. Ли поставил бутылку на пол, уложив голову Джисона на прохладную и тонкую ткань подушки.       — Я… я должен идти, я… прости, но я… не могу остаться здесь. — Хан слишком резко подорвался с места, толкнув ногой бутылку. Остатки воды расплескались по полу, а ноги резко подкосило. Минхо успел среагировать и поймать Джисона, когда парень начал падать, путаясь в собственных ногах. В глазах у Джи потемнело и вновь появилась слепая дымка, его вернули на кровать одним резким рывком.       — Хан Джисон, ты почти потерял сознание от панической атаки. Скоро ученики придут с тренировки и твоя мать выйдет искать тебя, ты никому не сделаешь лучше тем, что в таком состоянии будешь шататься по школьным коридорам. Тебе нужно проспать хотя бы полчаса, когда все пойдут ужинать, ты сможешь выйти. Я не настолько ужасен, каким меня, скорее всего, выставляет твоя мать, и каким ты успел меня увидеть. Я тебя не съем и вообще больше не притронусь. Но, пожалуйста, просто успокойся, возьми себя в руки и забудь об остальных, вспомнив, наконец, о своём здоровье. На первом месте сейчас ты, а не твоя мать или другие ученики. — Минхо говорил холодно и чётко, будто отчитывая младшего брата за глупую проказу. Слова не были грубыми, но старший сразу же отпрянул от Джисона и встал с кровати, протянув Хану новую бутылку воды. Сон принял воду из рук старшего и неуверенно кивнул головой. Ледяной тон Минхо был непоколебим и убедителен, он страшился возражать ему именно сейчас. Тем временем, Ли взъерошил волосы и подошёл к двери.       — Я найду своего друга и прослежу, чтобы никто не шарахался рядом с этой дверью. Выйдешь, когда все будут в столовой. Дальше уже твои заботы, делай, что хочешь. — закончив разговор с Джисоном, Хо поставил точку, хлопнув деревянной дверью и оставив за собой лишь отголоски быстрых шагов в коридоре.       Хан глубоко вздохнул и медленно, а после шумно выдохнул. Абсурдность и невероятность ситуации не укладывались в голове подростка, но одно он осознавал наверняка и сейчас совершенно был уверен лишь в этом.       «Надо побыстрее сматываться отсюда.»

***

      Отыскав взглядом запыхавшегося Льюиса Сотера, Минхо наблюдал за ходом игры, нервно теребя кончиками пальцев края спортивной футболки. Льюис грамотно вёл мяч по футбольному полю, обыгрывая команду соперников. Через несколько минут был забит третий и решающий гол, тренер всех отпустил, не забыв прокричать пару ласковых слов. Сотер выглядел уставшим, но хорошо держался, пребывая в белой спортивной форме и черных бутсах. Одежда сидела на нем, как влитая, и Льюис выглядел достаточно привлекательно.       Заприметив Минхо у главного входа, Со оживился и ускорил шаг.       — Ты чего здесь забыл, симулянт? — Льюис обратился к другу, переводя сбившееся после нескольких игр дыхание в норму.       — Кое-что произошло. Кое-что весьма серьёзное. — Сотер тяжело выдохнул и застонал, уставившись на Минхо.       — Ли Минхо, что ты опять натворил?       — За ужином расскажу. — Минхо продолжал мять пальцами край футболки, местами поглядывая на друга.       — Ох бля, ну послал же мне Сатана подарок из глубин ада. — Льюис страдальчески пропищал свои возмущения, направляясь к раздевалкам.

***

      — Ты сделал что?! — Сотер сидел с набитым ртом, в то время, как его лицо выражало полное непонимание и шок.       — Да тише ты. — Минхо быстро огляделся по сторонам, глупо улыбаясь ученикам, обратившим особое внимание на громкие возмущения со стороны их столика.       — То есть, ты хочешь мне сказать, что ты просто тихонечко сидел на крыше, проветривая свои легкие хуй пойми чем, а потом к тебе вломился Хан Джисон — сын нашей директрисы, нарушив твою идиллию. Потом он начал давать немножечко ёбу, упал на твои широкие плечи, как принцесса Рапунцель, и ты понёс его в свою комнату, помогая справиться с панической атакой. А сейчас, он по-тихому пытается свалить из твоей комнаты в хуй пойми каком состоянии, лишь бы его никто не спалил? — Льюис бурно пересказывал историю друга, попутно стараясь вытирать еду из уголков рта.       — Да?       — Ахуеть. Ли Минхо, ты не человек, а сплошной ящик пандоры!       — Льюис, прошу тебя, умоляю, говори тише. Окей? — Минхо оглядывался по сторонам и надеялся, что никто не успел или не смог услышать уж очень бурный и красочный пересказ его сегодняшнего дня приключений.       Прежде всего, если кто-то пронюхает, пострадает больше всего он сам, тренер, потом припишут и Льюиса. И Джисона. Минхо не хотелось бы испытать на своей шкуре любой из этих вариантов, поэтому он всячески пытался угомонить друга и просил его воздержаться от эмоций, хоть Льюису это и давалось достаточно сложно. Сотер глядел своими вылупленными глазами на Минхо, как облупленный, не веря своим ушам, и вообще, существованию этой ситуации.       Он ещё пол ужина донимал Минхо расспросами и периодическими взволнованными вскриками так, что оборачивалось уже несколько столиков подряд. Минхо успел наслать порчу на друга и помолиться всем существующим и несуществующим богам, лишь бы никто не придал особого значения резким и громким взбалмошным звукам со стороны, на вид, какого-то крепкого и опасного старшеклассника, который пол вечера бегал и орал всё время хвостом за не менее подозрительным новичком Ли Минхо.       Через некоторое время мальчики уже разошлись, и Хо удалось усмирить друга во избежание лишних персонажей в их истории приключений и слухах, которые обязательно смогут добраться и до госпожи Хан в том числе. Минхо жутко хотелось переварить все события этого дня и отпустить с плеч давящий груз. Подросток решил, что лучшим решением станет крыша, так как был уверен, что сегодня он всё же сможет остаться наедине со своими мыслями. Поэтому, дождавшись, когда коридоры в свободное от занятий время слегка опустеют, Минхо прокрался на третий этаж. Здесь было так тихо и пусто, что подросток думал, будто этот этаж вовсе не принадлежит всему зданию. Подняв голову вверх, он увидел слегка приоткрытый после последнего визита люк, ведь с Хан Джисоном на руках и паникой в голове, и мыслях было трудно сориентироваться и на славу избавиться от улик. Карабкаясь по пожарной ржавой лестнице, в голову вновь начали прокрадываться мысли о Джисоне. Эта каштановая макушка будто специально искала неприятности и путалась под ногами, он полная противоположность своей матери. Стало интересно, нормально ли Хан добрался до дома, и как госпожа Хан отреагировала на выходку сына. Минхо удивился подобным мыслям, и тряхнув головой, закрыл за собой крышку люка.       Подойдя к краю, Хо глотнул поток свежего воздуха, расправив грудную клетку. Стало легче. Холодный воздух обдувал лицо и освежал бурлящий поток мыслей, которые не давали покоя долгое время. Приземлившись на землю, парень свесил ноги с края и взглянул на берег вдалеке. В голове рисовались образы шума и запаха океана, теплый песок и солнце, ласково греющие веки. Хо очень хотелось туда, заполнить всё внутри свежим и слегка соленым запахом. Запахом свободы. Отведя взгляд от тонкой линии глубокого синего океана и золотистого бережка, Минхо тяжело выдохнул. Замельтешив пальцами, он пробрался к краю футболки и начал легонько теребить и перебирать ткань. Набрав в нос побольше воздуха, он глубоко вздохнул и медленно выдохнул, прикрыв глаза.       — Привет, мам. — усмехнувшись самому себе, Ли слегка замялся. — Мы с тобой давно вот так не разговаривали, да? — открыв глаза, Минхо устремил взгляд на небо и лёг на спину. Отодвинувшись от края, он внимательно наблюдал за движением белой россыпи облаков, плывущей по небу. — Прости меня.       Взгляд потускнел, и Минхо тяжело и шумно выдохнул скопившейся внутри легких воздух.       — Я опять подвожу тебя, мам. Снова творю херню и даже не сожалею об этом. Прости. Видишь, где я? Отец посчитал, что здесь мне будет лучше, хотя я думаю, что он просто начал меня бояться. Я бросил танцы, мам. Было тяжело, но правда, меня никто особо и не спрашивал. Прости меня. Ты ведь знала о той компании, с которой я связался, да? Я знаю, что ты точно догадывалась. — поток слов бесконтрольно лился из уст подростка, освобождая голову. Минхо позволял себе выговориться спустя долгое время, просто отпустив мысли и разрешив говорить всё, что вздумается. Он отпустил от себя все, что мог. — Прости. Здесь я ужасно чувствую себя, но у меня хотя бы есть Льюис. Он хороший парень, представляешь, он стал первым, кто не отвернулся от меня и оказал помощь. До этого это делала лишь ты, мам. Льюис очень хороший парень, отзывчивый и добрый. Он заступился за меня, его даже наказали из-за меня, хотя он был совсем не причем. Мне так стыдно перед ним. Не знаю, сможем ли мы дружить дальше. Ты же знаешь меня, да? Я могу лишь рушить и ломать всё вокруг себя, а люди, которые ко мне привязываются, потом лишь страдают. Я отравляю всех и вся. Мне плохо. Отец засунул меня сюда, забрал документы из школы, растоптал всё, что мы с тобой создали вместе. Я не знаю, почему он так со мной. Но уверен, что это только моя вина. Хах, есть ещё Хан Джисон. Он очень странный, сын директрисы, которая меня недолюбливает с первого дня. Я помог ему. Но, по-моему, он меня боится. Может, всё, что я умею - это угрозы, побои и лишь разрушение чужих жизней? Думаю, что мне и вправду не следовало рождаться. Отец сказал мне это, когда мы виделись в последний раз. Прошло около месяца с тех пор, как я здесь. Мне очень здесь не нравится, мам. Здесь все… как я. Здесь лишь бьют, обсуждают, кричат. Всем плевать друг на друга. Мне правда очень плохо. Но думаю, что я полностью заслуживаю это место. Я стал отбросом ещё с рождения, в школе начал драться и связался с теми парнями. Прости меня. Пожалуйста, прости за то, что разрушил и твою жизнь. Я скучаю, мам. Я очень скучаю по тебе. — по щеке Минхо скатились горячие слезы, стремительно капающие на грубую поверхность крыши интерната. Ли вытер их рукавом кофты и перевернулся на бок. Свернувшись, он уткнулся в колени. Слёз становилось ещё больше, а по спине пробежались мурашки. Минхо лежал на крыше, ветер шевелил и путал его фиолетовые волосы, тело сковывал холод и давящая боль в районе сердца.       Солнце зашло за горизонт, унеся с собой бессмысленные извинения, и оставив тело подростка сжиматься от боли в глубине сердца, свернувшись калачиком на холодной крыше спецшколы-интерната…