***
— Мне велено проводить вас к повелителю. — Юнги потерянно смотрит на альфу из проёма приоткрытой дверцы его паланкина. — Это его приказ. Юнги чувствует запах жареного мяса и дышит через раз. Живот в протест ему начинает громко урчать. Спорить с этим парнем не хочется, да и выйти размять тело ему не помешает. Вот только то, что ему нужно идти к своему врагу, пугает и одновременно раздражает. Омега королевских кровей, и он из Династии Мин. Это Юнги приказывает. Он привык, когда к нему идут по первому зову, стоит ему пожелать. Этот пугающий альфа ломает все его привычные барьеры. — А если я откажусь и не пойду? — спрашивает Юнги. — Тогда мне придётся применить силу. — спокойно пожимает альфа плечами. — В любом случае уведу. Так что? — Я сам пойду, — бурчит омега и скидывает с себя тонкое одеяло. Он, дрожащими руками, натягивает на себя босоножки и выходит. На улице завывает прохладный ветерок. Солнце скрылось в приближении ночи. Повсюду разбиты белые шатры. Юнги видит костёр. Повсюду много воинов, они жарят мясо и наслаждаются отдыхом. В противоположной стороне разведён второй костёр для омег из Эрбиля. Они вкусно едят и греются от тлеющего огня. Юнги с отвращением морщится и отворачивает голову. Солдат подталкивает его в спину, и они доходят до главного шатра. По сравнению с другими, этот просто огромен и напоминает шалаш. У входа стоят два вооружённых стражника. При виде омеги альфы освобождают проход, и Юнги, обречённо выдохнув, несмело проходит внутрь. Прямо посередине на полу расстелен лежак для хозяина шатра, застеленный множеством подушек и кучей тёплых одеял. В правой стороне на белой шкуре стоит низкий столик с едой на подносе и с серебряными приборами. Слева стоит сам хозяин шатра. Чонгук без доспехов, в обычном чёрном кафтане и бежевых штанах. Миран отрывается от вида за окном, поворачивается. Он смотрит мучительно долго, а Юнги изображает заинтересованность к потолку. От его взгляда жутко чешется тело. Омега сжимает кулаки, чтобы не содрать с себя кожу, оставляя на ладонях полумесяцы от ногтей. У Юнги потрёпанный вид, но он прекрасен даже в таком обличии. Чонгук видит его бледный цвет и без того светлой кожи, пересохшие губы и замученный взгляд. А Мин от ожидания не знает куда себя деть. — Эти блюда проверены стражей, в ней нет яда. — кивает на столик Чон. — Она для тебя. — Сам ешь свою еду, — недоумевает Юнги, а сам незаметно принюхивается к запаху, скрывая голодный вид. — И с чего вообще ты взял, что я буду есть твою еду? — гордость показывает, а желудок на голод обрекает. — Я подумал, что ты голоден. Ты ничего не ел уже двое суток. — хмурится Чонгук, — Садись и ешь. — заметив, как хочет возразить омега, он поспешно добавляет. — Не зли меня. Покушай и наберись сил, хотя бы для войны со мной. — А мои слова во дворце ты уже забыл? — фыркает Юнги. — Я не буду есть еду своего врага. Тем более с твоего стола, ни за что! — Другой еды тебе не видать! — пожимает плечами альфа, а омега прикусывает щеку. — Там, куда я тебя везу, ты останешься навсегда. А морить себя голодом я тебе не позволю. — с издёвкой отрезает он. — Так что советую приступать к ужину и не испытывать моё терпение. Его у меня нет. — С чего это ты так заботишься о пленных? — спрашивает Юнги. — Кто сказал, что ты пленный? Ты, видимо, даже не знаешь, кто такие «пленные» люди. А я знаю и сразу от таких избавляюсь. Но заметь, ты живой. — Чонгук подходит ближе. — Чувствуешь разницу? — Даже если и так, то я тут не по своей воле. — Юнги отходит в сторону от опасно приблизившегося Чонгука. — Ты запер меня в моём доме, в комнате с решёткой, а теперь увозишь без моего на то согласия! — Ты еще скажешь мне спасибо. — закатывает рукава альфа под пристальный взгляд парня. — У тебя будет лучшая жизнь, если ты сам пожелаешь и будешь послушным. Юнги очень хочется плюнуть на всё и упасть ему в ноги. Слёзно молить о возвращении домой. Но он не может позволить себе так низко пасть в своих собственных глазах. Он не станет унижаться перед ним. У него есть гордость и честь, в конце концов. И это он точно не даст этому дьяволу втоптать в грязь. Чонгук видит эту борьбу на дне лисьих тёмных глаз. Он всю дорогу от Эрбиля только и думал о храбром пареньке в паланкине. Им осталось дойти до Этрете буквально несколько часов, но Миран не смог удержаться. Ему надо было увидеть эти метающие молнии глаза и заставить поесть. Чонгук знает, отправь он еду в паланкин, Юнги в лучшем случае просто откажется, а в худшем — наденет поднос на голову солдата. Так не пойдет. Чонгуку абсолютно не нравится, что он отказывается от приема пищи и не пьёт воду уже несколько дней. — Так ты сам будешь есть или мне насильно заставить тебя? Третьего не дано, ты не выйдешь отсюда, пока не съешь вот это все, — стальным тоном заверяет Чонгук, не оставляет право выбора. — Ты худой и слабый. И тебе не понравится, если я буду заставлять тебя. Это будет больно, и ты не сможешь даже дать отпор. — добирается до подсознания омеги Чонгук. — Подумай хорошо. Юнги сглатывает. Чонгук стоит слишком близко. А еще он смотрит очень недружелюбно, и Юнги знает, он не шутит. Если бы омега смог, то он бы остановил неистово бьющееся сердце и пустил бы свой дух в небо. Но, к сожалению, Мин не любимчик судьбы. Она вновь не на его жалкой стороне. Чонгук перед ним как гора перед путешественником. Позади двое стражников, которые по щелчку их господина скрутят его и за считанные секунды отрубят голову. Юнги до трясущихся коленей боится, до взрыва мозга, до свертывания крови. Но он не может переступить через себя и свои принципы. Он не может принять его еду. Юнги не сдаст свою позицию. Это еда врага и точка. В конце концов Мирана никто не просил забирать и тащить омегу с собой. Пусть альфа подавится его храбростью. А Юнги будет знать, что он действительно старался. Отец увидит с неба, как сын держался до последнего и не опозорился перед сатаной. И если понадобится, с честью примет свою смерть. И будь что будет. Плевать. — Нет. — задирает подбородок, с вызовом смотрит Юнги. — Что ж, у тебя было право выбора. — предупреждает альфа, выдыхает. — Не говори потом, что я чудовище. — Что ты собираешься делать? — подбирается Юнги и настороженно смотрит на него. От храбрости и след простыл. Чонгук не отвечает, и это ещё больше пугает.***
Хосок в расслабленной позе подпирает дерево с руками на груди. Альфа возле небольшого пруда в ночное небо вглядывается. Вот так в тишине, под шум воды он светловолосого омеги образ вспоминает. Достает из верхней полочки головы. Перед глазами милое лицо отчетливо видит. Сам себе улыбается. О новой встрече с ним Хосок безумно мечтает. Он о нем с первой встречи ни на секунду не забывал. Даже в бой с его именем на устах рвался. Бился за жизнь. Впервые сам себе наказал, живым и невредимым в родные края вернуться. Обещает себе по приезде сразу поехать в город, чтобы увидеть того, кто мыслями и сердцем навечно овладел. Кто смог одним лишь своим взглядом в нем вулкан пробудить и с ума навечно свести. — Молчаливым стал и часто в облаках летаешь. Победе не рад так, как прежде. — Хосок не оборачивается, он прекрасно знает родной голос старшего брата. — Кто похитил твое сердце, брат мой? — Намджун сжимает ладонью его плечо и становится рядом. — По кому ты тоскуешь? Так глубоко задумался, и что же тебе говорят звезды? — По одному ангелу, а они говорят, что он тот самый единственный. — выдыхает брюнет. — Тот, что окрасил мой взор яркими красками. — усмехается Хосок. — В душу лучиком света проник. — И кто этот ангел? Я его знаю? — удивляется Намджун. — Он из Эфеса? Из нашего гарема? — Из Эфеса. — опускает взгляд Хосок, шумно выдыхает. — Сын ремесленника Ким Тиёна. — Да, я знаю Тиёна. — задумывается старший брат и хлопает ладонью по плечу. — Надеюсь, по приезде ты вскоре приведешь его во дворец. Я очень хочу увидеть этого омегу, по которому твоя душа скучает. — Обязательно, брат, — улыбается младший. — Мои братья влюбляются, и это прекрасно. — усмехается Намджун. — Ты весь в мыслях об омеге из Эфеса. А Чонгук пытается насильно откормить омегу из Эрбиля. — смеется альфа. — Думаю, с появлением этого парня, лед в сердце Чонгука потихоньку оттает. — кивает Хосок и задумывается. — Пока мы были в пути, Чонгук каждый час интересовался у солдата о его состоянии. — Наш брат умён, силен и справедлив. — выдыхает Намджун. — Но Чонгук не знает, что такое любовь и доброта. — с грустью говорит альфа, медлит. — Тот, кому на коленях поклоняется весь мир, к сожалению, сам не знает светлых чувств. Им одолела жажда крови. Он рвется к власти, которой ни у наших предков, ни после нас, увы, уже не будет. Он оставит большой след после себя. Летописцы напишут о нем, как о самом беспощадном и великом правителе всего мира. Они будут слагать о нем самые величайшие истории. — смотрит на брата Намджун. — Но только мы с тобой знаем истинную правду и унесем ее с собой в могилу. — Наш Чонгук несет бремя. — продолжает Хосок. — Правителю не положено быть мягким и выражать теплые эмоции. Холод — это авторитет, который заложен веками. Еще во времена правления прадедом Чонгука. Миран безжалостный для своих врагов, но для народа справедливый повелитель. И он не позволит никому усомниться в этом. Даже самому себе. — Он слишком глубоко ушел в традиции. Но, может быть, однажды и он позволит себе полюбить. — пожимает плечами Намджун. — На данный момент, Чонгук думает, что, влюбленность ему не к чему и остерегается того, что это может сильно повлиять на империю. Но, как по мне, это ее только укрепит. — Ты, как всегда, прав, брат, — улыбается Хосок. — Всему свое время, а нам остается лишь ждать. — заканчивает Хоби, и Намджун с улыбкой кивает. — Пойдем к солдатам и разделим с ними нашу очередную победу империи Хатайран. — хлопает младшего по плечу и двигается в сторону шатров. Хосок идет следом.***
— Нет, не надо. — двое стражников намертво пригвоздили его к полу. Юнги стоит на коленях, а перед ним на стуле сидит невозмутимый Чонгук. — Прикажи им отпустить меня. — Юнги смотрит, как он, не торопясь, отрезает кусочек жареной баранины и натыкает на вилку. Подносит к его рту в ожидании. — Я все ровно не буду есть! — Открой рот. — приказывает Чонгук и мясом по губам водит. — Нет. — противится Мин. — Открой свой рот сам или я заставлю. — пожимает плечами альфа. — Я не хочу, — Юнги плотно сжимает губы и отворачивает голову в сторону. Миран не удивлен его борьбе. Он кивает и омеге с силой сжимают челюсть. Мин от боли раскрывает губы, и Чонгук насильно проталкивает ему в рот мясо. Юнги тут же плюет этот кусок прямо ему в грудь, пачкая жиром темную ткань. Альфа неторопливо убирает кусок с себя, лениво вытирает руки с большими перстнями из камней белой тканью. Смотрит секунду на него. Звук пощечины отдает гулом в ушах. У Юнги от удара голова повернулась в сторону, да так, что даже шея жалобно хрустнула. Щека горит и болит, а из глаз сыпятся искры. Юнги с трудом сдерживает слезы, во рту металлический привкус крови ощущает. Стражники встряхивают его, по-прежнему удерживая мертвой хваткой за руки. Чонгук хватает его за лицо и заставляет смотреть на себя, Юнги уводит взгляд. — Это можно считать лаской, но если решишь повторить, то ты рискуешь остаться без зубов. — предупреждает и отпускает подбородок. — Ты будешь есть. Советую не испытывать мое терпение и послушно открывать рот. — в его словах не скрытая угроза. Он вновь нарезает и подносит к губам кусок. На этот раз Юнги через силу сам открывает рот. Юнги до ужаса боится боли. А то, как этот человек, не церемонясь, поднял на него руку, не уступает храбрости. Юнги не хочет испытывать его силу на себе. Он не сможет вытерпеть. Омега глотает слезы обиды и боли, медленно жует кусок. Носом шмыгает и мысленно проклятия ему шлет. — Хороший мальчик, вот сразу бы так, и не пришлось бы мне поднимать на тебя руку. — с огромным трудом и раздирая горло, Юнги проглатывает еду. — Видимо, ты понимаешь только язык боли и наказаний. — вновь скармливает натыканные на вилку тушеные овощи. — А я не хочу, чтобы это было единственным, что ты будешь получать в Этрете. — Мы с тобой не найдем общий язык. — жмурится в ожидании очередного удара, но его не следует. Миран усмехается. — Гнев и обида ослепляют тебя. — кормит омегу Чонгук. — Но, когда ты поймешь, что делаешь хуже только себе, то ты будешь жалеть об этом потом. — Пожалею о том, что не поцеловал твои ноги? Не поклоняюсь тому, чей меч бесчеловечно пронзил моего отца? — с яростью кусает протянутый кусок хлеба Юнги. Чонгук терпеливо ждет, пока он прожует. — Этим мечом твой отец на моих глазах убил моего отца. — Юнги замирает. Омега знает, что этот альфа мстил его отцу. Но он напрочь отказывается верить в услышанное. Чонгук молча кормит и дает запить свежим соком из яблок. В омегу уже не лезет, но он боится ему об этом сказать. Щека до сих пор горит. Чонгук по его глазам и без слов понимает, он кивает, и альфы наконец-то отпускают парня и, клонясь, выходят. Миран по-прежнему сидит и пристально смотрит на замершего омегу. Юнги опускается на пол и задумывается о последних сказанных словах. Если он говорит правду, и его отец причастен к убийству, тогда они квиты. Чонгук сказал, что его папе ничего не угрожает. Он не убил и более того, дал ему жилье и обеспечил заработком на жизнь. Не убил омег, а лишь отомстил за своего родного человека. Папа. Где-то внутри зажигается маленький слабый огонек надежды. Юнги мечтает, что он сможет выбраться оттуда, куда его везут, и сам доберется обратно до деревни. Найдет дом папы и заберет его оттуда. Они уедут с ним далеко от Мирана. Туда, где их никто не узнает и никогда не найдет. Чонгук глаз от Юнги оторвать не в силах. Он безуспешно пытается понять свой внутренний голос. Есть в нем то, что искренне зацепило альфу. Этот хрупкий и храбрый омега украл его покой с первого взгляда. Он не влюбился в него, нет. Но есть в нем то, что напоминает ему самого себя, и Миран не понимает, что именно. Чонгук — истинный ценитель искусства и красоты. У него даже целый гарем из красавцев, как на подбор со всего света. Но этот омега превосходит всех. Мирану даже кажется, что парень сам не осознает своей изящной красоты. Юнги спокойно сидит в его ногах. Он настолько глубоко погрузился в свои мысли, что даже не замечает своего врага. Впервые он настолько близко к нему, на расстоянии вытянутой руки. Не колючий и не показывает зубы с искренней ненавистью в глазах. Не играет роль храброго и отчаянного омеги. Чонгук тихо наблюдает за эмоциями на чужом лице. Юнги хмурится и тут же сменяет злость на грусть. Когда он неосознанно закусывает губу или поджимает их, превращая в тонкую полосочку, Чонгук забывает дышать. Омега словно сам себе протест в голове устраивает, ведет борьбу и сам себе проигрывает. А Чонгук его временное спокойствие не нарушает и даже сам от себя этот редкий покой парня охраняет. — Для чего ты забрал меня в свой дворец? — поднимает на него свои лисьи глаза, и Чонгук в них утопает, а желание прикоснуться к нему достигает своего апогея. — Для себя. — правду говорит Чонгук и наклоняет голову в бок. — Я не прислуга! — Во дворце нет дефицита с наемниками. — отвечает Чонгук. — Ты мне для другого нужен. — Лучше вырви мое сердце и избавь от всего этого. — Ты ешь из рук самого повелителя и спишь в королевском паланкине. — устало трет переносицу Чонгук. — Опять же с моего позволения, что тебя не устраивает? — Ты. — Мне очень жаль, — тянет Чонгук. — Но ты собственность Шах Мирана. Хочешь ты или нет, но тебе придется с этим смириться. — подпирает рукой подбородок Чонгук — Принять меня и жить по моим указаниям. Юнги щурит взгляд и отодвигается. Ему абсолютно не нравится это спокойствие. Ругаться и воевать с ним совсем не хочется. Из него будто все силы высосали невидимые сосуды. Легкое расслабление приятно расползается по телу, и в голове расползается пустота. Чонгук изначально добавил в сок успокоительное. — Не приму! И ты слишком самоуверен, если думаешь, что я буду греть твою постель. — восклицает Юнги. Хочет встать на ноги, но не уверен, что ноги, которые теперь ватные, его выдержат, и он не рухнет обратно на пол. — Ты сам будешь просить меня об этом. — наклоняется и пальцами нежно по припухшей щеке водит. На губы смотрит, теплое дыхание ловит и только сейчас замечает, что все это время с ним в унисон дышал и также замирал. — Никогда. — убирает его руку Юнги. Чонгук резко поднимается на ноги. Ему срочно нужен свежий воздух. Иначе он схватит пацана, придавит к полу и покажет всю свою неутолимую жажду. Юнги от такой внезапности отшатывается в сторону. Альфа быстрыми шагами покидает шатер, а омега растерянно ему в след смотрит. Чонгук идет к братьям. Альфы при виде Чонгука поднимаются с лежачего бревна у костра и делают шаг на встречу. — Что-то произошло? — обеспокоенно спрашивает старший. — Нет, — кидает через плечо взгляд на белый шатер и отворачивается к братьям. — Мне дать приказ сопроводить Мина до паланкина? — уточняет Хосок. — Да. — Чонгук окидывает взглядом омег у костра. — И пусть подготовят для меня того, что самый крайний. — Хосок кивает и уходит. — Так что все-таки у вас там произошло? — альфы присаживаются возле костра. — Я заставил его поесть и добавил в сок успокоительное. — говорит младший и задумывается. — Тебя беспокоит его самочувствие. — улыбается Намджун. — Мне больной и голодный омега в гареме не нужен. — веткой передвигает угольки Чонгук. Альфа зол. Сам не знает на что именно, на своевольного омегу или же на свои желания, которые просыпаются рядом с ним. — Только поэтому ты так заботишься о нем? — с улыбкой смотрит на огонь. — Да. — сам себе не верит и не хочет эту тему развивать. — Ты говорил с Хосоком? — Да. Наш брат влюблен. — Чонгук переводит на него удивленный взгляд и вскидывает бровь. — Омега из Эфеса, и он сын ремесленника. — Я бы удивился, если бы это был один из фаворитов гарема. — смеется Чон и краем глаза замечает, как из шатра выводят Юнги. Из виду его не выпускает до самого паланкина, томным взглядом провожает и щеку кусает. Хосок выполнил поручения брата. Он подходит к ним и присаживается рядом. — Готово. Он ожидает тебя в покоях. — Чонгук кивает и выкидывает ветку в огонь. — Скоро светает, и нам нужно будет выдвигаться. Долго не засиживайтесь и тоже отдохните. Приятной ночи. — попрощавшись, Миран удаляется. Пару часов Чонгук заставляет стонать и срывать голос хрупкого и темноволосого паренька. Он просит стражу его увести и ложится спать.***
Во дворец поставляют новых омег в подарок правителю и его братьям. Среди них те, кого забрали и перепродали насильно, и те, кто сам захотел изменить жизнь и попытать свою судьбу. Чимину двадцать лет. И он прибыл во дворец не по своей воле. В тот день, не предвещающий беды, обрушилось нападение со стороны японских разбойников. Крики толпы, слезы ужаса, запах гари домов и в панике убегающие люди. В дом омеги ворвались несколько альф. Отец пытался дать отпор, но его и папу Пака беспощадно зарезали на его глазах. Деревню полностью сожгли. А его насильно запихали в повозку, связали намертво веревкой руки и ноги, надели черную повязку на глаза и увезли в неизвестность. Чимин невысокого роста, но при этом имеет идеальную утонченную фигуру с оливковой и бархатной кожей. У него смазливое личико с пухлыми губами, светлые волосы и выразительно карие глаза. Омега похож на ангела, вот только с грустным взглядом. Уно — главный смотрящий за огромным гаремом дворца Этрете. Изначально был прислугой во дворце, но по распоряжению главного повелителя его подняли в должности. Он даже имеет в личном распоряжении двух слуг. Бета в возрасте сорока трех лет. Он невысокий, темноволосый и худощавый. Всегда предпочитает свободную рубашку в цвет темных брюк и белый укороченный пояс. В левом ухе висюлька-серьга, взгляд строгий как у ястреба. Сам по себе мужчина суетливый. Работает здесь со времен отца Чонгука. Имеет доступ к каждому омеге, включая фаворитов правителей. Он довольствуется доверием с высшей стороны своих господ и живет как сыр в масле. Свою работу бета любит и лучше всех знает вкусы братьев. По приказу Уно чумазых и потрепанных омег выстроили в ряд. Бета не спешит в выборе, он тщательно и внимательно каждого пронзительно осматривает. Когда очередь доходит до Чимина, парень ловит его заинтересованный и пристальный взгляд черных и холодных глаз бусинок. Чимин молча терпит. Он стискивает зубы, когда они трогают его волосы, вертят лицо в стороны, осматривают пальцы рук, ищут наличие шрамов или ожогов. Судя по довольному лицу беты, он удовлетворён тем, что у светловолосого парня нет отметин на теле. Приметил. — Какая кукольная у тебя внешность. Думаю, под слоем этой тонны грязи у тебя светлая и прозрачная кожа, — не скрывая интереса, разглядывает его Уно. Бета приподнимает лицо за подбородок, в глаза грустные вглядывается. — Как твое имя? — Чимин. — парень прячет печальный взгляд. — Твое имя подобно ветру, — задумывается Уно, кивает слуге на него, и омегу отводят в сторону к избранным. — Руф, тех, кого я отобрал, отмыть, накормить и отвести на осмотр к лекарю. — низкий альфа кивает и просит их следовать за ним. — Остальные, пройдемте за мной.***
Народ с радостными возгласами встречает своего правителя и армию. Они ликуют и с гордостью радуются победе. Юнги с интересом подглядывает из-за шторки. Чонгук был прав. Эфес в тысячу раз красивее Эрбиля. Омега рассматривает счастливых людей с именем дьявола на устах, красивые дома и множество разновидных прилавков. От вида на огромный дворец, окруженного высокими и толстыми стенами, он и вовсе забывает дышать. Дворец Этрете вызывает восхищение своей величиной и красотой. Ворота с глухим звуком закрываются, а это значит, что они прибыли в сам дворец. Чонгук отдает конюху жеребца. Хосок переговаривается с солдатом, в руке удерживая верного скакуна. А Намджун скрывается в первый двор. К Мирану подходит Уно, альфа кивает ему в знак разрешения. Бета с улыбкой поклоняется, и Юнги выводят из паланкина. Его ставят в ряд с остальными омегами. Он завороженными глазами осматривается и не замечает заинтересованные взгляды на себе. С уколом в сердце признается, что этот дворец намного лучше его дома. Голос, который он ни с кем не спутает, вырывает его из мыслей. Чонгук уже стоит напротив и со спокойным выражением лица обращается к рядом стоящему бете: — Будь осторожен, Уно — смотрит на Юнги и ухмыляется. — Он кусается. Уно сразу замечает заинтересованный взгляд альфы к омеге. Юнги хмурится и уже готов засунуть пару слов ему в глотку, как бета берет его за подбородок и нагло рассматривает. — Не волнуйтесь, повелитель, и доверьтесь мне. Ваш верный слуга сделает все, как надо. — Юнги брезгливо скидывает его руку и поражается, как учтиво ведет себя взрослый человек со своим правителем. — Мы спрячем его зубки, и он научится вести себя подобающе. — Ты знаешь свое дело, — кивает альфа. — И да, если он будет отказываться от приема пищи, сразу доложи мне. — развернувшись, он удаляется вместе с Хосоком. Юнги недовольно провожает его и осматривает присутствующих прищуренным взглядом. Уно теряет к нему интерес, осматривает остальных омег, и их уводят во дворец.***
Чимин едва поспевает за всеми. Его домашние отцовские сланцы при каждом шаге слетают и цепляются за начищенный каменный пол. Омега в сердце проклинает свою судьбу, этот каменный дворец и эти чертовы тапочки. Он останавливается и поспешно снимает их, берет в руку. Чимин уже решает догнать остальных, как делает шаг и со всей силы бьется головой о чью-то мощную и широкую грудь. Холодно. Его крепко хватают за плечи чужие пальцы, спасая от неуклюжего падения на пятую точку. Чимин несмело поднимает взгляд и сталкивается с ледяным напротив. Тело покрывается гусиной кожей. Этот высокий и огромный альфа в десять раз крупнее его самого. Чимину не по себе от него. Ему хочется сбежать и укрыться, только бы не видеть эту черную бездну напротив. Руф запоздало заметил их столкновение. Слуга успел успешно мысленно зачитать молитву всем ему известным и неизвестным богам. Альфа шипит на омег, и те склоняют головы. Мужчина несмело подходит к застывшим Чимину и Намджуну. От последнего у него пол под ногами трещиной расходится. Погибель свою скорую чувствует. Колени трясутся, как петлю на шее представляет. Ему испытать гнев одного из правителей очень не хочется. А из-за омеги тем более. — Мой господин, — кланяется и недовольным взглядом поглядывает на Чимина. — Простите этого неуклюжего мальчишку. Он новенький и еще не знает здешних правил. Но мы немедленно это исправим, прошу, не наказывайте его. — Намджуну не сразу отпускает парня. Руф сразу оттягивает застывшего омегу за рукав рубахи и заставляет склонить голову. Намджун последний раз оглядывает паренька и уходит. Слуга облегченно выдыхает. Пронесло. — Спасены! Ты, бестолковый мальчишка, совсем с ума сошел? Ты хоть знаешь, на кого ты как ядро из бомбы налетел? — едва не раздирает лицо с протяжным воем альфа. Чимин не слушает его. Он смотрит туда, где скрылся мужчина, унося с собой терпкий запах корицы. — Бог услышал мои молитвы. Меня из-за твоей неуклюжести могли на тот свет отправить! И тебя, кстати, тоже! Чего застыл как статуя? Пойдем, пока ты еще беду на меня не навлек! — причитает Руф и качает головой. — Все следуют за мной, и чтобы никто не отставал! Всем понятно? Омеги послушно кивают и следуют за мужчиной. Чимин не двигается с места. Парень бы и рад, но ноги как вата, и ступни словно прилипли к полу. Руф теряет остатки своих нервных клеток. Вечно ему поручают новеньких и потом достается от Уно. — Не испытывай мое терпение! — раздраженно кидает ему Руф. Омега с трудом отрывает приросшие к полу ноги и обреченно двигается следом за всеми. После теплой купальни им выдали чистую одежду. Чимину достались на размер больше шаровары, которые так и норовят слететь с худых бедер омеги и оверсайз кафтан. Одно его радует — это удобная обувь в виде открытых босоножек. Руф провожает их на позднюю трапезу. Оттуда забирают по одному и уводят к местному лекарю на полный осмотр. Чимин съедает пару булочек с джемом, запивает горячим байховым чаем. Его очередь подошла. Он молча следует за полным бетой. Чимина осматривают и проверяют, а затем также в сопровождении приводят обратно. — Те, кто уже прошел осмотр. Пойдемте со мной, — говорит Руф. — Я покажу вам ваши покои. Свободное уютное помещение. Имеется четыре застеленные белым бельем кровати. Возле каждой стоит небольшая тумбочка. Чимин занимает самую последнюю кровать рядом с большим окном. — А что будет с теми омегами, которых вы не выбрали? — спрашивает неизвестный Чимину омега. — Они будут работать. Прислуживать во дворце или по хозяйству. — спокойно отвечает Руф. — А что же с нами? В качестве кого мы здесь? Разве и мы не обязаны прислуживать и зарабатывать себе на хлеб? — спрашивает все тот же парень. Чимин задумывается и вглядывается в темное окно. Мечтает, чтобы это все поскорее закончилось. — Те, кого отобрали, забудут свое прошлое. И начиная с завтрашнего дня будут жить по правилам дворца Этрете! Каждому из вас придется стать: образованным, ухоженным и красивым омегой с манерами. Ну и самое главное — стать теми, кто будет угождать нашим правителям. — окидывает их строгим взглядом альфа. — Повезет тому, кто станет фаворитом. — Чимин сталкивается с его многозначительным взглядом. — Запоминайте все, чему вас будут учить, это для вашего же блага. — Руф разводит руками. — Если будете усердными и послушными, тогда окажетесь в раю. — улыбается альфа. — А если нет, то будете в подвале крыс развлекать. — пожимает плечами и поправляет пояс. — Думаю, все услышали и поняли. А теперь ложитесь отдыхать. Подъем рано утром. Стоит ему покинуть комнату, Чимин ложится на кровать и наконец-то дает волю слезам.***
Хосок умчался в город, как только Миран отпустил его. Брат будто нарочно испытывал и проверял его выдержку. А в надежде поскорее встретить блондина, последняя клетка на волоске. И даже, кажется, ликовал, видя нетерпение в его глазах. Альфа прискакал на то же самое место их встречи у озера, но кроме тихой воды и пение птиц никого не находит. Он на коне срывается в сторону деревни. Медленно двигается по улицам и наконец-то видит желанные взору зеленые ставни просторного домика. Альфа нетерпеливо спрыгивает с жеребца и подходит к деревянной двери. Рука замирает в воздухе, дверь распахивается, и он встречается взглядом с Тэхёном. — Господин — поспешно кланяется растерявшийся неожиданным визитом омега. Тэхён шел на знакомый запах и хотел убедиться, что ему мерещится. А сейчас пожалел, что вообще высунулся на улицу. Хосок забывает, как дышать, он не верит своим глазам, которые наконец-то обрели покой при виде него. — Кто там, Тэхён? — доносится престарелый голос отца омеги. — Опять твои друзья попрошайки? Ну сейчас я вам покажу… — альфа при виде Хосока забывает о том, что говорил и запинается, — Мой господин, — кланяется мужчина, а Тэхён отступает, избегая глазами молодого брюнета, который взглядом на нем кожу сдирает. — Прошу прощения за своего сына и за себя, что привело вас в наш маленький дом? — Позволите войти? — спокойно спрашивает Хосок. — Конечно, мой господин. — Тиён отдергивает сына за рукав, и они пропускают Хосока в просторный двор. Тэхёна трясёт, и он не понимает, что это властный человек забыл в их нищем доме. А Хосок, оглядевшись, проходит в дом. — Что ты натворил, несносный мальчишка? — шипит на сына Тиён — Отец, но я ничего не сделал. — отрицает обиженный омега и топает следом за отцом в дом. Хосок проходит в уютный, но бедный дом. Видит две аккуратно застеленные кушетки, белоснежная печь, стол с чашей фруктов и четыре стула, огромный шкаф и кресло у окна с низким столиком. Он отодвигает стул и присаживается за стол, мужчина становится рядом, а Тэхён стоит в стороне. — Тиён, ты верный и преданный слуга нашей империи, — начинает Хосок, а мужчина напрягается. — Я пришёл не за твоей жизнью. — Тиён едва слышно выдыхает, теперь очередь Тэхёна напрягаться. — Я пришёл за твоим сыном. Тэхёну кажется, что деревянный пол под ногами сейчас провалится. Четыре глаза уставились на него, и если в первых интерес, то в отцовских страх за сына. — Господин, позвольте узнать, что сделал не так мой сын? — сглатывает слюну альфа и вытирает платком вспотевший лоб. Смерть единственного сына он не переживёт. — Тиён, твой сын переезжает во дворец и будет прислуживать во дворце Этрете. Будет служить мне. — выносит вердикт Хосок, и Тэхён замечает блеск в черных глазах. — Это такая великая честь для нас, мой господин. — кланяется альфа и понимает, что сына ждет лучшая жизнь при дворце. — Мои войны щедро наградят тебя за твоего сына, — поднимается на ноги Хосок. — Господин, могу я попрощаться с ним? — просит мужчина и альфа кивает. — Ты можешь не брать с собой вещи, во дворце у тебя будет все новое, — идет на выход альфа и замедляется. — но своего друга взять тебе позволяю, не задерживайся. — выходит и закрывает дверь. Хосок на коне, смотрит на идущего к нему омегу с банкой в руках. Он кивает солдату, и тот аккуратно забирает ее у него из рук. Тэхён молчит и смотрит в землю. — Чего ты ждешь? — Тэхён медлит, а альфа протягивает ему руку в ожидании. — Ты же не пойдешь до дворца пешком? — омега качает головой и неуверенно берется за руку. Хосок ловко поднимает его и усаживает спереди. — Отныне твое место здесь, рядом со мной. — блондин молча изучает темную гриву жеребца, альфа пришпоривает коня, и они медленно двигаются в сторону дворца.***
Намджун в своих покоях и никак не может сосредоточиться на порученных делах Чонгуком. Он отвлекается на вспоминание о дрожащем теле омеги в руках. Их неожиданное столкновение перевернуло вверх дном все мысли. Эти бездонные глаза, чернее ночи и самые сочные губы, которые запечатались в подсознании. Он отлаживает не законченный писаниной пергамент и выходит на огромный балкон. Альфа опирается мощными руками о перила и смотрит на сад внизу. Свежий воздух не расслабляет, а запах вишни с той встречи забился намертво в нос. Он еще немного стоит и все же выходит в коридор, направляется на задний двор в надежде увидеть его еще раз.***
— Не прикасайтесь ко мне! Не смейте меня лапать! Уберите свои руки! — истошно вопит не дающийся в руки прислуг Юнги. Юнги шипит и дергается на тех, кто его касается. В дверь заходит тот самый бета. Уно пришел на дикие вопли, которые доносятся до второго дворца. Он терпеливо выслушивает недовольство слуг и безэмоционально смотрит на парня, который при виде него затих. — Не кричи и не веди себя как дикарь, во всем Эфесе тебя слышно! — говорит Уно. — За своеволие я могу тебя наказать. — Бесчеловечность у вас в крови? — недоумевает омега и все-таки выдёргивает руку. Уно хмурится. — Кроме наказаний вы больше ничего не знаете? Что вы за люди такие? Вы, как и он, безжалостные звери! — Молчи, иначе лишишься языка, — предупреждает бета. — То, что повелитель тебя выделил из остальных, не дает тебе никакого права так безумно вести себя. — Юнги тяжело дышит, но молчит и с обидой смотрит на него. — Живо помойте его и приведите на трапезу. — Уно, резко развернувшись, покидает купальню. Юнги насильно раздевают и поливают на голову воду. Он не сразу перестает дергаться и то, только потому что ему давно хотелось освежить тело. Вода освежает, а умелые четыре руки намывают и трут вехоткой тело с приятным запахом лаванды. Он расслабляется и даже немного наслаждается от внимания со стороны слуг. Юнги ополаскивают и бережно обтирают полотенцем. Ему протягивают чистые вещи, и он второпях их надевает на едва высохшее тело. Широкая белая рубашка свисает с хрупких плеч, а черные штаны хорошо затянуты поясом, подчеркивая тонкую талию и легкие босоножки. Юнги уводят в просторную и пропитанную запахами еды кухню. Усаживают за стол и на подносе ставят еду перед ним. Жареный цыпленок под овощами, щедро политым соусом, сок и лаваш. Юнги сглатывает слюну и вспоминает домашнюю еду. Вспоминает, как Миран насильно заставил его есть, и оглядывает недружелюбных слуг. Он плюет на всех и с аппетитом ест, запивая апельсиновым соком, под чутким наблюдением кухонного работника. — Как тебя зовут? — спрашивает полный альфа и ставит тарелку с булочками рядом с подносом. — Юнги, — уплетает за обе щеки Мин. — А вас? — Рен — присаживается за стол напротив парня и шумно отпивает горячий чай. — Как ты сюда попал? — Меня насильно привез сюда этот ваш Миран. — заметно грустнеет омега. — Всегда удивлялся вкусу Шах Мирана. — с улыбкой смотрит на омегу Рен. — Повелитель знает толк в истинной красоте. Ты подобен ангелу, только чересчур худощавы, но ничего, мы тебя откормим. — Зачем я ему? — забывает о еде и смотрит ему в глаза Юнги. — Что теперь со мной будет? — Ты теперь принадлежишь гарему, и если тебе повезет, то станешь один из его фаворитов, — подтаскивает к нему тарелку. — Ешь. — Но я не хочу быть в его гареме и не хочу видеть этого монстра! — восклицает омега и в конец теряет интерес к еде. — Ты что такое говоришь, — шикает на него альфа и осматривается на слуг в проходе. — Если тебя услышат, тебе несдобровать. О повелителе не подобает даже думать плохо. За это тебя могут наказать! — И что он мне сделает? — кривит губы с печалью на лице Юнги. — Отправит на казнь? Лишит языка? Он и так лишил меня всего, что у меня было. Убил моего отца. Из-за него я потерял свою семью, родной дом и свою свободу. — Послушай, что я тебе скажу, — наклоняется к нему Рен. — Если ты не хочешь, чтобы тебя наказали, больше никогда не смей оскорблять Шах Мирана. Это самый властный правитель, а ты и пикнуть не успеешь, как голову отрубят. — Я его не боюсь. — храбрится омега. — Не испытывай судьбу. — качает головой Рен. — Спасибо за вкусную еду. — отодвигает приборы грустный омега. — Она напомнила мне мой дом, и я досыта наелся. — Будешь хорошо себя вести, то обещаю готовить вкусности для тебя. — улыбается альфа и убирает посуду. — Я люблю сладости. — слегка улыбается Юнги, но улыбка сползает при виде беты. — Вижу, ты поужинал, — подходит к ним Уно. — Пойдем, я провожу тебя в твои покои. Юнги незаметно дарит улыбку Рену на прощание и уходит следом за бетой. Они проходят по каменному коридору с многочисленными разожженными факелами на стенах. Поднимаются по огромной лестнице на второй этаж и подходят к двери. Уно открывает ее и пропускает Юнги вперед. В комнате горит одна свеча, и слышно сопение с кроватей. Уно подталкивает его к свободной. — Это твоя кровать, — негромко говорит он. — Рано утром подъем, так что советую засыпать поскорее. — альфа покидает комнату. Юнги скидывает босоножки и ложится под теплое одеяло. В тишине слышны всхлипы, он молча обнимает подушку и задумывается о своем прошлом.***
Хосок привез омегу во дворец. Он приказал Уно проводить его в отдельные для него покои. Уно получает мешочек золотых и кланяется. Бета с интересом косится на банку в его руках и просит Тэхёна следовать за ним. Он хорошо кормит хрупкого парня, затем провожает в его личную комнату на втором этаже и просит отдыхать.***
— Докладывай. — натирает меч Чонгук и даже не смотрит в сторону вошедшего беты. — Повелитель, омега полностью под контролем. — начинает Уно. — Его отмыли и щедро накормили, а сейчас он в покоях, которые я ему выбрал. — Он сам поел? — перестает натирать метал альфа и с нетерпением ждет ответ. — Да — коротко отвечает бета. — Можешь идти. — откладывает меч на забитый стол пергаментами Чонгук, а Уно кланяется и покидает его покои. Чонгук еще долго не может уснуть, ворочается на огромной кровати. Его ненавистью переполненные цвета молочного шоколада глаза вспоминает. И лишь под утро с его очарованным видом на дворец образом засыпает.***
— Подъем. — громкий со сталью голос доносится в подсознание и настойчиво прогоняет мирный сон парней. — Просыпаемся! Живо идём на завтрак! Юнги с трудом разлепляет веки и неуклюже присаживается на скомканной кровати. Он всю ночь не мог заснуть из-за мучающих его мыслей в голове и горьких всхлипов, доносящихся с крайней соседней кровати у окна. Юнги поворачивает голову и видит светловолосого омегу с опухшими и красными глазами. — Торопитесь, вам надо умыться, на завтрак и еще на урок успеть, — причитает Уно и приглядывается к Чимину. — Что с твоим лицом? — Я просто не выспался. — бормочет Чимин. — Следуйте за мной. — недоверчиво отводит от него взгляд и идет на выход. Юнги идет рядом с Чимином, но заговорить не осмеливается. Они умываются и плотно завтракают, после урока их приводят в общий зал, где вальяжно восседают разодетые омеги. Юнги приоткрывает рот. Он не видел таких красивых как нимф и статных знающих себе цену омег. Они гордо расположились по центру, за щедро накрытым столом, и ведут разговор. В другой стороне сидят обычные омеги, которым еще не довелось посетить покои правителей. Он не сразу замечает, как к нему подходит сосед по комнате, и с трудом отрывает и переводи взгляд на него. — Ты не знаешь, что это за место? — тихо спрашивает Чимин. — Зачем нас привели сюда? — Понятия не имею, — оглядывается Юнги. — Но, видимо, для того, чтобы мы полюбовались этими нимфами. — Может сядем вот там в углу? — кивает в самый дальний угол Чимин. — Да, давай. — омеги удаляются в укромное место, и Юнги вглядывается в лицо блондина. — Это же ты всю ночь горько ронял свои слёзы в подушку. — утверждает Мин, и Чимин прячет взгляд, омега тут же мягко добавляет. — не волнуйся, я никому не скажу, и это будет наш маленький секрет. — Моих родителей убили, а меня насильно привезли и продали сюда. — тихо говорит блондин. — Моего отца убили и папу сослали в деревню, а меня привезли против воли сюда. — сменяет печаль на теплую улыбку и протягивает руку. — Я Юнги, а ты? — Чимин. — пожимает протянутую ладонь и слегка улыбается. Они делятся друг с другом о своём пережитом горе и то, как попали сюда по той или иной воли. Юнги с грустью про себя усмехается и даже рад, что с кем-то вот так можно просто и в то же время ни о чём поговорить. Разделить свою боль и посочувствовать чужой. До конца вечера их не трогают, и они этому безумно рады.***
Ближе к вечеру Чонгук вызывает Уно в покои. Он дает распоряжение привести ночью Юнги в свои апартаменты. Бета, запыхавшись, едва не запинаясь о собственные ноги, мчится по длинному коридору в гарем. Едва стража успевает раскрыть для него двери, как тот напролом буквально влетает в общий зал и сразу привлекает внимание одним своим приходом, заставляет всех разом умолкнуть. — Руф, скорее проводи Юнги в купальню и подготовьте. Наденьте самый лучший наряд. А вы, — Руф кивает, и бета поворачивается к своим прислугам. — Займитесь подготовлением покоев повелителя сейчас же, и чтобы все было, как надо. Выполняйте приказ. — Зачем вы меня забираете? К чему готовите? — не понимает Юнги и чувствует, как страх парализует конечности, рядом сидящий Чимин чувствует, как от страха омеги сам едва держится от истерики. — Куда вы меня поведете? — Этой ночью ты будешь купаться в объятьях нашего главного повелителя. — спокойно отвечает Уно, и сердце омеги едва не выпрыгивает из груди. — Шах Мирана. — Нет, я не хочу. — Юнги вскакивает на ноги и чуть не валится обратно на подушку. — Я не пойду, лучше отправьте меня на казнь! Все присутствующие в зале молча наблюдают. Бета теряет терпение. — Еще чего удумал? Я сказал — пойдешь, и это не обсуждается. — хмурится бета. — Это приказ правителя, так что молча ступай и приготовься, как следует. — Нет. — Уно кивает и брыкающегося омегу хватают. — Пустите, я не пойду к нему! — Чимин прикрывает уши и закрывает глаза. От душераздирающих криков омеги у него сжимаются внутренности и тяжело дышать. Он не знает, как бедному парню можно помочь. Юнги выводят и закрывают дверь.***
Хосок приходит без предупреждения, и Тэхён спрыгивает с кровати, едва не свалившись на пол, и опускает голову. Альфа проходит вглубь и осматривается. У омеги просторная и светлая комната. Он переводит взгляд на него и подходит ближе. В отблеске факелов парень нереальный. Огни ласкают его кожу и отображаются на волосах. — Пойдем со мной, — мягко говорит Хосок и разворачивается к двери. — Куда вы меня поведете, господин? — несмело спрашивает омега. — Представлю тебя своим братьям, — открывает двери альфа и ждет, когда омега выйдет. Они спускаются на первый этаж, проходят в первый двор, и перед ними открывают массивные двери в обеденный господский зал. Тэхён входит внутрь после Хосока и так и стоит, не осмеливаясь сделать еще шаг. Изучает узор на ковре и едва держится, чтобы не сбежать отсюда куда подальше. Намджун и Чонгук при виде брата и омеги прерывают важный разговор. Братья внимательно изучают светловолосого парня, а Хосок проходит к ним. — Это и есть твой омега? — теряет интерес к сжавшемуся парню Чонгук и отпивает из кубка. Намджун молчит, и Хосок знает, что старший брат одобряет его выбор. — Да, брат, и я приму любое твое решение. — говорит Хосок. — Проводите омегу в гарем, чтобы ему не было скучно. — допивает остатки и ставит на столик кубок. Тэхён покидает помещение со слугой, а Хосок теряет терпение. — У меня только один вопрос, и если ты ответишь на него… — Спрашивай, брат. — подходит ближе и ловит невозмутимый взгляд Чонгука. — Я много раз видел тебя храбрым в бою и всегда гордился тем, как ты крепко и уверенно держишь в руке меч. Хосок, ты сам знаешь, что на войне вступать в бой или же отказаться, этот нелегкий выбор всегда остается за тобой, — начинает правитель Хатайран. — И сейчас я хочу, чтобы ты сделал сам выбор за свою личную жизнь. Я очень благодарен тебе, что ты считаешься с моим мнением. И надеюсь, так будет всегда. Тогда ответь мне на один вопрос. Ты уверен в своем окончательном решении? — от такого взгляда Мирана даже лепесточек опасается с ветки упасть. Хосок выдерживает его и сглатывает. Намджун кивком указывает прислуге наполнить их кубки. — Я уверен. — кивает он. — Я изначально не был против, но, если иногда не ставить перед выбором и не дать хорошо подумать, можно сделать огромную ошибку. Нам, как правителям огромной империи, это не чуждо. — смягчается Чонгук, и Хосок с Намджуном выдыхают. — Омега и вправду красив, желаю, чтобы он стал для тебя опорой и вносил в твою голову только ясность. — Хосок улыбается, и братья выпивают.***
Юнги помыли и пропитали кожу маслами. Его нарядили в красный кафтан с вышивкой из золотых ниток и в тон ей шаровары. В ушах поблескивают золотые серьги с изумрудными камнями, а на шее толстая золотая цепь. Омега устал кричать и бороться, никто его не слышит, а силы напрочь иссякли до дна. В комнату входит Уно, Юнги не реагирует на окружающих, кажется, омега вообще не здесь. — Будь покладистым и учтивым. — встает напротив него бета. — Может мне еще и в его ногах ползать? — тихо спрашивает Юнги. — Ведь каждый палач ждет, чтобы его умоляли пощадить. — Молчи! — шипит Уно, и Юнги горько усмехается. — Не поднимай головы, пока повелитель сам не пожелает этого, и не вздумай перечить ему и уж тем более злить. Ты меня понял? — Юнги не слушает. — Пошли. — Его за руки поднимают с дивана и подталкивают на ватных ногах к выходу. Ноги едва передвигаются, а от проснувшегося вулкана в груди ему тяжело дышать. Он не заметил, как они дошли до покоев Мирана, и только Уно собирается оповестить повелителя, как омега теряет сознание и валится мешком на пол.