Моя солнечная госпожа

Двери покоев Хюррем султан предательски хлопнули. Разъярённый Ибрагим Паша ворвался в комнату. Хюррем лишь удивленно посмотрела на него. — Паша, вы не можете так просто врываться сюда. — Хюррем, — его голос был полон злости, что пугало султаншу. — Что произошло, Ибрагим? — рыжеволосая поднялась с дивана и подошла ближе. — Нам нужно признаться во всем Гюнеш. И очень срочно. — Что? Зачем? Это может ранить её. — Да, но сегодня она поцеловала меня. Поцеловала! — Что? — госпожа рассмеялась от этого абсурда, — из-за чего? Как? — Я стоял в саду, она подошла ко мне. Сказала, что Михримах ей что-то сказала, потом она обдумала всё. А потом поцеловала. Что нам с этим делать? — Этого еще не хватало, о, Аллах, — женщина присела на тахту, схватилась ладонью за лоб. Она бы рассмеялась, но к сожалению эта ситуация произошла не с кем-то чужим, а с её дочерью. — Вдруг она влюбилась в тебя. Наше признание разобьёт её сердце. Визирь подошел ближе и сел рядом и приобнял Хюррем, она положила голову на его плечо и не могла больше держать эмоций. Хасеки проявила слабость и заревела. — Я больше не могу. Почему все складывается именно так? Почему мы не можем просто быть вместе. Я отдала бы любые свои богатства ради того, чтобы спокойно жить. Так еще Гюнеш. Сначала её травма, сейчас вот это. Я не могу уже держать эмоции при себе. Мне плохо. Рука Паргалы нежно поглаживала спину госпожи. — Все образумится. Но Гюнеш все равно должна когда-то узнать правду. — Нет. Ей нельзя. Нельзя подвергать её опасности. А если нас раскроют, и она расскажет, что ты её отец? Что тогда будет? Её тоже убьют. Я не могу этого позволить, Ибрагим. Не могу. Только он мог видеть её такой. Для всех Хюррем Султан была сильной и могущественной женщиной (не более), но мало кто знал, что у неё творится в душе. Она как и все ранимая девушка, её сердце было наполнено печалью. Лишь этот Ибрагим из Парги мог знать её печали, лишь ему она доверяла свои страдания, эмоции и боль. Свои страхи за жизнь близких. Сейчас она была такой слабой, но как выйдет из своих покоев, то станет прежней. Сильной Хюррем Султан, что никто не может сломить. Ибрагим ушёл чуть позже, а госпожа всю ночь просидела на той тахте, смотря на в ту дверь, куда ушел Паргалы.

***

— Михримах, мне так стыдно. Ты была не права. Это все из-за тебя. И вообще, зачем я это сделала? Этот человек относился ко мне нормально, а я все испортила. Что он теперь обо мне думает? Не стоило слушать тебя. — Гюнеш, перестань. Он просто растерялся. Помоги мне лучше выбрать ожерелье. Сегодня я пойду к Бали Бею. Он обещал мне покататься на лошади. — Осторожнее будь там. Я покаталась бы тоже, но к сожалению не могу. Если матушка узнает, твоему Макачаглу не сносить головы. — Так сходи просто. Прогуляешься пешком, ну пожалуйста. Мне неловко быть с ним наедине. — Хорошо, — Гюнеш закатила глаза и подала украшение, что ей нравилось больше. И Михримах его надела.

***

— Здравствуйте, госпожа, я уже приготовил вашу лошадь, — Бали бей поклонился перед Михримах султан. — Спасибо, Макачаглу. Сзади вышла Гюнеш. — Здравствуй, Бали Бей. Мужчина был удивлен появлению девушки на конюшне, поклонившись он произнес: — Госпожа, здравствуйте. Разве Хюррем Султан не запретила вам посещать конюшню? — Я не буду кататься, я прогуляюсь с сестрой. Ты против? — с ухмылкой посмотрела солнечная султанша. — Конечно нет. Думаю нам уже пора кататься. Почти вся прогулка была в неловкой тишине. Михримах иногда поглядывала на возлюбленного сверху, он смотрел вперед, а Гюнеш, шедшая позади обоих, смотрела сначала на сестру, потом на хранителя покоев. Но ей надоело это молчание, и девушка нарушила тишину. — Погода сегодня отличная. Когда я упала с коня, она была такой же. Какие воспоминания! Макачаглу, я не сильно была тяжелой? — О чем вы? — Ну вы же меня тогда нести, не так ли? — Вы не тяжёлая, госпожа. Но к чему был этот вопрос? Что вы хотели этим сказать? — Просто. Меня интересовал данный вопрос. Вот и спросила, — султанша покраснела от стыда. Неловкость Михримах накалялась. После прогулки Михримах ушла к себе, а Гюнеш попросила хранителя покоев остаться наедине. — Слушайте, моя сестра с детства жутко убивается по вам. Мне интересно. Ваши чувства взаимны? — Простите, госпожа. Я не чувствую ничего к вашей сестре. Она была и остаётся для меня ребенком. — Даже я? Этот вопрос поставил мужчину в неловкое положение, он не знал что ему ответить. — Не знаю что ответить. — Не буду расстраивать сестру, так что пока что не передам ваши слова. Мне жаль её, надеюсь она еще влюбится. — Обязательно. Госпожа, мне вам кое что нужно отдать. Я хотел передать это вашей сестре, но сейчас имею возможность отдать лично вам. Вы потеряли эту вещь, когда мы с вами разговаривали. Он протянул подвеску из изумруда, что была надета на шее Гюнеш в тот день. — А я её искала. Спасибо вам большое. Султанша посмотрела в глаза мужчине и улыбнулась. Бали Бей редко улыбался девушкам, но впервые сделал это. — До встречи. Думаю, что Михримах заждалась меня. — До свидания, госпожа, — Макачаглу поклонился, посмотрел Гюнеш вслед. Она тоже обернулась, улыбнувшись продолжила идти.

***

— Госпожа, я проследил вчера ночью. Ибрагим Паша и Гюнеш султан встретились вчера в саду. Госпожа поцеловала пашу, но он сразу негативно отреагировал. Потом я проследил за госпожой, она ушла к Михримах Султан. Пашу я к сожалению не видел. — Спасибо, Ахмед эфенди. Держи, ты заслужил, — Махидевран Султан протянула мешочек, наполненный золотыми монетами. Мужчина средних лет поклонился и поцеловал подол платья госпожи. — Значит Ибрагим Паша не питает романтических чувств к Гюнеш Султан. Он бы не отреагировал бы так на поцелуй. Значит тут что-то другое. Ахмед эфенди, продолжай следить. Но теперь и за Хюррем тоже. Надеюсь они пожалеют за то, что на свет прявились.