Век Дракона. Книга I - Герольд.

Из дневника Герольда… Сны. Они меня тревожат. Не могу понять, почему, но, попав сюда, я перестала видеть (или помнить?) сны. Да, нередко со мной бывало такое и раньше, однако обычно я понимала, что видела сон и просто не помню его. А тут — что-то другое. Я засыпаю резко и внезапно. Без мыслей и фантазий, словно проваливаюсь куда-то. А утром даже не помню, как уснула. И я не уверена, что видела сон. Нет, умом я понимаю, что сон все-таки меня посещал, просто, скорее всего, не запомнился. Я же не могу спать без сна! Еще Дункан… (тут продолжение предложения жирно замалевано). Я и не думала, что обычное отсутствие сновидений для меня будет настолько тяжело.

      В Остагар они прибыли к обеду. Фима ожидала увидеть разбитые каменные колонны, разрушенные до основания стены и потрескавшийся, побитый проросшей травой, некогда тоже каменный пол, однако представшие перед нею обещанные «руины» больше всего походили на самую настоящую, видавшую десятки сражений и отразившую немало атак крепость. В некоторых местах — там, где мощные, многометровой толщины стены выходили к лесу, — были видны пробоины и сбитые крыши башенок-стрельниц. Грандиозный по своим размерам мост, по которому они шли, в одном месте, как шрам, хранил на себе обрушившийся край.       Этот мост сразу поразил воображение девушки. Он был построен над столь глубокой пропастью, что взгляд вниз заставил Серафиму задыхаться от страха и восхищения одновременно. Мост был длинным, и о его окончании говорили лишь высокие стены Остагара. С него открывался потрясающий вид на леса внизу, а с южной стороны ослепляли великолепием снежных шапок пики частично утонувших в облаках гор.       Для не особо разбалованного природными красотами городского человека окружающее было сродни глотка чистого воздуха после загазованных улиц. Не засмотреться на такое было преступлением, которое Серафима совершить отказалась, а потому не сразу заметила, что отстала от Дункана, заставив его терпеливо ждать в двадцати шагах впереди. — Это так потрясающе! — виновато улыбнулась она, нагоняя Серого Стража.       Мужчина глянул поверх её головы на горы и надолго задержал взгляд. — Верно, — чуть устало согласился он. — За всеми этими войнами я уже и забыл, как может быть красиво вокруг.       Он еще какое-то время смотрел вдаль, а потом отвернулся. — Но у нас много дел, и мало времени. Идем.       Последний раз кинув взгляд на раскинувшиеся под ногами просторы, Фима поправила сумку и пошла вперед, пообещав себе еще вернуться сюда, как выдастся случай. Если выдастся случай...       У входа в крепость, упорно называемую Дунканом руинами, их встретила целая процессия, что неожиданно вызвало удивление у Серого Стража, которое тот и не подумал скрывать. — Дункан! Наконец-то! Что, удивлен, что встречать тебя вышел сам король? — молодой, приятной внешности человек шагнул им навстречу и широко улыбнулся, довольно положив обе руки на пояс отливающей золотом брони.       Король был симпатичен той самой симпатичностью, которой обладают люди, способные вызывать доверие одним только видом. И по-детски обаятельным, что казалось удивительным на такой высокопоставленной должности, как монарх. Хотя внешне этот светловолосый парень был крепок и явно умел дать отпор любому, кто осмелится покуситься на его светлую особу. — Что ты, Ваше Величество! — поклонился Дункан, и Фима поспешила повторить его жест. — Мы выиграли уже два сражения! — не обратив внимания на их расшаркивания, с горящими глазами взмахнул рукой молодой король. — Это великолепно, Ваше Величество, но ты не должен забывать, что мор еще не остановлен. В диких землях… — Брось, Дункан! — перебил монарх. — Я понимаю. Но первые победы должны быть прославлены! Это хорошо морализует армию! — Главное, чтобы они не застилали глаза от истинных проблем, — настойчиво, но деликатно возразил Дункан.       Страж держался ровно, и по тому, как они общались и переглядывались с королем, Фима поняла, что этих двоих связывает долгая и тесная дружба.       Спорить с Серым Стражем молодой человек не стал. — Я смотрю, ты не один! — король наконец обратил внимание на напряженно застывшего позади всех рекрута.       Он подошел к Серафиме и посмотрел на неё настолько мягко, что на миг она забыла, что является парнем, и почувствовала себя беззащитной девушкой, которую пришли спасать. — Это твой новый рекрут? Я смотрю, он… эльф? — Ах да, — встрепенулся Дункан. — Король Кайлан, хочу тебя познакомить… — Не нужно формальностей, Дункан! — в очередной раз перебивая, небрежно отмахнулся король и снова обратился к Фиме: — Меня зовут Кайлан. Могу я узнать твое имя? — Герольд… — от внезапного внимания Фима растерялась. — Меня зовут Герольд… Ваше Величество. — Рад знакомству, Герольд! — король Кайлан приободряюще подмигнул. — Тебя взяли к Серым Стражам. Туда не берут случайных людей. — И я постараюсь оправдать оказанное доверие, — слегка патетично отозвалась Фима.       Эту фразу она вычитала в своей любимой книге, в том самом месте, где новопосвященный рыцарь давал клятву верности короне. И с удовольствием сразу же ею воспользовалась, рассудив, что данное выражение хоть и не оригинально, но наиболее уместно.       Почему-то её ответ впечатлил короля. Он обернулся к Серому Стражу и слегка удивленно ему кивнул: — Однако, у твоего рекрута, Дункан, отличная выдержка! — а затем снова мягко обратился к Фиме: — Я знаю, городским эльфам сейчас нелегко. Но я постараюсь приложить все усилия к улучшению вашей жизни в эльфинаже. Сразу же, как только мы покончим с мором. — Я тоже… Ваше Величество… — ответ соскользнул с её губ неосознанно, и почти сразу Серафима испугалась, что для короля он окажется чересчур дерзким. Она невольно ощетинилась, готовая к его ярости, однако Кайлан даже бровью не повел. — Замечательно, Герольд! — практически сразу выпалил в ответ он. — Тогда, кажется, у меня уже есть претендент на пост эльфийского советника!       Навряд ли король говорил серьезно, но Фима оценила его умение сглаживать углы. — Кайлан, при всем уважении к тебе хочу напомнить, что Герольд прежде всего Серый Страж, — вмешался Дункан.       А Фима удивилась, увидев, как неожиданно погрустнело лицо Кайлана. Значит, король все-таки не склонен к ироничным щелчкам по носу всяких эльфов-выскочек и говорил от души.       Этот монарх ей определенно нравился. — Да, Дункан, — молодой человек вздохнул. — Ты прав. Но я искренне надеюсь, что все Серые Стражи уцелеют. Что ж… — он виновато улыбнулся Фиме. — Мне очень жаль, однако я вынужден забрать тебя, Дункан, до вечера у твоего Ордена в свой шатер, где генерал Логейн благополучно попытается замучить нас обоих своими тактическими выкладками. И пока он не выслал войско на наши поиски, нам стоит поторопиться. Я понимаю, что твой боец еще не освоился в лагере… Я подожду, пока ты ему объяснишь все стратегически важные точки этого места. Но прошу тебя — недолго!        Кайлан деликатно кивнул Фиме и отошел к страже, а Дункан повернулся к новобранцу: — Король говорит правду. Мы действительно пока выигрывали все сражения.       В ответ Серафима недоверчиво пригляделась к мужчине, инстинктивно почувствовав подвох в его словах: — Однако в твоем голосе не слышно радости…       Серый Страж тревожно посмотрел на увлеченно рассматривающего какое-то оружие короля. — Да, друг мой, я боюсь, что король слишком полагается на наш Орден. — Ты не хотел делать меня Серым Стражем, — Фима мягко улыбнулась будущему наставнику, — но я нужна вам, ведь так?       Дункан несогласно мотнул головой: — Ордену нужны люди, верно. Но я все-таки поговорю с королем. Должность эльфийского советника — неплохо. Зная Кайлана, я не удивлюсь, если он превратит свои слова в дело. — И какой в этом смысл, — Серафима пожала плечами, — если мы все погибнем в бою? Серым Стражем я умру или эльфийским советником.       Дункан снова покачал головой: — Ты не понимаешь, девочка.       Он нахмурился и замолчал. Фима выдержала паузу, ожидая, что Страж объяснит ей, чего же именно она не понимает. Однако Дункан заговорил о другом, видимо, сочтя попытку объяснить бесполезной: — В Остагаре есть еще несколько новобранцев и еще один Серый Страж — Алистер. Как освоишься в лагере, разыщи его. Он тебе поможет расположиться. А пока — до вечера у тебя есть время позадавать вопросы этому миру. Воспользуйся им с толком.       Он слегка поклонился и ушел, почти сразу скрывшись вместе с процессией короля из виду.       Оставшись одна, Серафима огляделась.       Лагерь представлял из себя муравейник, сотканный из разномастных пыльных палаток, различных флагов, выставленных на высоких шестах, и людей (и эльфов, а может быть, где-то были даже и гномы, о которых ей уже не раз говорили), которые сновали вокруг в самых разных одеждах. От легких шорт со странными свисающими поверх них то ли фартуками, то ли юбками — до красиво блестящих на солнце металлических доспехов (Фима была уверена, что какой-нибудь несчастный слуга полирует их до блеска каждую ночь до утра). Все воины держались группами, и когда её взгляд привык к рябящей людности этого места, она стала замечать, что у каждой отдельной группы доспехи примерно одинаковые. Значит, они съехались с разных мест, и тогда становилась понятна их обособленность. Были и такие солдаты, которые хоть и тоже носили одинаковую амуницию, но встречались повсюду. Как выяснилось позже, это были солдаты армии короля.       От изучения лагеря Фиму внезапно отвлёк резкий толчок в спину, но ей не удалось разглядеть обидчика — неизвестный, выпрыгнув из-за плеча, не останавливаясь понесся вперед. — Чего ты встал как пень, эльф? — раздалось тут же сбоку.       Обернувшись, Фима увидела седого воина с измазанным черной краской лицом. Мужчина, заметив её замешательство, смешанное с негодованием, недовольно смотрел на Фиму из-за створки огромного сундука. — Иди отсюда и не мешайся под ногами! Пока по шее не получил! — грубо буркнул он. А потом, увидев еще большее ошеломление на лице застывшего посреди дороги эльфа, ворчливо добавил: — Вот же дурень! — и скрылся за крышкой сундука.       А Серафима вдруг осознала, что за все это время ей еще ни разу не приходилось оставаться в этом мире одной. Всегда кто-то был рядом. Даже ночью. И впервые в жизни она поняла, что не знает, что делать.       Нервно передернув плечами, она огляделась, мусоля пальцами лямку перекинутой через плечо поклажи. С чего начать? Ну конечно же! Надо найти рекрутов и еще одного Серого Стража. Как его назвал Дункан? Алистер? Да. Точно. Надо всего лишь спросить у кого-нибудь.       Фима нерешительно сделала осторожный шаг по направлению к сундуку. Из-за него тут же показалась взлохмаченная седая голова и стрельнула по «дурню» возмущенными глазами. Серафима трусливо остановилась и отвернулась, делая вид, что осматривается. Смелость, необходимая, чтобы задать простой вопрос, сразу куда-то улетучилась, и она пошла в противоположную от сундука сторону. — Ладно, — тихо пробубнила сама себе под нос Фима. — Спрошу кого-нибудь еще.       Приближаться к особо людным местам после не совсем удачного опыта первых минут пребывания в Остагаре она так и не решалась, предпочтя сперва осмотреться с безопасного расстояния.       Лагерь шумел, как пчелиный улей. Люди тревожно переговаривались. Кто-то молча осматривал либо подготавливал оружие и снаряжение. Кто-то молился, стоя на одном колене перед наспех возведенной маленькой трибуной, на которой самозабвенно и искренне что-то рассказывала женщина в желтой рясе. А кто-то пытался банально напиться.       У выложенной ровной кладкой стены красовался огороженный невысоким деревянным заборчиком загон. Человек в зеленой одежде, обвешанный маленькими подвязанными к поясу мешочками, то и дело заходил туда, ухаживая за огромных размеров собаками неизвестной Фиме породы. Животные вели себя крайне покладисто, спокойно терпели перевязку и глядели на мужчину умным, почти человеческим взглядом.       У каждой палатки кучковались люди, и некоторые из них, так же как и Фима, предпочитали наблюдать за происходящим вокруг со стороны.       Среди всего этого взгляд неожиданно наткнулся на палатку, выделяющуюся на общем фоне. Последняя возвышалась над остальными почти на полметра и имела вывеску. Разглядеть со своего места, что же там написано, Фима не могла, и решительно направилась к заинтересовавшему её шатру. Однако чем ближе она подходила к цели, тем больше вывеска тонула за треугольниками остальных палаток. И в итоге прочесть простое слово «Лавка» ей удалось, уже только стоя непосредственно перед входом в этот походный магазинчик. Немного подумав, Фима отвела шершавый на ощупь полог в сторону и скользнула внутрь.       В лавке было душно, несмотря на то что основная её часть была вынесена в маленький огороженный дворик. Импровизированная витрина была установлена полукругом на деревянных столах с разложенными и прикрепленными на железную цепочку вещами. Между столами стояло несколько манекенов с броней и одно чучело с мишенью. Народу, к превеликой радости Фимы, было мало. — Эльф! Ты! — внезапно раздалось сзади, и крупный высокий мужчина с черной бородой шагнул из-за занавески. — Меч принес? Или какого демона ты тут пялишься? Быстро за работу!       Немолодой, но по-военному подтянутый, он требовательно глядел на неё исподлобья, и Фима даже моргнула, чтобы сбить ощущение дежа вю. — Добрый день. Какой еще меч? — она все же решила остаться вежливой, хотя взгляд и тон этого мужчины ей не нравились вовсе. — Я так понимаю, вы — продавец?       Мужчина не спешил с ответом, однако его выражение лица изменилось, став подозрительным и изучающим. — Я интендант этого лагеря, — наконец ответил он и вдруг хлопнул себя по лбу рукой. — А еще балбес! Прости, я принял тебя за своего посыльного. Тебя прислали что-то купить?       Да что ж такое? Снова? Это уже начинало раздражать. — Почему вы ко мне обращаетесь, как к слуге? — прямо спросила Фима, и продавец нахмурился, определенно почувствовав неловкость. — А ты не слуга? Тогда кто же ты? — Серый Страж, — выпалила Фима, уязвленная его искренним удивлением. — Рекрут в Серые Стражи, точнее. И да, я пришел сюда кое-что приобрести — только не вещи, а совет. — Во-о-от как? — медленно протянул хозяин лавки. — И какой же совет тебе нужен… Серый Страж?       Эта фраза была сказана им как-то уж совсем нехорошо. Серафима в миг расхотела просить советов, но и отступать было уже поздно. — Возможно, я сильно вас отвлек, — все же деловито подбоченилась она, демонстрируя легкую обиду на его слова. — Предпочту в таком случае спросить кого-нибудь менее занятого.       Она развернулась к двери, собираясь гордо удалиться, но на плечо ей легла рука. — Постой! — хозяин лавки чуть сжал ладонь, но почти сразу же отпустил эльфа. — Не обижайся, прошу тебя, — быстро проговорил он ей почти на ухо. — Сейчас все на нервах. В лагере стоит беспорядок. Я не запоминаю лиц. Да и, признаюсь, я знаю, что Дункан привез еще одного рекрута, но не ожидал, что это будет эльф. Такое нечасто встречается. Ты, должно быть, особенный среди своих, а? «Ты не представляешь — насколько», — подумала Фима. — Вот, собственно, как раз потому, что я здесь недавно, — вслух произнесла она, и лицо интенданта лагеря стало чрезмерно внимательным, — я и хотел спросить, может, вы сможете подсказать, где…       Фима вдруг запнулась, догадавшись, что прямой вопрос «где находятся Серые Стражи» может легко бросить тень на только-только завоеванное расположение. Поколебавшись пару секунд, она схватилась за единственное, что было логично и удобно: — … я ищу Серого Стража Алистера. Может, вы знаете что-то? — Алистера? Алистер… Алистер, — быстро шевеля сухими губами, забормотал продавец себе под нос. — Что-то знакомое имя. А в этой чехарде я редко запоминаю имена… А-а-а! Алистер! Этот парень мне должен четыре серебряных! Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь, но, когда отыщешь, напомни ему о долге, хорошо? — И на том спасибо, — с трудом сдерживая желание поскорее распрощаться, Серафима поспешила отвернуться и покинуть виновато кивнувшего в ответ интенданта.       Выйдя из лавки, она какое-то время постояла у дверей, размышляя о дальнейших действиях. Хотелось есть и пить. А еще где-нибудь сесть и отдышаться. И очень кстати вспомнился мост с его впечатляющими разум видами. Идея вернуться и обдумать ситуацию над живописной пропастью ей понравилась, и Фима решительно отправилась на поиски выхода из лагеря.       Выходов оказалось несколько. И, естественно, Фима вышла не в тот, который был ей нужен. Хотя о том, что она идет не туда, говорило все, если не больше. И память, все-таки успевшая зафиксировать определенные ориентиры у моста, и лесная тень, которой просто не могло быть там, где нет леса, и закрытые ворота, которые перелезать было очень трудно.       А когда она ступила на пахнущую мхом и землей тропинку, кривой петлей уходящую в лес, в мыслях зашевелилось сомнение, заставившее остановиться. Что-то не так. Где она?       Фима сделала еще пару неуверенных шагов, пока наконец четко не осознала, что это не тот выход и моста за этими деревьями и кустами точно не будет. Однако это мало её расстроило. Лес подходил для её целей ничуть не меньше, чем мост. Но не успела она сделать еще хоть шаг, как эльфийское ухо уловило мягкий, но ритмичный топот, а затем за спиной кто-то зарычал.       Фима застыла, только сейчас сообразив, что здешние края могут быть мало похожими на безобидные лесопарки её города. Ладони Герольда от ее страха резко вспотели, и, понимая, что перед неизвестной рычащей опасностью она совершенно безоружна, девушка всё же решилась медленно присесть и подобрать палку, удачно попавшуюся под ноги. Взвесив импровизированное оружие в руке и почувствовав себя увереннее, она наконец обернулась.       Смешно прижимая к голове маленькие короткие уши и совсем не смешно скаля клыкастую пасть, на нее смотрела собака. Такая же, как те, вокруг которых суетился симпатичный солдатик в зеленой одежде с подвязанными на пояс мешочками. Вблизи пёс оказался еще больше, и Фима осторожно попятилась. — Стой!       Она обернулась на крик. Сзади, отрезая все пути к отступлению, бежал стражник. Растерявшись, Фима бросила на землю уже не нужную палку. — Эльф! — Стражник беззлобно подтолкнул её рукой к лагерю. — Ты что, самоубиться решил? — Я хотел на мост, — пролепетала Фима, понимая, насколько нелепо это звучит, но про себя все же радуясь появлению служилого. — А закрытые на замок ворота тебе не подсказали случайно, что это другой выход? — Я не знал, — Фима робко прижалась к краю тропинки, — не знал, что два выхода.       Она действительно удивилась, когда увидела запертый выход, и подумала, что ворота закрыли после их приезда. Решив незаметно пробраться за ворота для уединения, а потом вернуться таким же путем, она не увидела в этом никакого преступления. Теперь же чувствовала себя глупо. — На самом деле — три. Но к восточным воротам сейчас не пройти. Там конклав, — добродушно усмехнулся стражник, впуская её обратно в царство палаток. — А к мосту пройдешь вот по этой дороге. Ориентируйся на стену. У моста статуи.       Он деловито еще раз проверил замок и с подозрением осмотрел высоту ворот. А затем потрепал пса по холке, расхваливая и чем-то угощая.       Подсказка стражника оказалась очень полезной. Без труда, держась узкой дорожки вдоль стены, Фима быстро дошла до статуй, величественно встречающих гостей руин Остагара при выходе на мост. Около одной из них сиротливо топтался солдат, изнывая от жары в своих доспехах. Он не обратил на выходившего эльфа никакого внимания и даже не представлял, насколько Серафима была ему за это благодарна.       Устроившись у края обрушенной части моста, Фима устало прислонилась к перилам.       Итак. Что она имела на данный момент: горстку жалких пожитков, самым ценным из которых был её дневник, эфемерное обещание Дункана сделать её каким-то Серым Стражем, а больше и ничего. Она даже и представить себе не могла, где взять деньги или хотя бы ржавый ножик, как альтернативу оружию. Броня бы ей тоже не помешала. Среди всех этих хорошо (ну, во всяком случае, тепло!) одетых людей она чувствовала себя почти голой. Среди всех этих людей, которые оказались еще и не столь миролюбиво настроенными. И лишь волшебные слова «Серый Страж» делали их немного сговорчивее.       К тому же есть и пить захотелось еще сильнее. И если состояние голода еще терпело, то жажда обуревала уже просто невыносимо. В конце концов она разозлилась на себя. Ну разве она беззащитный ребенок? Вокруг куча людей, неужели никто не даст ей воды?       Фима украдкой взглянула в сторону скучающего солдата. Тот, устав ходить туда-сюда, теперь стоял, привалившись к колонне, и отчаянно обмахивался нагрудным щитком как веером. В этой части лагеря ветер не дул так сильно, как на мосту, и тут было действительно душно. — Жарковато, правда? — осторожно приблизившись к нему сзади, спросила Фима. Стражник вздрогнул, но, увидев эльфа, расслабился. — И не говори, друг. Спасу нет, — дружелюбно ответил он, явно обрадовавшись возможности хоть с кем-то поговорить.       Обдумывая тактику дальнейшей беседы, Фима некоторое время наблюдала за тем, как он отчаянно пытается охладить себя железным «веером». — Точно, — поддакнула она, наконец осмелев. — Я уже всю воду выпил, а в горле до сих пор сушит. — Так возьми воды в столовой, — удивленно скосил на нее глаза солдат. — Постой, — он перестал обмахиваться и «отлепился» от колонны, прочитав непонимание во взгляде своего собеседника. — Не нашел столовую? Ты новенький? Ну конечно! Я же видел тебя с Дунканом!       Он широко улыбнулся, и Фима заметила бледную россыпь веснушек на его верхней, хорошо выбритой губе. — Ты прав, — облегченно выдохнула она, и стражник, увидев её смущение, стал еще доброхотнее. — Тебе во-о-он туда! — он протянул руку, вполне наглядно указав на столб дыма, ровной змеёй уползающего в небо. — Столовая находится в корпусе западного крыла. Пропустить сложно — просто иди на запах и шум. — Вот это ты меня прямо выручил. Спасибо! — благодарно кивнув стражнику, она отвернулась, делая шаг в указанном направлении. — Слушай… — окликнул её новоиспеченный «гид». — Я тут подумал… Я тоже всю свою воду выпил, а покидать пост нельзя. Ты не мог бы мне принести? Я заплачу!       Он протянул ей флягу и умоляюще глянул в глаза. — Да брось, — смущенно отмахнулась Серафима. — Так принесу. Ты ведь тоже мне помог.       Она взяла его тару и зашагала в западное крыло крепости.       О приближении к столовой ей, действительно, очень скоро сообщил запах. И тут и правда было особенно людно. Столовая расположилась в круглой зале, «раскидав» столы у основания огромных колонн из белого камня и продолжаясь на улицу через высокие арочные проемы без дверей. Туда-сюда сновали юркие эльфы в серых фартуках, разнося напитки и блюда с едой, но чаще собирая грязную посуду и снося ее за деревянные двери куда-то внутрь здания. На улице, пыхтя жаром, устроился огромный очаг с перекинутыми прутьями, на которые было нанизано капающее жиром в шкворчащий от этих капель огонь мясо. Очаг переходил в печь, где что-то кипело и, переливаясь за борт, образовывало клубы белого, поднимающегося высоко вверх пара. У печи суетились поварята, которые, как заметила Фима, тоже оказались эльфами, кроме одной толстой немолодой женщины, раздающей всем команды. Она была человеком и, судя по всему, главной по кухне.       Народ пил, ел, громко смеясь и переговариваясь, однако что-то неуловимое висело в воздухе, звенящем от напряженного ожидания и тревоги.       Серафима осторожно подошла к стойке, расположенной недалеко от стоявшего немного в стороне ото всех длинного стола. Люди за этим столом вели себя сравнительно тихо, кроме одного, уже успевшего напиться воина, который то громко шутил, то ругался, то требовал женщину. А в промежутках между шутками, криками и руганью вдруг начинал плакать и жаловаться на судьбу, которая разлучила его с беременной женой. И когда воин расходился настолько сильно, что начинал задирать соседей, друзья утихомиривали его и он замирал, уткнувшись головой в ладони.       Оперевшись плечом на одну из колонн, Серафима решила, что с этого места ей будет удобнее всего оглядеться. Немного понаблюдав за людьми с «длинного стола», она, наконец, увидела того, кто был ей нужен: маленькая светлокудрая эльфийка опасливо шмыгнула от стола с грязным кувшином в руках. Когда она поравнялась с Фимой, та окликнула её. Эльфийка испуганно оглянулась, но, увидев собрата, заметно подобрела. — Что вам будет угодно? — тонким, но мелодичным голосом пропела она. Фима тоже улыбнулась ей и протянула фляжку. — Воды. Обычной. Сюда и в кружку.       Эльфийка удивилась: — Ни эля, ни пива, ни вина? Обычной… воды? — Стараюсь избегать дурманящих напитков, — продолжала улыбаться ей как можно очаровательнее Фима.       Остроухая девушка, сдаваясь, пожала плечами: — Может, вам поесть принести?       Вспомнив, что у нее в карманах сплошные дыры, Серафима вынуждена была отказаться, хотя от запаха жареного на огне мяса сводило желудок. — Хорошо. Я сейчас всё вам принесу, — быстро протараторила эльфийка и умчалась к деревянным дверям. «Поскорее бы уж, — подумала Фима. — Хотя бы уйти и не дразниться запахами».       Она нервно сглотнула пустую слюну и отвернулась от печи, стараясь отвлечь себя разглядыванием входивших и выходивших из столовой людей. — Эй, остроухий!       Фима не сразу поняла, что обращаются к ней, а потому на мельтешащие на краешке слуха слова сначала даже не обратила внимания. — Ты что, оглох там?! — голос стал громче, ментально пробив броню её ротозейства и заставив обернуться.       Пьяный воин у длинного стола смотрел на неё в упор и несуразно махал руками. — Я? — удивленно спросила она. — Да ты, ты! Ты тут где-то видишь еще эльфов? — раздраженно заворчал пьянчужка. — Принеси мне еще эля! Живо!       Серафима выгнула бровь: — Я вам не слуга. Сами тащите себе свой эль.       Фиме вспомнился взгляд Кайлана. Мягкий, доброжелательный. Теперь ей потихоньку становилось понятно — он смотрел на неё не мягко. Он смотрел на нее виновато! Ведь король знал, как тут относятся к таким, как она. Точнее, к таким, какой она стала — к эльфам. Вот что имел в виду тогда король.       Пьяный воин тем временем даже встал от негодования и, чуть качнувшись, все же обрел равновесие. — Как не слуга?! Ты же эльф! — А ты пьян как свинья. Но я же не называю тебя свиньей! — выпалила Фима в ответ.       Люди за столом напряженно примолкли. Пьяный моргнул и, кажется, даже протрезвел. — Ты ответишь за свое оскорбление, галлий мусор! — подумав долгую минуту, вдруг взревел обиженный воин.       Он стал рассеянно водить руками по поясу, делая пассы, в которых Серафима по неопытности не сразу угадала попытки вооружиться. Наконец его пальцы нащупали эфес меча, и Фима растерянно отступила, вспомнив, что у неё нет оружия.       В столовой вдруг стало очень тихо. Все присутствующие здесь смотрели на них — кто с интересом, кто с испугом, кто с сожалением поглядывая на мягко ступающего по полу, бедно одетого эльфа. — У него даже меча нет! И он еще смеет говорить, что не слуга! — бравадно и слегка наигранно загоготал воин. Но местная аудитория в этот раз не разделила его веселья. — Вот и отстань от него, Джори! — воина мягко схватили за руку, пытаясь усадить на место. — Не будешь же ты драться с безоружным! — Он меня оскорбил!       Джори выдернул руку и пошел на Серафиму вполне себе твердым шагом. Он напал резко, не останавливаясь, но был слишком грузен и пьян для того, чтобы кого-либо застать врасплох. Серафима легко ушла от клинка и снова отступила, выбрав тактику «измотать противника». — Ах ты юркий поганец! — выругался воин и сделал неожиданный, по своим меркам, выпад. Фима и от него ушла так же легко. Однако следующая атака настигла её, оставив кровавую царапину на руке. Приободренный этой маленькой победой, Джори снова пошел в наступление. Фима же испугалась по-настоящему.       Пьян-пьян, а однако не так уж и неповоротлив! Теперь она уже не просто отступала, теперь она внимательно смотрела за каждым его шагом и, улучив момент, резко села и точным движением сделала подсечку по самой классике посещаемого когда-то в детстве подобия на дзюдо. Никогда еще у нее так удачно не получалось! Воин рухнул как подкошенный, от неожиданности выронив меч. Серафима проворно забралась ему на спину, со всей силы надавив на его руку и выворачивая её в суставе. Джори взвыл так громко, что у нее тут же заложило уши. Народ повскакивал с мест. А от дверей к ним уже бежал отряд королевской стражи.       Стражники растолкали столпившихся зевак и, грубо ругаясь, принялись тыкать Фиме в лицо мечами. Джори продолжал пьяно выть, требуя освобождения, народ гудел, а Серафима не решалась ослабить хватку, боясь, что воинственно настроенный противник снова нападет. — Ради Создателя, что тут происходит?       Из рядов стражи выступил вперед крепкий мужчина и сверху вниз уставился на эльфа, ожидая ответа, почему-то, именно от него. — Капитан! Капитан! Слава Создателю! Я новый рекрут Серых Стражей! — задергался под её руками воин, и Фима, удивленная услышанным, его отпустила, в смятении отступив на шаг. — Этот эльф меня оскорбил! Унизил при всех! Применил ко мне какие-то антиванские приемы! Арестуйте его! — Не ври, Джори, — крикнул кто-то из толпы. — Ты первым на него напал!       Джори побагровел. Его маленькие круглые глазки на слегка одутловатом от алкоголя лице стали похожи на мячики для пинг-понга, а щеки обиженно задрожали. — Он обозвал меня свиньей! Этот… отброс человекоподобных! Поди, мать его…       Хрясь!       Её кулак, неожиданно даже для Фимы, резко рассек воздух и расквасил обидчику нос. Вообще-то она метила в глаз, но Джори был неудобно высоким. Воин дернулся и отступил, отерев нос ладонью и недоуменно уставившись на оставшуюся на пальцах кровь. Было видно, что этот удар для него оказался абсолютно непредсказуемым, вызвав большое чувство удивления в осоловевших вмиг от такой наглости эльфа глазах. — Ну, достаточно! Мне все ясно, — нахмурился капитан. — Эльф, я не знаю, кто ты, но советую держать свои кулаки при себе. В следующий раз упрячу в клетку! А этого… — стражник брезгливо осмотрел продолжающего разглядывать кровь на своей ладони Джори, а затем махнул рукой: — Хоть в воду окуните, что ли, чтобы протрезвел. Пока он тут всех Серых Стражей не опозорил.       Серафима послушно развела руки, чуть пожав плечами и стараясь всем видом показать готовность прислушаться к совету королевской стражи.       А вот Джори оскорбили теперь уже слова капитана. Он одернул руки друзей с плеч и начал наступать на стражника, снова выкатив глаза от возмущения. — Я требую арестовать немедленно этого… — он зыркнул на Фиму, — этого… эльфа! Или у нас тут каждый слуга будет вести себя как король?! — Я не слуга, — машинально огрызнулась Серафима. — Он не слуга, — из столпившихся выбрался еще один стражник, и она узнала в нем того самого добряка с моста. Видимо, ситуация в столовой заставила капитана собрать всех рядом находящихся солдат, — он рекрут Серых Стражей. — поспешил объяснить свое вмешательство "спаситель". — Я сам видел, как он прибыл в лагерь с Дунканом пару часов назад.       Джори тут же растерял воинственный пыл и удивленно вскинулся: — Что ж ты сразу-то не сказал?!       Он вдруг раскинул руки и заулыбался ей, словно и не он пять минут назад махал у нее перед лицом клинком. — А ты не спрашивал, — проворчала Фима, про себя радуясь более-менее благополучному исходу инцидента.       Тем не менее злость на подвыпившего драчуна потихоньку угасала, оставив после себя лишь пустоту и разочарование. Ей говорили, что в Серые Стражи не берут случайных людей. Что туда берут лучших. И как Фима могла поверить? Да и с какой стати она решила, что орден безупречен? Такого просто не бывает.       На какое-то время ей даже расхотелось пить и есть. Внутри все кипело. Она злилась на себя — ведь она специально избегала толпы, чтобы не вляпаться во что-нибудь подобное. Но одновременно с этим к сознанию робко подкралось странное чувство удовлетворения.       Разглядев в толпе знакомую эльфийку, Фима взяла у нее флягу, передала стражнику и, не оборачиваясь, вышла из столовой, спиной чувствуя устремлённые на нее пару десятков глаз.