10 июля, 2021 год.
Республика Интар, Кальярра.
Я переступаю порог, разуваюсь и прохожу в номер. Кладу сумочку на стол, подогнанный вплотную к стене, снимаю рубашку и поднимаю взгляд на свое отражение. Усмехаюсь. То самое зеркало, о котором говорил Маркус. Из коридора раздается шорох, щелчок двери. Не оборачиваюсь, отвлекаюсь на тонкую линию света между закрытых штор. На журнальный столик сзади, кресло, которое подозрительно кажется удобным для… Выдох застревает где-то в области горла. Упираюсь руками в деревянную поверхность и вглядываюсь в свои глаза. Карие, слегка испуганные. Но наполненные решимостью. Тушь, к счастью, не размазалась. Пора переставать так часто плакать перед ним. Сама не заметила, как один из принципов с Маркусом сошел на нет. Слезы являются для меня высшим откровением, а многолетняя выдержка автоматом всегда выключает во мне все чувства при людях, когда ситуация может довести меня. Даже если захочу заплакать при ком-то — не смогу. Но теперь и это не поддается контролю. Плохо ли это? Не знаю… Я прикрываю глаза и опускаю голову, медленно выдыхая. В трепетном отчаянии сжимаю пальцы, ощущая под ногтями шероховатую поверхность. Улыбаюсь одними уголками губ, в который раз удивляясь осознанию происходящего. Это все… Это все словно нереально. В следующий момент моя спина покрывается мурашками от горячих прикосновений. Уверенных, неотступных. Вздрагиваю, когда Маркус сжимает мою талию и разворачивает к себе. Прокрученные много раз фантазии начинают мелькать в голове. Я запрокидываю голову, рассматривая его лицо. Сосредоточенный, однако эмоций не разглядеть. Мы молчим, некоторое время буравим друг друга взглядами. Ну же, Маркус… Я сдаюсь первая, делаю два маленьких шага к нему, но не успеваю воплотить задуманное. Он впивается в мои губы. Поцелуй, наполненный нетерпением, ощущением наставшего момента, где больше не существует неподходящей обстановки, вышибает все мысли из головы. За короткие минуты я успела прийти в свое обычное состояние, поэтому отвечаю ему аккуратно. Робко касаюсь широкой груди, веду вниз к животу и поддаюсь настойчивости его рук, прижимаясь ближе. Позволяю своему телу вести меня, не обдумывая каждое движение. Боязнь, что я сделаю что-то не так или наоборот не отреагирую, медленно испаряется. С каждой секундой его напор нарастает, наша разница в росте не позволяет мне ощутить Маркуса полностью. Требовательно тянусь выше на носочках. Он отступает к кровати и тянет меня за собой. Усаживаясь на самый край, Маркус умещает и меня на коленях. Ерзаю, устраиваясь поудобнее и усмехаюсь прямо в его губы, когда чувствую возросшее напряжение. — Волчонок… — уже давно ставшее привычным обращение выходит с дрожащим выдохом. Он ведет влажную дорожку до моей щеки, а потом вниз — к шее. Слегка прикусывает чувствительную кожу. Я в ответ запрокидываю голову назад, запускаю пальцы в короткие волосы, оттягивая их. Его горячий язык теряет всю нежность и неуклонно двигается к ямочке на ключицах. Маркус будто требует ответа. Несдержанной ласки и желания, как в лифте. — Ты напряжена… — низкий тембр голоса со знанием ныряет в мой внутренний омут, оголяя мешающий фактор. — Пойдем в ванную. Не спорю, послушно киваю. Он заботливо уводит меня в мрак ванной, оставляя позади спальню, которая, несмотря на плотные шторы, позволяет в полной мере разглядеть друг друга. Маркус оставляет дверь приоткрытой, пропуская совсем немного света. Только очертания наших тел, только темнота, таящая желанные ожидания. Я встаю напротив раковины, вновь вглядываясь в темное зеркало. Массивный силуэт накрывает меня руками сзади, начинает блуждать по всему телу. — Посмотри, — он спускает лямку платья. — Ты прекрасна, Асия. Говорить почему-то трудно. Абсолютная пустота в голове заставляет на краткий миг растеряться. До тех пор, пока Маркус не касается меня в успокаивающем жесте. Я прижимаюсь к нему, ощущая бедром его напряжение. С бесстрашным упрямством продолжаю наблюдать за происходящим в зеркале. Мрак расслабляет и позволяет мне в полной мере насладиться обострившимся восприятием. Возбуждение растекается по телу, тугой узел завязывается в области живота. Рука Маркуса сжимает меня за горло, а сам он зарывается носом в уже спутавшиеся волосы. На этот раз я могу не только чувствовать, но и видеть. Нечеткие очертания заводят только больше. — Не бойся, — шаг, меня прижимают к раковине. Оглушительная тишина номера, его возбужденный шепот, стук сердца в ушах, тягучее желание не останавливаться… — Не боюсь, — я поддаюсь бедрами назад, изгибаясь. Приглушенный рык звучит мне в ухо. Маркус налегает плотнее, спуская вторую лямку платья. Перехватываю его ладонь и веду к груди, позволяя одежде остаться где-то в области живота. Он очерчивает круг и начинает играться с соском. Свободной рукой Маркус убирает мои волосы и проходится поцелуями от предплечья к напряженной шее. Шумный выдох вперемешку со стоном срывается с моих губ. Я поворачиваю голову к нему, ловлю желанные губы и без стеснения увлекаю его в срывающий все барьеры танец. Без стеснения делая нежность откровеннее, раскованнее. От распаляющих все естество действий начинает кружиться голова. Маркус ведет пальцами от горла вниз. Он приподнимает подол платья, забирается под ткань трусов. Второй рукой плавно отводит мою ногу в сторону. Все это — за краткий миг, пока я сгораю от всплесков эмоций, от его языка, медленно исследующего мой рот. От возбуждения немеет кожа. Прикусываю его губу и получаю в ответ шипение… А в следующий момент пальцы Маркуса касаются меня. Больше нет ничего мешающего. Только его шероховатая кожа, растягивающий, дразнящий ритм и мои безудержные стоны. Он скользит по складкам, слегка надавливает на клитор, позволяет мне делать все, оставаясь сдержанным сам. Прерывистое дыхание, резковатые движения, сбивчивый шепот — все говорит о том, что Маркус держит себя в руках из последних сил. Мой самоконтроль в который раз дает сбой. Я разворачиваюсь и нащупываю ремень. Дрожащие пальцы не позволяют мне расстегнуть его. Раздосадовано отпускаю тихое ругательство и через плотные джинсы оглаживаю его затвердевший член. Неожиданно Маркус замирает, сильнее вжимает меня в толстый край раковины. Он касается моих губ влажными пальцами. Я запрокидываю голову и приоткрываю рот, позволяя ему проникнуть внутрь. Терпкий, немного солоноватый вкус от собственной смазки остается на языке. Кажется, что возбуждение пропитывает не только нас, но и всю комнату. Маркус аккуратно освобождает меня от платья и поддевает край трусов, как бы спрашивая разрешения. Последняя мешающая одежда падает к ногам. — Не торопись, — он берет меня за бедра и садит на край прохладной поверхности. Теперь мы на одном уровне, полумрак позволяет выхватить очертания полных губ. Я усмехаюсь и хватаюсь за край его футболки. Маркус поддается и снимает ее. Руками прохожусь по плечам, груди, животу. Ощущаю под пальцами теплую кожу и напряженные мышцы. Хочется исследовать его бесконечно… — Ты как? — тыльной стороной ладони он проходится легким прикосновением по моей щеке. — Все хорошо… — после долгого молчания вместо полного голоса выходит хриплый шепот. — Не останавливайся. Какое-то время Маркус ничего не говорит. Я слышу лишь учащенное дыхание, чувствую успокаивающие прикосновения и невесомые поцелуи. — Не думаю, что ты увидела много любви, волчонок, — он прикусывает мочку уха, спускается ниже, оставляя влажную дорожку. — И не всегда она романтична, — слова отдаются вибрацией где-то уже у живота. Ловлю раскрытыми губами воздух, развожу ноги под его напором рук. — Я предлагаю тебе любовь друга, Асия. И любовь моего тела. Ты пока еще не до конца понимаешь… Я вижу и знаю тебя, волчонок… Асия, я восхищен твоей красотой. Не успеваю понять смысл сказанного, как ощущаю прикосновение языка. Твердого, изворотливого, знающего, что делать. Мой оглушительный стон заполняет ванную. Я в порыве горячего удовольствия свожу ноги, чувствуя внутренней частью бедра колючую щетину. Невольно зарываюсь в его волосы, ближе пододвигаясь к краю раковины. Свободной рукой опираюсь назад и стараюсь набрать в грудь хоть немного воздуха. Слишком жарко. Душно. Влажно. Маркус доводит до исступления, настойчиво касаясь языком набухших половых губ, втягивая их на доли секунд. Нежность сменяется жадностью, его руки контрастом заботливо придерживают мои ноги на весу. Я сжимаю пальчики на ногах и стискиваю зубы, удерживаясь от желания сильнее сжать ноги. Мой вдох. Он останавливается, переходит на внутреннюю часть бедра, слегка прикусывает и поднимается к животу. — Ты прекрасна, — мурашки от его теплого выдоха во всему телу заставляют меня заметно содрогнуться. Тягучий, тянущий узел в промежности побуждает меня молить о продолжении или… Или сделать все самой. При нем. Он поднимается к моему лицу и прижимается в осторожном поцелуе. Мой вкус смешивается с его, непередаваемый коктейль эмоций кружит голову, а мрак делает пространство бесконечным и одновременно безумно тесным. Только его напряженное тело, большие руки, крепко сжимающие меня за бедра и моя маленькая победа, когда бляшка ремня звучно стукается о кафель. Я спрыгиваю с раковины, давая понять, что на этот раз беру инициативу на себя. — Ты уверена? — Маркус учтиво прикрывает дверь, блокируя полностью весь свет. «Вид голого мужика тебя может испугать. Поэтому сначала я тебя расслаблю в темноте», — вспоминаются его вчерашние слова. — Да. Маркус помогает мне раздеть себя. Беру его за руку и наощупь тяну в глубь ванной. Спускаю стульчак унитаза, сажусь. Он встает напротив меня, поглаживая меня за подбородок. — Мне будет в любом случае приятно, — восхищение, сквозящее в бархатном голосе, заставляет закипеть кровь. В груди разливается тепло. Тепло не от возбуждения, а от внимательности. Как он на корню пресекает любые сомнения о моей неопытности. Это понимание гармонично смешивается с пылающим вожделением, придавая уверенности. Я касаюсь его бедер, прохожусь ладонями вниз-вверх, короткие волоски щекочут пальцы. Немного страшно, но цель доставить ответную ласку сильнее. Сначала осторожно касаюсь твердой плоти, а потом обхватываю полной ладонью. Двигаюсь к основанию и приближаюсь вплотную к головке, выдыхая горячий шепот: — Направляй меня. Чувствую под пальцами проступающие венки, они пульсируют в такт сбившемуся дыханию Маркуса. Отсчитываю мысленно три секунды и сокращаю полностью расстояние. Я решительно обхватываю губами головку, отдаюсь внутреннему чутью и его реакциям. Прохожусь языком по нижней части, огибаю круг и едва касаюсь кончиком уздечки. Слышу сверху нетерпеливое шипение и вдох сквозь стиснутые зубы. Двигаюсь увереннее, подключаю руку у основания, медленно лаская его по всей длине. Продвигаюсь вперед и понимаю, что взять глубже не смогу. Продолжаю уже проверенным приемом ласкать языком. Тихие стоны Маркуса начинают постепенно сводить меня с ума. Его рука обхватывает мои спутанные волосы. Я замираю, послушно раскрываю шире рот. Он подается бедрами вперед, член скользит по моему расслабленному языку. Жар в промежности нарастает. Маркус аккуратно входит и выходит, перебирает волосы на макушке. Его прерывистые вдохи, моя рука, которая невольно потянулась хотя бы немного унять тянущее ощущение внизу, стоны вперемешку с довольным шипением, когда Маркус случайно едва задевает своими движениями зубы… Когда понимаю, что член начинает подрагивать, все резко прекращается. Он поднимает меня, склоняется ко мне. — Тебе понравилось? — говорю я в самые губы, вдыхая его запах. Ответом служит поцелуй. Раскованнее предыдущих, настойчивее жаркой плоти, которую чувствую сейчас бедром. От безмолвного посыла, что я все сделала правильно, ноги перестают меня держать. Хватаюсь за сильные руки Маркуса. Он поднимает меня и выносит из ванной. — Закрой глаза. Сосредоточься на своих ощущениях. Обо мне не думай. Мне приятно от того, что ты испытываешь удовольствие. Его наставления, прохладный шелк постели… Маркус укладывает меня на спину, размещается между моих ног. Решаю не закрывать глаза, смотрю прямиком в его голубые, серьезные и наполненные еще чем-то… Не успеваю распознать, инстинктивно дергаюсь от неожиданного действия. Он вводит в меня палец. Стискиваю зубы и отдаю мысленный приказ расслабиться и не бояться. Я подаюсь ему навстречу, сохраняю зрительный контакт, шепчу, что все хорошо. Маркус покрывает мою шею и ключицы поцелуями, в перерывах вглядывается в мое лицо, отслеживая все реакции. Он продолжает растягивать меня, добавляет второй палец, периодически разводит в стороны и сгибает их. Непривычное ощущение в промежности меня немного отвлекает. Упрямо пытаюсь переключиться, увлекая Маркуса в короткие поцелуи. — Закрой глаза, — настаивает он. — Дыши. На этот раз слушаюсь, зажмуриваюсь и развожу шире ноги, когда понимаю, что он вводит уже третий палец. Глубокий вдох, я притягиваю его к себе вплотную, желая чувствовать Маркуса везде. Полностью без остатка. Тело постепенно привыкает к пальцам, темнота перед глазами обволакивает успокаивающим коконом, обостряя малейшее прикосновение. Шуршание где-то сбоку, тепло Маркуса на миг исчезает, а уже в следующий что-то холодное и жидкое касается клитора. Я распахиваю глаза и непонимающе кошусь на него. — Тише, — он возвращается и снова придавливает меня своим весом. — Это лубрикант. Чтобы свести на минимум неприятные ощущения. Расслабляю напрягшиеся ноги и снова погружаю себя в темноту. Сладкий аромат щекочет нос, смешивается с легким запахом пота и соснового леса. Маркус спускается к моей груди, языком проходится по соску, продолжая растягивать меня. Тягучий узел внутри начинает постепенно развязываться, жар короткими всплесками выходит из меня вместе с тихими стонами. Вновь шуршание, исчезнувшее тепло. Вопреки наставлениям теперь перевожу прямой взгляд на Маркуса… Дыхание в грудной клетке перехватывает. Еле заметная складка между бровей, полные слегка приоткрытые губы, широкие плечи, блестящие от маленьких капель пота, крепкая грудь и едва проглядывающие кубики пресса. Плотный в своей массе, как подобает требованиям к работникам его сферы, но одновременно такой мягкий… Маркус не эталон идеального накачанного тела и так даже притягательнее. Он красив. Безумно красив. Большой и сосредоточенный. Властный и в то же время обволакивающий своей чуткой заботой. Владеющий собой, но не менее чувственный. Закусываю губу от невыносимого желания, которое только увеличивается от открывшегося вида. Маркус возвышается надо мной между ног и разворачивает презерватив. Я опускаю глаза ниже. Через силу сглатываю… Трогать его в ванной, в полном мраке — это одно, а видеть… Сердце заходится в бешеном ритме, разгоняя по венам адреналин. Маркус улавливает перемены во мне и выхватывает взглядом мои глаза. — Говорил же… Упрямая. Боишься? — холодная радужка изучающе проникает словно в душу, расширенные зрачки вводят в подобие транса. — Да, — честно говорю я. — Но хочешь, — констатирует он, закончив все необходимые действия с презервативом. Хочу. Молча улыбаюсь, тяну руку к нему и переплетаю наши пальцы. Этот жест — больше, чем желание максимальной тактильности. Больше, чем договоренность приятно провести время. Больше чем признания о любви друга и тела, звучащие родным бархатным голосом во мраке ванной. Наша связь необъяснима простыми словами. Непередаваема даже в моей голове. — Ты не ответила, — Маркус начинает водить головкой по половым губам. Я, не в силах выносить его потяжелевший взгляд, запрокидываю голову, изгибаюсь от разряда жаркого удовольствия. — Смотри на меня. Ответ, волчонок, — требует он, слегка усиливая давление членом. — …Хочу, — с вызовом отвечаю на зрительный контакт, сжимая руку. Маркус с удовлетворением улыбается. Не торопится, дразнит, скользит между складок. Чувствует, что я тяну его на себя, однако упрямо продолжает возвышаться надо мной. Разглядывает каждый сантиметр тела, вгоняя меня в краску. Затягивает момент до неистовства, до срыва. До протяжного стона. Произношу мольбу одними губами, пересохшее горло не позволяет что-то сказать. Маркус пристраивается чуть ниже и надавливает. Головка раздвигает половые губы и входит всего на несколько сантиметров. Жжение смешивается с возбуждением. Я кривлюсь, и он моментально останавливается, успокаивающе гладит меня по ноге. Маркус исследует руками мое тело, тем самым отвлекая меня. Несколько минут ласк, доводящих до резких выдохов, и он входит глубже. К тянущему ощущению начинает примешиваться боль. Я замираю, прислушиваюсь к себе и вглядываюсь в глаза Маркуса. Он понимает меня без лишних слов и выходит. — Перевернись на живот, — короткий поцелуй в лоб, меня подхватывают под поясницу и помогают. — Так тебе будет легче. Сведи ноги вместе. Делаю все, что необходимо и снова нахожу его руку. Крепко сжимаю теплые пальцы и зажмуриваюсь. Маркус начинает покрывать поцелуями область ниже лопаток. — У тебя безумно красивая спина, — сбивчивый шепот в ухо сквозь спутанные волосы, а в следующую секунду короткий рык. Он пристраивается сзади, я поворачиваю голову и увлекаю его в чувственный поцелуй. Маркус входит. Снова жжение, но не такое сильное. Внутри все сладко сжимается. — Не останавливайся, — рвано выдаю на одном выдохе. Он толкается вперед. Режущая вспышка боли. Мое шипение. Последующее чувство заполненности и облегчения. Извиняющийся поцелуй Маркуса, порыв выйти, тихое и твердое «останься», несмотря на дискомфорт. — Я слишком большой для тебя, — сожаление, сквозящее в его голосе, напрягает меня. — Просто дай привыкнуть, — тяну на себя наши сплетенные руки и прижимаюсь губами к шероховатой ладони. — Все хорошо. Он замирает во мне, с трепетом стирает проступившие слезы в уголках моих глаз. За время передышки Маркус не перестает говорить о том, что я прекрасна, и ему безумно приятно находиться во мне. Смущаюсь от откровений, вязкая пустота в голове заторможенно подкидывает лишь короткие однотипные фразы. Когда начинаю понимать, что в порыве заново нарастающего жара мне хочется податься назад, двинуть бедрами, я аккуратно приподнимаю попу. Член скользит глубже, и я прикусываю губу. Все еще больно. Но теперь не так сильно. Маркус очень медленно начинает движение. Отворачиваюсь от него, приподнимаюсь на локти, прижимаясь к его груди. Толчок. Жжение постепенно сходит на нет. Толчок. Я комкаю в руке простынь. Толчок. Стон срывается с моих обсохших губ. Эмоции дают сбой. В голове все перемешивается, образуя необъяснимый коктейль. Желание, чтобы он не останавливался, чтобы продолжал порыкивать мне на ухо, срывает с меня все жалкие остатки самоконтроля и стеснения. Я откидываю голову назад, упираюсь в его плечо, призывно открывая горло. Маркус наращивает темп, сжимает мою грудь и поднимается рукой вверх. Он перекрывает мне дыхание и наваливается сверху. Его тело, покрытое потом, ощущается холодным контрастом. Завожу руку назад, глубоко прохожусь ногтями по предплечью и в ответ на рык, требовательно подаюсь навстречу. Дергаюсь от новой вспышки боли. Растерянно замираю. — Тише… Волчонок, — слышно, что он это произносит с трудом. Маркус на несколько сантиметров отстраняется от меня, убирает руку с горла. — Я в тебе только наполовину, — легкий поцелуй в плечо, он возвращается к медленному темпу. Дискомфорт никуда не исчезает и я стараюсь максимально сосредоточиться на приятной части процесса. — Мне… Мне нравится, что это наш секрет… — изгибаюсь, приближаюсь к его губам. — Что никто не знает… — Асия… — выдыхает он. Маркус, не останавливаясь в заданном ритме, приятной тяжестью вдавливает меня в шелк. Толчок. Он шепчет мне приподнять попу. Толчок. Его рука поднимается по бедру вверх, оказывается под моим животом. Толчок. Маркус спускается и касается пальцами клитора. Я не сдерживаюсь от очередного стона. Боль на секунду полностью отступает. Все внутри настолько сильно сжимается, что не получается и вдохнуть. Толчок. Рык, дольше чем прежние, звучит мне куда-то в область шеи. Я закусываю губу, что-то неопределенно мычу. Толчок. Его пальцы сохраняют заданный ритм. Мир вокруг сужается до незримой внутренней точки. Рука Маркуса медленно скользит между складок, помогая мне. Толчок глубже предыдущих. Пьянящий поцелуй. Наши языки переплетаются в яростном танце. Секунды растягиваются в вечность. Он продолжает круговыми движениями доводить меня пальцами до исступления. Реальность разрывается на маленькие кусочки, снимая все маски. Вышибая осознание происходящего. Пульсация внутри на миг пропадает. А потом взрывается в учащенном ритме, принося с собой необъяснимые ощущения. Мое тело содрогается. Я крепко зажмуриваюсь и прижимаюсь к Маркусу вплотную, на языке четко проступает металлический привкус. Сквозь мутную пелену слышу, как он рычащими интонациями через стиснутые зубы просит не кусаться. Маркус делает последний толчок и крепко обнимает меня. Глухой стон звучит в ухо. Только наши тела, слившиеся воедино. Только его слова, которые я не могу больше разобрать. — Ты прекрасна, — спустя минуту неподвижной передышки он выходит, ложится рядом, подгребает меня руками вплотную к себе. Восприятие реальности отключается. Невыносимо жарко. Колени подрагивают. Я лениво растягиваюсь вдоль кровати, не в силах даже открыть глаза, не то чтобы ответить что-то внятное. Чувствую, что внутри еще все сокращается, но уже не с такой частотой. От каждого движения по телу пробегает словно маленький разряд тока. Расплываюсь в слабой улыбке, через силу переворачиваюсь и заглядываю в лицо Маркуса. — Как ты? — его зрачки безумно расширены, уголки губ приподняты в полуулыбке. Удивительно… Остается сдержанным даже сейчас. — Все хорошо, — отвечаю на автомате, завороженная голубыми глазами. Маркус тыльной стороной ладони проходится по моему лицу, убирает спутанную прядь с виска и смотрит куда угодно, только не отвечает на мой взгляд. Я словно цепенею, не отрываюсь от него. Будто в трансе разглядываю потемневшую радужку, задерживаю дыхание. — У тебя зрачки расширены… — слова выходят с выдохом. Маркус резко отвечает на прямой зрительный контакт. — Красиво. Он молчит. Смотрит на меня. Долго, испытующе. Осознание сказанного ударяет по мне… Черт. Наверное, я ляпнула лишнего. Маркус едва заметно хмурится, не отвечает и прячется где-то в районе моих ключиц. — Ты первая в душ? Или я, — бубнит он. Я поджимаю губы, внутреннее стараясь сбежать от накатывающего смущения. Не знаю, что он во мне разглядел сейчас, но ощущение, что я сказала что-то не то, прочно оседает в голове. — Иди ты, — перекатываюсь на другой конец кровати и пытаюсь встать. Моя рука дергается назад. Маркус не разжимает пальцы. Оборачиваюсь, натыкаюсь на вопросительный взгляд. — Курить хочу, — ложь срывается с губ легко. — Тут нельзя. Хмыкаю, высвобождаюсь из его притягательного плена и накидываю белый халат на тело. С горьким привкусом на языке максимально уверенно парирую: — Думаю, что сегодня мне все позволено. Вытаскиваю пачку сигарет из сумочки, запрыгиваю на подоконник и открываю окно. Теплый ветер откидывает мои волосы назад. Я подставляю лицо освежающему воздуху и на миг забываюсь. — Аккуратнее. Летать с двадцатого этажа точно нельзя, — оборачиваюсь на него и ловлю самодовольную ухмылку. Маркус ерзает в кровати, устраиваясь поудобнее, закидывает руки за голову, и упирается в меня пристальным взглядом. — Все хорошо? Ни капли стеснения. В открытую демонстрирует всего себя. Провоцирует. Но на что? Стоит признать, что в такой позе он дьявольски сексуальный. Максимально расслабленный, занимающий больше половины кровати, отчего выглядит еще внушительнее. — Да, мне понравилось, — щелчок зажигалки, глубокая затяжка и тяжелый ком в груди пропадает. На Маркуса больше не смотрю. В быстром темпе проверяю телефон на предмет пропущенных звонков. Пусто, отлично. Отправляю матери несколько старых фотографий из примерочных и спрашиваю какое платье лучше выбрать. Выхожу из сети и вздрагиваю от неожиданного прикосновения. — Не болит ничего? — Маркус незаметно подобрался ко мне и сейчас ладонью мягко поглаживает мою лодыжку. — Там… Немного болит, — снова лгу, сама понимаю, что не «немного». Сейчас нужно скрыть маленькую деталь. Чтобы он перестал смотреть на меня так… Как будто сделал что-то неправильное. — Что значит «слишком большой для тебя»? Ответ уже очевиден. Однако мне необходимо услышать от него это напрямую. Мне кажется, или Маркус сейчас разочарованно усмехнулся?.. Последующие слова подтверждают мои подозрения. — Значит, что мы в габаритах не сходимся. Ты маленькая для меня, Асия. Я готов был закончить уже в первую минуту, хотя даже не вошел полностью в тебя. А тебе больно не должно быть. По крайней мере, не так. Это все стереотипы про первый раз. От хорошей прелюдии неприятные ощущения исчезают. Ты была более чем подготовлена. — Ну, это же можно решить? — я поджимаю губы, стараясь скрыть свое замешательство от неунимающейся заботы. — Частой практикой, — его рука двигается к моему колену, край халата сползает, оголяя бедро. — Но тебе лучше найти более подходящего партнера, — слова звучат, как выстрел. Что значит «найти»? Он сейчас серьезно?! — Не хочу, — я обрубаю дальнейшее развитие темы и затягиваюсь, плотно сжимая губами фильтр сигареты от накатившей злости. Прищуриваюсь и через клуб выпущенного дыма произношу вполне себе правдивую причину. — Мне лень с кем-то выстраивать новое общение. Произнести «мне понравилось с тобой, и я не хочу с кем-то другим» почему-то трудно. Вообще этот разговор от и до странный. Чего он добивается? Молчи, Маркус. Пожалуйста, не надо ничего портить. Лучше молчи. Да, мне было больно во время секса. Но это же решаемо. Тем более, я не ждала идеального первого раза. Эмоции, которые были получены, уже перекрывают абсолютно все минусы. Наша связь особенна. А физические казусы со временем можно исправить. Еще немного и сквозящая вина в его движениях и словах доведет меня до взрыва… Черт, я слишком чувствительная. Маркус целует меня в висок, на секунду задерживаясь, чтобы вдохнуть, и уходит в душ. Маленький жест за секунды успокаивает меня. Решаю не зацикливаться на этом моменте и наконец ответить матери. Затеваю с ней маленький спор, мол, другое платье смотрится лучше, и пишу ей, что скоро начнется наш сеанс в кинотеатре, поэтому выбирать надо быстрее. Пропадаю из сети и довольно ухмыляюсь. Я бездумно разглядываю комнату, скуриваю еще одну сигарету и разваливаюсь на кровати, лелея внутри давно позабытый покой. Порядок, как будто все так и должно быть. — Я заказал еду в номер, — Маркус выходит из ванной с завязанным полотенцем на бедрах. Равнодушно пожимаю плечами, поскольку есть особо не хочется. Спонтанный завтрак сбил весь и так нестабильный режим. Стараюсь не задерживаться на его изгибающихся в полуулыбке губах, плечах, которые поблескивают от влаги, ухожу в ванную под внимательным наблюдением. Ужасаюсь своему виду в зеркале и залезаю под полный душ, смывая абсолютно всю косметику. Горячие струи воды расслабляют и изгоняют сомнения. Сейчас мы вдвоем с Маркусом. Стоит наслаждаться моментом, пока он не прошел. Настроение внезапно идет на подъем. С внутренним ехидством обматываю полотенце вокруг тела, наспех пальцами укладываю мокрые волосы в более-менее «эстетичный» вид и выхожу из своего временного укрытия. — Роллы? — скептически произношу я, когда захожу в комнату. — Не любишь? — он забавно вертит палочками в воздухе и указывает ими сначала на меня, а потом на кресло напротив. Простая обыденность без вкусовых изысков и прочего подкупает. Вовлекает в подобие домашней обстановки. Уверена, что вопрос Маркус задал уже зная ответ. Мое мнение о богачах, подобных ему, начинает расходиться с реальностью. Еще при общении было заметно, но видеть в жизни — это все-таки другое. Несмотря на то, что я сама, вроде как, живу в хорошо зарабатывающей семье, отголоски прошлого оставляют неизгладимый отпечаток. — Люблю. Сейчас просто не хочу, аппетита нет, — присаживаюсь, закидываю ногу на ногу и призывно смотрю на Маркуса. Видела бы меня Рене. Точно не поверит, что я отказалась от роллов. — Ладно, — он проходится взглядом по моим оголенным ногам, расплывается в улыбке и пододвигает целый набор разнообразного сладкого. — Это тебе. От излишнего волнения. Приподнимаю брови, не скрывая удивления. Маркус запомнил мою привычку тянуться к сладкому при малейшем стрессе? Мило. От этого я точно не откажусь. Едим мы в тишине, перекидываясь короткими фразами. Не упускаю момента в который раз разглядеть его. Кажется, можно любоваться им бесконечно. Такой спокойный… Интересно, о чем он думает? — С ма проблем нет? — Маркус откладывает палочки и подходит ко мне. — Нет, — я поднимаюсь, хватаясь за его руку. Слабость в ногах никуда не исчезла. — Все под контролем. Остаток времени мы проводим вместе, ни на секунду не расставаясь. Мы долго целуемся, я осмеливаюсь проявить самостоятельно инициативу, изучить все его тело. Прохожусь по рукам с вздутыми венами, ощущая как они напряжены. Прижимаюсь к нему настолько близко, как могу, пробую на вкус его губы и усмехаюсь маленькому засосу, который успела поставить на шее Маркуса. Рельеф крепкого мужского тела, раздражение на моих щеках, оставленное его щетиной. Тяжелые вздохи, сокровенный шепот, запах соснового леса, будоражащий все внутри. Под моим упрямым напором он подается, и мы пробуем другие позы, даже те, которые осмелились проговорить во время звонка, но не получается. Становится слишком больно. Маркус успокаивает меня, переносит в кровать, покрывая все тело поцелуями. Едва уловимое разочарование улетучивается под нарастающим возбуждением. И я снова настаиваю. И он снова поддается. Его напряжение до предела, трепетная аккуратность. Мои ласки, медленное движение. Короткий стон, глубокий поцелуй и снова срывающееся с губ откровение. Слышу, как колотится его сердце, открываюсь ему еще больше, когда он в пике начинает сжимать меня сильнее. Прижиматься плотнее. Целовать до приятно-тянущего чувства. На легкую боль я упрямо не обращаю внимания. Концентрируюсь на удовольствии. На Маркусе. Второй раз выходит более быстрым, но не менее приятным. До дрожи во всем теле, до обессиленного шепота и долгих объятий после. Время пролетает слишком быстро. Когда мы уже собираемся, Маркус извиняется и хмуро сообщает, что отправит меня на такси одну. Мол, у него остались какие-то незавершенные дела. Улыбаюсь его ворчанию на тему последнего дня отпуска и коротко соглашаюсь, успокаивая, что никаких проблем нет. — Работа не ждет? — аккуратно подступаюсь к теме издалека, подкрашивая ресницы тушью. — Угу, — он встает сзади меня. Я замираю, поднимаю на него взгляд в отражении зеркала. — Заранее говорю, чтобы ты не волновалась. Я буду пропадать. Часто, — Маркус прижимается ко мне, его руки опускаются на мою талию. — Хорошо. Заходить в сеть-то будешь хоть? — перехожу ко второму глазу, отдавая мозгу мысленный приказ не обращать внимания на провоцирующие ласки. — От силы раз в день, — он расплывается в ехидной улыбке и резко сжимает меня, пытаясь сбить с процесса. Слава богу тушь не соскальзывает с ресниц, кожа вокруг глаза остается чистой. Показываю его отражению язык и бесстрашно наношу всю остальную косметику под пристальным наблюдением. Вибрация телефона отвлекает нас от маленькой игры. Я ввожу пароль на телефоне, разворачиваю уведомление и замираю с поднятой рукой у лица. «Жду тебя максимум час у своего дома. Твоя мама зовет нас в гости», — краткость Рене гласит только одно. Случилось что-то плохое.