happiness

      Лежа на узкой кровати, Джисон не мог выпустить из рук затертый клочок бумаги. Свет пробивался сквозь рамы окон, освещая лицо подростка лучами рассветного солнца. По комнате раздавалось лишь размеренное дыхание парня, Хан не сомкнул глаз еще с ночи. Закончив с домашней работой вчера вечером, вымыв всю грязную посуду до прихода матери, он свалился на кровать совсем без сил. Всю ночь по подкоркам сознания бегали разные мысли, от которых некуда было деться. Джисон думал, думал, думал, не в силах перестать, в голове плыло всё.       Так он пролежал всю ночь, пялясь в потолок и разговаривая с самим собой, иногда смахивая слезы, которые стремительно скапливались в уголках глаз. В ушах пара проводных наушников. Слушая The Rivers Told Me Lies — Daniel Gunnarsson, Джисон вдруг вспомнил о маленькой бумажке в заднем кармане своих джинсов. Он внимательно и осторожно вчитывался в строки, неаккуратно начерканные на тетрадном листе, анализируя каждое слово.       Стирая в кровь костяшки пальцев,       В душе моей лишь гнев, огонь и пустота.       Внутрь прокрадывались странные ощущения, когда в мыслях проносились строчки чьего-то стихотворения. Хан вчитывался в них каждую свободную минуту и чувствовал, как в душе что-то сжимается.       Моя душа ещё вчера порхала       Под лестные мне звуки «ла-ла-ла»,       Сегодня же я умираю здесь от скуки,       Неся лишь гнев, огонь и муки,       Забыв о танцах навсегда.       Боль, которой были пропитаны все слова автора слишком цепляли и без того сентиментальную натуру подростка.       Встрепенувшись, Джисон поднялся на ноги и подошел к окну, вдыхая свежий воздух с улицы. В голове вдруг всплыла мысль о том, что воздух на крыше совсем не такой. Здесь это выхлопные газы легковых машин, фабрики и заводы, а там — свобода. На крыше воздух чище, спокойнее, от него становится легче, а отсюда Хану хотелось только сбежать. Мысли об интернате никогда не приносили радости или облегчения, но в последние время, только на крыше этого ветхого здания Джисон мог почувствовать себя лучше. Вместе с мыслями о крыше пришли и другие. Запрыгнув на широкий подоконник, Хан облокотился головой о холодное стекло, в то время, как перед глазами всплыл образ Ли Минхо. Старший больше не казался ему пугающим или отталкивающим, Джи до сих пор не до конца переварил ту ситуацию со своим приступом панической атаки. В одно время хотелось стать ближе и попробовать начать общение, но Сон знал, во что всё это может обернуться. Минхо оказался слишком загадочным человеком для парня, к нему хотелось тянуться, а близость всегда чем-то пугала Джисона. Ли очень крепко засел в его голове и он уже не знает, что должен с этим делать.       Поток мыслей прерывает настойчивый стук в дверь. Слыша, как мать что-то кричит из кухни, Хан выбегает из комнаты, быстро всовывая бумажку обратно в карман. Выбегая, парень видит её, разъярённую от чего-то. Госпожа Хан разворачивается в сторону сына, прожигая его своим взглядом.       — Знаешь, что этот Льюис Сотер сегодня едет домой?       — Ээм, нет. Это плохо?       — Ещё бы. Я столько вкладываю в перевоспитание этих выродков, а их обеспокоенные мамочки и папочки забирают их домой, веря сказкам. Вот скажи, я что, плохой директор? — она начала медленно подходить к Джисону, не отводя взгляд от его глаз.       — Нет, мам. — кулаки сжались, а зубы скрипнули.       — Я что, поступаю несправедливо или незаконно по отношению к этим уродцам? — госпожа Хан быстро оказалась почти вплотную с сыном. Джисон сглотнул, так ничего и не ответив. — Чего молчишь, поганец?! Думаешь, я плохая, да? — она кричала прямо в лицо Хана, не переставая смотреть в упор. — Ну конечно же, мать ведь монстр. — госпожа Хан повернулась и влепила Джисону звонкую пощечину. — Да? Монстр. Ты ведь так и думаешь, паршивец. Мать плохая, мать чудовище. — Джи повалился на колени и начал смахивать слезы. — Встань! — она присела и дала ему еще одну пощечину, вложив в удар всю силу.       — Вставай! — мать начала бить Джисона по щекам двумя руками до тех пор, пока на них не проступили маленькие кровавые дорожки. Госпожа Хан поднялась с корточек, презрительно наблюдая за скорчившемся сыном. Сон лежал на полу, его щеки горели и отдавались жгучей болью, слез уже не осталось, как и сил подняться. — Через час чтобы был в интернате, Джисон. И приведи себя в порядок. — она оттолкнула руку сына, которой он пытался ухватиться за её обувь. Входная дверь хлопнула, а подросток так и остался лежать на полу кухни с кровью на щеках, пытаясь расслышать своё тихое дыхание.

***

      Минхо медленно открыл глаза, осознав, что проснулся раньше, чем весь интернат. Голова немного побаливала, отдаваясь стуком в висках, а веки будто налило свинцом. Протерев глаза, Хо осторожно поднялся с кровати и посмотрел на часы. Стрелки показывали 5:00, Минхо удрученно вздохнул. Открыв окно, он сел на пол возле стены и нанёс новый штрих, обозначая еще один день своего пребывания в интернате.       «45… хах, уже полтора месяца. Я бы отпраздновал… да вот только уже не с кем будет.» — он громко выдохнул и откинул голову на стенку. Пару раз постучав макушкой, Минхо прикрыл глаза, слыша, как сбоку осыпалась белая штукатурка. Он остался сидеть на полу с закрытыми глазами, слушая, как снаружи уже начинает шуметь проснувшаяся Флорида.       «Лучше бы я больше никогда не проснулся.»       Проснулся. Ровно через час стены школы были заполнены злосчастной сиреной, оповещающей учеников о начале еще одного из кругов ада, в качестве нового дня в интернате. Минхо слишком резко дернул головой, услышав стук от охранника в свою дверь. Почувствовав, как затекло всё тело, он пожалел, что не лёг на кровать. С трудом поднявшись с пола, Хо отряхнул штаны от пыли и вышел из комнаты.       Сотер стоял возле его двери, дожидаясь друга.       — Бля. — не ожидая, что Льюис стоит прямо за дверью, испугался Ли.       — Сталкеришь меня тут, да?       — Нет, просто решил сразу найти тебя. — Льюис мялся больше, чем вчера.       — Нет, Сотер, просто ты до сих пор чувствуешь вину за то, что уезжаешь отсюда сегодня. — Льюис опустил голову, поджав губы. — Пошли уже, малявка. Вкусишь последний раз столовской пищи, отсидишь на уроках, послушаешь пламенные прощальные оры тренера и в путь дорогу отправишься.       — Ты не прогнёшься, да? — улыбнулся Льюис.       — Не дождешься, Сотер. — Минхо посмотрел другу в глаза и ухмыльнулся, таща его в столовую, и изредка взлохмачивая его отросшие волосы.       День шел по своему порядку. Льюис не отходил от Минхо ни на шаг, но Ли его и не отталкивал. Хо чувствовал, насколько напряжен его друг, знал, как сильно он переживает и сомневается, поэтому не стал давать ему лишний раз оставаться наедине с собой. На тренировке Сотер был сам не свой, что послужило наказанием для всей команды, но Минхо взял на себя его ответственность, выполнив двойную дозу упражнений. Льюис не находил себе место, когда осознавал, что после тренировки ему надо будет лишь шагнуть за порог, и он сможет спокойно выехать с территории интерната. Минхо старался его успокаивать и держать в тонусе, лишь бы тот ничего не натворил до приезда тети.       После ужина Хо пошел вместе с ним в комнату за вещами, и они вышли на задний двор, устроившись на деревянной скамейке. Руки у Льюиса не переставали трястись, его тетя должна была приехать за ним где-то через полчаса.       — Вещи все забрал? Ты сюда больше не вернешься. Я тебе не позволю, слышишь? — Минхо командовал в лицо другу указательным пальцем.       — Да… вроде все. — Со робко поглядывал на Минхо, пытаясь усмирить дрожь.       — Хэй, Сотер. Успокойся, все хорошо. — Ли положил свою руку поверх его ладони. — У нас все будет в порядке, да?       — Да.       — Вот и отлично. — убрав руку, Минхо отвел взгляд и уставился на острою кайму ворот школы.       — Минхо, я буду скучать. — Ли развернулся в сторону друга, глубоко вздохнув.       — Малявка… — подвинувшись ближе, он обнял друга за плечи и постучал по лопаткам. — Я тоже буду скучать по тебе, Сотер. Только не плачь мне тут. — они оба усмехнулись.       Через минуту за воротами послышался двигатель старого пикапа, из которого вышла женщина средних лет. Она зашла на территорию школы и помахав Льюису, отправилась в кабинет госпожи Хан. Забрав документы, она вышла из школы, позвав за собой племянника. Льюис оглянулся на Минхо и поджал нижнюю губу.       — Давай, вали уже, малявка. Второго шанса не выпадет. — Хо пихнул друга в бок, торопя к выходу.       — Я постараюсь писать, потому что посещение уже не застану.       — Хорошо, моя сопливая принцесса, я буду с нетерпением ждать от тебя весточку. Иди, Льюис. Иди и не смей оглядываться, понял? — взяв в руки спортивную сумку и рюкзак, Со кивнул и вышел из главных ворот интерната. Проводив взглядом старый пикап, Минхо зачесал волосы назад.       — Прощай, малявка. — опустив руку, сказал Минхо.       Ещё несколько секунд он стоял на заднем дворе школы, окутанный противоречивыми мыслями, но развернулся и убежал прочь, как только почувствовал слезы, скопившееся в уголках глаз.

***

      Джисон быстро, но аккуратно влез на ржавую лестницу и открыл железный люк, залезая на крышу. Повернув голову, он увидел Минхо, сидящего на краю. В руках он держал зажигалку, а во рту покоилась бумажная самокрутка. Залезая на крышу и закрывая за собой люк, Хан почувствовал, как в нос ударил неприятный запах. Пройдя чуть дальше, он молча сел неподалеку от Минхо и устремил взгляд куда-то вдаль.       — Давно уже здесь сидишь? — Хан не ведал, чем руководствовался, обращаясь к старшему.       — Как уехал Льюис, так и сижу. А что? — Ли разговаривал с ним, делая новую затяжку.       — И всё это время курил траву?       — Если ты пришел сюда учить меня жизни, то лучше уходи сразу, Хан Джисон. — Ли прыснул.       — Я не стараюсь чему-то тебя учить, это твой выбор. Я просто задал вопрос. — в душе откуда-то взялась уверенность.       — Да. Всё это время я курил траву, стало легче? — Минхо мимолетно усмехнулся, наблюдая за реакцией младшего.       — Зачем?       — Что?       — Зачем ты курил все это время? — Минхо опустил руку с косяком, уставив мутный взгляд на Джисона.       — Мне так легче.       — Это не так, ты просто внушил это себе. — Ли рассмеялся, обращаясь к Хану.       — Ты ничего не знаешь об этом.       — Может быть… — отвернувшись от старшего, Джисон снял с головы капюшон и шапку, отбросив её в сторону. Минхо опешил, когда увидел на алых щеках подростка засохшие капельки крови и ссадины. Хан глубоко вдохнул и обернулся в сторону Минхо.       — Что? — с совершенно спокойным лицом сказал Джисон.       — Это… твоя мать с тобой сделала?       — Да. Она взбесилась от того, что посчитала себя плохим директором. Она продолжала бить меня и задавать вопросы, а я не стал отвечать.       — Почему?       — Она бы не послушала. А если бы и послушала, то ссадинами и красными щеками я бы не отделался.       — Почему она делает это с тобой? — Хо потер глаза и встряхнул головой, стараясь игнорировать дурманящие чувства легкого наркотика. Желание курить почему-то пропало и он отбросил косяк подальше, куда-то в сторону дымохода, затушив его.       — Потому что с тех пор, как я не оправдал её надежды, она во всем винит меня и моё существование, позволяя себе срываться на сыне, которого никогда не хотела. А ещё, у неё мания контроля.       — И… каким образом ты разрушил все её ожидания на свой счет? — Минхо наклонил голову, вглядываясь в ранки на молочной коже младшего.       — Она ведет себя так с тех пор, как я… когда я признался, что гей. — Ли слушал Хана, почти не дыша, и бегал по его лицу смазанным взглядом. — Мама тяжело это восприняла. Поэтому она и таскает меня сюда, боится, что я ненормальный и слечу с катушек. Боится, что стану малолетним преступником и загублю всю её жизнь своим жалким существованием. Она выбивает из меня дурь… так она всегда говорила. — по щеке Джисона скатилась слеза и он слегка шикнул, почувствовав, как она обожгла расцарапанную кожу. Минхо внимательно наблюдал за Ханом, сжимая кулаки от кипящих внутри мыслей.       — Мы можем спуститься ко мне в комнату и я обработаю тебе лицо. Тебе не обязательно всё это рассказывать, Джисон. — Ли не точно осознавал, говорит ли за него наркотик или собственная душа, но сейчас он чувствовал, что может и должен хоть чем-то помочь.       — Почему ты помогаешь мне? Тот раз с панической атакой, сейчас… почему?       — Я бы не сделал этого раньше, но… Сотер многому успел научить меня за нашу короткую дружбу. Я тоже был в твоей ситуации и сейчас просто хочу оказать услугу, которую когда-то оказали мне. Я ничего лишнего делать не собираюсь. Идешь?       — Да.