Век Дракона. Книга I - Герольд.

      Бесконечное, неопределенно чем освещаемое пространство струилось вокруг подернутой зеленоватым туманом тропинки. Тонкие стебли лиан протягивали к гостье увенчанные фиолетовыми лепестками соцветия, словно уговаривая остаться или хотя бы задержаться в этом странном месте и прикоснуться к ним.       Серафима снова была в Тени. Только на этот раз уже знала, где находится. Она бродила по бесконечным тропинкам, словно нарочно закольцованным и постоянно приводящим ее к останкам сгоревшей Флемет. От тела ведьмы уже почти ничего не осталось - один серый пепел, но огонь всё ещё весело полыхал, пожирая иллюзию живой плоти.       И все же в этот раз ей не пришлось долго скитаться по лабиринту теневых дорог, прежде чем она нашла того, кого здесь искала. Герольд стоял, привалившись к тому самому сломанному фонтану, возле которого она увидела его первый раз, когда попала в Тень. Он ничуть не изменился. И глаза тут - в Тени, - у него были по-прежнему черные. Фима остановилась в нескольких шагах от него. Она ожидала, что он что-нибудь скажет, но Герольд лишь молча смотрел на неё, не отрывая взгляда. — Убью… — первой прошипела Фима и, подгоняемая мощным всплеском эмоций, подскочила к эльфу и навалилась всем весом, стараясь сбить его с ног. Но несмотря на внезапность её натиска, парень оказался проворнее, чем она ожидала. Вывернувшись из захвата девушки, он попытался сам её обездвижить. И у него это тоже не вышло.       Они довольно долго боролись, пыхтя и рыча катались по земле, где в итоге оба оказались достаточно скоро. Как только один из них пытался подняться, другой тут же снова сбивал соперника с ног в попытке взять над ним контроль. Однако даже самое лютое желание Фимы поквитаться с эльфом сильно уступало его опыту и навыкам рукопашного боя, и вскоре Герольду все-таки удалось скрутить девушку. Тяжело дыша, он привалил её к той самой скамейке, у которой когда-то сам лежал без чувств, и Фима поклялась укусить его, если он попробует хоть немного ослабить захват и позволит ей дотянуться до любой части своего тела. — Тише, тише, ты, бешеная, — резко прошипел он ей на ухо. — Я такая же жертва, как и ты. — Я стала мужиком! Я стала тобой! Верни меня назад! — Серафима задыхалась от ярости. Но одновременно с этим - от того, что ей все-таки удалось его найти и что, возможно, есть шанс вернуться - она испытывала и радость, и облегчение. — Ты хотя бы вышла из Тени! — внезапно так же громко прикрикнул на нее эльф, чем мгновенно осадил её пыл. — Я даже не знаю, что лучше, — прорычала она. — Пусти! Брек! Укушу!       Герольд разжал руки, оттолкнув её от себя. — Пройдя через элувиан, я оказался запертым между твоим сознанием и Тенью, — предупреждая её вопрос, счел нужным сразу объясниться он. — Я способен лишь наблюдать, как ты принимаешь решения в живом мире. Решения за меня!       Он обошел её сбоку и сел на скамью. Только теперь Серафима увидела, насколько эльф зол. Даже темнота глаз не смогла скрыть ярости, что бушевала в нем. — Как это… запертым между… моим сознанием и Тенью? — нехорошая догадка зашевелилась в мыслях Фимы, подтачивая и без того хрупкое душевное равновесие.       Герольд опустил голову, устало потер ладонями лицо и посмотрел на неё растерянным взглядом: — Если бы я знал - как! Но я не знаю, почему так произошло. Может быть, это шутка древних и через элувиан нельзя переходить, взявшись за руки. Может быть, это ловушка Флемет. Я не знаю! Он снова опустил голову, принявшись рассматривать свои руки. — Я признаю, — чуть тише продолжил он, — я хотел выйти из Тени, а тебя оставить тут. Да. Но я уверен, ты бы выбралась тоже! В свое тело… — Убью… — снова закипая, засопела Фима, и эльф тут же вскочил со скамейки. — Убьешь? — он криво усмехнулся. — А я сейчас живой, по-твоему? Я и так наказал себя куда сильнее.       Догадка наконец выплыла наружу и подтвердилась, окутав душу Серафимы в плотный туман отчаяния. Она-то считала, что Герольд был единственным, кто мог хоть как-то ей помочь. Но как выяснилось, эльф оказался даже еще более беспомощным перед произошедшим с ними. — Значит, ты не знаешь, как все исправить… — дрогнувшим голосом прошептала она и сдавленно выдохнула, когда эльф отрицательно мотнул головой.        Герольд нахмурился и отвернулся к фонтану, начав нервно раскачиваться, стуча наручем о скамейку. Все громче и громче… — Перестань! — воскликнула она и проснулась от настойчивого стука в дверь.       За окном была глубокая ночь, и Фиме пришлось некоторое время привыкать к темноте, которую почти не разгонял тусклый огонёк свечи. Она прислушалась - не приснилось ли ей. Стук повторился, но дверь никто открывать не спешил. Отец Герольда спал в соседней пристройке дома, и Серафима спросонья не сразу поняла, что кроме нее отпирать ночному гостю некому. Тяжело вздохнув, она накинула на себя незатейливую одежду. На ощупь, обжигая пальцы стянула с полки тут же ярче разгоревшуюся лучину, переставила поближе к кровати, на маленькую тумбочку, и подошла к двери. — Кто там? — Герольд, пусти, братец, я уже замерзла тут стоять. — Шианни?! — Серафима в спешке заерзала пальцами по незнакомой задвижке.       Замок лязгнул, и дверь открылась. В коридоре действительно страшно дуло, а рыжая эльфийка еще к тому же переступала с ноги на ногу босыми пятками. — Шианни, ты с ума сошла по такому сквозняку бегать босой?       Фима не думая легко подхватила девушку на руки, как маленького проказливого ребенка, и усадила на свою кровать, тщательно замотав той ноги одеялом. Лицо эльфийки снова стало растерянным, и Фима отругала себя за столь опрометчивую заботу. — Так что случилось, сестричка? Кошмар приснился? — постаралась “не выпасть” из роли окончательно Серафима. — Герольд, — Шианни погладила брата по руке. — Я хотела с тобой поговорить… наедине. — Прямо сейчас? О чем? — Фима незаметно чуть отодвинулась от эльфийки, но та на это, похоже, даже не обратила внимания. — Ты понимаешь, братец. Ты стал таким странным. И сам сказал, что имел дела с ведьмой… — Шианни вздохнула и наконец призналась в причине своего визита: — Многие в эльфинаже считают, что ты одержим.       Эльфийка виновато спрятала взгляд, а у Серафимы пересохло во рту от нехороших предчувствий. Она еще не знала, что означает эта новость, но явно ничего хорошего, раз её пришли предупредить об этом ночью. — Бред какой, — только и смогла ответить Фима, и Шианни, встрепенувшись, подняла к ней лицо снова. — Вот и я считаю, что это неправда! Но… — сестра Герольда заерзала на кровати. — Но ты действительно очень сильно изменился, братец. — В чем? В чем я изменился, Шианни?       Эльфийка вздохнула, и глаза её в свете свечи показались Фиме огромными. — Ты стал таким… хорошим, — а затем, увидев, как вытягивается от удивления лицо брата, она горячо и сбивчиво добавила: — То есть. Не то чтобы я считала тебя плохим, кузен. Я люблю тебя такого, какой ты есть. Ну, то есть… понимаешь, я… — Разве это плохо? — наигранно негодуя, перебила её Фима, справедливо решив, что лучшая защита - это нападение. — Я просто пересмотрел жизненные ценности и кредо. — Кредо..? — Шианни, не договорив, замерла, удивленно уставившись на кузена, да и сама Серафима, почувствовав, что сказала что-то не то, не придумала ничего лучше, чем трусливо избежать объяснений, спрятавшись за молчаливым (и наверняка крайне красноречивым) взглядом.       В наступившей тишине стал слышен новый стук. Тихий и лёгкий. В этот раз стучали в окно, и, молча переглянувшись, Серафима и сестра Герольда без лишних слов поняли, что кому делать. Чуть кивнув брату, Шианни полезла в шкаф. Подождав немного, пока эльфийка там устроится, Фима подошла к окну и сразу же отпрянула от него. — Святой Ктулху!       За окном на ветру стояла несостоявшаяся невеста в весьма неподходящем для такой погоды платье, глубоко открывающем зону не слишком пышного декольте, которая из-за светлой кожи и ночной мглы белела во мраке бесформенным серым пятном. На лице Мелинды были четко видны следы потекшей туши, и Серафиме отчего-то пришла в голову мысль, что дамочка нарочно не поправила свой макияж, чтобы наиболее выразительно показать, что плакала и страдала от нанесенного ранее оскорбления. — Герольд, объясни, как мне понимать твое поведение днем? — Мелинда подошла к окну и, навалившись на подоконник демонстративно шмыгнула носом.       Фима растерялась, внезапно поняв, что Герольд все же лукавил, говоря, что не видел невесты. Хотя, может, и правда не видел. А потом увидел очень плодотворно? Определенно, у девушки были какие-то к нему претензии. Но даже сейчас, спрятанный между Тенью и её сознанием, он упорно отмалчивался, не желая давать ей подсказок.       “Ладно, Герольд, ты сам виноват”. — А что в нем непонятного? — пошла в разведку Фима.       Мелинда как бы невзначай провела пальцами по краю выреза, чем вызвала у Серафимы желание запахнуть на себе и без того закрытый ворот. А потом её осенило - да эльфийка её, то есть Герольда, конечно, никак соблазняет! Этого еще не хватало.       Между тем рука Мелинды невинно перекочевала на спадающий локон, закрутив его вокруг пальца, и Фима невольно вспомнила отважное насекомое и непроизвольно сделала шаг назад. — Герольд, — терпеливо с полуулыбкой пропела эльфийка. — Я все же простила тебя. И думаю, нам стоит познакомиться поближе. Или ты уже передумал? Я понимаю, тебя пугает мысль о женитьбе. Я ведь это сразу поняла. Но не ты ли так жаждал свободы? Женись на мне, и она у тебя будет! И даже больше… у тебя буду я!       Серафима ошарашенно молчала. Отвечать ей, даже любезной вежливостью, у неё не было никакого желания, но и грубить не хотелось тоже. Не дождавшись ответа, Мелинда протянула руку и положила свою ладонь на руку Герольда, державшуюся за ручку оконной рамы. — Ты хоть и деревенщина, но… такой сильный. И такой красавчик… Тебе можно было родиться и принцем. О, и ты так удивляешься сейчас! Это даже миленько! — пропела она, заглядывая в лицо избранника через чуть опущенные ресницы.       Фима как обожженная выдернула руку из-под её ладони. — Вы одеты явно не по сезону, Мелинда, — ляпнула она, понимая, что необходимо что-то ответить.       Но эльфийка определенно не привыкла к отказам мужчин. Она вдруг захихикала и навалилась на подоконник всем телом, почти вползая в комнату через окно. — Обещаю, тебе понравится! Сам побежишь за жрицей!       Нет… Герольду, может быть, и понравится, но она-то не Герольд. Почему-то вся абсурдность положения не вызывала в ней конфуза. Серафима лишь с грустью подумала, что даже толком не целовалась ни с кем, так еще и не дождавшись Самой Большой Любви.       И, может, поэтому влезающая через окно девица пугала её взрослостью своих намерений больше, чем экзамен по анатомии у Нины Константиновны Павловой. — Я же ясно вам дал понять, что вы мне не нравитесь! — выпалила Фима, с неподдельным ужасом наблюдая отвоеванные эльфийкой сантиметры подоконника. — Ну хватит уже, Герольд, — Мелинда снова захихикала. — Передразнишь. — Я другую люблю! — Другую? И кого же? Ты думаешь, я тебе поверю, Герольд? В вашем вонючем эльфинаже что ни шалава, то старуха. — Она не из эльфинажа! — А её не ведьмой Флемет звать? Околдовала, значит? Я рассею чары! — Мелинда почти вползла в окно, смеясь и весьма решительно разглядывая Герольда. Её напор выглядел комично, оттененный размазанным макияжем, и, пожалуй, это было единственным, что удерживало Фиму от желания треснуть наглую барышню по голове брякнувшим у ног ночным горшком. — Это моё личное дело. Возьмите себя в руки, Мелинда! Где ваша женская гордость, в конце концов? — выдавила она.       Однако вместо пристыженного отступления эльфийка закинула на подоконник коленку, действительно собираясь залезть в окно. — Такой правильный ты мне нравишься даже больше, — хищно улыбнувшись, протянула она. — Помоги же мне, Герольд!       Мелинда и правда чуть не упала без опоры, и Фима была вынуждена её поддержать. Но вместо того чтобы помочь эльфийке до конца пробраться через окно в комнату, Серафима принялась настойчиво выталкивать её наружу. И серьезно порадовалась, что Герольд сильный, а Мелинда такая тощая. — Герольд! Что ты… ты что делаешь? — удивленно заикаясь, пропыхтела ночная гостья, только теперь, кажется, понимая, что с ней не заигрывали. — Я повторю - вы не в моем вкусе, — тщательно подбирая слова, ответила Серафима. — Действительно, не важно - влюблен я в другую или нет. Вы просто не в моем вкусе. Идите домой, Мелинда, а то простынете, и сделаем вид, что сегодня вас здесь не было. Только уходите уже. Я хочу спать. — Ах ты спать хочешь?! — Мелинда взбешенно отпрянула от окна. — Сказал бы сразу, что не можешь ни с кем! — О Боже… — устало закатила глаза Фима. — Мелинда, я готов надеть платье и поцеловать бронзовый памятник Петра, лишь бы вы ушли уже.       Эльфийка секунду задумчиво моргала, затем её брови сошлись на переносице. — Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, но не смей надо мной смеяться! — Я не смеюсь… — Грубый, тупой, лизоблюд шемов! — Мелинда некрасиво скривила губы, с испачканным тушью лицом став похожей на гравюру фурии в кабинете факультета культурологии. По-мужски плюнув себе под ноги, но попав на платье, она кинулась прочь, то и дело ругаясь и провоцируя собак радостно отвечать ей лаем. — Не плюй против ветра, — облегченно глядя ей вслед, прокомментировала себе под нос Фима и вдруг тихо рассмеялась. Сколько еще подобных ситуаций ей придется пережить в дальнейшем? И, кажется, теперь она более чем ясно поняла смысл фразы “уходя - уходи”.       Покачав головой, Серафима подошла и открыла шкаф, в котором пряталась сестра Герольда. — Она ушла, братец? — рыжая эльфийка глянула на брата из недр сумок и хлама послушными глазами. — Я очень на это надеюсь. Давай руку.       Шианни легко подтянулась, вставая с корточек, и тут же застыла - потому что в дверь снова постучали. — В этом мире вообще принято спать по ночам? — простонала Фима.       Сестра Герольда сочувственно сверкнула глазами и снова утонула в содержимом шкафа.       Памятуя о вероломстве Мелинды, Серафима не стала сразу распахивать двери, а лишь приоткрыла щелочку. Однако на пороге стояла не крашеная эльфийка. В этот раз ночным гостем Герольда был тот самый человек, которого Фима видела утром. Лицо нового визитера было совершенно спокойным, умные глаза быстро пробежали по комнате, но скорее по привычке, чем из предосторожности. Он вежливо поклонился. Вежливо и как-то чересчур серьезно. — Дункан, кажется? — почему-то шепотом спросила Фима.       Слишком заметная собранность очередного гостя заставила её почувствовать тревогу, исходящую от этого человека, и отойти от двери чуть подальше. — Совершенно верно, юноша, — кивнул ей мужчина, безусловно заметив её трусливое отступление. — Чем обязан вашему визиту?       В ответ Дункан вдруг сокрушенно покачал головой и вытащил из ножен меч. Самый настоящий. Металлический и острый. С маленькой тусклой щербинкой у отбрасывающего тусклые блики темного эфеса. Серафиме раньше ни разу не приходилось видеть так близко холодного оружия. Тем более такого, которое было направлено в её сторону, а не лежало под стеклом в музейном зале. — Не буду обманывать тебя, Герольд, скажу прямо, — погружая её в еще большее оцепенение, не стал юлить человек. — К моему большому сожалению, меня прислали убить тебя.