Зеркала литературы

— Антон, я пришел серьезно поговорить, — сказал Арсений, когда вошел в палату. — Арс, мне тоже надо с тобой серьезно поговорить, — с улыбкой произнес Шаст. — Так Шастун, во-первых, я Арсений Сергеевич, а, во-вторых, мой разговор важнее, так что твой подождет, — строго и даже как-то грубо ответил Попов. — Какой же вы бука, — промолвил Антон, закатывая глаза. — Так уж и быть, Арсений Сергеевич, о чем вы так со мной хотите поговорить. — Антон, если ты думаешь, что между нами, что-то происходило за прошлый месяц, то ты не прав, — Попову сложно врать ему, но так будет лучше для Антона. — Ты хотел чтобы я рассказал, что было до того как ты потерял память, так вот слушай внимательно. — Арсений тяжело вздохнул, чтобы его отпустило, и продолжил. — За этот месяц твою маму забрали в больницу, ты остался совершенно один и я не мог пройти мимо, потому что у тебя и так ЕГЭ на носу. Потом ты сильно заболел, но я знал, что ты лечиться не будешь, поэтому забрал к себе домой. И все, больше ничего не было, так что перестань меня так звать. — Как-то я скучно жил этот месяц Арсений Сергеевич, — грустно ответил Шаст. — Ну ладно так уж и быть я вам поверю. — Я тебе принес фрукты, так что ешь поправляйся быстрее, а то в школе без тебя скучно, — сказал Арсений. — У меня еще много дел, так что я пойду, до свидание Шастун. — Ага, до свидания Арсений Сергеевич, — с улыбкой в тридцать один зуб, произнес Шаст. — Арсений как вам не стыдно врать… Этого Попов благополучино не услышал, так как уже вышел из палаты.

***

Прошла две недели, Антону стало намного лучше, поэтому его выписали, хотя сказали еще недельку побыть дома. На это же, конечно, Шастун положил огромный хуй и пошел на следующий день в школу. В этот же у него по счастливой случайности была литература. Войдя в школу, его заметил Позов и бросился к нему на шею. — Ты дебил? Я конечно рад тебя видеть, но тебе же сказали еще дома неделю быть. — Я чет по школе соскучился и по одному предмету, — с ехидной улыбкой ответил Антон. — Ты до сих пор не признался Арс… — В чем не признался? — перебил Диму, Попов. — Ой, здравствуйте, красивый… Арсений Сергеевич, — с улыбочкой произнес Шаст. — Да. Дима в чем я должен был признаться ему? Позов стоит в ахуе, потому что придется ему сейчас думать в чем же Шастун не признался, ведь правду должен сам Антон сказать. — Эм, ну то что тебя выписали, — с глупой полубкой ответил Димка. — Ладно ребятки, мне уже идти пора готовиться к вашему уроку, так что я пошел, — промолвил Попов. — Дима ты тупой или еблан? — Ну я же не сказал ему правду, — произнес друг. — Ладно, пошли на урок, а то если опоздаем нам жопа от Арса…

***

Урок литературы прошел на удивление спокойно. Кроме одного инцедента: — Шастун, ты же сдаешь экзамен по литературе, так вот тебе такой вопрос: Назови произведение отечественной поэзии (с указанием автора), которое посвящено теме любви. — Ну красивый препод, я если честно не помню, — Шаст специально назвал его так. — Шастун после урока останься пожалуйста. — С удовольствием, — шепотом произнес Антон. Все уходят из кабинета, остается только Шаст с Арсом. Смотрят в глаза друг другу, не отрываясь, секунд пятнадцать и Попов прерывает это молчание: — Антон, если еще раз ты меня так назовешь, еще при полном классе, знай тебе это аукнется. — Снова приседать заставите? — спустя секунд пять до него дошло, что он сказанул. — Блять. — Что ты произнес только что?