3 июля, 2021 год.
Республика Интар, Кальярра.
— Ты ведьма, — слышится недовольное бурчание Арона из рации. Я усмехаюсь и, не отрываясь от коллиматорного прицела, задаю очевидный вопрос: — Почему? — Лесник вынес Росса самым первым. Он всегда выносит снайперов в самом начале. Оперативности новоявленной звезды полигона можно только позавидовать. С самого начала игры перевес пошел в сторону противника, пока я не влилась в процесс. Мне необходимо было время для того, чтобы собраться и начать неспешно действовать. На фоне Лесника, который обладает удивительной быстротой, моя медлительность вылезла минусом, а не хорошо обдуманной тактикой. — Один синий двигается в твою сторону, — я нагло игнорирую скрытую претензию Арона и навожу винтовку на противника, совмещая две точки: цель и прицельную марку. — Заберу? Или ты сам справишься? — Забирай. С каждой секундой цель отдаляется все дальше. Винтовка уже взведена и готова к выстрелу. Позволив себе выждать несколько мгновений в надежде, что противник остановится, я нажимаю на спусковой курок. Далеко не чистый выстрел, но… — Готов. «Подстреленный» в синей повязке, зная, что я продолжаю наблюдать, поднимает руку, показывая класс, и направляется в сторону главной базы. Вот так мы с Ароном и делим всю игру противников. Правда, за первого он упрямо боролся, но мой аргумент, что я все-таки прикрываю командира, а не он меня, победил. — Умница, уходи с места. — Знаю, Арон, — раздраженно бросаю я. — Переставай попусту болтать по рации. Это был предпоследний противник, а значит, остается только Лесник. Чем ближе момент икс, тем больше растет мое напряжение, что абсолютно непозволительно. — Отключаюсь. Зуб ставлю на то, что он щас придет за мной. Я поднимаюсь с грубой поверхности крыши, отметая импульсивное желание прилипнуть к прицелу. Наблюдение за зданием, в котором находится Арон сейчас никакой пользы не принесет. Итог очевиден. По правилам игры после «убийства» выбывший должен с поднятыми руками уйти на базу. Я могу это увидеть, но каждое секундное промедление стоит мне «жизни». — Химоза, я Тень, доложи обстановку, прием, — через несколько минут, повязших в тишине, посылаю сообщение через рацию без всякой надежды, на всякий случай, специально делая голос ниже. Если Лесник уже добрался до Арона, и мои подозрения насчет его личности верны, то не стоит выходить на связь в принципе. Однако, интерес и некий азарт перевешивают рассудительность. — Химоза, я Тень, прием. Под берцами хрустит мелкое стекло. Свет в фонарном столбе около моего здания не горит, поэтому, опустив на глаза очки ночного видения, я смотрю под ноги. Непонятно откуда взявшийся песок на крыше полуразрушенной столовой рассыпан в метре от меня. Нарисованные на песке несколько деревьев и буква «Л» вновь привлекают мое внимание. Когда я пришла на эту крышу, забавное послание уже ждало меня. — Тень, я Лесник. У тебя пять минут добраться до места. Прием, — из рации Арона звучит искаженный голос. Из-за мелких перебоев со связью не удается в полной мере прислушаться. Но низкий баритон звучит довольно знакомо. Неужели это действительно он? Арон захвачен в заложники или все-таки «убит»? Именно в момент столкновения я внезапно понимаю, что все-таки не хочу быть узнанной… Но давать заднюю поздно. Остается хотя бы попытаться. Лесник все распланировал заранее за считанные минуты, когда происходила общая фотосъемка. Он будет ждать меня. На своей территории. В лесу. — Лесник, я Тень. Приняла. Игра проходит в заброшенном лагере. До леса, а точнее его маленькой имитации, около семи минут неспешной прогулки. Значит, мне придется еще и ускориться. Выйти за пределы решетчатого забора и спрятаться среди деревьев именно с той стороны, откуда он будет идти по очевидной траектории. Потом подгадать подходящий момент и сделать контрольный выстрел. Скорее всего, именно этого ждет Лесник от девчушки еще не окончившей школу. Наверняка, он просто зайдет в лес с самого маловероятного направления и тем самым выйдет либо на мой тыл, либо подкрадется с какой-то из сторон, что дает ему уже изначальное преимущество. Уверена, он не приложит особо много усилий, чтобы обыграть малоопытного противника. Еще и девушку. И это не мои рассуждения, а статистика того, как зачастую меня оценивают. Спустившись с крыши, я огибаю столовую, оказываясь на заднем дворе. Большая дыра, зияющая в заборе, ярко кричит о том, что стоит пойти именно этим путем к лесу. Вместо этого, стараясь сохранить бесшумность, я направляюсь к зданию Арона. Снимаю очки ночного видения, но далеко не убираю. В лесу они мне понадобятся, а вот местность лагеря достаточно освещена фонарями для свободного передвижения без дополнительных приборов. Двигаюсь рывками, выбирая плохо освещенные и менее открытые места. Темная экипировка делает свое дело и позволяет мне в прямом смысле стать тенью. Прошла ровно минута с начала «таймера». К черту твои временные рамки, Лесник, я пойду прямиком за тобой. Добираюсь до мужского корпуса примерно за три минуты. Гребаный интерес просит потратить свободную минуту на то, чтобы проверить захвачен ли Арон или убит. Захожу в здание через полуразрушенную стену. Я оказываюсь в общей комнате, кроме моего тихого дыхания и размеренного ритма сердца ничего не слышно. Пусто. Дверь в коридор прикрыта, за маленькой щелью виднеется только темнота. В углу у окна лежит рация обмотанная в красную повязку. Неужели Арон оставил? Нет, бессмысленное послание, да и возвращаться ему потом будет лень. Только если… Я отступаю обратно к выходу из стены. Маленький камень с тихим стуком отскакивает от ботинка. Резко оборачиваюсь в сторону улицы, вглядываясь в пространство полумрака. Винтовка взведена и прицельно следует за моим взглядом. Пусто. Не опуская оружия, я отхожу к левой стене, наблюдая уже из-за угла. Невольно опускаю глаза на пол. Сердце в груди подскакивает. Опустившись на корточки, медленно откладываю винтовку в сторону. Как я не заметила этого в начале? На полу чем-то красным нарисована морда волка. Точь в точь с моего кулона. Рисунок еще не успел высохнуть. Между пальцев размазываю непонятную субстанцию, свободной рукой спускаю бандану с лица и подношу содержимое к носу, принюхиваясь. Краска, не кровь. Было бы глупо предполагать, что это может быть действительно она. Рация с повязкой Арона в одном из темных, но проглядываемых углов, полуприкрытая дверь. Он хотел привлечь мое внимание, чтобы потом… Я резко вскакиваю. В этот же миг меня разворачивают, приставляя нож к горлу. Моментально реагирую и отвечаю тем же приемом. Рефлексы не подводят и правая рука с имитацией холодного оружия направляется прямо к сердцу Лесника. — Так и знал. Не приняла мои правила. Непослушная. Крепче обхватываю рукоятку «ножа». Мы безотрывно смотрим друг на друга. Я сохраняю молчание, стараясь не показать во взгляде растерянности. Он сжимает мое левое плечо, не сильно, но достаточно крепко для того, чтобы я не могла отстраниться. Только если отбить ему колено ботинком, а потом уже высвободиться. Мысли возникают и тут же исчезают в лихорадочном беспорядке. Низ живота наливается тяжестью. Шея немеет. — Ничья? — из-за банданы голос Маркуса звучит приглушенно. Света от фонаря, проникающего через полуразрушенную стену, хватает, чтобы разглядеть его глаза. Голубые, безжизненные. Еще более глубокие, чем на фотографии. Смотрю чуть ниже и вижу ту самую родинку. Даже если не верить собственному слуху, то зрение точно не врет. Я осторожно киваю, поддаваясь вперед на резиновое «лезвие». Мы стоим достаточно близко друг к другу, можно в полной мере оценить нашу разницу в росте. Приходится задирать голову, упрямо удерживая зрительный контакт. «Значит, побуравим друг друга. Как-нибудь». — Молчишь? Хорошо, — Маркус убирает «нож» и освободившейся рукой тянет с моей шеи тонкую веревку, все еще удерживая меня в захвате. Я опускаю свою оружие и дергаюсь назад. Рука на моем плече напрягается, не давая сдвинуться. Соотношение сил слишком разное. «У меня есть одна вещица на удачу. Досталась от отца, маленький зеленый солдатик. Я его Генералом называю. Помню перед экзаменами в девятом классе я просверлила маленькую дырку в голове, как бы это беспощадно ни звучало, и вдела в него простую веревку. Вот так, покоясь у моего сердца, он приносит мне успокоение в необходимые моменты», — совсем недавно я рассказывала Маркусу о том, как бессмысленна вера в бесполезные вещички. И о том, что все имеет все-таки исключение. Генерал выскальзывает из складок экипировки прямо на его ладонь. Вот влипла… — Поговорим, волчонок? — будничным тоном начинает Маркус. — Начнем с главного. Откуда ты узнала о жестах наемников? О, а ты не любишь прелюдий, медвежонок. Он и так каким-то образом понял, кто я, с самого начала, судя по рисунку на полу, который послужил ключевой ловушкой. Но решил прижать меня по полной, использовав в качестве аргумента мой же прокол. Генерала. Притворяться уже нет смысла. Тебя переиграли вчистую, Асия. — Наемников?.. Это чистая случайность, — я нагло вру, продолжая смотреть в его немигающие глаза. Маркус словно состоит весь из ледяной стужи. На меня это оказывает неожиданный эффект… Внутри разливается такое же холодное спокойствие, — Хотела вывести тебя на эмоции. — Любишь нечестные методы? — он склоняет голову набок. — Не меньше твоего. Завлекать меня на свою же территорию тоже нечестно. А героизмом и переоценкой себя я не страдаю, — на этот раз полуправда. Мною двигал азарт, пока я не поняла его настоящий план. — Отпусти меня. — Злишься. Боишься, — несмотря на то, что его взгляд остается таким же серьезным, я слышу короткий смешок. — Я вижу. Маркус смотрит на меня еще несколько секунд, после чего отстраняется и направляется к выходу, напоследок бросив: — Спасибо за игру. Приятная неожиданность, волчонок. Я не отвечаю. Не двигаюсь даже с места. Только после того, как его широкая спина исчезает в проходе, позволяю себе расслабиться. Напряжение сменяется бессильной дрожью, отдающей в колени. Это заставляет меня сесть на обшарпанный диван, крепко сцепив руки в замок перед собой. — Какого хрена… — шепчу я сама себе. Какого хрена я так негативно на него отреагировала? Как только ощутила у своего горла оружие и поняла суть его игры, убедилась, кто скрывается за позывным Лесника, внутри все настолько сильно сжалось, как будто разум ожидал, что сейчас меня действительно зарежут. Много раз прокручиваемый сценарий нашей встречи в голове настолько приелся, настолько был детально распланирован и прокатан по эмоциональной карусели, что я сейчас буквально не верю в произошедшее. Реальность оказывается совершенно противоположной. Откат за мою безэмоциональность в эти короткие минуты уже наступает. Все слишком быстро произошло. Это не мой стиль. И он это знает. Я достаю из кармашка разгрузочного жилета пачку сигарет. Прикуриваю с третьей попытки, из-за усиливающейся дрожи в руках. По горлу бьет как никогда желанный дым. За несколько глубоких тяжек скуриваю половину и закрываю глаза, вдыхая прохладный воздух. Правая нога нервно отстукивает нечеткий ритм по полу. Окружающая тишина словно насмехается над моим бессилием в данный момент. «Так и знал. Не приняла мои правила. Непослушная», — я рычу в ответ на его голос в голове. Сигарета летит на пол. Подошвой размазываю окурок в темное пятно. «Ничья?». Арон уже наверное волнуется и гадает, куда я пропала. Необходимо вернуться. Пусть он меня поскорее увезет из этого места. «Спасибо за игру. Приятная неожиданность, волчонок». Захватив с собой рацию с повязкой, я за десять минут добираюсь до раздевалки и телефона. Отчитываюсь матери и отправляю сообщение Арону о том, что скоро подойду к стоянке. Цербер, в отличии от старшины, читает сообщение сразу, что меня удивляет. Что она там делает в такую глубокую ночь? Экипировка беспорядочно летит в спортивную сумку. Натянув джинсы и теплую толстовку, я наконец перестаю трястись от холода. Распускаю волосы, оставляю кепку, опустив ее на самые глаза. Вроде, ничего не забыла. Можно выходить. Делаю глубокий вдох и оставляю позади тесное помещение. На улице все также безлюдно, остальные уже переоделись и обсуждают итоги игры на стоянке. Быстрым шагом дохожу до назначенного места и тенью проскальзываю сразу в машину Арона, закинув вещи на заднее сиденье. Не оглядываю парковку, не поднимаю головы, позволив волосам закрыть полностью обзор на мое лицо. В очередной раз я поддаюсь собственным эмоциям, вместо того, чтобы открыто взглянуть в глаза произошедшему. Трусиха. Пока шла к машине, Маркус смотрел, я ощущала. От этого необъяснимые чувства давят беспощадным потоком. Хочется что-то предпринять, тело требует действий. Разум же давно оцепенел. — Поедем сейчас или побудем еще немного? — дверь с водительской стороны открывается, голос Арона с виду звучит равнодушно. — Сейчас. Отсалютовав нашей команде, Арон без пререканий не медлит и садится за руль. — Что с голосом, малявочка? Расстроилась, что ничья? Не ссы, желание ты мне все равно должна, — немного напряженно улыбнувшись, он заводит машину. Ну же, не юли, старшина, спрашивай напрямую. — Я не проиграла. Никакого желания не будет. — Но ты и не выиграла. При выезде со стоянки боковым зрением замечаю его машину. Черный мустанг стоит заведенный и, словно издеваясь, светит фарами прямо в мое окно. Арон, не задерживаясь, вжимает педаль газа. Тяжесть в области шеи постепенно начинает сходить на нет. Весь путь мы сохраняем молчание. Я не собираюсь сама рассказывать ему о произошедшем, а он не решается спросить. Лишь изредка ловлю на себе его короткие обеспокоенные взгляды. Поддавшись буквально маниакальному желанию, я не отрываюсь от бокового зеркала. Вдруг он поехал за нами?.. Да даже если и поехал, то что с того? Что ты сделаешь, Асия? — Тебя там же высадить?.. Прием! — Арон щелкает пальцами прямо у моего носа. — А?.. Да, если тебя не затруднит. Мы уже подъезжаем к закрытой шлагбаумом территории. Арон слишком резко тормозит и всем корпусом поворачивается ко мне, крепко сжимая руль. — Я понятия не имею, что там произошло, и знаю, что ты не расскажешь. Но конкретно сейчас ты меня пугаешь. «Да, если тебя не затруднит!», — Арон последнее предложение произносит моим голосом, кривя лицо. — Малявочка давно бы снесла мне голову и за игру, и за то что мы слишком медленно ехали, и за мои настойчивые взгляды. Думаешь я не замечаю? — Конкретно сейчас пугаешь только ты, — парирую я ледяным тоном. — У тебя даже речь изменилась, — картинно вздыхаю, позволяю вполне искренней усталости отразиться на лице. — Ну ладно, не напрягайся так, что ты хочешь за желание? — Он тебя что, заразил своей холодностью? Вопрос тонкой иглой врезается под лопатку. Я невольно выпрямляюсь, поджимая пальцы на ногах. — Кто он? — глупо хлопаю глазками, слегка улыбаюсь, сдерживая себя от смеха. Весь этот разговор звучит как полный абсурд. Не знаю почему мне становится смешно от этого. На самом деле я чувствую себя совсем ничтожно. — Лесник, — Арон не осмеливается произнести имя. — Не знаю таких, — начинаю вертеть головой в разные стороны. — Мы в машине, вроде как, вдвоем. Ты его в багажнике что ли спрятал? Арон поддается и иронично хмыкает. Он на миг отворачивается, почесывая лысый затылок, потом вновь обращается ко мне. Взгляд блекло-зеленых глаз на этот раз странно поблескивает. — Нахрен… Стоит признаться, — Арон говорит непривычно тихо, словно это действительно секрет. — Если бы я знал, что ты станешь… Такой. Я бы никогда не приблизился бы к тебе, не обидел, Асия. Простишь меня? Это желание. Я в замешательстве смотрю на него, поджимаю губы. Видимо, меня сегодня решили добить по полной. Разговор в этом направлении был ожидаемым, но не сейчас же… — Стала какой? Красивой, менее зажатой и уверенной? То есть, меня в роли гадкого утенка заслуженно было дергать, а как только я начала работать над собой — ты обратил на меня внимание уже как на человека? Как на девушку? В голове вновь образуется пустота. Тело становится слишком легким, но в области груди с каждой секундой растет маленький комок. Комок обиды. Его губы изгибаются в горькой улыбке. — Я знаю, что виноват, но… — Это просто несправедливо, Арон, — перебиваю я, буквально сбегая от его дальнейших объяснений. — Я уже не злюсь и не обижаюсь на это. Просто давай закроем тему? — Врешь, ты на меня всегда смотришь с недоверием, — возражает он. Твердо, но все также тихо. Ты не имеешь права просить у меня прощения, Арон. Ты не имеешь права наклоняться ко мне настолько близко. Не после того, как я собирала свою самооценку по кусочкам все эти годы. — Ты себя накручиваешь уже. Оставим все как есть, не стоит так далеко заходить, — включаю телефон, смотрю на время и только потом понимаю, что это выглядит некрасиво со стороны. Как будто этот разговор ничего для меня не значит… Так и есть. Не позволяй вине и жалости руководить тобой, Асия. — Остановись, это мое желание. Мне не нужны твои извинения. — Тогда чего ты хочешь? — отчаяние сквозит в каждом движении Арона, в его взгляде, в сжатой челюсти и вздутой венке на лбу. Хочу, чтобы это все закончилось. Ты мне не нравишься. У меня нет чувств к тебе. Нас объединяет лишь физическая химия. Произнести эти слова мне мешает ком в горле. Так и не ответив, я выхожу из машины и забираю вещи. Рев мотора, визг шин за спиной и через несколько секунд ночная тишина возвращается. По щекам начинают катиться слезы, но я не обращаю внимания. Ну что, довольна, Асия? Ты хотела нравиться ему. Хотела нравиться всем им. Каждый раз, цепляясь за шанс, я осознаю насколько равнодушна. Сколько бы комплиментов и признаний ни услышала — внутри пусто. Играть неинтересно, когда получаешь все, чего хочется. Верно, Асия? — Ты мне противна, — шепчу я в пустоту. Прохожу через пункт охраны, спешно вытирая слезы. Необходимо успокоиться, прежде чем я зайду домой. Иду медленно, чтобы успеть осмыслить все произошедшее. Разум сопротивляется, сквозь густую и вязкую пелену нехотя выдает необходимые выводы и подводит итог. Я просто не могу простить Арона за прошлое. Из-за одной единственной причины. Он бы не сказал этих слов той тринадцатилетней девочке.***
Арон выезжает на магистральную дорогу, вжимая педаль газа до упора. В его памяти четко мелькают картины далекого прошлого. Еще начальные классы, когда они с Асьей учились в разных кабинетах. Он запомнил ее уже тогда. Однажды, бегая в школе, Арон упал и разодрал себе руку до крови. Маленькая девочка, едва похожая на первоклассницу, подбежала к нему. Длинные волосы были собраны в два хвостика, Арон тогда усмехнулся с ее глупых розовых бантов. Он знал Асью на тот момент. На переменах ему нравилось вечно задирать свою одноклассницу по параллели, было весело наблюдать, как она совсем по-детски злится и топает ножками. Будучи уже в третьем классе он задавался вопросом, как такая малявка может быть его ровесницей? «Почему ты помогаешь мне?» — спросил он тогда Асью, пока она заботливо дула на его рану. Боль не пропадала, но тепло ее маленьких ручек Арон запомнил надолго. «Я не хочу, чтобы даже такому дураку, как ты, было больно», — ее серьезный тон, твердый взгляд — он был удивлен от услышанного. Карие глаза показались тогда Арону бездонными, слишком глубокими для маленькой девочки. «Я не дурак! Это у тебя глаза дурацкие!», — в ответ Асия разозлилась и больно стукнула его по раненой руке. Арон не успел ее тогда догнать, он хотел проучить наглую пигалицу и побольнее дернуть за бесячие бантики. Но маленькая девочка успела скрыться от него в своем классе. А потом она пропала. При переходе в среднюю школу, Асия переехала в другой город на два года, вернувшись в родную школу в Кальярре только в седьмом классе. Когда уже все в корне поменялось. Ей «повезло» по распределению в кадетский корпус попасть в класс Арона. Сейчас он уже не помнит тепла ее рук. Лишь сталь в голосе. Как она ничего не боится и смотрит всегда в упор.