Век Дракона. Книга I - Герольд.

      Идей, конечно же, ни у кого не оказалось. Чародейка молчала, молчали и остальные, ожидая, что Серый Страж сам ответит на свой вопрос.       Серафима вздохнула. — Боя нам не выиграть, ведь так? — глянув на распахнутые двери кухонной подсобки, пробубнила она. — Уйти тоже некуда. Там болота, там порождения тьмы, там вообще обрыв…       Фима даже не стала утруждать себя и указывать предполагаемые направления. Просто перечисляла, рассуждая вслух. Да и с географией она дружила слабо, как многие девочки безнадежно страдая топографическим кретинизмом. Втайне она надеялась на то, что ее поправят, подскажут сокрытую тропку среди руин, но никто, по-видимому, не решился вмешаться в монолог члена уважаемого ордена. — Да, похоже, и правда некуда… — в конце концов безнадежно выдохнула «единственный Серый Страж» и от волнения облизала губы, тут же скривившись от неприятного привкуса попавшей на язык крови.       Однако, кажется, судьба все-таки смягчила свой нрав, потому что из толпы выбрался бородатый карлик и, исподлобья, задумчиво глянув в сторону руин, нерешительно спросил: — Почему некуда?       Все сразу с надеждой посмотрели на богато в разные стороны топорщившуюся бороду коренастого мужичка, и он смущенно развел руками: — У гномов тут когда-то были целые подземные лабиринты. Я знаю парочку входов в эти тоннели. Если мы доберемся хотя бы до одного из них, то у меня есть ключ к дверям. Мой предок когда-то участвовал в их…       Договорить гному не дал чуть лысоватый эльф, в испуге перебивший говорившего: — В тоннели гномов? — мужчина даже побледнел от услышанного предложения. — Да они же кишат порождениями тьмы! — Да безопасно там, — тут же подбоченился карлик. — Но, Рук, что, если эльф прав? Всем известно, что когда мор уходит, порождения тьмы прячутся на глубинных тропах, — подала голос немолодая, однако крепкая еще дама, в которой Фима запоздало признала главную по кухне. — Священный камень! — всплеснул руками бородач по имени Рук. — Я говорю вам не о глубинных тропах, глупые дети неба! Эти ходы были прорыты гномами во времена строительства крепости. Они даже не связаны с тропами! Только с Орзаммаром. И, кстати… — коротышка обернулся к Фиме и ткнул в неё коротким толстым пальцем, — эти тропы были выстроены по личному проекту Серых Стражей! — Мы не можем так рисковать! — донеслось из толпы, и еле слышное ворчание прокатилось по всей небольшой кучке выживших. — Лучше снова спрятаться в этом доме! — Сколько можно там сидеть? — тут же возразил кто-то другой. — Пока порождения тьмы не выломают дверь? — Atrast nal tunsha , — ладонь Рука припала к лицу, а глаза поднялись к небу…       Ропот нарастал, и нарастала тревога. Серафима огляделась. Ощущение, что порождения тьмы где-то близко, было все четче и четче. Между тем спор лишь набирал обороты. — Да бросьте! Мы не можем туда идти, — запальчиво махал руками лысеющий эльф. — Мы не можем знать, есть ли там порождения тьмы или нет! — он даже слегка повысил голос, и Фима непроизвольно дернула рукой в попытке добиться, чтобы он говорил потише. — Зато мы точно знаем, что они есть тут, — быстро, почти перебив мужчину, протараторила она, и толпа разом замолчала, безоговорочно признав в ней лидера. — Мы идем в тоннели. Рук, показывай вход.       Гном важно подбоченился и указал рукой в сторону, непонятно как сумев сориентироваться в царящей вокруг разрухе. — Нам туда. Надеюсь, мы сможем войти. — У тебя же есть ключ… — подозрительно покосилась на коротышку Фима. — Ключ-то у него есть, Герольд, — подала голос Винн, — но тут столько порождений тьмы… сможем ли мы пройти? Что ты слышишь? Ты слышишь их?       Серафима прислушалась. Сначала к окружающему, насыщенному множеством разных звуков шуму, затем к себе. Но ничего разобрать ей так и не удалось. Да и откуда бы? Она понятия не имела, как и что именно должна услышать. Или, может, почувствовать? Сейчас она ощущала лишь тревогу и ничего сверхъестественного. Однако делать что-то было нужно. Не стоять же на месте, ожидая неминуемой смерти.       Она беспокойно почесала щеку, так и не найдя, что ответить, а затем посмотрела в сторону, которую указал Рук, и постаралась придать голосу как можно больше уверенности: — Идем.       На сухой и короткий ответ Винн с готовностью кивнула, и их маленький отряд жидким строем потрусил в указанном направлении.       Чтобы не выдать себя и не привлечь внимания порождений тьмы, они осторожно обходили увлеченных трупами тварей, прячась за полуразрушенными строениями и высылая на разведку Рука, который оказался наиболее подходящей для этого кандидатурой. Шли медленно, но несмотря на это довольно скоро Рук вернулся с очередной «разведки» и с горящими глазами тронул Фиму за рукав. — Мы пришли. За алтарем люк, — горячо зашептал он. — Но там много порождений тьмы. Будем драться, эльф Серый Страж?       Он вопросительно посмотрел на Фиму и, достав из-за пояса небольшой топорик, в ожидании замер, не сводя с нее взгляда.       Серафима осторожно прокралась вперед и выглянула в щель между ящиками и бочкой. Порождений тьмы было не меньше десятка. Это была не та жалкая горстка гарлоков, с которыми ей приходилось биться до этого. Определенно бой не был выходом. Даже если вдруг Винн окажется не по годам резвой, а коротышка Рук — суперменом. А еще эти эльфийские дети…       Она еще раз оглядела окрестности в бессмысленной надежде обнаружить хоть какую-нибудь лазейку. Надежда, действительно, оказалась пустой, и в итоге на ум пришла лишь одна отрешенная мысль: в конце концов, что её держит в этом мире? Ведь уже все пошло наперекосяк. Стать парнем, родившись девочкой. Справится ли она с этим? А если влюбится? От подобных умозаключений её слегка передернуло — нет, конечно, это недопустимо. Да и к чему загадывать настолько наперед, когда, скорее всего, все закончится сейчас? — Рук, нам нельзя драться, — отводя его руку с топором в сторону, прошептала она. Коротышка разочарованно спрятал оружие и вздохнул. Фима продолжила: — Я отвлеку монстров и уведу их, а ты заводи всех в тоннель и закрывай дверь.       Самопожертвование? Глупость? Надежда умереть тут и проснуться дома? Или просто необдуманный порыв из страха разочаровать окружающих. Так или иначе, а по спине все же прошел холодок. — А ты, сальрока ? — Рук с тревогой всмотрелся в лицо эльфа, догадавшись об ответе. — Я сам по себе, — Фима прочистила горло, подавляя сомнения, — меня не ждите. — Ты же погибнешь, Герольд, — ее руки коснулась Винн. А затем глянула чуть виновато и вдруг сняла с шеи кулон и решительно водрузила его на эльфа. — Вот, — сказала она, — это оберег. Кто знает, может быть он тебе поможет.       Серафима с удивлением рассмотрела красивую вещицу — маленький красный камушек в обрамлении черного металла, змейкой обвивающего его и переходящего в желтеющий металл цепочки. Странный амулет. Словно маленькое сердце в чьих-то пальцах. — Спасибо, Винн, — она сжала теплый на ощупь кулон в ладони. От чего именно он защищал, спрашивать было неловко, и Фима решила, что если этим людям будет так спокойнее, то и какая вообще разница?       Чародейка еле заметно кивнула: — Пора, Серый Страж. Там крикуны. Будь осторожен. — Крикуны? — эта новость заставила сжаться, а воображение услужливо подкинуло воспоминания об одноименном фильме из дремучего детства. — Они что, убивают криком?       Рук вдруг сдавленно икнул, стараясь подавить смех, и потер бороду, причмокнув губами. — Клянусь камнем, если бы эти твари еще и голосом убивали, я бы отрезал себе уши! — с чувством выпалил он громким шепотом.       Винн терпеливо и мягко улыбнулась: — Нет, Герольд. Они созывают криком остальных.       Серафима неловко переступила с ноги на ногу. Тревожно, но сдержанно огляделась. Умирать как-то сразу стало страшно. На миг она представила себя одной из членов их стихийного отряда. Как она спасется, как будет жить. Пришлось резко моргнуть, стряхивая трусливый соблазн. Нужно было взять себя в руки. Почему-то на сердце навалилось чувство стыда, что остальные увидят ее страх. И стыдно было в разы больше, чем страшно.       Фима еще раз оглянулась на Винн, хотела что-то сказать, но лишь кивнула и нырнула в проход между раскиданным хламом.       Отвлекающий маневр сработал — порождения тьмы среагировали сразу. Увидев живого эльфа, они как пираньи кинулись за ним. Серафима сначала отступала шагом, экономя силы, но эта задумка очень быстро провалилась, и уже через минуту ей пришлось бежать, подвывая при виде преграждающих ей путь новых тварей, виляя между остатками лагеря и напрочь растеряв всякие благородные намерения спасти остальных ценою собственной жизни.       Где-то на краешке сознания очень некстати мелькнула мысль дать честный и неравный бой врагу. И как только мозг со всем его негодованием эту мысль отверг, впереди возникли ворота. Закрытые, огромные и ничего хорошего не сулящие. Тяжелая створка поднималась громоздким, местами ржавым, местами угрожающе непрочным из-за прогоревшего дерева механизмом.       Вот и всё, — мелькнула быстрая мысль. Вот и всё. Бежать было некуда. Навряд ли порождения тьмы согласятся подождать, пока их потенциальная жертва откроет себе выход. Серафима остановилась — сердце тяжело ухало в ушах, спину покрыли мурашки.       «Бой так бой», — решила она. — «Всяко лучше, чем ожидание смерти».       Решила, перехватила поудобнее меч и, резко развернувшись, разрубила им… воздух. С удивлением она уставилась на столпившихся метрах в трехстах от себя тварей. Что-то пугало их, не давая приблизиться. Они рычали, трясли в воздухе оружием, фыркали, но топтались на месте.       В растерянности она оглянулась. Что или кто могло настолько сильно напугать толпу, страшнее которой Фиме видеть не доводилось еще никогда в жизни? Непроизвольно сжавшись в напичканный сплошными рефлексами комок, она двинулась к во́роту врат. И, хотя вокруг не было видно ничего и никого хоть как-то намекающего на угрозу, ощущение опасности жгло, наоборот — сильнее прежнего. Однако разбираться, где опаснее — там или тут, времени не было. Приладив меч в ножны, она налегла на рычаг лебедки, который неохотно, с противным скрипом стал поддаваться, запуская замковый механизм.       Первый болт процарапал железный бок рычага и свалился, не удержавшись, на землю. Второй и третий просвистели опасно близко от ее лица и остановились в теплом дереве поворотного вала. Порождения тьмы стреляли довольно косо, но все больше их бросало топоры, мечи и щиты и доставало луки и арбалеты.       Серафима оглянулась на приоткрытые ворота. Через небольшую щель у земли была видна сухая трава и притушенный дымом свет. Навскидку размера щели хватало, чтобы протиснуться под могучей створкой ворот на другую сторону. Решив больше не мучиться с рычагом и закрепив лебедку чекой, она подобрала с земли полусгоревший кусок деревянной то ли двери (не понятно как оказавшейся тут), то ли чего-то служившего ранее для других целей и, прикрываясь им как щитом, кинулась к воротам.       Она была уже у цели, когда рядом раздался негромкий хлопок и пронзительно-белая змея молнии скользнула у ног. Бросив уже бесполезный кусок дерева, Фима принялась проползать между землей и воротами. Болты и стрелы вспахивали почву рядом, но расстояния уже явно не хватало, чтобы они могли причинить вред. Это позволило ей облегченно выдохнуть, откатываясь от щели на другой стороне. Но ощущение отступившей опасности тут же пропало, когда за ногу Фиму что-то схватило и потянуло обратно. Все пружинки её нервов лопнули, и страх мгновенно перерос в панику, покрыв липким потом с головы до пят. Фима вскрикнула и как ненормальная засучила ногами. Лишь когда ее перестали тянуть, она вспомнила про меч. Судорожно нащупав эфес, достала оружие, что было сил замахнувшись им, но перемазанная в крови и грязи тварь вдруг отпустила её ногу и прошипела: — Помоги мне, эльф.       Удивленно вытаращив глаза, Серафима пригляделась и оторопела, безошибочно угадав, кто перед ней. Скверна уже начала менять его тело, пустив по слишком бледной коже грязные прожилки чернеющих вен, роговица глаз помутнела у краев, а из брони на нем остались лишь наручи. — Джори… — слипшиеся губы неохотно выдавили имя.       Трусливый бывший рекрут оскалился, показав ряд некрасивых зубов. — Узнал, гаденыш… — он скорчился от усилий и подтянулся на руках, наполовину выползая из приоткрытого лаза. — Ты… — Джори захрипел, сделав долгую паузу. — Ты был заражен, как и я теперь. Ты превращался. Но ты жив, а я умираю.       Серафиму передернуло при мысли, что она могла стать такой же, не помоги ей Алистер, не спаси Дункан, не вылечи Винн. Она еще очень живо помнила, как скверна сжигала тело. Но вместо жалости внутри все заполнил ужас. — Джори, так это ты убежал с Посвящения? — а она-то решила, что Алистер шутил! — Не стоило тебе этого делать…       В ответ оскверненный рыцарь натужно засмеялся: — Если бы я знал. Но выпить кровь порождений тьмы… даже сейчас для меня это слишком… хотя теперь какая разница? Ты не поймешь. Вы, эльфы, помои на завтрак жрете. Вам это просто!       Саму Фиму слова Джори хоть и возмутили, но тронули мало, зато она почувствовала, как сильно они разозлили Герольда. Эмоции эльфа волной накрыли, приумножили её собственное негодование, и, возможно, поэтому она выпалила, не думая, лишь ожесточенно глядя неудавшемуся рекруту в глаза: — Что ж, тогда я открою тебе маленькую тайну, трус благородных кровей. Это была моя кровь!       Минуту в глазах Джори металось смятение, которое сменилось жаждой. Он с жадностью глянул на эльфа, и Фима запоздало поняла его взгляд. — Тогда я вылечусь, как и ты. И стану Серым Стражем, — Джори облизал губы и потянул к ней изуродованную руку. — Дай мне твоей крови, эльф!       Все, что происходило сейчас у нее перед глазами, очень сильно напоминало кадры из фильма ужасов про зомби. Только гораздо натуральнее и не столь однозначнее. Серафима подобралась и поспешила исправить возникшее последствие собственных слов: — Это не поможет, — быстро протараторила она. — Там было подмешано что-то еще!       Рыцарь тупо посмотрел на неё, медленно моргнул. — Ты врёшь, — не сразу прошипел он. — Стой. Ты думаешь, печати Серых Стражей, наложенные на этот вход, защитят тебя?       Он хрипло презрительно засмеялся и попытался еще немного пролезть в проем ворот, но оказался крупнее эльфа. Застряв окончательно, Джори крякнул и как-то очень неприятно посмотрел на растерянно поднявшего взгляд к воротам остроухого собеседника.       А потом фыркнул, щедро брызнув кровавой слюной: — Печати! Ты — позор Серых Стражей, не знаешь о печатях?! Через этот вход должны были прибыть орлейские Серые Стражи, и он был защищен магией от порождений тьмы и прочих тварей. Но я… — от столь долгой и эмоциональной речи неудавшийся рекрут зашелся коротким кашлем. — Но я… я еще не перевоплотился. Эти печати на меня не действуют. Тебе не уйти от меня, остроухий!       На последних словах он вдруг подтянулся и сделал резкий выпад, с невероятным проворством схватив Фиму за больную ногу. Серафима змеей изогнулась и замахнулась мечом, который все это время так и сжимала в руке, однако ударить снова не успела.       Вокруг вспыхнуло, покрывая все пространство огнем и звоном, канаты ворот, опаленные стихией, лопнули, вывернув лебедку на дыбы, и тяжелая створка врат рухнула, погребая нижнюю часть Джори вместе с его жизнью под собой.       Серафима с трудом освободила ногу из судорожно сжимающих лодыжку пальцев Джори. Сморщилась, но потянулась и закрыла бывшему рыцарю остекленевшие глаза. А потом очень вовремя оглянулась к упавшим воротам. Вовремя, потому что по слегка шипящей и еще звенящей от вспышки земле, осторожно приплясывая, порождения тьмы стали приближаться к ней. И чем ближе подходили твари, тем смелее были их шаги.       Фима встала и, прихрамывая, принялась отступать в дым воняющего горелым мусором болота. Какое-то время она еще пятилась, но когда из-за смога стало не видно ничего ближе десяти шагов, развернулась и кинулась бежать, инстинктивно выбирая более-менее безопасную дорогу. Сколько времени она бежала и куда — откуда ей было знать? Только все время казалось, что порождения тьмы в двух шагах за спиной, что сейчас, вот в любой миг в спину вопьется стрела. И она бежала, как могла быстро, боясь даже оглянуться.       Лишь когда впереди что-то мелькнуло грязно-белым краем, Серафима перестала бежать. Приглядевшись, сквозь рассеявшийся дым она заметила валяющиеся на изгибе дороги бинты, перепачканные уже высохшей кровью. Тяжело дыша, Фима остановилась перед тряпицей.       Она узнала эту тропинку. Это были те самые бинты, которые Алистер поменял ей почти перед тем, как она потеряла сознание окончательно. И это была та самая тропинка.       Только теперь вокруг были не те болота — влажные, чавкающие, местами колоритно подернутые ряской. Сейчас все было выжжено, над болотами стоял плотный непроглядный смог, и лишь тропинка каким-то чудом была не тронута тем жаром, который ощущался кругом. На болоте не было видно огня. Тяжелые, но хрупкие пласты бывшей топи опасно скрывали смерть.       Но не было и порождений тьмы.       Серафима побежала дальше, чувствуя, как уходит страх и рождается надежда. Теперь она знала, куда идти, хоть и не могла знать, что ждет ее потом, когда дойдет. Она лишь крепче сжала пальцами ключ Дункана, который был надежно прикреплен на поясе, но теперь она еще сильнее боялась его потерять.       Скоро тропинка стала иссушаться, наливаясь жаром. То, что защищало её ранее, не выдерживало напора природы и сгорало вместе с остатками порождений тьмы, отважившимися вдруг кинуться в погоню. Фима начала чувствовать, как под ногами греется земля. Дышать стало тяжелее. А внутри разыгралась паника — казалось, что она сбилась с тропки и заблудилась и уже никогда не найдет входа.       Наконец из-за сухих, но еще не тронутых пока огнем ветвей показался чернеющий остов, криво торчавший из кочки. Вот и меч Алистера, пригвоздивший к земле еще свежий труп гарлока. И раскиданные грязными палками факелы.       Факелы! Вспомнив окутавшую их темень в прошлую вылазку, Фима нагнулась и подобрала их. У ног метнулось что-то маленькое, перепуганное и серым комочком запрыгнуло на плечо. Фима скосила глаза на крохотное животное, забившееся ей под воротник. Как эта серая белочка смогла тут выжить? Очевидно, у неё где-то поблизости была нора. Бедное создание могло погибнуть, не пойди она этим путем. — Фартовая ты, — спустя какое-то время улыбнулась белочке Серафима, торопливо протискиваясь в открывшийся чернеющий лаз.