happiness

      Рассвет окрасил набережную первыми лучами жаркого солнца. Песок под ногами всё ещё отдавал прохладой, а ветер ленивыми струйками ласкал оголённые участки кожи. Сняв кроссовки, мальчики стопами зарылись в песок, оглаживая пальцами рук костяшки на ладонях друг друга. Джисон, не отводя глаз, всматривался в лицо Ли, пытаясь без слов распознать его эмоции. Минхо же глядел куда-то в далёкую линию горизонта, сбито дыша и подёргивая кончиками пальцев.       — Хэй… Всё в порядке? — Хан аккуратно повернул Хо за подбородок, вынуждая взглянуть на себя, продолжая аккуратно поглаживать его руку, стал выводить незримые узоры на его тёплой коже.       — Да, я просто… думал. — глаза Ли ещё поблёскивали не высохшими слезинками на рассветных лучах. Его рука слегка дрожала, а нижнюю губу он продолжал терзать бесконечными покусываниями, насилием бедной кожи.       — О чём думал? — Джи переплёл их пальцы, чувствуя мандраж, прошедший по телу напротив, и уложил вторую руку Хо на бедро.       — О том, что случилось сегодня. И… маме. Думал, как бы она радовалась тому, что в моей жизни есть такой человек. И думал… как же не оттолкнуть от себя этого человека, никогда не ставя его под удар. — Минхо неотрывно смотрел на разницу размеров их ладоней, перебирая кончики пальцев Хана, лишь грустно давя из себя улыбку.       — Хэй, Хо. — Джи, убрав руку с широкого бедра старшего, перенёс её на щёку, медленно поглаживая, наблюдая за пристальным взглядом Ли. — Ты не оттолкнёшь меня. Я не уйду.       — Ты же знаешь, что не должен… знаешь, что я не самый лучший кандидат в спутники жизни… да и возможностей у нас с тобой не так много. — Минхо периодически бегал взглядом по всему телу Сона, не разрывая замка из переплетённых ладоней.       — Но я хочу быть рядом. Хочу быть с тобой. — Хан придвинулся чуть ближе, не разрывая прикосновения.       — Ты… можешь даже не осознавать то, какой я. Джисон, я страдаю неврозом, у меня периодические панические атаки, приступы неконтролируемой агрессии, истерики, я задыхаюсь кашлем при страхе и нервах. Я эмоционально нестабильный, ненадёжный… я даже не могу тебе что-либо дать, кроме… паршивого себя.       — Знаешь, меня сердце не особо бодро спрашивало, когда планировало начать бешено стучать от одного лишь упоминания твоего имени в голове. Я прекрасно всё вижу, Хо, я не тупой. Я знаю, что ты боишься, что можешь навредить мне, что можешь заставить думать, что больной, что оттолкнёшь… ты боишься, что я уйду, как все, кто когда-либо был в твоей жизни. Но это был мой выбор. Думаешь, я не мучил себя по ночам, прокручивая в голове все твои черты характера, повадки, привычки, вспышки гнева, слёзы, откровения, страхи. Я перемыл себе все кости, пока не понял, что бесполезно отрицать свои чувства к тебе, Ли Минхо. Я знаю, что ты не самый идеальный парень во всей Америке, как и я. Да, как все мать его жители этого штата. Этого мира. Мы с тобой даже смотримся иронично, не находишь? Но меня не волнует это. Я хочу быть рядом. Хочу, чтобы ты перестал бояться самого себя, своих мыслей. Хочу дать тебе понять, что не уйду, то, что искренне испытываю к тебе. Я хочу быть с тобой, Ли Минхо. И ты не заставишь меня передумать или пожалеть, понял? — Джи слегка стукнул Ли по выкрашенной макушке, сразу же приглаживая волосы назад. Минхо поджал нижнюю губу, не переставая смотреть на лицо напротив.       — Ты знаешь, чем весь этот день прекрасен? Помимо нашего побега, океана, этого берега, пляжа… Знаешь? — Джисон слегка удивился заданному вопросу, так ничего и не ответив. — Я пытался отрицать то, что испытываю к тебе нечто большее, чем к кому-либо. Пытался игнорировать тягучее тепло, разливающееся от вида твоих милых щёк, такого редкого, но самого искреннего смеха. Думал, что смогу забыть и выкинуть из головы образ назойливого, вечно попадающего в какие-то проблемы мальчика-бельчонка. Но, сидя здесь, я могу лишь сказать, что этот день один из немногих, который прекрасен по-своему. Тем, что сегодня мне выпал шанс влюбиться в тебя ещё раз, моя каштановая макушка, Хан Джисон. — с замиранием пульса и ритма сердца Хан вслушивался в каждое слово. Он был так обескуражен от слов Минхо, что не заметил, как по их щекам, будто в унисон начали вдруг стекать редкие слёзы тонкими, худыми струйками.       Минхо придвинул Джисона ещё чуть ближе к себе, чувствуя шершавый песок на ткани спортивных штанов под своей рукой. Поднеся их, скреплённые в замок пальцы, Ли нежно и аккуратно припал губами к тыльной стороне джисоновой ладони. Они по очереди смахнули слезинки с щёк друг друга, уткнувшись тёплыми лбами, смотря точно в глаза. Минхо первым прильнул к манящим губам, аккуратно сминая их. Джисон завёл свои руки за шею старшего, оглаживая пряди волос на его затылке большим пальцем. Хо переместил свои тёплые ладони на спину Хана, оглаживая его позвоночник. В их поцелуе не было напора, жадности или страсти. Они просто наслаждались друг другом. Аккуратно перебирали припухшие губы по очереди, иногда ухмыляясь прямо в поцелуй. В кустах, в паре метров от счастливых подростков, захваченных друг другом, что-то быстро шевельнулось, но никто из них не обратил на это своего внимания.       Хо отпрянул, когда в лёгких стало уже порядком не хватать воздуха, оглаживая одной рукой пухлую щёку, а другой волосы Джисона. Джи таял от нежных прикосновений, ластясь к уже родному теплу, как вдруг Минхо замер, удивлённо выпучив глаза. Джисон не сразу понял, что случилось, но как только до него дошло осознание, он быстро покраснел и расширил глазницы, нелепо наблюдая за реакцией старшего.       — Это… твой живот, так? — Минхо ухмылялся, смотря на раскрасневшегося Джи, который ухватился за урчащий живот, издавший внутриутробный звук прямо посреди самого неподходящего момента. У него даже побагровели уши. — Ты опять не ел вчера на обеде и ужине? — Минхо быстро убрал с лица ехидную усмешку, косясь на Джисона и поднимая брови вверх, сменив улыбку на строгий, пронзительный взгляд.       — Ну… я… — Джи старался не смотреть в глаза Ли, бегая взглядом по своим скрещенным ногам.       — Ответь мне. — серьёзный тон Минхо не особо оставлял выбора, заставляя Хана признать то, что он опять рисковал своим здоровьем.       — Да. Вчера я последний раз ел, когда ты принёс мне завтрак. Потом не хотел. Я в порядке, Хо.       — Что из этого ты называешь «в порядке»? Джи, хватит игнорировать приёмы пищи, тебе же будет плохо, ты рискуешь своим здоровьем. — он говорил, строго смотря в лицо младшего, но тон был спокойным и не гнетущим. Было странно заботиться о дорогом тебе человеке, собственноручно пренебрегая своими советами.       — Я знаю… знаю, ладно? Просто… мне всегда и одного приёма пищи было достаточно, я привык так питаться ещё со средней школы. А сейчас иногда могу просто забыть. Или не захотеть. Всё в норме. Мы вернёмся, и я поем. Ладно? Не злись.       — Я не злюсь на тебя, белка. Я переживаю за то, что ты угробишь себя своими голодовками. Давай вставать, нам пора возвращаться. Ты не спал всю ночь, так ещё и не ел. Я не хочу, чтобы ты загремел в медпункт после наказаний тренера.       — Но ты тоже не спал. И не надо мне врать о том, что нормально ел. — они встали и медленно побрели на выход из пляжа.       — Я так всегда жил. Я больше, выше, сильнее физически, а моя мышечная масса может навалиться на Дэвида так, что он больше не поднимется. И я не игнорирую приёмы пищи, какими бы они у нас в интернате не были. Да, может раньше и игнорировал, но понял, что вариант проигрышный. Поэтому, не надо сравнивать меня с собой, а просто приди в интернат, поспи оставшееся время, а потом поешь нормально. И не думай, что я не узнаю, если не поешь или соврёшь мне, белка. Усёк? — Джи смущённо закивал головой, а Хо сплёл их пальцы. Мин потрепал его по голове, ухмыльнувшись виду младшего, и они неохотно побрели в сторону школы, пока у них оставалось ещё около двух часов до общего подъёма.

***

      Чувства всегда так дурманят голову? Неужели это влюблённость так опьяняет, заставляя делать сумасшедшие, безбашенные, местами необдуманные поступки? Да.       Уже вторую неделю парни не знали, куда себя засунуть от этих эмоций. Ноги подкашивались, сердце отбивало ритм вальса, крутой и тягучий узел завязывался внизу живота. Всё из-за чувств. Джисон всеми силами старался ведать Минхо о своей искренности и обещаниях, а тот и не был против. Открываться Хан Джисону не казалось опасным, пугающим… ему хотелось открываться. Хотелось смотреть на него, следить за ним, оберегать его, обнимать, целовать… чувствовать. Минхо был опьянён им, а Хан Джисон был поглощён Ли Минхо. Слишком короткий срок? Да. Это их несомненно путало, даже пугало. Эти чувства так стремительно теплом разливались по всему телу, дурманя сознание. В них хотелось утонуть без шанса на спасение. И они тонули. Утопали друг в друге, искренне наслаждаясь омутами искренних глаз и взаимным доверием. Они полюбили друг друга. Время никогда не было сильнее чувства любви. В ней сила, в ней правда. И в неё с каждым днём всё больше погружались два подростка, терзая все дозволенные границы этого всемогущего чувства.       Минхо, не спеша, продвигался по шумным коридорам, плетясь где-то в хвосте назойливой толпы. С самого утра он ещё даже не успел взглянуть на Джи, и это заставляло его раздражаться и беспокоиться. Люди впереди лениво толкались меж друг другом, уныло таща свои тела по собственным комнатам после обеда. Успокаивали Ли только привычные свободные минуты перед тренировкой. Расталкивать толпу было весьма бесполезным занятием, поэтому он предпочитал последним замыкать эту многоножку, закутавшись в капюшон мешковатого чёрного худи.       Чьи-то руки быстро утянули его за угол, настойчиво продвинув в какой-то из пустых кабинетов. Минхо быстро среагировал, отвечая на утягивающий поцелуй Джисона. Улыбка отразилась в чужих губах, чувствуя тепло и покой. Они продвигались чуть дальше, зная, в каком уголке есть видеокамеры, а в каком из наблюдавших будет только местный паук. Усадив Хана на деревянный стол самого дальнего ряда, Минхо жадно сминал его губы, зарываясь ладонями в шелковистые пряди каштановых волос. Джи столь же открыто отвечал на поцелуй, давно уже не робея, а лишь наслаждаясь контролем и властью старшего. Он всегда позволял Минхо вести в поцелуе, плавясь от действий Ли, но сегодня у него были другие намерения. Минхо отстранился набрать воздуха в лёгкие, сбито и тяжело дыша, но Джисон притянул его назад, слегка покусывая, но тут же зализывая нижнюю губу Хо. Пальцы на его тонкой талии сжались от неожиданности и дикого восторга, а языки давно сплелись воедино, оставляя за собой мокрые звуки поцелуев.       — Хани… прекращай. Ты меня убьёшь сейчас, белка. Я же не железный. — Минхо лениво отстранился, чувствуя, как они оба начинали задыхаться то ли от переизбытка чувств, то ли от нехватки воздуха. Ли говорил куда-то в губы Джисона, пытаясь вернуть дыхание в норму, слыша тихое сердцебиение и шумные вздохи возле своего уха.       — Прости… я просто… так хотел этого. — Джисон судорожно бегал глазами по лицу старшего, наслаждаясь и упиваясь видом его растерянности и взбудораженности.       — Не извиняйся… это было… ч-что с твоим лицом?! — Минхо быстро приподнял подбородок Хана, осматривая свежие маленькие ссадины и капли засохшей крови, выглядывающей из пластырей на его скулах. Джисон тепло улыбнулся, обхватывая кисти рук Хо своими, поглаживая.       — Ничего особенного. Я в порядке. — он смотрел на него и улыбался так искренне и открыто, что Минхо начал настораживаться. Джисон никогда почти не делился своими проблемами или переживаниями, внушая себе, что это лишь его собственные пустяковые тараканы, которые не должны тревожить Минхо. Поэтому, он обычно предпочитал улыбаться. Всему. Когда на него кричали, когда мать хлестала его пощёчинами, когда Минхо всячески пытался выпытать у него, что случилось. Он всегда улыбался. Переступал через себя.       — Твоя мать, я прав? Дэвид бы не сунулся, да и бьет он обычно в живот, никак не выше. — Хо сжал ладони Джи, грозно смотря в его глаза, явно не желая слушать какие-либо отговорки.       — Хо, всё норм…       — Нет. Не нормально, Хани. Вот это, — он указал на его ссадины, промелькнув по ним обеспокоенным взглядом, — не нормально. Рассказывай. И не смей мне улыбаться, Хан Джисон. Расскажи. — он провёл ладонью по щеке подростка, вкрадчиво следя за его взглядом.       — Ладно. Вчера я попросил её взять гитару из дома сюда… боже, я такой идиот. Я знал, что она не позволит, знал, что взбеситься, но… продолжал надеяться, что проявит хотя бы каплю милосердия или любви к своему ещё биологически, так-то, родному сыну. На что я надеялся, Хо? Почему я такой идиот? — Джисон расцепил их руки, повесив голову, но Минхо почти сразу подхватил его за подбородок, аккуратно и нежно чмокнув в губы.       — Ты не виноват в том, что она такая, Хани. Не виноват в её тараканах, ебанутых замашках, поведении. Ты не идиот. Просто она не умеет сдерживать свою манию контроля, думая, что поступает лишь в твою пользу. Она не изменится, Хани. Но, пожалуйста, не расстраивайся. Прошу тебя, перестань так себя мучить её скандалами и криками. Я знаю, что тебе очень сложно, бельчонок, но осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Пожалуйста. Ты же сильный, знаешь? Ты справишься. — Минхо потянул его на себя, а Джи уткнулся в тёплую возлюбленную кожу, зарывшись носом в родной запах. Хо ласкаво поцеловал его в щёку, затем в висок, а потом коротко в губы. — У тебя есть я. Со мной будет легче. Ты справишься, храбрая белка. Обязательно справишься. Обещаю. — он отпрянул и огладил его пухлые щёки.       — Спасибо, Хо. Я люблю тебя. — Минхо не ответил, лишь погладил младшего по бархатистой коже, снова утянув в долгие и тёплые объятия.

***

      — Нет, Джи, мы не можем убежать заново, нет. В прошлый раз у нас получилось, но не факт, что выйдет снова. Нет. Я не буду рисковать тобой. — Минхо кругами ходил по комнате, яростно жестикулируя, даже не смотря на жалкий вид Джисона, сидевшего на полу.       — Всё будет нормально, Хо. Мама не каждый день уезжает в командировку на пару дней. Охрана не поменялась, всё те же старики, которым насрать, лишь бы шуму не наводили. Всё получится. Прошёл уже месяц, с того дня, как мы последний раз были за пределами интерната. Разве тебе не хочется убежать снова? — Джисон робко наблюдал за взвинченным Ли, опустившемся перед ним на ноги.       — Хочу. Конечно хочу. Но что, если не получится, Хани? Что, если нас поймают? Похуй на меня, мать разорвёт тебя… всё выйдет наружу. Я не могу рисковать тобой. — Минхо отрицательно мотал головой, перебирая в мыслях самые отрицательные исходы запланированного Ханом плана.       — Давай попробуем. Пожалуйста. Обещаю, мы будем осторожны. Я не отпущу твоей руки. Но пожалуйста… давай сбежим ещё раз, Хо.       — Если что-то случится, то подставлять обоих буду я, понятно? Засекут — виноват я, поймают — виноват я, начнут бить — сначала прячешься за мной, ясно? — Минхо говорил чётко и с расстановками, смотря прямо на Джисона. — Я не смогу пережить, если с тобой что-нибудь случится, Хан Джисон. Просто не смогу.       Они бежали ночью. Тот же алгоритм действий, те же места. Хан ни разу не отпустил руки Минхо. У них всё получилось. Минхо переживал так сильно, что когда они уже были на конце главной улицы, всё ещё трясся.       — Хэй, Хо. У нас всё получилось. Тише. Я с тобой. — Джи широко улыбнулся, крепко сжимая Ли в своих объятиях. Минхо больше ничего и не надо было. Только Хан Джисон рядом. Только лишь уверенность, что он рядом, что он в порядке.       — Куда мы идём? — Минхо озирался по незнакомым местам, слепо следуя вслед за Джи.       — Сюрприз! — он ехидно хихикнул, ухватив руку Минхо ещё крепче, ведя того в неизвестное направление.       Минхо шёл под руку с Джи, жаждя ответа. Они шли уже около пятнадцати минут, а Хан и слова не обронил. Он лишь стремительно шёл, держа Ли за руку, а на лице отражался скрытый восторг и предвкушение.       — Стой, это… — Хо приостановился, озираясь по сторонам. Они пришли к какому-то жилому райончику, окруженному высокими многоэтажками и множеством окон, внутри некоторых ещё блестел свет.       — Ага. Мы идём ко мне домой. — без толики сомнений выдал Хан.       — Ты серьёзно? Джи, это опасно для нас обоих. А если твоя мать узнает? — Хо обеспокоенно вглядывался в лицо Джисона, не понимая, на что надеялся младший.       — А ты собираешься разгромить всю квартиру? Хо, я давно хотел сводить тебя сюда. Мы просто побудем наедине, вдали от всего городского шума. У нас с тобой не так много времени. Пожалуйста. Доверься мне. — он метнул на Хо взгляд полный надежды и искренности, сопроводив его улыбкой. Минхо убедительно кивнул головой, чуть сильнее сжимая ладонь парня и позволил вести себя куда угодно. Пока он чувствовал тепло его руки, готов был податься и в Тартарары, следуя ритму своего сердца, вслед за Джисоном.       Джи открыл входную дверь, пропуская Минхо внутрь. Разувшись, они сразу ушли в комнату младшего. Хо был так приятно удивлён уюту в комнате Хана. Небольшая кровать с постельным молочного цвета, постеры и плакаты каких-то рок, даже поп групп, гирлянда с различными записками, пометками, заметками, даже парой фотографий. Рабочий стол заваленный кипой исписанных бумаг, кучей книг и блокнотами, хаотично разбросанные ручки и карандаши. В углах комнаты были разбросаны вещи, где-то за кроватью пылился школьный рюкзак. Джисон прошёл и сел на кровать, в то время, как Минхо остановился возле его письменного стола. Его взгляд упал на разглаженный, местами порванный клочок бумаги, приколотый к стене канцелярскими кнопками по краям.       — Мой стих… ты даже выделил ему место. Он тебе так понравился? — уже развернувшись к младшему, спросил Хо.       — Да. Он особенный. Но это копия, оригинал я забрал с собой в интернат. Через него мне удавалось возвращаться к тебе… в реальность. Через него я даже узнал тебя, стал по другому смотреть на твоё поведение и реакции. Я заучил строчки, даже не стараясь. Они просто въелись в голову, постоянно всплывая воспоминанием о том, что тебе нужна поддержка. И, что эту поддержку могу оказать тебе я. — Джисон поднялся на ноги, подходя вплотную к Ли. Потянувшись рукой к его ладони, он огладил мелкие шрамы на костяшках. С грустью смотря на огрубевшую, неровную и шершавую от серьёзных ранений кожу, он медленно поднёс ладонь к своим губам, не поднимая взгляда. Припав губами, он коротко поцеловал его тонкую кожицу на счёсанных костяшках. Затем Джисон наконец взглянул на лицо Минхо, заметив, как сбито он дышал, а кончики пальцев его подрагивали. Хан опустил его ладонь, аккуратно поднося свой большой палец к израненной нижней губе. Он нежно, почти невесомо провёл по красным и истерзанным постоянными нервными, болезненными покусываниями, губам. Они дрогнули, рука старшего потянулась убрать палец со своих губ. Вместо этого он притянул Джи чуть ближе, положив руку на тонкую, изящную талию. Огладив ладонь Хана, Минхо переплёл их пальцы и припал к его губам. Целуя нежно, тягуче, будто боясь спугнуть момент, Ли оглаживал крошечное тельце, с нежностью касаясь спины, лопаток, шеи, волос. Джисон также медленно и податливо отвечал на поцелуй, держа руки на шее Хо, с трепетом оглаживая его затылок. Они оторвались друг от друга, наблюдая за взглядами глаз напротив. Минхо долго вглядывался в лицо Джисона, а Хан всё стремительнее тонул в медовых окантовках глаз возлюбленного.       — Знаешь, я тут понял, что так и не предлагал тебе стать моим парнем. — Джи слегка напрягся, но не отвёл взгляда. — Мне никогда не были по душе все эти приторные и натянутые «давай встречаться», или «ты хочешь быть моим парнем». Я спрошу по-своему. Хан Джисон, ты станешь моим? Я не тороплю тебя, прос… — Джисон быстро впечатался губами в Минхо, взяв того за щёки, осторожно оглаживая их.       — Да, Ли Минхо. Я стану твоим. — они взглянули друг на друга взглядом полным искренности и открытости. Минхо вовлёк Джи в широкие и тёплые объятия, зарываясь носом в его плечо, вдыхая любимый запах. Он сжал его плечи, коротко касаясь губами оголённого участка кожи.       — Спасибо тебе за всё, Хани.       Час пролетел для них так незаметно в обществе друг друга. Время будто шло не своим ходом, медля специально для этих двоих. Им так явно казалось. Всё это время они лишь лежали на кровати в объятиях друг друга, иногда касаясь родных губ столь же лёгкими движениями. За этот час они многое успели обсудить, поддерживая друг друга теплом тела и заботливыми касаниями, когда определённая тема была по особенному тяжёлой для кого-то из них.       — Я хочу тебе кое-что показать. — Джисон привстал на локтях, не отводя влюблённого взгляда от Ли.       — Что же? — заинтересовано спросил Минхо.       Джисон встал с кровати, опускаясь на пол, и шерудя руками по паркету. Затем он с аккуратностью достал из-под кровати чёрный чехол для гитары. Присев обратно, он вынул инструмент из черной материи. Минхо пристроился рядом, пока Джи с упорством настраивал гитару на нужный лад.       — Готов? Не обещаю, что хорошо справлюсь… это единственное, что пришло мне в голову за время в нашем интернате.       — Готов. Ты же знаешь, мне всё понравится. — Минхо потрепал его по макушке, наблюдая за тем, как сосредоточено Хан начал перебирать струны.       Сначала по комнате раздавалась лишь приятная мелодия, редко меняющая свой настрой, но затем, Джи начал тихо напевать вслух свежие строчки.       Корабль медленно тонет,       Все думают, что я сумасшедший,       Но им неведомо это чувство.       Они вокруг меня,       Кружат, как стервятники,       Они хотят сломить меня       И смыть краски окружающего мира,       Обесцветить мой мир.       Я не могу противостоять этой болезни,       Она захватывает разум и тащит меня в никуда,       Я нуждаюсь в тебе, я не могу бороться с этим вечно,       Я знаю, что ты смотришь,       Я чувствую, что ты рядом…       Подними меня ввысь, и я буду петь,       О, с тобой всё налаживается,       Мы — единое целое,       О, ты уносишь всю боль,       Спаси меня, если я попаду       Во власть демонов.       Когда он закончил, лишь струны ещё подрагивали после быстрой игры. Джисон мельком глянул на неподвижный взгляд старшего, смущённо откладывая инструмент в сторону.       — Ну как? — Джисон уставился полным вопроса взглядом на Минхо.       — Волшебно, Хани… ты так превосходно поёшь, так чудесно играешь. Это было потрясающе. Правда… эти строки, мелодия… всё так превосходно. Ты невероятный. — Джисон тепло улыбнулся, не зная, как реагировать на такие слова. Никогда прежде его игру никто не слушал, никогда прежде не хвалил, вслушиваясь в слова и мелодию. Хан радостно обнял Хо за плечи.       — Спасибо. — промычал он в шею старшего, боясь лопнуть от счастья.       — Я тоже хочу, чтобы ты кое-что послушал. Я… долго думал, прежде чем решиться отдать тебе это. Но я сочинил кое-что. Может прозвучать несвязно или глупо, но…       — Давай. Я очень люблю твои стихи, они никогда не казались мне глупыми.       — Ладно. — Минхо закусил губу, взяв Джисона за худощавое запястье. Поглаживая его кожу, он выдохнул.       Восторженно приземлился в незнакомом уголке,       Чтобы запечатлеть всё, как фото в сердце.       Я полный шрамов одиночка, а твой голос так и звучит у меня в голове.       Жду протянутой руки, неизбежно одинок.       Где-то в душе уже давно погас тот самый огонёк.       Минхо затих. Даже глаза прикрыл, ожидая действия со стороны Джисона. Хан поднял его лицо, развернув к себе, прильнул к губам.       — Это очень красиво, и вовсе не бессвязно, Хо. У тебя правда выходит очень хорошо. Но… всё в порядке? Твои слова… ты же не просто так придумал это. — Хан обеспокоенно пробежал глазами, ища ответ в безмолвном взгляде Минхо.       — Я написал это после того, как Дэвид избил тебя тогда… на футбольном поле. Я так испугался за тебя. Я даже не понял, что мне делать, когда ты вдруг начал терять сознание. Я так испугался за тебя, Хани. Так переживал, даже не зная, чем вызвана такая ярая реакция. Я боялся, что ты можешь не очнутся, хотел просто раздавить Дэвида. Так надеялся, что ты посмотришь на меня, заговоришь со мной, но ты лишь лежал на той больничной койке… не откликался. — Минхо начал говорить, не улавливая того, что у него затряслись руки и поджалась губа.       — Хэй, хэй… хэй, тише. Тише, Хо. Родной…всё позади, всё это давно кончилось. Я сейчас тут, я рядом, слышишь? Тише… — Минхо притянули в тёплые, успокаивающие объятия. Он начал цепляться за Джи, как за спасательный круг. Минхо не плакал, не кричал, но боялся. Боялся, что тёплые прикосновения вновь останутся лишь забвением в воспоминаниях.       Они просто лежали рядом друг с другом, зная, что меньше, чем через час им снова придётся вернуться. Выпутаться из тёплой комнаты, вернувшись в холодную, мрачную, пустую. Освободить себя от тёплых прикосновений, от пристального и заботливого взгляда. Снова начать притворяться, что они никто друг для друга.       — Я так не хочу туда идти… не хочу отпускать тебя. — Джисон лежал на груди Минхо, вырисовывая узоры на ткани его пушистой кофты.       — У нас нет выбора, Хани. Нам придётся. — Хо поглаживал его по волосам, говоря на пол тона тише, боясь разрушить то мгновение, которое у них осталось. — Всё будет хорошо. Я в любом случае буду рядом. — Минхо нагнулся к Джисону, коротко чмокнув в каштановую макушку. Джисон поднял голову, придвигаясь ближе к любимым губам.       Хан припал ко рту Минхо сначала нежно и аккуратно сминая его нижнюю, а затем и верхнюю губу. Он привстал и сел на широкие, упругие бёдра старшего. Минхо оглаживал его спину, а поцелуй набирал темп. Джи закусывал губу Ли, оттягивая и возвращая обратно. Они оба потеряли из виду тот момент, когда их языки сплелись воедино. Джисон приподнимался на бёдрах Хо, томно выдыхая в поцелуй, не разрывая его. Минхо несильно толкнулся языком вперёд, оттягивая волосы на затылке Джи. Промычав что-то в губы старшего, он переместил руки по бокам от его лица. Рукой Минхо потянулся к талии Хана, оглаживая кожу сквозь толстую ткань худи. Одним пальцем он слегка приподнял край кофты, коснувшись оголённой кожи, что заставило Джи вздрогнуть лишь от одного прикосновения.       — Хани… Джисон, стой. — Минхо упёрся ладонями в плечи младшего, оттягивая от себя. — Не надо. Не сейчас. Я не хочу, чтобы мы заходили так далеко. Не сегодня, не в этот момент, не здесь и не при этих обстоятельствах. Нет. — Минхо мельтешил головой из стороны в сторону, возвращаясь в реальность.       — Прости… я просто… прости. — Джисон замялся, быстро раскрасневшись и слез с бёдер Ли.       — Нет, нет, Хани. Прекрати извиняться. Ты ничего не сделал. Просто… давай мы не будем так спешить, ладно? Всё нормально, я понимаю. Ты ни в чём не должен упрекать себя. — Минхо подорвался, приобнимая Сона за плечо.       — Меня так мучают эти мысли… о том, почему мы живём эту жизнь. — Джисон нервно затеребил край своей одежды, опустив взгляд.       — О чем именно ты думаешь? Всё нормально. Ты можешь рассказать мне. — Минхо поглаживал его плечо, аккуратно вслушиваясь в неровное дыхание Джи.       — Почему мы родились в таких семьях? Почему не можем жить за пределами этого прогнившего интерната? Я не могу поцеловать тебя, когда захочу… взять за руку даже не могу. Моя мать избивает меня, внушая себе то, что мне это на пользу выйдет. Ты мучаешься с неврозом и другими болезнями, проблемами в психике, пересиливая себя раз за разом. Мне каждый день страшно, Хо. Что я всё потеряю. Почему мы просто не можем быть счастливы? — Минхо вытер одинокие слёзы, скатившееся по щеке Джисона, и вложил его руки в свои.       — Хэй, Хани… счастье не заключается лишь в успешной и радостной жизни. Наша жизнь - это не ситком. Но проходя через все это дерьмо, каждый раз все больше разочаровываясь в том мире, где ты вынужден бороться за процветающие существование, важен не успех, а то, что действительно способно вытащить тебя. То, за что ты беспрекословно цепляешься. Или кто-то, кто точно также цепляется и за тебя. Для кого счастье не успех, мгновение, а вся жизнь. Тот, кто никогда успех даже не видел. Тот человек, чей смысл счастья и заключается в вечной борьбе. И не важно, где ты и о чем мечтаешь, то о чем сожалеешь, и в чем разочаровываешься, твоё счастье заключается в этом. В вере. В себя и в то… что тебя спасает.