Из дневника Герольда…
Снова. Снова и в какой уже раз? Второй, кажется? Снова я была в Тени! Это сложно описать вот так вот на раз-два. Но я настолько хочу поговорить об этом, что не могу не написать хотя бы здесь, раз уж так сложились обстоятельства. Сказать Дункану? Возможно, но определенно не сегодня. Алистеру? Пока не уверена… Алистер хороший… Даже очень. Он не похож ни на кого из тех ребят, что я знала. Ну… да, окей, я знала мало ребят. И на них он точно не похож. Слава Богу! А может, это просто здешний мир на меня так действует? Просто… ну, конечно, он (в смысле, Алистер) проще, чище, бесхитростнее. Забавный еще. Эта его привычка отшучиваться при смущении, страхе, волнении. Интересно, как с такой манерой справляться с собою он будет признаваться в любви девушке? Хотела бы я на это посмотреть. Одно я знаю точно - в разведку с этим человеком, как показали местные болота, ходить уж точно можно! Я так хотела бы… чтобы мы с ним подружились. И, уж если я выжила, нужно попробовать. Чего я теряю, в конце концов? О, хорошо, что он это не прочитает!
(здесь нарисована смеющаяся рожица с дразнящимися пальцами у носа)
Ну вот, что-то увлеклась. Тень, да. Много вопросов. Попробую проанализировать те факты, что уже имею. Вопрос первый - кто такая эта высокая красавица из Тени? Ответа нет. Что знаю точно - она не демон, не дух. Точно чья-то сущность. И тут всплывает вопрос второй - если она сущность, то почему ее не сожрала Тень? Ответа нет. Но что я знаю - мою сущность Тень тоже не сожрала. Ну, возможно, я пробыла в Тени не так долго и не умерла здесь. А еще Ключ какой-то у меня внутри, однако эта женщина намекнула, что Тень мною, типа, подавится, потому что я “не здешняя”. Или я не так поняла? А может, она тоже такая, которой подавится Тень? Эм… и возвращаемся к вопросу первому. М-да. Как-то не очень у меня с анализом.
Кажется, она уснула. Как обычно в последнее время - без сновидений и фантазий. Просто бульк, и через мгновение кто-то уже треплет её за плечо. Осторожно, но настойчиво. И голосом Алистера вкрадчиво просит: — Пора, Герольд. Проснись. Молодой Серый Страж пришел за ней, когда уже совсем стемнело. На нем больше не было многослойной брони, и Фима не без удивления заметила, что этот парень вовсе не так массивен, как казалось сперва (видимо, из-за тяжелых доспехов, добавляющих солидности). Рука Алистера была перебинтована, а на щеке красовался свежий и достаточно глубокий порез. Как только эльф открыл глаза, молодой человек оживился. — Как ты себя чувствуешь, друг? Идти сможешь? — заботливо спросил он. — Благодаря тебе - еще жив. Значит, всё хорошо. Фима поднялась с кровати и даже успела бравадно нахохлиться, прежде чем покачнулась от внезапного головокружения. Не стоило так резко вскакивать навстречу судьбе. Однако почти тут же она почувствовала твердую руку под локтем, и все, что ей оставалось - виновато улыбнуться встревоженно нахмурившемуся бывшему напарнику. — Спасибо тебе, — немного помолчав, добавила она. — За все спасибо. — Пустяки. Ты потерял сознание почти у лагеря. Так что мне недолго пришлось тебя тащить, — неожиданно смутился Алистер. А затем отвел глаза и рассеянно потер ладонью шею. Серафима была не согласна, что возможность жить — это пустяки, но, чтобы не смущать друга еще сильнее, озвучивать свое несогласие не стала. — А что насчёт Морриган? — вместо этого спросила она. — Дункан мне сказал, что она не пришла в лагерь, — Фима осеклась, но затем всё же продолжила мысль: — Да, прости. Я не знал, что спрашивать про нее у Дункана не стоило. Алистер неожиданно рассмеялся: — Э, нет! Руки Владычицы Церкви до меня теперь не дотянутся! Я больше не храмовник и никогда им не стану, слава Создателю! Оттого, что ты кому-то о ней расскажешь, станет плохо только самой ведьме. Ну, а мне её не жалко. — Прям-таки не жалко? — Серафима удивленно чуть вскинула эльфийскую бровь и покосилась на Алистера одним глазом. Серый Страж внезапно сделался серьезным и, подозрительно чуть сузив глаза, заглянул в лицо новобранцу: — Ого! Да тебе, никак, она интересна? Не советую, друг. Она маг-отступник. Ведьма. — Да я помню. Я вовсе не… — И запросто превратит тебя в жабу! — Черт возьми, Алистер! — взорвалась Фима. — Я ж про другое. Она, может, и маг, и ведьма, но она нам все-таки помогла. — Ты прав, — Алистер задумчиво сдвинул брови. — Странно даже, меня все не покидает мысль, что ведьма что-то искала там. Ну не может быть, чтобы такая как она пришла туда из чистого любопытства и уж тем более из искреннего желания помочь! — А как насчет “общего врага”? — осторожно возразила Серафима. Её тоже не покидали мысли о странной девице, однако совсем по другим причинам. Молодой человек поднял на неё взгляд и довольно долго изучающе рассматривал эльфа, а потом вдруг нахмурился. — Герольд, послушай… — он на секунду замялся, подбирая слова. — Ты только не обижайся, но я не понимаю, почему Дункан выбрал тебя в рекруты. В ответ Фима прямо глянула на Серого Стража. Молча и без выражения. Наверное, именно так и смотрел Герольд, когда она увидела его в первый раз. Алистер выдержал её взгляд легко, словно и не заметив его безликости, а потом смешно всплеснул руками: — Ты не умеешь драться, — невольно распаляя сам себя, парень чуть повысил голос. — Ты боишься тяжелого оружия, ты не владеешь магией. Ты, как женщина, всю дорогу ворчал у меня за спиной на… насекомых! На насекомых, Герольд! На каких-то ничтожных, мелких букашек! Ты мечом себе даже дорогу прорубить не мог, не то что драться! Он замер, а затем фыркнул и закрыл глаза рукой: — Бррр. Извини. Сам не знаю, что на меня нашло. Но я хотя бы теперь понял, что сам ты с этим заданием не справился бы точно. И это он еще не припомнил ей судьбоносного боя, когда она сдала экзамен по бегу на круговую дистанцию, задорно подгоняемая порождениями тьмы. Серафима стояла перед ним и, наверное, была пунцовой от стыда. По крайней мере, она чувствовала, как горят уши и шея. Эмоции ударялись об услышанные слова, разгонялись и выметали все мысли из головы. Да, естественно Алистер заметил странное поведение и, как следствие, “непохожесть” новенького на других эльфов. И конечно же, как и Дункан в свое время, многое не мог связать воедино. Понятно, что у него были вопросы. Вопросы, на которые она не могла ему ответить. Особенно сейчас, когда в голову лезло вовсе не то, что надо. Да, было бы несложно чего-нибудь выдумать. Но лгать совершенно не хотелось. Ведь он спас ей жизнь. Он не заслуживал вранья. И все же… именно его мнение для нее вдруг оказалось очень важным. И она поняла, что именно его критики, оказывается, боялась больше всего. Почему? Фима первая отвела взгляд: — Не имею привычки обижаться на правду, Алистер, — медленно произнесла она наконец, еле справившись с одеревеневшим языком. — Боюсь, я не могу ничего тебе ответить… Разочаровать. Именно этого она так боялась - разочаровать его! Это в принципе всегда было её ахиллесовой пятой - страх разочаровать окружающих. Серафима сглотнула и робко исподлобья покосилась на молодого человека. Тот в долгой задумчивости поглядел в окно, а потом решительно встал и повернул к эльфу лицо: — Когда все закончится, напомни мне дать тебе пару уроков с мечами. А сейчас, давай-ка я тебе помогу… — он подошел к Фиме и осторожно подхватил её под локоть. — А то нас заждались. На этот раз поздний час поубавил количество народа и добираться до развалин алтаря было легче. Кто-то уже спал, кто-то тихо сидел у огня или возился в палатке. И хотя лагерь нельзя было назвать пустым из-за снующих туда-сюда юрких эльфов-посыльных и бдительно несущих свои вахты солдат короля, тем не менее и дневной суеты уже не наблюдалось. Серафиму подгоняло любопытство, а кроме него - нетерпение. Она надеялась увидеть Кайлана еще раз. Ей казалось, что молодой король обязательно будет присутствовать на посвящении. Поэтому она даже слегка расстроилась, обнаружив на месте лишь горстку незнакомых ей людей. Их встретили заинтересованными взглядами четыре парня и две девушки. Серафима и не знала, что в орден берут женщин. История ее мира слабому полу таких привилегий во времена щитов и мечей не давала. По крайней мере, в большинстве случаев. Хотя кто сказал, что и эти барышни - не исключение для здешних порядков? Все люди были молоды, один парнишка - и вовсе почти ребенок. Они были хорошо вооружены и одеты. А Джори, хмуро спрятавший от эльфа глаза, и вовсе был облачен в металлические доспехи, зачем-то украшенные грязным темно-бордовым бархатом внизу. Новобранцы тихонько переговаривались, но с их приближением примолкли и с уважением посмотрели на Алистера. Все, кроме Джори. Тот определенно узнал эльфа, насолившего ему в столовой, и теперь прятал взгляд в районе заляпанных грязью, обитых металлом сапог. Когда Фима встала в круг новобранцев, Джори резко вскинул голову и зло на неё посмотрел. Серафиме даже показалось, что сейчас он отпустит в её адрес какую-нибудь гадость, но мужчина продолжал молчать, лишь с вызовом рассматривая её одежду, словно намекая взглядом на бедность эльфа и свое превосходство в броне. Серафима нервно вздохнула и отвернулась, усиленно делая вид, что ей все равно. — Всем доброго вечера! — громко поздоровался Алистер, заставляя вспомнить о приличиях. В ответ люди вяло кивнули, видимо не совсем уверенные в доброте этого времени суток на данный момент. — Храни нас камень, — пробурчала коренастого вида, совсем невысокая девушка, а ее подруга — бледнолицая, рыжеволосая и очень конопатая девица лет двадцати пяти — вытянула руку вперед, привлекая к себе внимание: — Алистер, можно задать тебе вопрос? Она сделала к ним шаг, и по Серафиме мазнули блики, отразившиеся от металлических украшений на пышной груди. Впрочем, как заметила Фима, местные женщины тут все были довольно дородны, даже высокая Морриган, в сравнении с остальными выглядевшая хрупкой лишь из-за роста. Хотя, учитывая условия жизни, в этом и не было ничего удивительного. Молодой Серый Страж вопросительно повернул к рыжей девице голову, и та, слегка помявшись, задала свой вопрос: — Мы тут услышали… краем уха… — она неуверенно переглянулась со стоящими рядом новобранцами. — Услышали, что Посвящение может пережить не каждый. Это… это правда? — Да, — повергая Фиму в полнейший шок, чуть виновато опустил голову Алистер. — И у одного из вас не пережить его шансов в два раза больше. Он искоса глянул на Фиму, не скрывая печали во взгляде, а следом за ним на эльфа оглянулись все. Серафима растерянно рассмеялась: — Ну, не надо раньше времени меня хоронить… И замолчала, не удержав на лице наигранной улыбки. Тревожно прислушавшись к себе в очередной раз. — Увы, Алистер прав, Герольд, — в образовавшийся круг вошел Дункан. Все тут же притихли, а командор Серых Стражей чинно прошел к алтарю и поставил на него большой серебряный кубок. Лишь после этого он не спеша оглядел примолкших рекрутов и, остановив на эльфе взгляд, продолжил: — Посвящение само по себе является испытанием для вас. Те, кто выживут - станут неуязвимы к скверне. Мы платим дорогую цену за то, чтобы называться Серыми Стражами. Может статься, что кто-то заплатит ее сегодня. Я хочу, чтобы вы все знали - для вас уже назад дороги нет. А что до тебя, Герольд, ты заражен скверной и поэтому ослаблен. Он прервался, взял бокал в руки и заговорил снова: — Много веков назад, когда на мир обрушился Первый Мор, чуть не погубивший Тедас, один храбрый воин из Андерфелса испил крови порождений тьмы и стал неуязвим к скверне. Он убил Архидемона и положил конец мору. Сердце Серафимы часто забилось. Так вот для чего Дункану нужна была кровь порождений тьмы. И вот почему он взял именно её кровь. К горлу подкатил неприятный комок. Хлебнуть своей собственной крови — это не так и сложно, но чертовски противно. — Нам придется пить кровь этих… — ошарашенно прошептал Джори, — … чудовищ?! Лучший меч Денерима брезгливо сморщился и отступил, с ужасом пялясь на чашу, и даже в ночных сумерках было заметно, как стремительно он побледнел. — Как пришлось это сделать и мне, и Алистеру, и всем Серым Стражам до вас, — Дункан невозмутимо приподнял чашу и кивнул. — Но… ведь вы сказали… сказали, что мы не смогли принести достаточно крови, — подала голос одна из девушек - та, что была невысокого роста. — Верно, — все так же спокойно произнес Серый Страж. — Но это смогли сделать Алистер с Герольдом. Своеобразно, но смогли. — Да уж, точно - своеобразно, — не удержавшись, пробубнила себе под нос Фима. Её услышали лишь стоявшие рядом Алистер и та самая невысокая коренастая девчушка, что задавала вопрос. Алистер коротко скользнул по ней взглядом, а затем сразу снова повернулся к Дункану. Лицо её недавнего спасителя все еще выглядело виноватым. Девушка же с любопытством и интересом довольно бесцеремонно принялась рассматривать эльфа, пока её не толкнула в бок рыжая подруга. — Но, прежде чем мы начнем… — продолжил Дункан, держа перед собой чашу, на которой теперь были сосредоточены взгляды всех новобранцев, — по традиции, мы произнесем несколько слов. Алистер… Дункан подал знак юному Стражу, и тот, кивнув в ответ, вышел вперед. Он обвел всех присутствующих тяжелым взглядом, а затем опустил лицо к сложенным в замок рукам и мерно, негромко начал говорить: — Присоединяйтесь к нам, братья и сестры. Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью, где мы бдим неусыпно. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если вам суждено погибнуть, знайте, эта жертва не будет забыта. И однажды мы присоединимся к вам. Серафиме жутко захотелось добавить слово “Аминь” к монотонной, но не лишенной должной почтительности речи Алистера. Она, конечно, сдержалась и оглянулась на остальных. Все новобранцы неотрывно смотрели на чашу. Казалось, что они и не слышали слов Алистера. В их глазах читался лишь страх. А вот ей, как ни странно, страшно не было. Все-таки неведение иногда может быть благом. Когда Дункан поднял взгляд на своих подопечных, Серафима решила «не тянуть кота за хвост» и сразу, не колеблясь, первая сделала шаг вперед. — Почему-то я так и думал, Герольд, — протянул ей чашу Страж. В глазах мужчины Фима увидела гораздо больше, чем поняли остальные. Он еле заметно кивнул ей и отступил. Серафима вздохнула. Обвела взглядом лагерь, задержавшись на напряженном лице Алистера; не спеша рассмотрела почерневшие завитушки серебра на сосуде. Запах от густой жидкости шел ужасный. Кровь - это белок. Но даже старая кровь не могла пахнуть настолько тлетворно. Серафима скривилась, задержала дыхание и с большим усилием сделала глоток. Горло тут же сжало кольцом спазма и не отпустило, даже когда вязкая субстанция потекла по пищеводу. Сначала было ощущение неприятного привкуса во рту и легкое головокружение. Она отдала чашу Дункану, с тревогой наблюдающему за ней, оглянулась на замершего Алистера, а в следующее мгновение её скрутило. Голову словно взорвало на тысячу осколков. Фима замычала и упала на колени, обхватив руками лицо и ртом хватая воздух, которого вдруг стало так мало в легких. Умрет она или нет - стало неважным. Осталось лишь одно желание - остановить эту боль. Встать с колен Серафима даже не пыталась. Лишь согнулась, не отнимая ладоней от головы и уперевшись в землю локтями. А потом все кончилось. Боль ушла, в ушах зазвенело, и мир, странный и непонятный, поплыл перед глазами серым туманом. Она вздрогнула и, повалившись на землю, затихла.***
— Он… умер? — рыжеволосая барышня даже слегка взвизгнула, и Дункан испугался, что девица впадет в истерику. Он тревожно оглядел остальных и споткнулся взглядом об Алистера. Тот стоял белее полотна, несмотря на то, что знал о Посвящении всё заранее и был, как и сам Дункан, готов к подобному. И Дункан понимал его. Из всех новобранцев именно этот эльф был самым неподготовленным и слабым, но Алистер уже успел немного привязаться к нему за время их совместного похода. Девушка в теле эльфа. Несчастная жертва злой магии коварной ведьмы. Чем-то она успела обезоружить и Дункана тоже. Что-то он в ней почувствовал. Хотя и знал, что у неё не было шансов. Правда, о смерти эльфа говорить было еще рано - не единожды новопосвященные приходили в себя после, казалось бы, безнадежно долгого обморока. Или “сна Посвящения”, как называли это в Вейсхаупте. Если бы только её не заразил скверной гарлок! Дункан тяжело вздохнул, так и оставив без ответа рыжую паникершу. Затем снова с надеждой глянул на распластанное под ногами тело. “Очнись! — закричали мысли в голове. — Очнись же, девочка!” Но, вероятно, непостижимые силы бытия были сегодня несговорчивы. Фима не шевелилась. Алистер шагнул к обмягшему телу и перевернул его на спину. Крупные бусины пота скатились с эльфийского лба, и на миг Дункану показалось, что эльф сейчас откроет глаза и облизнет пересохшие губы. Дункан так надеялся, что родная кровь даст Серафиме шанс выжить. Но, скорее всего, кровь Архидемона, добавленная для ритуала, оказалась слишком ядовитой. Седой воин хмуро оглядел примолкших новобранцев. Сколько еще их умрет, не пережив Посвящения сегодня? Может, все, а может, больше ни одного. Он взял чашу и повернулся к рыжей девице. Она мгновенно побледнела и выразительно глянула на тело Герольда. — Назад дороги нет, — с нажимом повторил Серый Страж. Девушка затряслась и отступила, спрятавшись за молодую гномиху, которая оторвала серьезный взгляд от эльфа и вдруг решительно протянула руки к чаше. Быстро, чтобы не передумать, сделала глоток. Лишь когда гномиха встала с колен, дрожа и еще не понимая, что все позади, с новобранцев спало оцепенение. — Поздравляю, Герта, отныне ты - Серый Страж, — Дункан вложил в слова всю торжественность и уважение, которые только смог. — Народ гномов маловосприимчив к магии! — выкрикнул Джори, все еще неотрывно глядевший на неподвижного Герольда. Зрачки рыцаря были расширены, почти вобрав радужку глаз в себя; взгляд часто и порывисто прыгал по телу эльфа; пот струйками стекал с уже мокрых редких, коротко стриженных волос по вискам и лбу. — Это не магия, Джори, — попытался успокоить рекрута Дункан, однако Джори, казалось, даже не видел и не слышал Стража. Он стал маленькими шагами отступать назад, все также не отрывая от эльфа взгляда. — У меня жена беременная. Я… я не могу! — быстро затараторил он, пятясь. — Вы должны были предупредить нас. Это… это нечестно! — Джори, я не советую тебе, — осторожно, предупреждающе произнес Дункан. В ответ Джори вдруг вытащил меч и дрожащими руками выставил его перед собой: — Это убийство! Вы не имеете права! Дункан тяжело вздохнул и тоже неохотно достал оружие. Нужен ли ордену этот трус? Нет. Не нужен. Но тайну Посвящения никто не должен узнать. Убивать Джори Дункану очень не хотелось. И все же долг был выше. Оставалось дождаться, когда тот нападет первым. Однако, словно прочитав его мысли, рыцарь вдруг кинул меч на каменный пол и бросился бежать. Алистер сделал шаг следом, но Дункан остановил его. Джори опрометью проскочил мимо жрицы, перебежал через собачий загон и, не оборачиваясь назад, протиснулся в узкую щель приоткрытых ворот. — Не надо, Алистер, — глядя вслед трусливому воину, спокойно проговорил командор Серых Стражей. Черный лес Диких Земель молчаливо принял в свои объятия обезумевшего от страха человека. Собаки в загоне завыли, почувствовав чужую тревогу. — Стражами становятся раз и навсегда, — проговорил негромко седой воин. — Из Серых Стражей нельзя уйти. Наша миссия слишком важна, чтобы в ней сомневаться. Вступив в орден Серых Стражей, вы никогда не сможете стать прежними, — он сделал паузу и не спеша оглядел оставшихся новобранцев. — Но вы сами сделали этот выбор. Рекруты слушали, молча опустив головы. А затем рыжеволосая девушка всхлипнула и приняла чашу из его рук.