2014 год
Республика Интар, поселок городского типа в области Кальярры
— Ты там в безопасности, Асия, — успокаивающе шепчет Лейла в телефонную трубку. — Я хочу, чтобы ты вернулась, — детский голосок срывается на плач. Десятилетняя Асия не ожидала, что жизнь у нее вновь отнимет родителя. Она не ожидала, что на этот раз она будет оторвана от всех родных. Будучи в новом месте с ласковыми, но все же чужими людьми со стороны отчима, на этот момент уже Асия Кая, а не Демир, не представляет, как ей быть дальше. — Асия… Доченька, — Лейла замолкает, шумно вздыхает. На фоне звучит грубый женский окрик, требующий закругляться и завершать звонок. — Смотри, у тебя свой дом, с новыми бабушкой и дедушкой, милый котик, новый папа, который тебя очень любит. Маленькой девочке не нужна школа с дружелюбными одноклассниками, не нужен большой дом, где у нее имеется своя комната. Она готова жить вновь в тесной коммуналке с пьющим дедушкой и вечно уставшей бабушкой, но главное, что они родные, а не чужие. Она готова учиться без страха выносить изменившийся взгляд матери. Похолодевший, жестокий, не терпящий возражений. Она готова смириться со всем, лишь бы мама снова была рядом. — Но тебя нет… — возражает Асия, крепче сжимая кнопочный телефон. — Я-я боюсь без тебя. — Ты же была всегда смелой девочкой. Не будешь бояться, Асия. Не будешь, — Лейла повторяет последние слова еще несколько раз, словно пытаясь успокоить не только собственного ребенка, но и себя. «Мама меня обманула», — осознание проносится в голове Асьи. Сначала они все вместе переехали в маленький городок, вместе с незнакомым светловолосым мужчиной, которого Лейла представила своей дочери новым папой. Асье он не понравился, однако и особого негатива она к нему не испытывала. Ей было все равно, за исключением тех случаев, когда в ней просыпалась ревность и желание побороться за внимание мамы. Лейла жила на два места. Работая в Кальярре, она все реже стала заезжать домой, чаще оставляя Асью на родителей со стороны новоявленного гражданского мужа. Она осознанно оборвала все связи со своими родителями, оторвав из цепких лап Берата и Ниса Кая свою дочь. Лейла отомстила. Отомстила за непонимание, осуждение и отказ принимать поставленные условия. Лейла хоть и вернула свою девичью фамилию, но устойчиво решила, что построит под этим именем новое знамя. Без отсылок к прошлому. А потом в один момент она перестала появляться вовсе, как и выходить на связь. Лишь спустя долгие месяцы Лейле разрешили сделать один звонок дочери. — Я хочу быть с тобой, мама… В трубке зависает тишина. Оглушительная, тянущая ноющей болью все внутренности. Разрубающая все ожидания и оправдывающая практически истлевшую дотла надежду. Асия впервые с момента их воссоединения после долгой разлуки снова называет Лейлу мамой. Новый грубый окрик. Спешное прощание. Телефонный звонок обрывается.8 июля, 2021 год
Республика Интар, Кальярра
Через пять минут я уже буду в центре Кальярры, где мы договорились встретиться с Маркусом. Ночью его предложение прогуляться было высказано одновременно с моими доводами, что желание остается лишь желанием, а к нему в реальности мне необходимо привыкнуть. Мы рассмеялись над совпадением и связью между нашими потоками мыслей и решили увидеться после работы. Мне необходимо начать с ним общаться в жизни так же, как и в интернете, свыкнуться с его реальным присутствием, а не с одним лишь голосом на другом конце трубки. Без этого я не буду чувствовать себя максимально комфортно. Несмотря на то, что я не спала уже около суток, меня клинило на протяжении всего дня из одного настроения в другое, а голоса покупателей иногда слышались будто сквозь воду, сейчас во мне словно открывается второе дыхание. Час я точно продержусь. Плюс отсутствия сна — эмоции притуплены и волнение перед встречей отсутствует. В отличие от меня Маркус все же успел немного поспать. А все остальное время был на связи со мной по переписке. Еще в обед я осмелилась ему задать первый вопрос, сформированный из возникших сомнений, когда возбуждение более менее сошло на нет. «Возможно, это глупо прозвучит, но… Тебе реально этого хочется? Или как тогда, с отелями, внезапным желанием?», — и последующей потерей интереса к девушке. Последнюю часть, так и не высказав, я оставила тогда в своей голове. Но его ответ развеял все подозрения. «Если это все в рамках изначального описания. Желания попробовать, без сложных чувств, то да. Мне хочется. Как раньше с отелями не будет. Мы же заранее все обсудили. Так что все будет хорошо, волчонок. Ты только сегодня проработай наш день в голове матери». В нашем общении ничего не изменилось, за исключением того, что Маркус периодически пропадал на минут пятнадцать-двадцать, ссылаясь на то, что «кроет». Забавно и в какой-то степени приятно наблюдать за тем, как не только у меня едет голова от вышедших из-под контроля гормонов. Но ему повезло. Он мог весь день откисать в ванной, а мне приходилось на кассе делать сосредоточенный вид. Мучительное ощущение, что этот долгий рабочий день никогда не закончится, отступает, когда я подъезжаю к точке встречи. Выпрыгиваю из такси и бегу к Маркусу, стоящему в тени дерева. Мы здороваемся друг с другом, сохраняя приличное расстояние. — Безумно хочу курить, поэтому пойдем туда, — я направляюсь в сторону темного двора, заприметив лавочку. — Как самочувствие? — Маркус в один шаг догоняет меня и протягивает кофе из местной кофейни. — Я же сказала, что не хочу ничего… — ощущаю, как уши начинают слегка гореть. На самом деле хочется, но при условии, что я бы это купила за свой счет. Чего мне Маркус не позволит. Поэтому проще отказаться. — Потом тогда попьешь. Холодный он даже вкуснее. Послушно сдаюсь и беру стаканчик, перед этим бросив на него укоризненный взгляд и сразу же отвернувшись. С момента, как я подошла, он смотрел на меня безотрывно. Чувствовать наблюдение на себе, не убедившись в ощущениях, это одно, а отвечать на такой пристальный зрительный контакт — совсем другое… Интересно, конечно, но сейчас я сбита с толку. Ответить с достоинством не в состоянии, уж извините. — Самочувствие так себе. Еще немного и глюки начну ловить, — я со стоном падаю на лавочку, вытягивая ноющие ноги. Ставлю кофе сбоку от себя, боковым зрением замечая, что Маркус размещается с другой стороны. Все также сохраняет приличное расстояние. Без касаний, сокращенной дистанции, голос хорошо поставлен, словно мы познакомились только-только и то, по рабоче-деловым моментам. — Осторожнее с такими экспериментами в дальнейшем. Спать надо, — я безмолвно киваю на его нравоучения, достаю сигарету, разминая фильтр между пальцев. Следующий вопрос заставляет меня замереть и снова посмотреть на него. — Так-так, че я вспомнил сегодня… Ты у нас в полицию собираешься, волчонок? — Ну… Типа того. Щелчок зажигалки, затяжка, сизый дым срывается с моих губ. Сладкий запах заполняет воздух вокруг. Я с прищуром разглядываю расширенные зрачки Маркуса, отклоняясь от разъедающего глаза дыма. — Типа? — У меня не все так просто. Впрочем, как и всегда. Еще с детства я уяснила, что просто так мне ничего не достается. Только уходит легко и очень быстро. — А конкретнее? — У мамы судимость есть, — я наблюдаю за его реакцией и разочарованно опускаю голову, упираясь взглядом в тлевшую сигарету. Ни единой эмоции… Хотя почему они вообще должны быть? Ждешь жалости, Асия? Хватит, не стоит. — Из-за этого могут не принять в академию полиции, но можно поступить сначала на гражданское направление, получить потом опыт и через рекомендацию переквалифицироваться на уголовное. — А статья у нее какая? Я не спешу отвечать. Поддаюсь воспоминаниям в голове. Как в далеком четырнадцатом разговаривала с мамой, как мне упрямо твердили, что она просто уехала на заработки, потому и не появляется. Взрослые вновь были убеждены, что я мало понимаю реальность происходящего. — Торговля наркотиками. С дядей поймали… Но мама к этому отношения не имеет, ее по ошибке приняли и разбираться потом не стали. Признание другому человеку далось бы мне нелегко. Даже Рене я рассказала об этом лишь спустя два года общения. Ошибка ошибкой, а статья звучит неприятно. На удивление… На этот раз стеснения нет. Матери не было около двух лет, а когда она вернулась, освободившись через УДО, мы переехали обратно к родным бабушке и дедушке. С первым отчимом у нее не сложилось, в скором времени появился второй, которого она ждала с тюрьмы… А потом возник Абрахам. — Волчонок, ты горишь органами. И твоя мать сидела по ошибке. У меня не вяжется в голове цепочка, — недоуменно отвечает Маркус. Сразу догадываюсь в какое русло идет разговор и невольно хмурюсь. Я делаю глубокую затяжку, прикусываю губу и мысленно даю себе команду не напрягаться. Ты не впервые слышишь это, Асия. Ничего страшного. — Всякое бывает, — я равнодушно пожимаю плечами, начинаю выводить носком кроссовка непонятные узоры на земле. — Меня привлекает сама профессия. Без романтики, если что. А то, что у нас несправедлива система — это и так понятно. — С такой статьей в твоей родословной тебя не примут, — выносит он вердикт. — Напрямую нет. Говорю же, обходной путь, — стою я на своем. — Никакой обходной путь не поможет. Бабки и связи только, — в голос Маркуса прорываются жесткие нотки. — И то, ты на низах останешься. Поверь, я знаю о чем говорю. — А ты сам? — я набираюсь смелости и поднимаю голову, на этот раз пристально отвечая на взгляд. — Сам где работаешь? — Не могу сказать. По закону нельзя, — вновь ни единой эмоции, он выдает слова, как заученную мантру, — Даже если бы не это — все равно бы не сказал. Это сейчас скрытая подсказка или он меня совсем за глупую считает? Законом так связан только один орган. Служба Безопасности. Ироничная улыбка срывается с моих губ, которую Маркус сразу же замечает. Сейчас он скажет, что не шутит и говорит серьезно. Вот только у меня улыбка не совсем от возникшего веселья… — Ну, ладно, — я равнодушно хмыкаю, в попытке натянуть каменную маску на лицо. Маркус щурится, в темноте его светлые глаза почти неразличимы по цвету. Он слегка приподнимает бровь, словно понял мою реакцию, а в следующий момент уже сам переключает тему: — Вернемся к твоим стремлениям. Не веришь мне — спроси у других знающих людей. Или сама потом убедишься. — Последний вариант привлекает меня больше всего, — с мазохистическим довольством заявляю я. Пока сама не попробую — не успокоюсь. И вправду, легких путей уже по привычке я не ищу. Не знаю, хорошо это или плохо… Получится, как получится. Решение податься в полицию чувствуется верным в первую очередь на интуитивном плане. Ни молчаливый упрек во взгляде матери, ни прямолинейность Маркуса не могут повлиять на мое желание. Даже наоборот, чем дольше меня отговаривают — тем больше хочется сделать обратное. Мы решаем немного прогуляться, размять ноги. Я по привычке начинаю сама вести по уже знакомым улочкам, но Маркус вступает со мной в конкуренцию и выигрывает лидирующую позицию аргументами, что мои места слишком хорошо просматриваемые. Выводы о том, что зато никаких знакомых матери тут не будет, он игнорирует. Так мы в бесцельной ходьбе продолжаем тему моего будущего. С каждой его маленькой победой в нескончаемом споре, я начинаю еще больше закрываться, меньше говорить, угрюмо смотреть. Мне неприятно принимать то, что моя детская мечта должна разбиться о какую-то паршивую статью, которая даже напрямую ко мне не относится. Неприятно понимать, что это действительно имеет вес. Что Маркус прав. Это не отменяет того, что я все же попробую добиться своего. Нотации о неблагодарности данной работы также пролетают мимо моих ушей. Я все это прекрасно знаю, как и то, что там остаются люди, которым это реально по душе. Проще говоря, мазохисты. Была бы моя воля — подалась бы в Службу Безопасности. Орган повыше, что в плане заработной платы, что качества. Однако, там проверяют родословную еще дотошнее и если в полиции мелкую статью о краже у какого-нибудь папани могут проигнорировать, то в Службе человек получит четкий отказ. Обо мне и речи может не идти. Все это — давно сидит в моей в голове. А Маркус… Маркус словно специально давит на больное. Под конец прогулки, когда он вызывается меня подвезти до дома, я отказываюсь, заказываю себе такси. Как раз и матери скрин отправлю, что еду. Сегодня она по-особенному дотошная, поэтому надо повысить уровень отчетности перед ней. Словно чувствует что-то… — Завтра не смогу тебя встретить, извини. Ну что? — Маркус распахивает руки, приглашая в объятия. — До встречи. Несколько секунд на раздумья, осознание собственного проигрыша, его внимательный выжидающий взгляд… Я медленно сокращаю между нами расстояние и аккуратно обвиваю его талию руками. Даже так не могу обхватить полностью. Горячее тепло от его кожи чувствуется через плотную футболку. Вдыхаю запах соснового леса, его запах, и закрываю глаза, непростительно растягивая время на обнимашки. Плевать. — Хорошо подумай над моими словами о полиции, волчонок, — его рука спускается с моих лопаток на поясницу. Усталость отступает и жар внизу живота начинает распространяться. Даже его настойчивость в теме органов больше не раздражает. — Угу… — я утыкаюсь носом куда-то в его грудь, все еще не выпуская Маркуса из объятий. Ноготками слегка упираюсь в спину, медленно веду пальцами вверх. Слышу, как его сердцебиение ускоряется. — Твое такси приехало, — хриплый голос ответным откликом приятно царапает слух. Отнимаю голову от груди и смотрю наверх, прямиком в глаза. Его взгляд никогда не меняется. Но сейчас все равно ощущается по-другому. До пробирающих мурашек под кожей. До приятно сковывающих мышц, особенно в области шеи. До жарких всплесков в области живота, распространяющихся по всему телу. — До встречи, Маркус, — я делаю шаг назад, чувствуя как его руки в первую секунду напрягаются, не желая выпускать меня. Позволяю сдержанной улыбке наползти на мои губы, а глазам — передать все то, что творится сейчас у меня внутри. Маркус это видит. И принимает. Он отвечает предвкушающей ухмылкой. Осадок от неприятного разговора окончательно тонет во вновь вспыхнувшем желании.9 июля, 2021 год
Республика Интар, Кальярра
Конец рабочего дня. Меня до сих пор грызет вина за вчерашнюю встречу с Маркусом. Выспавшись, тем самым добавив себе несколько очков разумности, я поняла, насколько сильно закрылась вчера. Почти не реагировала на тему о полиции, вела себя отчужденно и не скрывала свое неприятие к его словам. «Извини. Нам, наверное, не стоило вчера встречаться…», — написала я утром, вытирая слезы. Сама не могла понять, почему плачу… Чувство того, что я все испортила, упрямо сидело во мне, вдалбливая убежденность, что не получается. Не получается раскрыться так, как в интернете. Ожидание дня икс вынужденно кинуло в ледяное озеро под названием «реальность». «Все хорошо, волчонок. Ты не спала, устала. Со всеми бывает», — успокоил он меня тогда. Это немного принесло облегчение, но если бы дело было только в усталости… Момент в памяти отметился жутко неудобным и вспоминается теперь с ноющим ощущением в груди. Больше мы эту тему не поднимаем, обсуждаем весь день всякую чушь. Напряжение, что мы также не затрагиваем тему отеля, новым бзиком укореняется в бедовой голове. Вдруг он передумал? Вчера Маркус почти не касался меня, говорил строго и излишне серьезно. Черт… Стоило брать выходной, чтобы не оттягивать наше решение. Ну вот, ожидание все испортило. Все это время я практически не выпускаю из рук телефон, бездумно пялясь в экран. Благо, моя очередь сидеть на кассе, и тихий вечер без покупателей позволяет так сделать. Или не благо. Стоит, наверное, написать Рене. Все рассказать и спросить, что она думает по этому поводу… Но каждый раз вспоминается наша последняя встреча и разговор о Маркусе. Чутье подсказывает пока не делиться новостями с подругой. Не сейчас. «Расскажи мне о своих представлениях. Насчет завтра», — новое уведомление всплывает на дисплее. От сообщения Маркуса моментальная улыбка расцветает на губах, тело наполняется приятным теплом. «В первую очередь, в душе не понимаю, как я отреагирую. Кстати, надо что брать с собой? Ведро, полотенце там)», — уже давно привычный клоун во мне включается на полную мощность. Не хватает только пошутить, что придется выносить простынку кровавую. «Либо сразу испугаешься. Либо наоборот. Всю семью еще с собой захвати)». «Ага, свечку над нами будут держать». Тихо хихикая, я делаю несколько оборотов на стуле. Бросаю мимолетный взгляд на экран с камерами, убеждаюсь, что покупателей в магазине нет и возвращаюсь в диалог. «Ничего особо не нужно, волчонок. Если хочешь, возьмем вина». «А ты со мной будешь?». «Только если просто за компанию. Я же не пьянею практически… Асия, ты главное запомни. Если тебе что-то не нравится или дискомфортно — всегда можно остановиться. Хорошо? Я тебя прекрасно понимаю. И всегда услышу». Ну вот как он так за пять минут изгоняет из меня всех бесов? Увидеть меня до его сообщений и сейчас, абсолютно счастливую — люди либо покрутят у виска, либо вообще скажут, что два разных человека. «Хорошо… Наставник) У меня еще один вопрос. Какое тебе от этого удовольствие? Ну, в плане того, что проще найти девочку с опытом уже и спустить напряжение… Все такое», — еще один волнующий вопрос выходит из меня скорее для галочки. Чтобы закрыть любые дыры перед моей вредной тревожностью. «Я ни с кем не общаюсь, это первое. Я не ставил целью секс. Мы с тобой списались, нам обоим захотелось попробовать. Вернее, тебе попробовать. А мне это понравилось. Второе, ты милая и красивая девочка с окружением ебанатов. Благодаря чему ты понимаешь, что к сексу бывает разный подход. К тебе встречный вопрос. Почему согласна?». Хороший вопрос. Если отмести желание, то необходимо хорошенько подумать… На удивление мне хватает всего нескольких минут, чтобы сформировать четкий ответ. «Я думаю, это неплохой вариант для первого раза. Да и ты не мудачье с моего района и не мужик, который мне днем на кассе предлагал сходить в кино, а потом когда услышал, что я занята, спросил, свободны ли подруги», — трясу головой, приказывая себе отвечать по делу и не скатываться в нервный юмор. — «Самое главное, что если хочу — я это сделаю. Попытаюсь хотя бы. Не вижу смысла отказывать себе в этом». «Упрямый волчонок)», — между потоком моих сообщений Маркус успевает вставить свой комментарий. В маленьком перерыве осознаю, что я уже стала писать, как он. По куче сообщений, автоматически расставляя акценты на необходимом… Черт, даже Рене несколько дней назад это подметила, взбесившись от того, что у нее аж завис телефон. «Просто было слишком много моментов, когда я боялась что-то сделать или сказать и потом очень сильно жалела. Кстати! Предлагаю, когда будем ехать, посмотреть что-нибудь юморное. Нервничать меньше буду». «Если что, мы на такси. Мустанг отдал на время. Хорошая идея. Даже не подумал об этом. Я просто иначе расслабляю)». Жалею, что мы не в звонке. Так и хочется лукаво затянуть вопросительную тираду. Переписка все же не то. «Как? Что, прямо в такси?» «Увидим», — ну вот, в диалоге легче слиться, о чем я только что и подумала. — «Лучше ответь на вопрос о своих представлениях. Меня даже не спрашивай и не пиши, что нечестно. Все честно, свое покажу завтра. Мне важно услышать тебя, пупс. Чтобы скорректировать свое поведение. Так что не стесняйся своих мыслей». Догадливый гад. Вообще-то, реально нечестно. Ну, хорошо, поиграем. «Как мило. Пупс)». «Жду рассказ, волчонок», — Маркус остается непреклонен. Упрямый! Ладно, сдаюсь. «То, что мы обсуждали ночью. Именно такие ожидания и представления. Ну на столе, конечно, для первого раза не очень идея». «Для самого первого раза ты будешь на спине. Не волнуйся, волчонок. У нас весь день впереди будет) А конкретно по ожиданиям. Ты сформировала что-то внутри?». Вот сейчас становится реально сложно ответить. Мое доверие к нему возросло до такого безграничного уровня, что я уже не думаю о том, как все пройдет. Просто знаю, что все будет хорошо, если мой самоконтроль послушно выключится. «Ожидание от эмоций, которые я испытываю при визуализации. То, что они не исчезнут… Все эти ощущения», — зависаю на несколько минут, в задумчивости пережевывая губы. Маркус расценивает тишину по своему и смягчается: «Так, понял. Не буду давить. Выспись обязательно». Я пишу что-то бредово-утвердительное и переключаюсь на другую социальную сеть. Мама написала… Странно. «Ты вышла?». «Еще полчаса до конца смены, мам…», — я отправляю ей смайл с каменным лицом, который отражает мою реальную реакцию. Нехорошее ощущение разрастается внутри, ладони начинают потеть. Маркус успевает отправить с десяток сообщений, но я упрямо смахиваю всплывающие окна, в попытке совладать с внутренней тревогой. Она забыла, во сколько заканчивается смена? Не поверю. Надеюсь, это не резкая смена настроения и не придется несколько следующих дней жить под боком с истеричной особой. «Че так долго? Со следующих смен будешь звонить мне, я сама буду вызывать такси». Подозрения подтверждаются. А самое главное, как вовремя! Ну просто отлично. Получай, Асия, подложенную свинью. «Почему? Мам, я работаю, ты издеваешься?». «Потому», — значок «в сети» потухает. Вот и поговорили. Вчера я ей сказала, что в первый выходной пропаду, ибо мы поедем с Рене выбирать платья на мой предстоящий День рождения. Мать отреагировала, вроде как, положительно. Точнее, нейтрально, а это уже целое достижение. Что же приключилось сегодня?.. Не понимаю. Маркусу о своих переживаниях решаю не писать. Нет смысла тревожить его попусту. Закончу работу, доеду до дома и аккуратно попытаюсь поправить ситуацию. Главное, не показывать свою взволнованность… Да. Так и надо действовать. Думай холодно, Асия, и решай проблему. Все в твоих руках. Ты не можешь упустить всплывшую возможность.