Век Дракона. Книга I - Герольд.

«Тень ―мир по ту сторону жизни, который соседствует с реальностью. Эльфы называют его Загробным миром. Церковь говорит, что когда-то Тенью управлял сам Создатель. Он жил в Золотом Городе, пока город не осквернили тевинтерские магистры. Тень отделяет от нашего мира Завеса. Все люди попадают туда во сне. Иногда после смерти души остаются там, обычно, когда у них остались незавершенные дела. По собственной воле и в полном сознании в Тень могут попасть только маги. Каждый раз, когда мы спим, мы блуждаем по ее закоулкам, изредка видя отблеск города посреди нее. При входе в Тень смертные не могут ею управлять или как-то влиять на нее. Однако частично это могут делать духи, что там обитают, но, как учит нас Церковь, главный изъян духов состоит в том, что у них нет ни воображения, ни притязаний. Они создают то, что видят в уме своих спящих гостей, создают искусные копии наших городов, людей и событий, которым, как отражениям в зеркале, совершенно не хватает контекста, обстановки, собственной жизни. Даже самые могущественные демоны просто крадут у смертных их самые дурные мысли и самые тяжкие страхи и возводят свои королевства с одной лишь единственной целью – почувствовать вкус жизни. -Первый Чародей Йозефус. "Усмирение и роль Тени в человеческой культуре".

      Первое, что она почувствовала - лёгкость. Бесконечную лёгкость, как в детстве. Не было боли, жажды, усталости и холода. Было ощущение нереальности.        Однажды она уже испытывала нечто подобное: тогда, проплыв на спор километровый бассейн, Серафима вышла из воды и, разомлев от пьянящего чувства победы и расслабившись, не заметила, как уснула.        Сейчас же она чувствовала, как земля приятно холодит кожу, даже ощущала, как будто легкий ветерок теребит челку. Ей было настолько хорошо, что открывать глаза совершенно не хотелось. Но и лежать вот так вот было глупо. Это определенно был не сон и не галлюцинации обморока. Скорее напротив - она просыпалась, вспоминая всё, что ей пришлось пережить за последнее время.       И тем сильнее не хотелось открывать глаза.       Ведь кто знает, что вокруг неё на самом деле: голая старуха, странный мутант с ножом или балкон, куда её выволокли, решив, что она уже не жилец.       Серафима осторожно пошевелила ногой: что же, она больше не связана. Эта догадка окончательно привела девушку в себя. Она резко села и ошарашенно огляделась.        Ошарашенно - потому что то, что Фима увидела вокруг, было более чем неожиданно.        Сначала она решила, что лежит под открытым небом. Потом поняла, что небо таким не бывает. Вокруг нее было огромное воздушное пространство без облаков, солнца, птиц и прочих “небесных тел”. И все же оно давало довольно яркий приятный глазу свет, природу происхождения которого Фиме угадать не удавалось.        В этом воздушном море, куда только мог достать глаз, бессовестно потеряв всякое представление о гравитации, змеями и серпантинами извивались плавающие в воздухе дорожки. Они были довольно широкими и по краям превращались в пригорки, поросшие неяркой флорой: иногда травой, иногда странным плющом, а иногда цветами - то мелкими, сиреневого цвета, то крупными, бледно-розовыми. В некоторых местах края дорожек поднимались так высоко, что сходились вместе, образуя арки и тоннели, а в некоторых, напротив, вдруг вливались в небольшие холмистые плато, размер которых Серафиме разглядеть не удавалось, ровно как и предметы, на них находящиеся. Видно было только белые колонны, редкие и кое-где упавшие или наклоненные, напоминающие Руины Храма Геры в Одиссее.       Вместе все это образовывало парящие островки, которые висели в воздухе, словно в космосе разорвало планету на тысячу мелких, исчерканных затейливыми ремнями дорог кусочков. Одни - настолько далеко, что видно было лишь их очертания, а на других можно было разглядеть даже какие-то подобия статуй и прочих непонятных, но определенно рукотворных предметов.       Серафима поднялась, отряхнув одежду от невидимого глазу мусора (но ведь она лежала на земле, а земля - это не стерильный стол в операционной). Движение было скорее автоматическим, нежели необходимым. И где-то даже успокаивающим, позволяющим собраться разбегающимся мыслям.       По поверхности уводящей вдаль дороги струилась легкая зеленоватая, как и неестественный свет свечей в комнате ведьмы, дымка. Девушка пошла вперед, с любопытством оглядываясь вокруг.       На её острове не было колонн. Зато попалась огромная, в два человеческих роста статуя, изображающая странное существо, похожее на двуногую птицу или человека в маскарадном костюме. Под статуей одиноко белела разрушенная временем табличка из светлого камня.       “Маферат” - прочла Фима, а дальше буквы были стерты настолько, что разобрать их стало невозможным. Потеряв интерес к диковинному изваянию, Фима пошла дальше, пытаясь отыскать в этом парадоксальном месте хоть что-то, что могло пролить свет на её положение.       Окружающее увлекало, как все новое, и любопытство на какое-то время вытеснило чувство тревоги, заставив Фиму довольно долго бродить по странным дорожкам. Серпантины этих дорожек были весьма автономны - она будто кругами ходила по своему острову и так и не смогла пройти его от края до края. Дорожки криво уводили ее то вглубь острова, на плато, то через тоннели, к краю, ограниченному иной раз кочками, а иной - целыми скальными глыбами. Несколько раз она все-таки натыкалась на двери, за которыми можно было разглядеть лишь воздух и которые можно было бы назвать краем острова, не находись они в самых неожиданных местах.       Иногда за дверями, где-то очень далеко в бесконечном океане непривычного пространства, было видно часть другого, подобного этому, острова.       Все двери были заперты и не имели ни замков, ни ручек. Назначения этих конструкций Серафима даже не пыталась понять. Куда они могли вести, если за ними ничего нет? Но чувство безысходности давило на неё и заставляло искать хотя бы какую-то надежду уже в самóм наличии декораций, намекающих на выход.       На своем острове Фима насчитала три таких двери, около одной из которых клубился черный туман, словно за нею жгли резину. Туман расплывался далеко в пространстве, и в этом месте рассмотреть “воздушный пейзаж” было невозможно.       Спустя какое-то время дорожка вывела её к краю так близко от другого острова, что Фиме стали видны даже мелкие камешки на его тропинке, а на плато она не без удивления разглядела мраморную скамейку и треснувший фонтан, очень похожий на фонтанчик в лесопарке перед ее домом в родном Санкт-Петербурге.       В этом месте она задержалась подольше. Очень боялась не найти его снова, потому что, сколько бы Фима ни плутала по дороге, та, словно живая, все время меняла направление, создавая иллюзию незамкнутости и давая надежду когда-нибудь, куда-нибудь привести. Да только девушка отчего-то точно знала, что эта надежда ложная.       Рассматривать соседний остров было интересно, вот только попасть к сломанному фонтану и мраморной скамейке оказалось невозможно: между островами лежала пропасть, а ставить эксперименты по прыжкам над ней как-то очень не хотелось. — Я бы тоже не отказалась от скамеечки, — произнесла вслух Фима, будто обижаясь на несправедливость судьбы. И, словно почувствовав ее обиду, край скалистой стены выгнулся, и из-за него выглянул угол небольшой деревянной скамейки, завалившейся на один бок.       Сон... ну конечно, сон. Ведь такое возможно было только во сне - другого объяснения Серафима не нашла. По меньшей мере оно успокаивало. — Тебя слушает Тень?       Раздавшийся из ниоткуда голос прозвучал настолько неожиданно, что Серафима вскрикнула. — А вот пугаться не надо. Демона приманишь.       Фима резко обернулась в поисках источника звука, но позади нее было пусто. Она перевела дыхание и медленно осмотрелась вокруг. Никого. — Я и не пугаюсь, — осторожно произнесла она. — Просто не ожидала услышать здесь чей-то голос. Кто вы? — Вы?! — в ответ захихикали из пустоты. — Я тут один.       Фима неожиданно разозлилась - вот же, прицепился к слову! Кем бы ни был говоривший, создавалось ощущение, что с нею пытаются играть. — У меня тут вообще “ни одного”. — Тс-ц-ц-ц, — зацокал языком невидимый собеседник, уловив её раздражение, — дорогуша, демоны гнева самые легкие на призыв. — Демоны? — Серафима рассерженно повысила голос. — Это мой сон! Хочу - будут демоны, не хочу - не будут! — А ты, я смотрю, так сильно хотела, чтобы я тебе приснился, что аж побледнела, услышав мой голос.       Говоривший снова захихикал, и в этот раз Фиме показалось, что звук был слышен чуть ближе. — Ты… ты мое переживание! Во сне людям часто снятся переживания за пройденный день в необычной… форме… — Интересная версия, — голос перестал смеяться. — И кое в чем ты права. Во сне все мы сюда приходим. И когда умираем - тоже. Но лишь маги могут находиться здесь сознательно. А ты - не маг.       Эти слова её растревожили. Конечно, Серафима не верила ни в каких магов, однако она действительно не могла понять, что сейчас происходит вокруг. А ещё - во сне ты обычно не знаешь, что спишь. — Я вижу, ты вообще ничего не понимаешь, — вдруг примирительно раздалось совсем рядом. — Давай оставим эту глупую перепалку и попробуем помочь друг другу.       Голос был мягким, немного женственно-детским, но несмотря на это определенно принадлежал мужчине. — Кто… ты? — Я думаю, ты меня узнаешь. Обернись, Серафима.       Теперь Фима точно услышала, откуда идет звук. Она обернулась к острову, который совсем недавно так привлек ее внимание.       Обернулась и... — Нет… нет, нет…— а она-то решила, что все позади! — Почему опять?!..       Слегка привалившись к мрамору фонтана и небрежно усмехаясь, он буравил её черными угольками глаз. Невыразительно и скучно. Уродливая татуировка на пол-лица и на ухе капелька крови - Герольд.       Серафима отступила и медленно попятилась, но прежде чем она успела придумать, что делать, он заговорил снова. — Ты можешь не убегать и не бояться меня, шемлен. Я не смогу попасть на твою часть Тени, даже если очень захочу. Давай поговорим.       Девушка остановилась. Убегать действительно было глупо. Она не знала, что от нее нужно этому остроухому парню, однако он был единственным, кто мог хоть что-то ей объяснить. — Сам такой! — от чего-то непонятное слово её задело. — Если так, то давай попробуем.       Эльф вдруг нахмурился, но ненадолго. — Я должен извиниться перед тобой, Серафима. — Не поздновато ли?       Фима понимала, что вопрос глупый, но не могла ничего с собой сделать. Где-то внутри нее скреблась досада. Этот вечер она планировала провести совершенно иначе, а в книжке рыцаря наконец-то должны были освободить, и он признался бы уже дочке барона в любви… Самое интересное место!       Эльф слегка смутился. — Ты… понимаю, да. Но я не мог раньше. Собственно…       Он вздохнул, собираясь с мыслями. — Я должен извиниться перед тобой. Это я виноват, что ты не осталась в своем мире, в теле Флемет, а попала сюда - в Тень.       Быстро взвесив все имеющиеся факты, Фима вдруг испытала к эльфу симпатию. Но комментировать ничего не стала, лишь удивленно подняла брови. Герольд расценил её жест по-своему. — Помнишь вот это? — он указал на свое ухо, на котором виднелся свежий надрез. — Надеюсь, у тебя нет гепатита.       Эльф проигнорировал её слова, хотя аспидно-черные глаза на миг наполнились вполне осмысленным удивлением. — Я смешал нашу кровь и нарушил ритуал Флемет. Это… сложно объяснить. В вашем мире всё иное. А в нашем это называется магией. Сам я не владею ею, но Флемет - да. Одной капли моей крови было достаточно, чтобы во время ритуала тебя затянуло с нами.       Серафима вдруг фыркнула, в болезненном отчаяньи коснувшись лба. — Опять и снова “колдовство” да “магия”... Этому всему должно быть нормальное объяснение. Этому… — Фима обернулась вокруг, но “нормальное объяснение”, видимо, решило взять отпуск, и адекватной интерпретации происходящему окружающая её действительность найти не давала. — Этому всему…       Герольд молчал. — Если я здесь, — тихо добавила девушка, — если ты нарушил ритуал…, что тогда стало со старушкой? Она… — Она ушла с нами. Но… не так, как хотела.       Эльф вдруг отвел взгляд, а Фиме эта новость совсем не понравилась. — То есть… она тут? — Тень огромна, но мы связаны одной частью Тени. В твоем мире тело Флемет, скорее всего, мертво, потому что ты здесь. Но её сущность сейчас в Тени. Как и мы. Флемет хотела поменять ваши сущности. Твою оставить в своем старом теле, а твое молодое тело забрать в наш мир и поселиться в нем. Не первый раз она делает подобное. Думаю, ей помогает какой-то демон. Или Ключник. Человек не может просто так переходить между мирами. Даже сомниари могут путешествовать только в пределах Тени, но не между мирами. Миры не отпускают надолго. Если из мира ушло двое, то и вернуться должны двое. Или ни одного. — Остановись…       Герольд послушно умолк. Серафима вытащила скамеечку из скалистой земли и села - так лучше. Нет, она не устала, но вдруг захотелось сесть. — Слишком много информации, — слабо улыбнулась она. — Моё тело каким-то нарушающим все законы физики образом в каком-то там еще одном мире, а я тут, значит…       Серафима вытянулась и, изменив голос, кривляясь, произнесла: — “Разрешите представиться - “сущность своего тела”.       А затем недоверчиво выдохнула: — Ерунда какая-то.       В ответ эльф тяжело вздохнул. Так тяжело, что Серафиме его даже стало жалко. — Верить или нет - твое право, шемлен. Важно другое. В мирах осталось два тела. Здесь, в Тени - три сущности. Если ведьму не убить в Тени, то ты навсегда останешься здесь, а она выйдет из Тени и станет тобой.       Несмотря на весь скепсис и еще не угасшую надежду на то, что она все-таки спит, Фима почувствовала тревогу. Мелкую, подгоняющую, заставляющую сомневаться и паниковать. — Ты нарочно меня пугаешь, Герольд…? — начиная злиться, засопела девушка.       Однако эльф ответил практически мгновенно, осадив её пыл: — Возможно. Только вряд ли твой страх нам поможет. Мы должны найти Флемет в этой части Тени и убить прежде, чем она покинет её. — Хорошо, — успокаиваясь, Серафима пристально глянула на него и сощурилась. — Тогда объясни мне, зачем тебе всё это было нужно? Я имею в виду - тащить меня в Тень. Разве ты не слуга старухи? И если ты весь такой добрый и хотел мне помочь, ты мог это сделать еще тогда. Ты мог помочь нам с сестрой!       Глаза вдруг предательски защипало, и Серафима замолчала.       Эльф улыбнулся. Грустно и виновато. — С твоей сестрой, поверь, всё хорошо. Она даже не помнит, что у нее была ты. И не испытывает горя от потери родственника. — Не наговаривай… — Магия Флемет очень сильна, — быстро добавил он. — Твои родные, друзья и знакомые просто забыли, что ты существовала. У Флемет не было иного выхода. Тебя стали бы искать - Флемет сказала, что довольно скоро. Она уже была в вашем мире и знает правила. И скорее всего, вас нашли бы и ей пришлось бы уходить. Без сосуда. Ведь на подготовку ритуала нужно много времени. Теперь ты понимаешь, почему Флемет выбрала именно тебя, хотя хотела забрать твою сестру?       Фима молчала, сверля эльфа испытывающим взглядом. Герольд ждал. — Нет, — не сводя с него глаз, наконец выдавила девушка, и эльф довольно усмехнулся. — Потому что у нее не получилось наложить на тебя чары забвения! Я не знаю, почему, но магия Флемет на тебя не действует. Можно сказать, что ты спасла сестре жизнь. — Она просто верила всей этой чуши! — Как ты смогла убедиться, это не такая уж и чушь.       В ответ Серафима закашлялась, и в возникшей паузе звук получился громким и заметным. — Боги человеческие, чем я так провинилась-то… — сипло простонала она, смахивая выступившие от кашля слезы. — Ладно… допустим, что весь этот бред - правда. Но зачем тебе здесь я? После того, что ты рассказал, я скорее поверю в то, что Земля квадратная.       Герольд снова тяжело вздохнул и сел на мраморную скамью. — Я понимаю твою подозрительность, Серафима. Ты - девушка из другого мира. Мира, где совершенно другие правила, возможности и законы природы. Когда Флемет протащила меня в твой мир, я тоже очень долго пытался его понять. И частично понял лишь тогда, когда отказался от этих попыток и стал принимать его таким, какой он есть. До этого я твой мир пытался объяснить с точки зрения своего. Это то, что ты делаешь сейчас. И это неправильно. — Но… — Да. Это не ответ.       Эльф встал и не спеша заходил взад-вперёд, напомнив в этот момент Серафиме её собственного отца. Тот тоже, рассуждая вслух, любил ходить туда-сюда. Вот только эльф это делал не в попытках найти вдохновенные речи, а от волнения. — Зачем я тебя сюда взял? — продолжил после короткой паузы Герольд. — А затем, что ты - мой шанс. Понимаешь… — Не понимаю! — Не перебивай, — тут же коротко и резко бросил эльф, заставив разгоряченную возмущением Фиму пристыженно замолчать. — Понимаешь, я не совсем по своей воле попал в слуги к ведьме Диких Земель. Я совершил большую ошибку. Я… я… — эльф неожиданно смутился. — Я всего лишь хотел сбежать с собственной свадьбы. А попал к ведьме. Лучше б женился. — Ну… — Серафима пожала плечами. Его откровенность немного возмущала, вызывая невольное сочувствие к незнакомой девушке. — Зачем же обещать, что женишься, если ты не любишь?       Герольд усмехнулся: — Я и не мог любить. Когда не знаешь невесту, любить её трудно. — А… — Фима понимающе закивала. — Знаешь, в моем мире ведь тоже есть народности с похожими традициями. Только там на твоем месте оказываются женщины. Родители сами выбирают им мужа, и они до свадьбы его даже не видят. — Нам жен и мужей выбирает старейшина, — немного резко и в тоже время безразлично проронил эльф. — Это не традиция. Это необходимость. Наш народ очень малочислен. И если мужчина или женщина долго не находят себе пару, это за них делает старейшина. — Почему же тогда ты так долго выбирал?       А ведь парень еще совсем молод! Впрочем, эту мысль Серафима озвучивать не стала. — Да не из кого выбирать было. Самая нормальная девушка нашего квартала - моя сестра. Но не буду же я жениться на сестре. Моя невеста была из другого города.       Эльф запнулся и остановился. Однако, поймав на себе пытливый взгляд Серафимы, все же продолжил: — Да и не хотел я жениться… Я хотел уйти служить в гарнизон к королю. — А ушел воровать девушек из других миров.       Фима усмехнулась. Герольд тоже улыбнулся. — Когда я догадался, что магия Флемет на тебя не действует, я понял, что ты сможешь уничтожить ведьму. Сам я не смогу, а вдвоем мы справимся. И я не мог помочь тебе в твоем мире, потому что хочу, чтобы ты помогла мне попасть обратно в мой.       Его последние слова, будто колокол, ударили по ушам. Вокруг Серафимы словно крутанули мир. На ватных ногах она встала и подошла к самому краю. Бездна воздуха плыла между ними спокойно и тихо. Так же спокойно и тихо она спросила: — Значит…, ты забрал меня сюда, чтобы я помогла тебе выйти… Хочешь лишь использовать меня.       С одной стороны, она его понимала. Он увидел выход и им воспользовался. Пожалуй, она и сама бы поступила так же. Вот только ей совсем не нравилось, что делал он это, не считаясь с ней. Ярость и разочарование закружили голову, и она замолчала, не зная, что еще сказать. — Я прошу тебя, шемлен, подумай. Я согласен, я поступил эгоистично, но сейчас смерть Флемет - это и твой единственный выход. Мы убьем её здесь, и ты вернешься. И я… вернусь.       Серафима устала искать какие-либо объяснения. Его совет просто принять все так, как есть, был единственным решением, которое она видела. Фима вернулась к скамейке, присела и обхватила ноги руками. Видимо, вид у нее сделался совсем жалкий, потому что эльф вдруг поник и как будто разочарованно поджал губы. — Что это за место? — не глядя на него, спросила Фима. — Тень, — эльф развел руками. — Место по ту сторону завесы. Сюда все приходят во сне или после смерти. — Тогда оно, должно быть, перенаселено.       Фима подняла к нему лицо, и ей показалось, что за эльфом будто шевелятся тени. — Тень огромна, — еще раз повторил мужчина. — Мы выйдем отсюда, и, я обещаю, потом ты будешь вспоминать это, как забавное приключение.       Нет…, ей не показалось. Тени за спиной Герольда действительно шевелились. Фима увидела, как одна отделилась и стала не спеша приближаться к эльфу, обретая четкие черты. — Герольд! Сзади! — голос девушки осекся.       Приближающееся существо было похоже на очень горбатого человека. Горб уродливо возвышался за плечами выше головы, вылезал наружу из грязной ткани, демонстрируя багровую складчатую кожу. Лицо его не было изуродовано клыками и ранами, однако смотрело на Фиму одним внимательным и очень спокойным глазом. Второй глаз отсутствовал, утонув в складках багровой мясистой кожи, покрывающей пол-лица, словно ужасный шрам. Существо смотрело на нее, гипнотизируя и изучая одновременно. И она вдруг поняла, что думать и не терять связи с действительностью становится все сложнее и сложнее. Новый “гость” находился на острове Герольда, но Серафиме казалось, что она стоит рядом - лишь протяни руку, настолько был силен эффект его молчаливого взгляда.       В себя её привел эльф, который, безвольно обмякнув, упал на скамейку и сполз с неё, звонко брякнув металлом брони о мрамор.       Она мигнула, скидывая наваждение, и существо, вдруг потеряв к ней интерес, повернулось к мужчине.       И в этот момент Серафима поняла, что совершенно не хочет снова остаться тут одна. — А ну-ка, отойди от него, урод!       Её голос ещё дрожал, но фразу удалось выкрикнуть достаточно громко. Она была уверена, что горбун услышал её, хотя и не перестал медленно подходить к Герольду. — Слышишь меня?!! — Фима подошла к самому краю дорожки. — Не трожь его!       Странное существо даже не обернулось. Девушку охватило отчаянье. Монстр знал о её беспомощности и просто игнорировал, не спеша двигаясь к своей цели.       Серафима крутанулась вокруг своей оси, оглядываясь и пытаясь хоть что-то придумать. Сначала в горбатого полетел камень. Небольшой, но довольно увесистый, чтобы ощутимо ударить. Существо замерло, прислушиваясь к ощущениям. Испугавшись, что оно продолжит то, что собиралось сделать с эльфом, Фима запустила следом и скамеечку.       Что произошло в следующую секунду, девушка даже не успела понять. Скамейка, описав изящный полукруг, попала в цель, которая, почувствовав опасность, успела развернуться в сторону летящей мебели. А вот сделать больше ничего не успела, потому получила аккурат в единственный глаз грязной ножкой. Ножка вошла глубоко, почти наполовину, что было в принципе невозможно, учитывая физические законы, к которым привыкла Фима. Девушка ойкнула, и уже в следующий миг её горло сжимали холодные пальцы с багровой кожей.       Серафима начала задыхаться. Край торчащей из глаза монстра скамейки больно толкнул её в лицо. Чтобы ослабить хватку цепких рук, Фима не придумала ничего лучше, как со всей силы обеими руками ударить по мебели, вгоняя её ножкой еще глубже в череп горбуна. Странное создание загудело, по бугристой коже пошла рябь. Его тело стало таять, снова превращаясь в тень, которая легким туманом окутала девушку и пропала.       Серафима отступила, пытаясь откашляться. Горло першило, глаза слезились. Она села прямо на землю и стала стирать слёзы, размазывая по щекам. Вот только истерики ей сейчас не хватало. Тем не менее хотелось разреветься. Чтобы хоть как-то успокоиться, она уткнулась лицом в коленки и закрыла глаза.       Это помогло унять заставляющие дрожать руки эмоции. “Что это было? И куда делось?” - мысли проносились в голове все спокойнее и спокойнее, пока она не вспомнила… — Герольд…       Серафима вскочила на ноги.       Эльф неподвижно лежал у мраморной скамейки, неестественно запрокинув руку. Фима подбежала к нему и осторожно коснулась плеча. — Герольд… Герольд, очнись…       Он вроде был жив. Ей даже казалось, что мужчина дышит. Осмелев, Фима перевернула его на спину, положила ноги на край фонтана и стала шлепать по щекам, чувствуя, что удары получаются чуть сильнее, чем следовало бы. — Очнись же. Очнись, кому говорю! Мне же тут страшно!       Наконец молодой эльф сделал глубокий вдох и часто заморгал. По мере прихода в сознание, взгляд его становился удивленным, пока наконец и черные брови не поползли вверх, обличая высшую степень изумления.       Серафима на всякий случай оглянулась - вдруг он кого-то увидел? Потом решила, что эльфа удивила не иначе как её победа над горбуном. — Ты?!       А вот такого вопроса девушка не ожидала. Эльф смотрел не за неё, не вокруг - он смотрел на неё, и все его удивление предназначалось только ей одной.       Фима, не понимая, сдвинула брови: — Что - я? — Как… ты здесь?!..       Только сейчас Серафима заметила рядом сломанный фонтан и мраморную скамейку - она была на острове эльфа. — Эта суЧность меня, наверное, как-то перетащила к тебе… — рассеянно предположила Фима. — Это не суЧность, — эльф сел. — Это Ключник. Хранитель. Куда он делся?       Серафима растерялась. Как объяснить ему все, что случилось, когда она и сама мало что поняла? — Мы боролись с ним, а потом он вдруг превратился в туман и исчез… — Ты? С ним боролась? — Герольд с сомнением глянул на девушку. — Как жаль, что я этого не видел, шемлен. Ну и кто победил?       В его голосе сквозила насмешка, и Серафиму это зацепило. — Откуда я знаю, кто! — она демонстративно отодвинулась от парня. — Это все скамейка. Я её кинула, а она вдруг воткнулась этому кладовщику-хранителю в глаз. Я по ней ударила, а он вдруг взял и исчез… Чего ты ржешь? Я, между прочим, тебя спасти пыталась!       Серафима засопела, решая, насколько сильно обидеться на его неблагодарность.       Эльф хохотал. Не стесняясь и чуть не до слез. — Прости, — он выдохнул сквозь смех. — Ты молодец. Это нервы. Ты спасла мне жизнь. Извини, что не смог помочь. А могла дать меня прикончить и выйти из Тени. — Не могла. И хватит.       Фима всегда жутко терялась, когда её хвалили или благодарили, и ненавидела это ощущение растерянности, поэтому старалась его избегать. На её счастье, мужчина быстро сменил тему. — Теперь у тебя есть ключ от дверей, и мы сможем наконец-то выбраться отсюда. — Ключ?       Что-то никаких ключей она не припоминала; не поднимала с трупа Ключника, который просто испарился вместе со скамеечкой (и вообще, в его смерти она сомневалась), не находила за ближайшими кустиками, не принимала в дар.       Герольд смущенно поправил пояс. — Ну, если ты действительно убила Ключника, то его ключ перешел к тебе. Пойдем проверим, вон там есть дверь.       Эльф махнул рукой в сторону круто поворачивающей тропинки. Никакой двери Фима не увидела и удивилась, почему Герольд не боится, что дорога сменит направление, как было на ее острове. — Значит, ты мне не веришь? — Ой, не капризничай, шемлен, — эльф глянул на нее через плечо и ухмыльнулся, — ты такая красивая. Совершенно не похожа на убийцу. — Ты тоже, — насупилась девушка.       Герольд даже остановился, уступив ей дорогу, и заинтересованно посмотрел вслед: — Да? Ты тоже считаешь меня красивым? — Не похож на убийцу. — Ты хоть понимаешь, что только что оскорбила меня дважды? Теперь он шел сзади, и Серафима так и не смогла определить, шутит он или нет.       Дверь они действительно нашли, почти сразу за поворотом. Небольшую, куполообразной формы и, конечно же, без замка и ручки. Она, как и многие встречаемые до этого Фимой двери, была расположена на самом краю дорожки. Не имела ни стен, ни какой-либо иной опоры. Просто дверь определенной формы. Просто преграда. Но за этой дверью больше не было воздушного моря. За ней неровной змейкой убегала дорожка, уходящая вбок и имеющая ответвление, впадающее в холмистое, поросшее густой травой небольшое плато, увенчанное самым настоящим костром. Фиме даже казалось, что она слышит, как трещат поленья, хотя дыма над огнем видно не было. — Открывай, — суетливо поторопил Герольд.       Девушка обернулась: — Как? Тут ни ручки, ни замка. Да и ключа никакого мне твой Ключник не давал. — Ну, я не знаю, — эльф задумчиво потер подбородок, рассматривая дверь внимательней. — Ты должна почувствовать. За дверью лежит дорога, значит, ключ у тебя есть. Подумай, прикажи волей.       Серафима послушно закрыла глаза и приказала двери открыться. Это показало лишь, что эльф ошибся на счет её телепатических талантов. Она снова закрыла глаза и представила, что открывает дверь. Это тоже оказалось безрезультатно.       Герольд благоразумно молчал, воздерживаясь от шуток и комментариев. Хорошая черта, кстати. Поняв, что силы духа тут ни при чем, Серафима очень пожалела, что рядом не было Джульетты. Эта задачка понравилась бы сестре. А с её потрясающей способностью к логике она б уже давно разгадала секрет замка. Вот только, увы, сама Серафима подобным талантом была обделена.       Но, что бы сделала Джульетта?       Девушка осмотрела преграду с боков. На двери был кованый обруч, совершенно гладкий, опоясывающий последнюю по периметру и лучами спадающий книзу. Ни щелей, ни впадин для ладони или хотя бы пальца не было. Ни даже непонятных рисунков. Фима подула на дверь, потерла ободок рукой, потом, быстро глянув в сторону эльфа, плюнула на неё (ну а вдруг!). Но преграда так и не поддалась. — Сдаюсь, — наконец отступилась она. — Устала. Эта дверь как собака - наверное, навеки будет верна своему сдохшему хозяину. — Это всего лишь дверь, Серафима, — терпеливо возразил Герольд. — Легко тебе говорить, — возмутилась Фима и устало привалилась к злополучной двери боком. Но продолжить не успела. Её тело заволокло легким, чуть розоватым туманом, миг - и Серафима оказалась по другую сторону двери. — Так вот как это делается! - тут же, ликуя, воскликнула она.       Однако радость девушки была недолгой. Туман рассеялся, но эльфа рядом не оказалось. В замешательстве Фима завертела головой - на месте, где только что была дверь, больше ничего не было. — Герольд! — Испугалась? — в черных глазах появившегося рядом мужчины блеснула игривая искра. — Да тут я, тут. Не кричи.       Серафиме захотелось его стукнуть за дурацкую шутку, но она не решилась. Лишь коротко выдохнула и поджала губы.       Эльф подошел ближе и хищно вгляделся в дорогу. — Пошли. Теперь нам надо найти Флемет.