Век Дракона. Книга I - Герольд.

— Мы направляемся в Остагар. Это старые руины на юге Ферелдена. Империя Тевинтер построила Остагар давно, чтобы предотвратить вторжения в северные низменности. Это логично, потому что даже сейчас мы все равно регулярно встаем здесь лагерем, несмотря на то, что до сих пор терпим набеги хасиндов или других врагов, обосновавшихся в этом лесу. Силы короля столкнулись с порождениями тьмы несколько раз, но вот здесь большая часть орды покажет себя. На данный момент в Ферелдене есть только несколько Серых Стражей, но все мы тут. Орда должна быть остановлена здесь и сейчас. Если она распространится на север, Ферелден падёт…       Дункан задал ходу лошадям, несущим их естественным аллюром мимо проплывающего леса, заступившего на место давно пропавших из виду городских ворот. — В Остагаре ты познакомишься с остальными рекрутами и еще одним Серым Стражем, который будет сопровождать вас в битве вместе со мной. Мор надвигается очень быстро. Король Кайлан ждет подкрепления из Орлея, но они могут не успеть к началу битвы. Еще одно войско короля под предводительством Фергюса Кусланда должно прибыть в ближайшие дни из Хайевера. Король очень надеется на наш орден. Однако нас еще слишком мало, поэтому мы не будем затягивать с Посвящением.       Он подтянул вожжу, задавая лошадям направление, и глянул на своего рекрута, который с момента отправления из Денерима не проронил ни слова. Погруженная в свои мысли Серафима все время неотрывно смотрела на дорогу, и Серого Стража удивило то любопытство, которым сияли голубые глаза его попутчика.       Всю дорогу до Остагара он и сам молчал, лишь изредка наблюдая за эльфом, и только этим утром завел разговор.       Цель путешествия была близка. — Извини, Герольд, что нарушаю твое уединение, — так и не дождавшись какой-либо реакции со стороны новобранца, добавил Дункан, — но, если у тебя есть вопросы, тебе лучше задать их сегодня.       Фима встрепенулась, поняв, что избежать ответа в этот раз не получится. Нет. Она прекрасно слышала всё, о чем говорил ей Дункан. Но молчала, лихорадочно пытаясь «переварить» сказанное им и выстроить хоть в какую-то понятную цепочку. Пока ясно ей было лишь одно — они едут на войну с какой-то ордой, где будет больно, страшно и мёртво. Особенно если кто-то там с Орлея заблудится в лесу и не успеет хотя бы к середине сего «веселья».       Дункан безнадежно вздохнул и отвернулся к дороге.       Серафима с минуту виновато смотрела на его слегка сгорбленную спину и вдруг осознала, что весь путь ей чутко предоставляли уютную тишину для размышлений. Этот едва знакомый ей человек обладал невероятным тактом и терпением. Никто и никогда еще не обходился с ней так… по-отечески бережно. — Дункан… — наконец позвала она мужчину, наперед зная, что он обязательно обернется к ней в полном внимании, готовый выслушать и ответить.       И он обернулся: — Да, Герольд? — Вы очень хороший человек.       Серый Страж в растерянности даже чуть больше подался к ней корпусом. — Это… — он смущенно прокашлялся, — не совсем то, что я ожидал услышать, но… спасибо.       Конечно, Серафима понимала, что это были не самые ожидаемые слова в разговоре о войне, и от неё ждали вопросов, и куда более конкретных. Она переползла через скамейку возницы, усевшись на неё с ним рядом: — Нет, правда. Если бы вы знали, сколько для меня значит наша дружба.       Боковым зрением она увидела, как Дункан быстро глянул на неё и снова повернулся к дороге. — Ты ведь не все рассказал нам тогда, верно, Герольд? — невозмутимо глядя вперед, заметил он.       Проницательный старик, ничего не скажешь. Если можно было назвать стариком человека, с легкостью фехтующего двумя мечами в воздухе, словно это детские пластмассовые кегли. На вид ему было лет пятьдесят. Высокий и подтянутый. О его возрасте говорили лишь седина и взгляд. — Расскажи мне о Серых Стражах, — Фима и сама не заметила, как перешла на «ты». — «Победа в войне. Бдительность в мире. Жертвенность в смерти», — задумчиво, немного помолчав, ответил Дункан, — это Девиз Серых Стражей. Наш Орден состоит из людей, имеющих определенные способности. Способности противостоять скверне, чувствовать планы порождений тьмы и способностью убивать архидемона. — Архидемона…       Серафиме показалось, что она ослышалась. Это слово ей виделось уж совсем перебором, несмотря на то, что оно не противоречило логике — раз есть демоны, почему бы не быть и архидемону. — Да. Архидемона. Ты ведь наверняка не знаешь, что только Серый Страж может убить этого дракона. — Дракона… — еще больше выкатила глаза Фима, мгновенно вспомнив чудовище, в которое превратилась Флемет в Тени.       Дункан снова мельком глянул на своего рекрута, как попугай, повторяющего за ним слова. — Очень давно, когда на Тедас обрушился первый мор, был создан Орден Серых Стражей. Тогда один из воинов разгадал секрет, сделавший нас неуязвимыми к скверне и, когда беда обрушилась на людей, мы выступили против порождений тьмы. И победили, — мужчина замолчал, глядя на дорогу… — Ты будешь защищать людей, — глухо, вдруг слегка севшим голосом продолжил он, — а они будут тебя за это ненавидеть. Во всякое время, когда на поверхности не будет бушевать Мор, человечество приложит все старания, чтобы позабыть, как оно нуждается в нас. И это хорошо. Мы должны держаться в отдалении. Так, и только так мы сохраним возможность принимать нелегкие решения. Мы — воины тени. Мы выходим, только когда приходит Мор. Но мы обязаны быть бдительны всегда, даже когда твари прячутся под землю в поисках нового Древнего Бога. — Древнего Бога… Дункан, ты действительно в это веришь? — не выдержала наконец Фима, и Страж удивленно приподнял брови, наверняка пытаясь понять степень блаженности своего нового рекрута. — Что ты имеешь в виду, Герольд?       Серафима замолчала. Внезапно мозаика стала складываться в неприятную картину.       Что, если то, что в её мире она воспринимала как выдумку религиозных фанатиков для получения неплохого способа управлять другими — здесь вовсе не выдумки? Что, если здесь действительно есть и древний бог, и архидемон. Об этом говорило само наличие Тени как минимум. Она там была. Это были не галлюцинации, не сон. Это был Мир. Отдельный и со своими законами. И он существовал. Как и тот горбун, что чуть не задушил её там.       Об этом говорили и слова Герольда: «Это не традиции, это необходимость. Нас осталось очень мало».       Да и сам Дункан мало походил на человека, фанатично верящего в то, чего не видел собственными глазами.       И у них есть магия.       Что конкретно входит в её основы и из чего она преобразуется, понять пока Серафиме не удалось, однако она была твердо убеждена, что всему есть объяснение. Вероятно, эти законы природы местными жителями не до конца изучены. Но откуда ей знать — может быть, и изучены. И приняты как физическая константа. Например, как закон всемирного тяготения.       «И я частично понял твой мир только тогда, когда перестал пытаться его понять и принял таким, какой он есть».       Фима облизала пересохшие от нехороших предчувствий губы: — А откуда взялись эти порождения тьмы?       Мужчина пожал плечами: — Никто точно не знает. Они появились однажды. Пришли с глубинных троп. Орды порождений тьмы. Церковь утверждает, что виной тому маги. Тебе интересно услышать эту версию?       Фима молча кивнула, и Серый Страж усмехнулся, подхлестнув коней. — Что ж. Церковь говорит, что однажды Тевинтерские магистры смогли войти в Тень физически и добраться до Золотого Города, в котором рассчитывали увидеть Создателя. Они осквернили город, превратив его в Черный Город, и Создатель проклял их, изгнав из Тени. И ушел от людей. Когда маги выбрались с Тени, то превратились в чудовищ — первых порождений Тьмы, несущих скверну и заражающих ею остальных. Они в полубезумстве бродили по глубинным тропам, пока не отыскали первого спящего Древнего Бога, которого заразили скверной. Так начался первый мор. — Как это… — Фима поперхнулась и закашлялась, — похоже на церковь…        Дункан впервые за долгое время рассмеялся: — Да, парень. Церковь очень не любит магов. — Но ведь есть же объяснение этому. Я имею в виду, настоящее. Может быть, это неизвестная еще науке болезнь, превращающая обычных людей в таких вот мутантов. Или, может быть, это результат облучения. Где-то под землей есть какая-нибудь трещина в пластах литосферы и высокая радиация… какая-нибудь такая, с гамма-волнами. Облучила и изменила группу исследователей-ученых… И они переродились. Да, это так себе гипотезы, но Черный Город… Древние Боги… Это как-то… несерьезно что ли.       Кажется, Серафима увлеклась, и удивленное молчание Серого Стража, на лице которого отчетливо читалось старание осознать сказанное эльфом, было прямым тому доказательством. Радиация, мутанты — Фима, ты серьезно? Ученые в мире, где есть магия? Серафиме захотелось провалиться сквозь землю. Или незаметно скатиться с повозки в траву.       Наконец её попутчик посмотрел на дорогу и ответил: — Честно признаться, Герольд, ты меня очень сильно удивил сейчас.       Да, правда, что ли? Фима коснулась лба рукой. — Прости, Дункан, за дурацкие мысли… — Вовсе нет, — ошеломил её ответом Серый Страж. — Я не слышал раньше слов «мутант» и «облучение», и про эту — прости, если неверно скажу — «литосферу». Я ваш эльфийский язык не знаю. Но я примерно понял их смысл. Меня другое в твоих словах удивило, мой друг. Раньше мало кто пытался понять так… глубоко эту проблему. Людям проще думать, что всему виной Боги и магия. И, возможно, доля истины в этом есть, однако… — Но ведь, если убирать следствие, а не причину, то рано или поздно всё повторится, — осмелела Фима, непроизвольно вспоминая слова своего преподавателя по клинической фармакологии. — Нужно убирать причину, а чтобы её убрать — её нужно понять. Разве нет?       Дункан помолчал, долгую минуту разглядывая дорогу. — Архидемон… — наконец вздохнул он, — раньше мы считали, что основная причина в нём. Но мы убивали его, а мор снова возвращался. Потом мы поняли, что когда умирает архидемон, порождения тьмы остаются. Они уходят под землю, ищут нового Бога, оскверняют его — и рождается новый архидемон. Тяжелее всего людям пришлось в первый мор. Когда еще не было Серых Стражей. Дракона убили, но порождения тьмы не ушли. Мор продолжился с еще большей силой. Архидемон возродился в одной из тварей, и, когда орден был создан, Серым Стражам пришлось очень непросто, чтобы найти его и убить. — Значит, причина в скверне? — смутившись, предположила Серафима. — Знать бы, как бороться именно с ней. — Боюсь, что никак, Герольд.       Дункан улыбнулся наивности своего новобранца и, подпустив вожжи, снова подхлестнул коней. — Мы прибудем в Остагар утром, — сменил он тему. — Но как бы мы ни спешили, а лошадям нужен отдых. Да и ехать ночью сейчас небезопасно. Предлагаю поискать место для ночлега уже сейчас. ***       Лагерь разбили на берегу небольшой речушки.       Дункан настоял на достаточно открытом пространстве в окрестности маленькой заводи на покрытом низкой травой холме. Сама же Серафима предпочла бы более защищенное от чужих глаз место. Но спорить с будущим наставником не стала, прекрасно понимая, что у Серого Стража опыта куда больше.       А вот варить похлебку Дункан предложил эльфу сам, деликатно спросив — умеет ли тот управляться с котелком и половником. Фима сразу согласилась, радуясь, что хоть чем-то может быть полезна, и только потом осознала опрометчивость своего поступка — консервированной тушенки, из которой она привыкла готовить обед в походах, не было. Не было картошки, и вообще ничего не было, кроме непонятных черных и жестких кусочков, похожих на высохшие катышки кизяка, пахнущих вяленым мясом, и неизвестных ей кореньев. К тому же в довесок к обязанностям повара, как оказалось, прилагалась еще и обязанность мыть посуду после трапезы. И в этот раз Дункан даже не подумал предложить новобранцу помощь, удобно растянувшись у огня.       Когда с посудой было покончено, Фима тоже подсела к костру, по-мальчишески подперев коленями подбородок. Сначала ей показалось, что Серый Страж задремал, однако тот не спал. Мужчина лежал, закинув руку за голову, и задумчиво смотрел на звезды. — Не спится, Дункан?       Не отрывая глаз от ночного неба, седобородый воин кивнул. Серафима тоже посмотрела на небо. — А ты знаешь, что в Тени нет звезд? — забывшись, тихо спросила она и тут же закусила губу, словно это могло помочь вернуть слова обратно на язык. — Не знал.       Фима перевела на мужчину взгляд, удивленная его спокойной реакцией. — И тебе даже не интересно, откуда это знаю я? В ответ Серый Страж улыбнулся: — Хочешь рассказать?       Хочет ли она? Да! Черт возьми, очень хочет! Чутье подсказывало ей, что этот человек должен знать правду. Да и скрывать у неё больше не было сил. Наверняка её попутчик уже заметил множество несоответствий, которые не были заметны с первого взгляда. Ей нужна была помощь, чтобы выжить в этом мире. Чтобы найти ответы. Чтобы вернуться… вернуться домой.       Дункан молчал, терпеливо ожидая, решится ли эльф на признание. Да. Несомненно, он понял, что у его рекрута есть какая-то тайна.       Давно понял. — Я кое в чем должен тебе признаться, Серый Страж, — осторожно подбирая слова, наконец ответила Фима. — Помнишь ту ночь? Ну… когда ты хотел меня убить? — Да, Герольд. Только я не хотел тебя убивать. Я должен был проверить, кем ты стал, и успокоить вашего старейшину.       Дункан всё так же смотрел в небо, но уже не задумчиво, а внимательно, прислушиваясь к каждому слову своего новобранца. — И кем же я стал, по-твоему? — Хм… — не столько задумчиво, сколько хитро протянул Страж, — может, будет лучше, если ты мне это расскажешь сам?       Серафима съёжилась. Неужели он понял? Неужели настолько сильно она себя выдала? Может ли это означать, что и остальные что-то поняли? Да нет. Не может быть. Он мог понять — он видел её тело. Остальные не видели. Этот страх — страх разоблачения — мешал смотреть объективно. Он делал её глупой. — Ты догадался, да? — Фима сглотнула. — И как давно?       Дункан наконец оторвал взгляд от звезд и сел, очень внимательно глянув на эльфа. Внимательно и так, что Серафиме вдруг стало понятно — ни о чем он не догадался. — Герольд, любовь эльфа к человеку далеко не редкость. А твоя избранница действительно очень… необычна.       Его голос звучал ласково и мягко. Как голос отца, который ведет с сыном запретные беседы, боясь спугнуть хрупкий момент доверия.       Фима мотнула головой и резко вытянула руку, словно защищаясь от его слов: — Нет, Дункан! Герольд не влюблен в м… в Серафиму! — Вот как… — удивленно и растерянно подался слегка назад Серый Страж. — Да, так! — Серафима неуверенно замолчала, пытаясь подобрать приемлемое объяснение. Дункан тоже не спешил перебивать, а лишь молча пытливо вглядывался в лицо эльфа. — Нет… не так, — совсем смутившись, возразила она сама себе в итоге, с ужасом понимая, что совершенно не готова к признанию. — Не так надо…       Фима сменила позу, скрестив ноги, и уронила голову на грудь. — Дункан, на самом деле я не знаю, кто такой архидемон, кто такие порождения тьмы, что такое магия, я даже не знаю, кто на самом деле такие эльфы! Я ничего не знаю об этом мире. Понимаешь? Я не знаю, кто такие одержимые. Но, если я правильно всё понимаю, то… то ты был прав. Старейшина был прав. Герольд действительно одержим.       Она думала, что он сейчас потянется за мечом. Гневно сведет брови к переносице, выплюнет на неё слова презрения. Но Дункан продолжал сидеть, тихо глядя на нее, и не шевелился.       Она в отчаянье закусила губу и, сдаваясь, покачала головой. — Я много видел одержимых, Герольд, — воспользовавшись заминкой, спокойно произнес Серый Страж. — Если ты и одержим, то точно не демоном. А одержимость идеей — не делает из тебя чудовища, мой друг. — Да. Не демоном и не какой-нибудь там идеей! Человеком, — Фима неожиданно смело подняла к Серому Стражу горящий решимостью взгляд. — Я не Герольд, Дункан. Я — Серафима.       Лицо Серого Стража вытянулось. Он резко вскочил с лежанки и взволнованно отступил на шаг назад: — Создатель милосердный! — Если ты снова хочешь меня заколоть, то дай хотя бы возможность сперва объяснить, как так получилось, что я вынуждена пребывать в теле этого парня, — спешно добавила Фима, обреченно опустив плечи, и отвернулась к огню. — Нет, — его ответ заставил её снова посмотреть на него. — Я не собираюсь тебя убивать. — Серый Страж подошел к эльфу ближе и с любопытством осмотрел. — Это невероятно. Однако… будь на месте Флемет другая ведьма, я бы тебе не поверил. Но Флемет… Андрасте ведает, как ведьме это удалось. Однако я слишком многое видел, чтобы сомневаться в такой возможности.       Он вдруг сдвинул брови и нахмурился: — Но… Теперь я не могу тебе позволить стать Серым Стражем. — Прости, что подвела. Но я не уверена, что смогу вернуться домой. Выбора у меня особо нет, поэтому я согласна помогать ордену, чем только смогу! — Фима словила себя на мысли, что стала отвыкать говорить от лица женского пола и возможность снова делать это принесла ей облегчение.       Дункан улыбнулся: — Дело не в этом. Кем бы ты ни была. Именно твои поступки вызвали у меня желание взять тебя в орден. И все же… я не знаю, откуда ты, но у тебя должен быть шанс вернуться домой. Я не имею права его отбирать, — он мягко сжал её плечо. — Я ценю твоё доверие. — Спасибо за то, что понял… — Фима хотела сказать это твердо, но голос сорвался на шепот. Слишком много накопилось за эти дни для неё, и ей все сложнее становилось справляться со своими эмоциями. — Понял ли я? — Дункан внезапно хохотнул совсем как дед Мороз из детства, вызвав у Серафимы непроизвольную улыбку в ответ. — Вот именно теперь я как раз таки все понял! Так значит, настоящий Герольд… — Не знаю. Я его чувствую. Тогда, к моему телу привел нас он. Но он… он все реже проявляет себя. Я не знаю, как так получилось. — И ты даже не задумывалась, что могло с ним стать?       Серафима снова улыбнулась Серому Стражу тепло и облегченно: — Мне незачем было. Мы с ним увиделись. Во сне… он объяснил мне, что находится между Тенью и моим сознанием. Не знаю, можно ли назвать его живым, но и мертвым тоже не назовешь. Иногда он прорывается наверх. Все реже и реже. — Тот, кто долго находится в Тени, постепенно теряет себя. И в конце концов Тень поглощает его дух полностью, растворяя в себе.       А вот этого подлый эльф ей не рассказывал. Выходит, обрекая её сущность на вечное Теневое существование, он фактически убивал её! Теперь даже Флемет, со своим мрачным предложением жить в своем старом теле (и все-таки жить!) казалась Фиме гуманнее. — Я не знала… В мире, где я родилась и жила, было все иначе. У нас нет магии. Нет демонов. Нет порождений тьмы. Нет эльфов — только люди. Мир технологий, науки и прогресса. Мы исследуем космос, вы — Тень. — В мире?! Где жила ты? — яркая искорка от костра метнулась ввысь и осветила лицо Серого Стража, словно нарочно подчеркнув его изумление. — Ты хочешь сказать, что… — Я из другого мира, Дункан. Да. Не с другого континента, не с другого города, не с другого государства. Теперь ты понимаешь, почему я никогда не смогу вернуться домой? Но… мне бы очень хотелось. Хотя бы понять… — Вероятно, человеку, никогда не сталкивавшемуся с магией, все это понять действительно сложно. Но даже я… — Дункан потрясенно качнул головой. — Другие миры. Значит, в Тени не только Золотой Город. И есть ли он вообще? Но есть пути в другие миры. Интересно, какую бы историю придумала по этому поводу Церковь?       Серафима рассмеялась: — Не знаю, но уверена наверняка, что и в этом были бы виноваты маги! — Мне нравится твое чувство юмора, Герольд! То есть Серафима. Извини, девочка. Просто непривычно обращаться к… — Все в порядке, Дункан! Пусть будет Герольд. Так правильнее.       В конце концов, где-то внутри неё был и настоящий Герольд, да и кто знает, не придется ли ей вообще доживать свой век мужчиной. Серафима сделала глубокий вдох, почувствовав себя почти счастливой. Несмотря на странную ситуацию. В мире, где у неё так долго никого не было, наконец появился друг.