Чай с сахаром

Леон неодобряюще посмотрел на Сэнди и пожал плечами, вылезая из-под одеяла. -Ты так говоришь, как будто мы сороколетняя парочка, скоротавшая свои годы и теперь, — драматично вздохнул ящер, — между нами нет никакой страсти и искры, понимаешь? Сэнди лишь усмехнулся, получая ещё один вздох от парня. Поглядев на потолок, по сторонам, он вскочил и, забрав волосы в небольшой хвостик, сказал: — Сегодня другая акция, — помедлил Сэнд с продолжением, ожидая реакции Леона. Леон заинтриговано поднял взгляд. — Я могу помыть тебя, — он широко улыбнулся, прищурив глаза. — Это уже мне больше нравится, — засмущался Леон, оставляя след взгляда на глазах Сэнди, отвернулся обратно к красной походной сумке. — А ты почему не будешь? — Одежду забыл, к сожалению, — вздохнул Сэнд, второй раз переделывая хвостик. — Сейчас бы постоять под горячим душем, ах. Леон с недоумением взглянул на парня и кинул ему футболку. Они упали, столкнувшись с лицом Сэнди, прямо в ноги. — Дело даже не в этом! — поспешно отреагировал Сэнд и поднял шорты. — Думаю, мне будет мала твоя одежда, и кроме того твои трусы я носить не буду. — Чего? Малыш, мне кажется ты зазнался… — Если ты не заметил, я даже выше тебя! — усмехнулся парень, а после, провалив задание с попыткой удержания смеха, рассмеялся. — Кто из нас малыш? Сэнди стоял, скрючившись в три погибели. Он и сам не знал, что его развеселило больше: то, что Леон не знал этого; или лицо этого парня. Ящер на мгновение исчез, чего не сразу заметил Сэнди. Тело Леона прижалось к спине, а руки обтянули туловище, прямо как футболка на объятом. — И вправду что-то изменилось, — пощупывал грудь песочка тот. — Рост — для меня уже не удивление. Вот бы мне привалило пару сантиметров, мечта! Леон не задержался бы надолго, но Сэнди сам того не понимая, придержал руки того, что так хотели ускользнуть. Ящер мог отчётливо чувствовать биение сердца, приглушенное дыханием. И вправду, грудная клетка стала более накаченной что-ли, хотя явных изменений не было, они просто до сих пор оставались незамеченными с течением времени. Время и вправду имеет такое свойство, — создавать ощущение что ничего не меняется, хотя на деле человек растёт, а возможно и приобретает новые качества. А когда время упущено, легче подметить изменения. Сэнди тихо выругался, вздохнул и медлительно опустил руки. Они безмолвно остались на том же месте, точно прилипленные. Сэнд 1: Без комментариев… Но боже, как же я скучал по этим простым объятиям. Сэнд 2: Моё сердце уже в пятках! Поскорее бы поцеловать его. Как только Сэнди захотел повернуться, ящер бессловно выпустился из объятий и подошёл обратно к шкафчику, что не могло не насторожить другого. — Я не тратил время впустую, — вздохнул Сэнд, убрав упавшую прядь волос с лица. Он точно был огорчён немыслимым действием своего парня, но по всей его сути, должен был принять свою учесть, — ты знаешь… — Да, — протянул Леон, — помню как ты трудился в поте лица перед промежуточным. Леон встал, и они прошли в ванную комнату. Она была не особо просторной и располагалась сразу вместе с уборной, но даже у неё были свои преимущества: ковёр, достаточно большая ванна, а также маленький холодильник подле неё, кроме того, там был душ, чуть ли не отдельной комнатой. — Ну если так посмотреть, — пробормотал Сэнди, облокотившись на стену, дожидаясь пока парень снимет с себя одежду, — я не шантажировал тебя, когда ты пришёл пьяный в хломину… — Я не занимаюсь этим постоянно, и даже не периодически, в течении всего дня, — сорвалось с языка раздраженного Леона. — Ты…не воспринимай это как шантаж, лучше — как заботу. Повышение тона немного расстроило Сэнда и, не вытерпев такого отношения, он торопясь вышел из комнаты, оставив другого с озадаченностью и размышлениями. Всё-таки между ними была некая неловкость и напряжение после небольшого расставания. Неужели Сэнди и все вокруг были правы? Они слишком поторопились? Лучше сдаться? Почему именно я должен его держать? Я значу для него то же самое, что и он для меня? — и ещё тысячи вопросов приследовали ящера, олицетворенные в виде дождя как дýша. -"Если бы я сдался — ничего бы не было». Это бесконечный круг повторения ошибок, которые они уже разобрали! Но, черт, как же он устал… -"Это станет для нас всего лишь опытом?» Леон не должен был сорваться, иначе этим отношениям придет безразговорный конец. Он был именно этой связной нитью, или он так считал. Все слова и действия приходится и придётся фильтровать, но тогда зачем эти отношения вообще нужны, без комфортности и теплоты? Без надежды на то, что Сэнди всё-таки сделает всё возможное для отношений, их бы не существовало. Он пытается бросить курить, а это и есть то главное, что он делает. Но даже так, в душе ящера гуляло чувство беспокойства. Ополоснувшись, Леон не знал чего ожидать и что делать для того, чтобы не чувствовать этот образовавшийся вакуум вокруг Сэнди. Он всегда слишком уходит в себя, уходит в размышления, оставляя Леона в полном одиночестве, но заполняя себя мыслями о нём. «Впереди промежуточные экзамены» — вспомнил Леон, в который раз оглядываясь из-за спины на то ли лежащего, то ли спящего Сэнди. Он перебирал свои шмотки из сумки в шкаф и непроизвольно наткнулся на ту самую коробку, что принёс Сэнд:"А ведь если так подумать… Сэнди наверняка хотел бы побывать сверху. Да и тем более его тело больше подходит для активных парней!» Не знаю насколько долго Леон думал над этой идеей. Складывается ощущение, что он вообще не думал, а просто импровизировал: Прыгнув сверху на Сэнди, ящер медленно улегся на спину парня, от чего тот неожиданно заскулил. — Я не понимаю, это масса или вес? — посмеяшись спросил Сэнди, обернувшись профилем на парня. — Чего? — протянул ящер и притянулся к уху Сэнда. — Ты сейчас не в выгодной ситуации, чтобы хихикать и шутить, юный господин. Твои ушки в опасности, — широко улыбнулся Леон, а другой, уже понимая, что сейчас будет происходить, начал вырваться. И да, у него бы получилось справиться с одним Леоном, но что насчёт двух? Спереди сидел клон Леона и придержал рыпавшегося парня за предплечья, и тот, в свою очередь, оказался в невыгодном положении: лежать неудобно, руки обездвижины, на нем сидит пятидесяти килограмовая тушка и собирается соблазнять его (хотя не скажешь, что он не хотел, наоборот ему хочется ласок от своего партнёра; но точно он не мог угадать: Леон просто играется или же и вправду пытается соблазнить?). Чертовски наглый Леон и чертовски озадаченный Сэнди объединились в одну комбинацию под названием «чертовски сексуальные, мегакрасивые, лучшие, друг другом любимые и вообще обалдевшие парни». Леон, который взобрался на ничего не подозревавшего лежащего, был слишком близко. Его дыхание можно было ощутить очень чётко, настолько чётко, что словно это не только оставалось следом, но и пробивалось через стенки черепа, прямо через мозг. Дрожь. Мурашки. Дрожь и мурашки были тоже весьма ощутима и видны. — Давай я не буду пить, а ты — курить? — неожиданно спросил Леон и отпустил Сэнди. Он не хотел уходить от разговора (как он понял позже), а это разряд помог им почувствовать себя снова на своих местах, в своих телах. Леон лег прямо напротив лица Сэнди и стал вглядываться в мерцающие глаза, убирая пряди волос с лица другого. Прекрасен во всех своих воплощениях. И этот прекрасный в данный момент лежит перед ним, что не могло не заставить ощутить некий диссонанс. Необратимое чувство. Глаза напротив с ярко-янтарным отблеском приблизились, а потом и вовсе пропали, переходя в мягкий поцелуй. В этот момент Сэнди почувствовал дискомфорт. Даже такая близость может вызвать о человека такой бурный всплеск гормонов. Не хотелось переводить это в что-то пошлое, но увы это не получилось. — Это тебе за твою доброту, — отдалился ящер, оценивая покрасневшие губы возлюбленного своим намыленным взглядом из-под ресниц, — Это своеобразный аванс! — усмехнулся ящер и чмокнул того ещё раз, ещё раз и ещё раз. Я бы не подумала, что именно Сэнди пришлось бы его останавливать. Леон так жестоко обошёлся не только с Сэнди, но и с собой в первую очередь. Это была худшая пытка, хотя никак не сравнима с пытками парня-тигра и эмо-боя, поэтому можно было сделать себе поблажку. Несколько поблажек. Но даже так он испытывал эту сердечную недостаточность. В прочем, как и Сэнди. Пере поцеловавшись друг с другом, они уложились с мыслью о том, что завтра уже не будет, как вчера. Уже завтра их не будет рядом, уже завтра пора окунуться в ежедневную рутину. — Как насчёт, — перевернулся Леон с бока на бок, концентрируясь на Сэнди, — съездить куда-нибудь вместе? — Я не против, — улыбнулся Сэнд и отзеркалил действия ящера, — если мы будем только вдвоём. Нам ещё есть о чем поговорить. — Иногда Сэнди может напомнить кому-нибудь человеком из четертого измерения: у него очень развито шестое чувство, или же, он и так всё знает? Он знает, что что-то происходит в жизни Леона, но не знал что именно. Всего один толчок мог бы подтолкнуть его к истине. Всего один. Он мог бы спросить напрямую, но будучи человеком, которому комфортно, когда он держит всю ситуацию в своих руках, наблюдает за всем своим развитым и четким периферийным зрением, не мог позволить себе такую роскошь. Другими словами, это уединение и свобода им нужна. Особенно учитывая то, что Леон не торопится «жаловаться». Ещё месяц с половиной и процентная вероятность того, что они куда-то уедут, возрастёт. Но я не думаю, что процентная вероятность может поменяться только из-за времени. Нет. Я сторонник мнения о том, что «всё в твоих руках, пока ты желаешь». Время — это недостаточность или переизбыток? — Только мы вдвоём, поезд и… — приостановился ящер, — а куда бы ты хотел? / Я решила усложнить себе жизнь, придумав тысячи разных стран и городов, что могли бы существовать в моей вселенной на проекцию бравла/ — Ух. даже не знаю. Может быть в Окозию? — с наивным воодушевлением, выглядевшим больше как притворство, сказал песчаный, а дальше… Дальше как в тумане, начал перечислять множество и ещё больше разных названий, о которых Леон впервые слышал. — Окозия? Я что-то слышал про неё… Не там ли был похоронен твой любимый писатель? — Ага! — от радости приподнялся Сэнди и с такими же переполняющими эмоциями слег обратно. — Ты запомнил!.. — А ещё я слышал, что Роза откуда то оттуда. Точно с востока. — Да? Я не особо дружен с ней, но если это так, то это суперски! Там такая замечательная флора, особенно хорошо её можно рассмотреть в ботаническом саду Ренкреля. — Это же этот писатель? — Да! Брэс Дон Ренкрель, — поспешно ответил Сэнд. — Его рассказы наполнены флорой тех краев, да и сам он большой любитель, как видишь! Это, наверное, одно из самых прекрасных мест… — вздохнул Сэнд и утонул в томном взгляде парня напротив, что все это время присматривался в его душу. — Я… А ты куда хочешь? — Честно, я даже не задумывался. Учеба, поступление на военный, проигрыш отца — это все о чем я думал. Я и фильмов мало знаю, и книг, да и тем более известных персон, — заметно погрустнел Леон, но почти через каждое слово губы сворачивались в тонкую трубочку, а уголки губ приподнимались вверх. — Могу похвастаться свои вкусом в музыке, но даже так я не особо углуюбяюсь в персон и реальность, будучи меломаном, — Леон приподнес слегка дрожащую вспотевшую ладонь к лицу Сэнди и, едва притронувшись, убрал прядь волос за ухо, не забывай потискать его за щеку. — Я так рад…и я так обожаю всё то, что тебе нравится. / Затишье — …ты глупый, некрасивый и ничего не заслуживаешь, — крикнула напоследок девочка и развернулась на пятках, а за ней последовали и все ребята со двора. Осталась только Нита, да и та решала: последовать или остаться? — Дура, лучше бы пошла с ними! — шмыгнул я, вытирая слезы, что так старательно выбивались из моих глаз. — Я не могла, — присела Нита рядом со мной и потрепала по голове, заставляя мне смутится. — Могла, но не пошла… Я не хочу, чтобы кто-то обижал тебя из-за меня! Ты водишься со мной, как с маленьким! Лучше иди к ним! — Но… — Ради меня, пожалуйста… Иначе я, — тыкнул я в себя пальцем, — никогда себе такого не прощу. Нита ушла лишь по моей просьбе. И я благодарен ей за понимание. Иначе я бы так и остался вместе с ней тонуть в этой глубокой, на удивление, луже. С этого момента началось самокопание. Может быть отсюда я и начал искать что-то интересное для меня, а не для отца, что день за днем совершенствовал меня. Но времени со временем на мои «просто интересы» оставалось все меньше и меньше, и я мог лишь мечтать о столь сладких вещах. Неопределённость личности проживает во мне уже с того момента, когда мать ушла а находить себя я мог только через музыку. С сестрой мы общались редко, но общались, правда вне школы. Вскоре она перестала общаться с теми дворовыми ребятами, ее лучшей подругой стала Джесси. Мы часто собирались вместе (обычно каждое второе воскресенье) и разговаривали о разном. Друзей, как таковых у меня не было, были только одноклассники (с которыми я неплохо общаюсь и по сей день), что меня не особо интересовали. Да и я не особо хотел иметь близкий круг, не имея личности. Лишь он, Сэнди, был схож со мной. Он также тихо сидел, лишь редко общаясь с одноклассниками, также отлично учился. Но мы были разными. Над ним издевались, а я не замечал, точно смотрел через розовые очки. И вообще он был не «она», как я долгое время думал. Мне стало интересно, что ему нравится: еда, хобби, работа. Всё без исключения. «Почему я хочу знать то, что ему нравится а не то, что нравится мне?» — задавался я вопросом. Сейчас, я с лёгкостью могу ответить на него: — Я не уважал себя как индивида, как личность. Через Сэнди я хотел находить себя. / Сердцебиение, повышенная пульсация, дрожь, мурашки и понимание («мне стала понятней ты, чем все мои домыслы» — из песни). — А как же ты мне нравишься… — выдохнул с облегчением Сэнди и облокотившись наклонился над губами Леона, что материально были близко, а за гранью существующего — далеко, настолько далеко, что хотелось утонуть в горьких слезах своих, потонуть в этой лавине чувств. — Я тебя обожаю и даже больше!.. Расстояние быстро сократилось, а губы сплелись воедино. Губы цепляются за другие губы, руки охватывают чужое лицо, сердце стучит в унисон с другим сосудом, а дыхание идёт в разнобой с другим дыханием. Звенящая тишина перемешанная с мелодией ночи, свет луны пробивающийся в окно и звонкий хор мерцающих звёзд, которых на небе становилось все больше и больше. Не исключением стали и эти две звезды.