***
День прошёл будто на автомате, Минхо всё время летал в облаках, а мысли на репите крутились в голове, туманя рассудок и превращая его в сплошную путаницу. Подросток считал секунды до вечера, пребывая на взводе и вечно взбудораженным от любой мелочи. Отхватив пару штрафных упражнений и тумаков от тренера за невнимательность, Ли самый первый убежал к себе, как только закончилась тренировка. Забежав в свою комнату, Хо старался перевести дыхание, судорожно бегая взглядом по всему, что только видел. Открыв шкаф, он переоделся в свободные штаны и широкую футболку, присев на кровать. Он сложил руки, упершись в них своим подбородком, и стал легонько покачиваться. Потом прохрустел перенапряжёнными суставами пальцев, запустив руку в густые волосы, с которых смылась почти вся фиолетовая краска. Перебирая и отдёргивая секущиеся кончики, Минхо громко и рвано выдохнул, поднявшись на ноги, и хлопая входной дверью. Он поднимался по пустым ступеням третьего этажа, почти задыхаясь. Добравшись до пожарной лестницы, он спешно вскарабкался по ржавым ступенькам, с глухим стуком открывая железный люк. Взобравшись наверх, он закрыл металлическую крышку, заполняя лёгкие глотком свежего воздуха. Подойдя к краю, он осторожно опустился на прохладную поверхность, комкая пальцами ткань своей широкой футболки, лишь только ещё сильнее растягивая её. «Он ведь может просто взять и не придти, идиот.» Минхо закусил нижнюю губу, задевая ещё свежие ранки, проступившие на полных губах сравнительно недавно. Рукой он поглаживал голые костяшки пальцев, одолеваемый чувством тревоги и агрессивным желанием разбить руку обо что-то острое или твёрдое, лишь бы заглушить эти грёбаные эмоции. За спиной раздался знакомый ушам глухой звук, заставивший его вздрогнуть и посмотреть назад. Джисон медленно влез на крышу, аккуратно опуская крышку люка на своё место. — Привет. — Хан уверенно прошёл прямо к Минхо, опустившись рядом. — Привет. — разжал наконец свои пальцы Ли. Джисон сел достаточно близко, Минхо чувствовал, как его тёплое плечо прижалось к слегка замершей коже. — Так… что ты хотел? — Джисон заглянул в глаза старшего, согревая одним лишь взглядом и препятствуя холодному летнему ветру. Минхо посмотрел в глубокие омуты его глаз, чувствуя, как внутри разливается странное тепло. — Минхо? — старший не заметил, как и насколько долго завис, но приглушённый голос вывел его из собственных мыслей. — Я… я хотел обсудить то… то, что мы так сблизились за последнее время. — на этих словах Джисон быстро отвёл взгляд от Минхо, чувствуя бешеный бит своего сердца в ушах. — Угу. — лишь выдавил из себя он. — Я… это странно для меня, Джисон, пойми. Я не знаю, как правильно дружить, заводить новые знакомства, поддерживать определённые темы в разговоре, утешать… любить. Мне всё это чуждо. Все люди, которые когда-либо были ряд… старались быть рядом со мной… им было больно. Никто ещё не справился с моим характером, моей агрессией, моими проблемами и скандалами. Со мной. Настоящий я вовсе не представляю из себя заботливого старшего, хорошего друга, или примерного сына. Я… я плохой человек. — Нет. — до этого внимательно слушая, Джи не осмеливался прерывать Минхо, но молчать, когда тот говорит о себе то, что никогда не станет правдой, парень не собирается. — Со мной ты был заботливым старшим. С Льюисом ты был хорошим другом. А твоя мама… она разве когда-нибудь давала тебе повод сомневаться в том, что искренне любит тебя? — Джисон, это… — Нет. Молчи и слушай. — прервал, даже не дав договорить, Хан. — Ты не должен бояться своих чувств. Не должен отодвигать их на задний план. Так делал я. Я постоянно отрицал то, что у меня проблемы… то, что я чувствовал внутри, я считал лишь временными пустяками. Ревел по ночам в подушку, называя себя слабаком, а на утро слепо твердил себе «пройдёт.» Не пройдёт. От этого станет лишь хуже. Мне стало. Потому что не делился, потому что отрицал, игнорировал… и сейчас я это говорю лишь только из-за того, что… мне страшно потерять ещё и тебя вместе с собой. — Джисон почти тараторил, выговаривая всё на одном дыхании, смотря куда-то непрерывно в даль, а закончив, лишь рвано дышал, хватая мелкими глотками свежий воздух. Минхо, оробевший от его слов, неподвижно наблюдал за вздымающейся грудью младшего. — Тот конверт. — сделав вид, что пропустил мимо ушей речь младшего, продолжил Хо. — Ты… написал, что знаешь, как мы можем сбежать. Ты говорил серьёзно? — А я когда-нибудь шутил с тобой? — обернувшись на Ли, подыграл его игнорированию Джисон. Если Минхо так страшился этой темы, Хан был готов ждать сколько угодно, лишь бы старшему стало комфортно. — И ты серьёзно думаешь, что у нас получится сбежать? — Минхо оживился, не в силах уложить беспорядочные мысли в голове. — Ну, идти нам некуда, денег нет, жилья тоже, ты ещё несовершеннолетний. Мы в любом случае вернёмся. Но охрана здесь не такая уж и ответственная, забор не так высок, а у меня под подушкой лежит дубликат ключей от крышки вон того люка позади нас. — он кивнул чуть назад, указывая на металлическую пломбу в полу. — Ночью мы можем пробраться сюда, когда у охраны пересменка… это где-то около часа. Откроем крышу. В дымоходе есть потайная дверца, я видел в детстве, как её пытались замаскировать. Эта дверца даёт возможность спуститься по лестнице, которая используется лишь в случае эвакуации при пожаре или тревоге, когда заблокированы главные двери. Когда слезем, я покажу одну лазейку в колючей проволоке, я сам её сделал, а мать так ни разу и не нашла. У нас будет чуть больше четырёх часов перед подъёмом, мы сможем пойти куда угодно. — выложив продуманный план действий, Джисон непринуждённо взглянул на старшего, что удивлённо хлопал глазами. — И долго ты над этим думал? — смеялся Хо. — Да нет… я давно знал, что отсюда легко выбраться. Но этого никто не делает… потому что им не к кому бежать. Даже если они знают обо всём, что рассказал тебе сейчас я, то упорно игнорируют. Знают, что если попадутся, то будет ещё хуже, а бежать без оглядки им не с чем и не к кому. Поэтому, мы все вынуждены гнить здесь, осознавая лишь то, насколько беспомощны в этой жалкой жизни. — Джи выговаривал это, не отводя спокойного взгляда от Минхо. Казалось, что это каждый день крутилось в его голове, а он решил выговориться лишь сейчас, чувствуя, как с плеч падает тяжёлая груда камней. — Ты думаешь… мы действительно сможем убежать от своих проблем? — Минхо вновь усмехнулся, отводя взгляд от лица младшего. — Мой номер написан сзади конверта. Давай хотя бы раз в жизни позволим себе вздохнуть полной грудью тот дурманящий и сладкий запах свободы… Ли Минхо. Минхо думал действительно долго и мучительно для самого себя много. Помимо того странного тепла внутри, страха перед желанием открыться Хан Джисону, распахнув все потаённые уголки прогнившей души, добавились навязчивые мысли про ту синюю полосу где-то вдалеке, про запах океана, обжигающий кожу песок. Минхо думал постоянно, чувствуя, что ещё немного и он убьёт себя своими же мыслями. Они затягивали, поглощали целиком, тревожно отзываясь где-то в голове. Ли жаждал убежать, зная, что в итоге всё равно утонет в своём бесконечно пугающем омуте. Но что, если попробовать? Если перестать бояться, лишь попробовав… хотя бы раз. Взяв в руки телефон, спрятанный под худым матрасом, Минхо решает написать Хан Джисону. Решает попробовать.***
За ужином этим же вечером они специально отсели друг от друга, чтобы не наводить новую волну внимания. Засветившись на перекличке, оба ушли в свои комнаты, переодевшись в более тёплые для ночи вещи. До часу парни писали друг другу, отвлекаясь от дурных, навязчивых мыслей. Без пяти минут, оба пожелали друг другу удачи. Ровно в час они в унисон выглянули из своих дверей, отслеживая движения удаляющейся группы охранников. Кивнув Джисону, Минхо быстро перебежал в сторону лестницы на третий этаж, подозвав его вслед за собой. Они вместе почти бесшумно пробрались к лестнице, помогая друг другу залезть наверх, во избежания лишних звуков. Аккуратно прикрыв крышку железного люка, Джисон без слов поманил старшего рукой, махнув на еле-еле выделяющуюся щель в дымоходе. Минхо с трудом отодвинул в сторону дверцу, подпёртую чем-то очень тяжёлым с другой стороны. Первым полез Джисон, зная, куда приведёт их кромешная темнота маленького помещения. Спустившись друг за другом, они переглянулись и улыбнулись, высоко поднимая трясущиеся уголки губ, подбадривая. Джисон вёл Хо вслед за собой, а старший не позволял себе отставать или оступаться. Услышав посторонние голоса и звуки со стороны заднего двора, Джисон почти рванул с места, ещё быстрее добравшись до нужной лазейки. Затаившись в густой растительности, прикрывающей щель в заборе, они переждали пару минут, пока голоса не утихли. Первым полез Хан, а Минхо держал колючую проволоку. Выбравшись с заднего двора интерната, Джисон быстро кивнул старшему в ту сторону, которую им надо было двигаться дальше. Они выбежали на одну из главных улиц Флориды, ещё не заснувшей после рабочего дня, улыбаясь друг другу так широко и искренне, что страх давно отошёл на задний план, а нутро заполнила лишь эйфория и громкий смех. Они не спеша шли по улице, почти не отходя друг от друга, не веря в то, что у них всё действительно вышло. — У нас получилось, Хо! — Джисон радостно пискнул, произнося это. Минхо широко улыбнулся, запустив ладонь в шелковистую макушку подростка. — Да, Хани, у нас получилось. — сердце йокнуло, замедлившись на некоторое время. Взгляд Минхо был таким искренним, таким живым. Джисон покрылся мурашками от ласкового обращения в свою сторону, почувствовав шум сердца, ритмично рвущийся сквозь плотно сжатые рёбра. — Куда ты хочешь пойти? — когда Минхо немного остолбенел от собственного тактильного порыва и слов, Джисон спросил его, направляя дальше. — Пляж. Пожалуйста. Они почти кубарем вбежали на открытый пляж вечно солнечного штата, ощущая себя на своём месте. Минхо добежал до мокрой отметины, оставленной слоёными солеными волнами, ведомый лишь сердцем. Лёгкие заполнял свежий морской воздух, сердце бешено билось где-то в пятках, наполняя клапаны жизнью, а руки тряслись от хлещущего через край адреналина. Ли распахнул глаза, наблюдая за тем, как волна достигла его носков, намочив тряпичные, побитые жизнью кеды. Губы затряслись, внутри было такое чувство, будто он вот-вот разрыдается, не выдержав слишком сильную бурю, разрывающую рёбра изнутри. — Ну что… перегонки? — Джисон слегка толкнул маленькой ладошкой плечо старшего, заливисто смеясь. Вдруг он сорвался с места, крикнув что-то в сторону Ли, но шум волн заглушил его слова. Минхо пустился ему вдогонку, чувствуя, что правда может не выдержать столь бурный поток эмоций внутри своего обременённого тела. Ветер обдувал лицо и волосы, прохладными языками лаская кожу. Ноги неслись сами собой, становилось невыносимо жарко, но они не желали тормозить. Джисон бежал впереди, время от времени оглядываясь назад, продолжая громко хохотать. Минхо бежал вслед за ним, чувствуя, как по щекам стремительно текут слёзы искреннего счастья, а лицо обдувает бешеные потоки ветра, путающие отросшие пряди волос и обжигающие скулы. Солнце давно зашло за горизонт, оставляя за собой лишь угасающие краски заката. Оно опустилось, но не для них. Уличные фонари освещали весь берег, маленький пляж прибывал без единой души, кроме хохочущих подростков. В воздухе стоял лишь шлейф морских волн и громкий смех, разливающейся трелью по всему пляжу, оставляющий болезненно приятные ощущения, и оседая в лёгких. — Джисон, осторожнее! — отвлёкшись на старшего, Хан не заметил, как его подкосили собственные ноги. Парень нелепо повалился на мягкий песок, даже не почувствовав боли, а лишь ещё громче засмеявшись. Минхо, стремительно бежавший вслед за младшим, не смог остановиться вовремя, наваливаясь сверху. Успев подставить руки, Хо лишь споткнулся, но приземлился прямиком лицом к лицу с Соном. — Идиот! — Ли стукнул Хана по лбу, но, не сумев долго сдерживать себя, засмеялся в унисон с ним. — Хах, понравилось? — Джисон устремил полные искренней и безграничной живости, и радости глаза прямо в изумительные карие каёмочки, поблёскивающие в свете ночных уличных фонарей. — Ещё бы, спрашиваешь! Но ты напугал меня, ненормальный! — Минхо продолжал хохотать, даже не заметив, как уткнулся в чужое плечо, пытаясь сдерживаться от безостановочного смеха. Медленно подняв затылок, отрывая его от разгорячённой кожи младшего, он заглянул в его глаза-стёклышки, шумно выдохнув в нос напротив своего. Их лица находились в паре сантиметров друг от друга, а рваные вдохи и выдохи отражались горячим дыханием на щеках. Не отводя взгляд от глубоких глаз Джисона, Минхо аккуратно уткнулся в его лоб, прожигая дыру в подрагивающих ресницах. Разгорячённые от бега тела разогрелись ещё больше от слишком близкого физического контакта. Джисон прильнул своим лбом в ответ, чувствуя, насколько бешено бьётся сердце человека напротив. Ресницы и веки Хана дрожали, а взгляд Минхо скользнул на его губы. Они сбито и местами рвано старались восстановить дыхание, продолжая прожигать друг в друге глубокую яму, томным и тяжёлым взглядом. Джисон провёл языком по нижней губе, даже не отдав контроля своим действиям. Минхо прильнул ещё ближе, находясь на слишком опасном расстоянии, губительном для обоих, но больше не двинулся. — Джисон… — голос старшего охрип, раздаваясь басом в ушах Хана, а его дыхание обожгло дрожащие губы. Джисон потянул Ли на себя, прильнув к его устам, и запуская в копну спутанных ветром волос свою миниатюрную ладонь. Глаза в наслаждении прикрылись, но Джисон не стал углублять поцелуй, лишь аккуратно припав к растерзанным губам Минхо. Ли выдохнул прямо в губы Джисона, оглаживая его щёки своими горячими, вспотевшими ладонями, к которым приклеились песочные кристаллики. Не давая себе и толики контроля, Минхо надавил и провёл языком по нижней губе младшего, на что тот в свою очередь почувствовал больше уверенности, вовсе отпуская себя. Это послужило зелёным светом. Приподнявшись на локтях, Джисон стремительно углубил поцелуй, пропуская свой язык в рот Минхо. Старший переместил свои руки на затылок Джисона, с силой притягивая ближе, переплетая их языки вместе. Оба чувствовали, что воздух в лёгких стремительно заканчивается, но никто не позволил себе оторваться от манящих прикосновений. В ушах звенел шум волн и мокрые звуки стремительно набравшего темп поцелуя. Джисон сел на песок, утягивая Минхо вслед за собой. Разместив руки на широких плечах Хо, Джисон томно, еле слышно промычал в губы Ли, когда тот оттянул волосы на его затылке, проникая ещё глубже. Чувствуя катастрофический дефицит воздуха в организме, Минхо первым отпрянул от Джи, разорвав тягучий поцелуй. Слюнка еле заметной дорожкой потянулась от одних уст к другим, сразу же упав незаметной каплей на песок. Минхо всё ещё держал руки на затылке Джи, оба громко и рвано дышали в лицо друг друга. — Ты сводишь меня с ума, Хан Джисон. Я больше не могу отрицать это… я не могу так больше. — Минхо перевёл руки с волос на щёки младшего, поглаживая его горячую, раскрасневшуюся кожу. — Не отрицай, Хо. Не надо. Я буду рядом. — томным и будоражащим голосом Джи успокаивал Минхо, поглаживая по спине, будто пересчитывал все его позвонки. — Я не могу. Ты… ты не должен. Тебе… тебе не надо быть со мной. Пожалуйста. Я… я снова сделаю нам больно. Ты уйдёшь… я… я обязательно оттолкну тебя. — по его щеке скатилась слеза, а руки медленно отодвинули тёплые объятия Хана. — Ты не оттолкнёшь меня, Минхо. Я не должен, ты прав. Но я хочу быть с тобой. Ты не плохой человек, ты не сделаешь мне больно, слышишь? Я не уйду, Хо. Я больше никуда не уйду. — он видел, как по щекам Ли стремительно скатывались слёзы, поэтому сразу же прильнул назад к нему, крепко зажимая обеими руками. — Прости… прости меня. — Минхо обвил ладонями его шею, уткнувшись куда-то в плечо, будто хватаясь за спасательный круг, в то время, как Джисон возобновил прикосновения, поглаживая его по спине, и перевёл другую руку, зарывшись в его волосы. — Чшшш… за что ты извиняешься, Хо? Ты ничего не сделал. Ничего. Всё хорошо, слышишь? Теперь всё будет хорошо. Теперь я рядом с тобой. — он продолжал крепко сжимать тело старшего, уткнувшегося в его плечо. Ли Минхо пережил слишком много, ровно также, как и Хан Джисон. Сидя на остывшем от жгучих лучей, мягком песке, в объятиях друг друга, они стали больше, чем кем-то. Они оба всё также боялись принимать собственные чувства, отрицая болезненную правду. Боялись лишь усложнить или отравить жизнь друг другу, зная, что никогда не будут идеальными. Шум волн доносился до их ушей, а объятия грели, укрывая от холодного ночного ветра. Сегодня они наконец выбрались. Наконец открылись. Сегодня они впервые в жизни почувствовали себя свободно.