happiness

      Дни хоть и шли своей привычной чередой, почти ничем не отличаясь друг от друга, но мысли каждый раз утягивали всё глубже, каждый день проносясь в сознании путаницей. День за днём, минута за минутой, Джисон не знал, куда от них деваться. Вереница страхов и непониманий путешествовала по сознанию уже очень долго. Хан места себе найти не мог от постоянного самокопания. Минхо избегал его уже несколько дней, несколько мучительных, вечных дней. Джи задыхался от переизбытка эмоций, пытался успокоить сердце, ритмично отбивающее его похоронный марш при взгляде на Ли, но всегда проигрывал. Даже вечные скандалы и беспричинные пощёчины со стороны матери отходили на задний план, тренировки уже не казались невыносимыми, а громила Дэвид побаивался ближе чем на два метра приближаться к Хану.       Всё было хорошо. Кроме мыслей о Ли Минхо. Иногда Джисон даже думал, что сдастся. Думал, что так и не найдёт взаимности в возлюбленных глазах с медовыми каёмками. Минхо был слишком холоден, избегал контакта, не появлялся на крыше.       Из-за одного лишь разговора? Из-за того, что позволил себе открыться?       Джисон долго думал, почему для Ли он был настолько… противен? Хан думал именно так. Необузданная глупая влюблённость слишком дурманила его сознание, парень продолжал накручивать себя, переживать. Слёзы стали литься чаще, руки трястись сильнее, а ноги менее устойчиво держать его бренное тело. Джисон и вправду не знал, почему Ли Минхо заставляет его организм сходить с ума, а мозг отказываться действовать по привычному алгоритму. Он просто начал рушить его своим присутствием.       При обычном взгляде на старшего Джисону казалось, что у него начиналась аритмия. К ушам подливала кровь, щёки розовели, а горло противно ссыхалось, заставляя чувствовать жажду. Хан Джисон знал, что обречён на разбитое от невзаимности сердце, но мысли крутились вокруг Ли, будто он был последним толчком сердечной мышцы, поддерживающим жизнь внутри подростка.       Парень проходил по длинному широкому коридору, чувствуя себя ещё хуже после обеда, хотя даже не притронулся к еде. Тошнило от одного лишь запаха. До тренировки около часа, и Джи не спеша двигался в сторону своей комнаты, не особо желая что-либо сейчас делать. Живот неприятно крутило и кололо от недостатка пищи, но он старался это игнорировать, продвигаясь к нужному повороту. Вдалеке отдалённо слышались знакомые голоса, и завернув за угол, Джисон пожалел, что вообще вышел из столовой.       Дэвид шёл в сторону Джи, о чём-то разговаривая со своими друзьями. Заприметив Хана, он хищно ухмыльнулся и они все стремительно ускорили шаг. Хотелось бежать, но Джисон лишь замер на месте, ожидая чудесного стечения обстоятельств или внезапной смерти. Дэвид быстро подошёл к Джи, схватив за ворот футболки, слегка приподнял и больно приложил об стену спиной.       — Что, думал, что я пройду мимо тебя? — он противно облизнулся, безотрывно смотря в испуганные глаза напротив. — Знаешь, я заметил одну интересную вещь… уже три дня от Ли Минхо рядом с тобой и след простыл. Расстались? — они все вместе в унисон издали звуки, похожие на вой гиен, скаля свои зубы и гогоча, в сторону уже порядком сильно трясущегося Джи. — Он тебя даже не замечает, а ты ходишь и слюни свои дорожкой за ним оставляешь. Пидор. — Дэвид сильно пнул куда-то в живот, который еще с минуту назад отдавался болью от истощения, плюнув это в лицо Джисона.       Хан немного шатнулся и полностью согнулся, вжимаясь в стену. Своей отуманенной влюблённостью в Ли Минхо головой, Джисон перестал что-либо соображать. Все эти три дня он не мог допустить и мысли о том, что теперь совершенно беззащитен.

***

      Всё вокруг было отталкивающим, ещё более чужим, нежели раньше. Минхо слишком остро реагировал на всё, что окружало его. Он постоянно, день за днём прокручивал в голове тот вечер.       Почему? Зачем? Он даже не стал останавливать себя.       Рука до сих пор помнила ощущение тепла, исходящего от маленькой ладони. Но Ли так и продолжал игнорировать Джисона. Уже три дня прошло, а в голове всё смешалось так, что стало только хуже. На подкорках сознания крутилось чувство вины. Он снова позволял себе довериться. Снова открывался, забыв о последствиях. Вопросов было много, из-за них он не смыкал глаз ночами, из-за них голова болела почти до мигрени, из-за них Минхо начал тонуть.       По ночам лишь сильные удары затылком об стенку и тяжелое дыхание, а утром надо было собираться с силами, чтобы выкинуть Хан Джисона из головы на весь день. Но каштановая макушка вечно мелькала меж остальных, выделяясь из толпы. Худощавое тельце подростка постоянно оказывалось рядом, а глаза смотрели так, будто Минхо был последним во всём мире во всём интернате человеком.       Взявшись за кончики отросших волос, Минхо тихо покачивался на своей кровати.       Зачем?       Почему?       Слишком много заданных вопросов, на которые он не мог дать себе ответ. Ли метался туда-сюда, одно и тоже каждый день. Было противно от себя. От своей наивности, от своих чувств. Он не мог допускать те же ошибки раз за разом, метавшись по кругу. Не мог снова привязать к себе человека, обнадёживаясь тем, что он не уйдёт. Уйдёт. Мама ушла, Сотер ушёл… и Джисон уйдёт. Он не должен тратить на него своё время. Минхо знал, что может причинить боль, что может оттолкнуть, навредить. Так зачем людям страдать? Особенно Хан Джисону. Эта беззащитная каштановая макушка с убитой от собственной матери психикой, худым телом и чрезмерно сентиментальным характером. Его маленькие ладошки так греют, глаза так отчаянно смотрят, а он сам нуждается в защите от всего мира.       Но тёплыми и искренними прикосновениями он должен греть не Ли Минхо, глаза его должны смотреть не на Минхо, а защитить он его не в силах. Хо знает, что будет плохо. Что будет больно. Этот миниатюрный парнишка не может связывать свою жизнь с Ли Минхо.       Тот обязательно сломает её.       Коридоры заполнены вечными криками и сплетнями, окна еле пропускают прохладный ветер, а внутри интерната душно, как и всегда. Минхо не спеша идёт по длинным коридорам, зная, что в запасе ещё около часа свободного времени перед вечерней тренировкой. За это время он изрядно вымотался. Устал от своих мыслей, реакции тела на всё происходящее, бесконечных вопросов. От себя.       Ноги медленно плетутся вслед за телом, а Минхо даже не замечает, как сворачивает не в ту сторону. Заметив, что движется по противоположному направлению, парень приглушённо ругнулся и развернулся, направляясь за нужный поворот.       Несколько секунд спустя из-за угла начали раздаваться странные приглушённые звуки, и Хо слегка замедлил свой шаг. Прижавшись к стене, он стал прислушиваться. Сначала до ушей донеслось лишь пару глухих звуков, затем чей-то озлобленный смех и… чьи-то приглушенные всхлипы. Минхо выглянул из-за угла, не желая ввязываться в какие-либо события. Чуть вдали от него стояла кучка учеников, загораживающих сгорбившуюся фигуру возле стены. Они громко и злорадно посмеивались, периодически отвешивая бедному подростку неслабые удары. Когда один из них отошёл чуть в сторону, Минхо понял, что над скрученным телом издевался никто иной, как Дэвид, но это нисколько его не удивило. Когда Ли почти собрался пройти мимо, завернув в другую сторону, до ушей донёсся чей-то смутно знакомый вскрик. Минхо резко остановился, оцепенев. Когда из-за угла стали слышны более учащенные всхлипы и периодические попытки закричать, Хо узнал того, кому принадлежали безнадёжные вскрики.       «Джисон.» — последнее, что пронеслось в голове прежде, чем он сорвался с места. Добежав до трёх амбалов, которые стеной закрывали измывающегося над подростком Силли, Минхо несколькими сильными ударами растолкал их в стороны, отпихнув с бешеной силой к стене. Добравшись до Дэвида, он дёрнул его за плечо, приложившись затылком об затылок. Дэвид отшатнулся, взявшись за голову, и зашипел. Минхо подошёл к нему вплотную, не дав опомниться, и нанёс несколько оглушающих ударов по носу и челюсти.       — Еблан, я объяснял тебе не слишком доходчиво?! — кричал Ли прямо в лицо Силли. — Я сказал съебаться и не лезть к нему, ты не услышал?! Я, кажется, ещё и сжалился над тобой за прошлый раз, когда он потерял сознание, ублюдок! — говоря это, Минхо продолжал вымещать на подростке всю свою агрессию, раздавая тому пощёчины. В его глазах отражался лишь гнев, они блестели устрашающим огоньком, до тех пор, пока Ли прожигал Силли взглядом. Дэвид старался отбиваться, но все его попытки были безнадёжны, и он продолжал лишь трястись от вида взбешённого Минхо.       — М-Минхо, не надо. — Джисон с трудом разогнулся, подлетая к старшему, и хватая того за локоть. Ли продолжал стоять и смотреть прямо в глаза Дэвида, когда по щеке и переносице парня стекали кровавые дорожки. — Минхо, пожалуйста. Не надо. Отпусти его. — Хан цеплялся за руки Минхо, пытаясь оттащить его от Силли, но не мог справиться с напором разъярённого Ли.       Сбито дыша, Хо отмер и отвёл взгляд на заплаканные щёки младшего позади себя. Он сжал кулаки, почувствовав, как ногти впились в кожу, и отбросил Дэвида в сторону.       — Если ещё хоть один раз подойдёшь к нему… я убью тебя. — Минхо оттолкнул от себя дрожащего Силли и тот убежал, даже не посмотрев в сторону Ли, спотыкаясь о собственные ноги.       Минхо стоял и не отводил взгляда от стены напротив, тупо и беспрерывно пялясь в одну точку. Его ногти впивались в кожу, образовывая красные неглубокие ранки, а дыхание никак не могло стабилизироваться.       — Минхо… — Джисон аккуратно прикоснулся к сжатой в кулак ладони. Ли резко развернулся, взяв младшего за плечи.       — Ты в порядке? — он стал быстро осматривать подбородок и щёки Хана на наличие сильных ран или синяков, судорожно бегая обеспокоенным взглядом по лицу напротив.       — Всё норм… — Джисон не успел договорить, как Минхо тут же вжал его в себя, не дав закончить. Он зацепился руками за его спину, и Хан почувствовал горячее дыхание старшего, обжигающее шею. Джи медленно обвил руками широкую спину старшего, а по его щеке внезапно скатилась слеза. Минхо судорожно и прерывисто дышал, когда потянулся дрожащей рукой к каштановой макушке. Он немного зарылся широкой и тёплой ладонью в мягкие волосы Хана, поглаживая их. Джисон удивлённо смотрел куда-то в даль, а его сердце слишком стремительно и быстро билось где-то в пятках.       — Иди за мной. — Минхо прервал тёплые объятия, потянув Джи за собой.       Минхо завёл Джисона в свою комнату, аккуратно прикрыв дверь. Хан прошёл к рабочему столу Хо, опустившись на деревянный стул, в то время, как Ли пытался утихомирить мысли в голове и бешеный ритм сердца. Любопытно осматриваясь, Сон заприметил в углу стола толстую тетрадь с помятыми и изрисованными страницами. Снизу и между них проглядывали уголки бумажек, на которых было что-то начёркано. Хан потянулся к пожухлой бумажке и вытянул ту за уголок. На глаза тут же попалось несколько кривых строк, начёрканных знакомым почерком.       Восторженно приземлился в незнакомом уголке,       Чтобы запечатлеть всё как фото в сердце.       Я — полный шрамов одиночка, а твой голос так и звучит в голове.       Жду протянутой руки, неизбежно одинок,       А где-то в душе уже давно погас тот самый огонёк.       — Это? — Джисон обернулся на Ли, даже не беря в голову мысли о том, что держит в руках чужую собственность, на которую не имеет права. Минхо оглянулся на младшего, поспешив вложить кусочек бумажки обратно в блокнот, выхватив его из пальцев Джисона.       — Это… ничего важного. — он прокашлялся и задвинул нижний ящик, положив блокнот внутрь.       Джисон стал всматриваться в грустные и встревоженные глаза старшего, скандируя заученные наизусть строчки:       Внутри пожар, агония и ступор,       «Что делать дальше?» — спрашиваю я.       Стирая в кровь костяшки пальцев,       В душе моей лишь гнев, огонь и пустота.       Пишу я эти строки грубо,       Забыв о том, что чувствовал тогда.       Моя душа ещё вчера порхала       Под лестные мне звуки «ла-ла-ла»,       Сегодня же я умираю здесь от скуки,       Неся лишь гнев, огонь и муки,       Забыв о танцах навсегда.       Закончив, Хан продолжал непрерывно вглядываться в взволнованный взгляд Минхо, который оцепенел.       — Откуда ты?.. — Минхо почти замер в оцепенении и непонимании.       — Ли Ноу — это ты, ведь так? — продолжал Джи.       — Как… где ты нашёл тот листок? Я… я выкинул его. — Хо всё еще недоумевал, страшась пристального взгляда со стороны Хана.       — Ты выкинул его на крыше, даже не увидев, что он всего лишь закатился за дымоход.       — Ладно… просто забей на это, окей? — Минхо отмер, доставая из глубины шкафа маленькую аптечку. Он присел на колени, развернув Хана к себе лицом.       — Почему ты так пренебрегаешь своими стихами, Минхо? У тебя же… талант!       — Нет, Джисон, никакой это не талант. Талант — самое лёгкое и обесценивающее слово, которое можно сказать в оправдание усердным стараниям человека, который кровью и потом добивался того, чего хотел. И я добивался своей рифмы и слога, я хотел, чтобы это вылилось во что-то большее, но не сейчас. Теперь это просто увлечения подростка. Это бред, не надо заострять на этом внимание. Я просто хочу обработать твоё лицо, хватит.       — Но, Минхо…       — Хватит, Джисон. — перебил Ли.       — Ладно. — Минхо смочил перекисью ватную палочку, приподняв подбородок Джи на свет. Он аккуратно начал обрабатывать свежие ранки на щеках и носу младшего, сжимая зубы.       — Ублюдок. — Минхо отпрянул, доставая бинт и пластыри.       — Что? — оживился и заволновался Хан.       — Тебе дали всего один выходной, ты даже не успел на ноги толком встать. А он смеет набрасываться на тебя спустя четыре дня, после того… — было видно, что Минхо с трудом произносил данные слова, слишком агрессивно открывая пластырь.       — Хэй… я в норме, ладно? — Джи потянулся рукой в сторону лица Ли, но тот слишком неожиданно отпрянул.       — Нет, Джисон, это ненормально. Ты ещё слишком уязвим. У тебя ещё остались синяки на животе? Покажи мне. — выражение было слишком убедительным, что не позволяло воспринимать приказ Хо в шутку.              — Нет… нет, всё правда в норме. — Джисон ухватился за живот, отодвигаясь от Минхо, что заставило старшего насторожиться.       — Ты опять не ел сегодня, я прав? — он смотрел неотрывно грозным взглядом.       — Я… ну… — мямлил Джи, не желая открывать правды.              — Ответь.       — Да… но — начал Хан, но был в очередной раз прерван.       — Здесь не может быть «но», Джисон. Это твоё здоровье, твоя жизнь! Хватит мучить организм голодом, тебе надо поправится! — Минхо вскипел, смотря прямо на Джи.       «Что ты, блять, делаешь, Минхо?» — вопрос в никуда.       — Прости меня, я…       — Зачем ты передо мной извиняешься? Джи, это ведь ты в ответе за себя. Я не могу быть рядом постоянно, а Дэвид никогда не успокоится. Твой организм слаб, тебя постоянно ущемляют, а ты даже не стараешься хоть как-то помочь себе?! — Хо продолжал повышать тон, начиная кричать на Хана. Кулаки были разжаты, он был в уме, но до сих пор не давал контроля своим действиям.       — А зачем? — резко встал со стула младший, вскинув руки.       — Что?       — Зачем мне помогать себе? У меня нет ничего, кроме своего уродливого тела! Ни поддержки, ни матери, ни дома, ни друзей, ни семьи, ни целей жить хотя бы для чего-то… ничего! Я изо дня в день гоняюсь за тобой, чтобы найти хоть какой-то смысл в своём существовании, потому что подумал, что у меня появилась хоть какая-то опора и поддержка, но даже ты… даже ты просто бегаешь от меня! Я устал, Минхо! — Джисон кричал в лицо старшего, когда на глазах стали поблёскивать слёзы.       — Джисон, у тебя есть причины жить! — Минхо словил руки Хана в воздухе, остановив.       — Да? Интересно, какие? У меня есть кто-то, кому я дорог, кому не безразличен? Есть хоть один человек, который не хочет побить или унизить такого несчастного слабака, как я?       — Да!       — О! Интересно будет посмотреть ему в лицо!       — Так смотри! Вот он я! Прямо перед тобой блять! — Минхо выплеснул последние слова, округлив глаза. Он отшатнулся от Джи, сжав кулаки.       — Пластырь наклеишь сам. Уходи. — Минхо протянул Джи антибактериальные пластыри для лица, кивнув головой на дверь.              — Минхо, я… — Джисон не особо верил услышанному, всё казалось каким-то нелепым сном, от чего кожа покрылась липким потом.       — Просто уходи. — голос старшего уже не был громким, он спокойно отвернулся от Хана и сел на кровать. Джисон сжал кулаки, вытерев подступавшие к глазам слёзы рукавом кофты, и достал из кармана какой-то конверт.       — Я хотел достать и отдать раньше, но… — он немного помолчал, подходя к дверному проёму. — Спасибо… за всё. — он открыл и хлопнул дверью, оставив Минхо в комнате наедине. Ли встал с кровати и подошёл к столу, на котором лежал жёлтый конверт. Раскрыв его, Хо вытащил оттуда свой мобильный телефон, наушники и записку. Читая ровно и аккуратно выведенные буквы, Ли почувствовал, как по щеке покатилась слеза, а в груди что-то болезненно сжалось.       «Стащил наши телефоны, пока мама была на планёрке. Может, с музыкой тебе станет легче. Я не умён и догадываюсь, что противен тебе, но я знаю, как бы мы могли сбежать отсюда. Джисон.»