Descensus averno facilis est

      Голова отзывалась тупой болью, которая плавно растекалась по всему телу. Во рту присутствовал металлический привкус. Кандалы натирали кожу, благодаря чему регенерация попросту не справлялась. Ссадины под специальным железом кровоточили, и кожа рядом с ними пульсировала от боли.       Вики тяжело разлепила глаза и сжалась, потому что находилась в тюрьме. По крайней мере, она подумала, что в тюремной камере, потому что дверь была с решетками. Уокер попыталась пошевелиться, но затекшие мышцы сказали все за себя. Она болезненно простонала и постаралась вспомнить, что с ней произошло.       — Я прибыла на свадьбу, затем решилась выйти из зала, где проходила церемония, а после кто-то ударил меня по голове, — прохрипела Виктория, облизав пересохшие губы.       Она дернула руками и услышала лязг металла. Боль пронзила ее тело пульсацией, и девушка прикрыла глаза, сдерживаясь от накатывающих слез. Виктория знала, что сорвать кандалы она не могла, даже если бы очень хотела этого.       — Кому я понадобилась? Учитывая, что мой облик был неузнаваемым… Выдавали только глаза, черт возьми.       — Да, — послышался знакомый голос за дверью, заставив Вики затаить дыхание и сжаться. — И благодаря им, голубоглазка, ты и попалась. Думаешь, я не знаю, почему ты присутствовала на моей свадьбе?       «Ости! Чтоб ты под землю провалилась, сука», — мысленно ругалась Уокер.       — Я тебя сразу узнала, — продолжала Ости, раскрыв дверь. Она вошла внутрь и с ненавистью посмотрела на Викторию. Схватила ее за шею и приблизила к себе. — Казалось бы, хорошо подготовилась. Новый образ, хорошая одежда. Вот только твои глаза и бешеная энергия выдали тебя с потрохами. Запомни, дорогая, Люцифер — мой муж. И я не позволю тебе якшаться с ним!       Вики плюнула в лицо Ости. Та с брезгливостью отпустила девушку и отвесила звонкую пощечину. Голова Уокер запрокинулась от сильного удара, и Ости заметила кулон. Приблизилась и небрежно схватила его пальцами, рассматривая.       После проведенной ночи вместе с Люцифером, Вики починила застежку у кулона и носила его на своей шее, потому что эта единственная вещь, которая давала понять, что все, что между ними было, произошло в реальности, а не оказался слишком правдоподобным сном.       — Откуда у тебя его кулон?! — взревела Ости, сорвав украшение с ее шеи. — Отвечай, мерзавка!       — Катись к черту, Ости! — закричала Вики.       — Ответь на вопрос, паскуда, — Ости схватила девушку за щеки. — Откуда у тебя этот кулон? Украла?       Вики снова плюнула вместо ответа, на что дьяволица несколько раз ударила ее голову о стену. Забрав кулон, Ости покинула тюремную комнату, захлопнув за собой дверь.       «Мне нужно выбираться. Думай, Вики!»       Рассуждать было тяжело, потому что голова не соображала. Она прикрыла глаза, сконцентрировавшись на кандалах. Они высасывали из нее жизненную энергию, но могла ли Вики как-нибудь вытащить руки? Быть может, если она сломает пару пальцев и вывернет запястья, то тогда сможет выскользнуть из заточения?       Виктория впервые осознала, почему животное, попавшее в капкан, готово отгрызть себе лапу, чтобы сделать все возможное для собственного спасения. И сейчас она старалась ломать свои пальцы, выкручивать запястья, чтобы выбраться из кандалов. Она закричала, когда услышала хруст костей. Боль на время вынудила ее впасть в обморок, но через некоторое время Вики пришла в себя и снова начала ломать свои руки, чтобы снять чертовы кандалы. Кровь стекала по рукам, горячая и липкая.       Когда первая рука была освобождена, она дала себе несколько минут отдыха от невыносимой боли. Запястье начало заживать, а пальцы срастаться. Затем Виктория приступила ко второй руке, ломая ее и выкручивая запястье в другую сторону. Снова кричала, снова впала в обморок, снова почувствовала горячую кровь.       Вики не знала, сколько именно прошло минут после того, как она достала обе руки из кандалов. Она тяжело дышала, но больше не плакала. Встав на трясущееся ноги, Уокер подошла к двери и дернула ее, но она, конечно же, не поддалась. Если бы Ости не заметила кулон, что свисал на шее, то Вики смогла бы переместиться в свою комнату. Девушка схватила прутья и прикрыла глаза.       «Представь, как дверь разлетается в щепки, Вики. Представь, как перед тобой расчищается проход, и ты выходишь из этой комнаты», — прозвучал совсем иной голос в ее голове.       Уокер раскрыла глаза, осмотрев комнату. Никого, кроме нее самой, не было. Она списала все на последствия после невыносимой боли, которую ощутила, когда ломала кости.       «Если ты не будешь слушать меня, то продолжишь находиться в этой тюрьме. Не думаю, что она тебе нравится».       — Кто здесь? — прошипела Вики.       «Я — твой голос разума. Прислушайся ко мне».       — Почему я должна тебя слушать? — прохрипела Уокер, сильнее сжав прутья.       «Потому что я знаю, как нам выбраться отсюда».       — Нам? — усмехнулась девушка. — Я тебя не вижу, но слышу. И это обстоятельство могу отнести к шизофрении, вот и все.       «Идиотка! — взревел голос, заставив Вики зажмуриться, потому что крик чего-то потустороннего резал ее без ножа. — Послушай меня, черт тебя дери. Хотя, тебя и так черт надрал».       — Твою мать! Хорошо, твоя взяла! Прекрати кричать! — повысила голос Уокер.       Она выглядела как шизофреничка на последней стадии болезни. Разговаривала сама с собой, чуть ли головой о прутья биться не начала.       «Сконцентрируйся на этой двери, Вики. Представь, как она разлетается в щепки…»       Вики отошла в самый дальний угол камеры и прикрыла глаза, старательно представляя в голове то, что просил ее голос разума. Ее плечи содрогались, а губы дрожали от усталости и боли, которую она испытала несколькими минутами ранее. Сердце стучалось чуть ли не через раз, но оно было живым, а это самое главное.       Дьяволица обрисовала дверь по памяти и сжала руки, зажмурившись. Но ничего не произошло; дверь как стояла на своем месте целой и невредимой, так и продолжала стоять. Вики выпустила грязное словечко, от которого голос разума усмехнулся.       «Не останавливайся!»       Вики прорычала и вновь начала представлять, как дверь разлетается в щепки. Как каждая решетка превращается в пыль.       Тяжелый взрыв на несколько секунд выбил Викторию из колеи. Сердце совершило кульбит от резкого звука, который заставил ее раскрыть глаза и сжаться от страха. Ладони вспотели, а в нос попало облако пыли, которое поднялось благодаря разлетевшейся двери на множественные кусочки. Вики закашляла, но одновременно с этим она не могла не нарадоваться, что с помощью своей внутренней силы — или же с помощью голоса разума — у дьяволицы появилась возможность сбежать отсюда.       Она понятия не имела, где конкретно находилась. Вики была наслышана, что у каждого адского города есть своя тюрьма, в которых сидели заключенные земные грешники. Собственно говоря, у ее родителей тоже имелась тюрьма, но она выглядела не настолько мрачной, как та, в которой Уокер оказалась по несчастью. Если Ости заперла ее здесь, то можно было бы подумать, что эта тюрьма принадлежала ее родителям. Но с другой стороны она запросто могла привести Вики в тюремную камеру самого Сатаны.       Уокер съежилась от этих мыслей. Если она в тюрьме отца Люцифера, то это вдвойне отвратительные новости за сегодняшний день… или вечер. Вики не знала, сколько сейчас времени и сколько пробыла без сознания. Быть может, удар оглушил ее настолько сильно, что она не приходила в себя несколько дней, недель?       Девушка шла в неизвестном направлении. Только сейчас она почувствовала, насколько болели ее крылья, точнее то, что от них осталось. Ости выщипала все перья и переломала каждую косточку крыльев, благодаря чему они безжизненно свисали. Демоница ломала крылья Вики специальным предметом, благодаря которому их осталось только лишь вырвать, чтобы выросли новые. Виктория поджала губы, проклиная Ости всевозможными словами. Она поклялась себе, что новоиспеченная жена Люцифера получит по заслугам. Вики рано или поздно отомстит. Но сейчас ей хотелось одного и единственного — выйти отсюда как можно скорее.       Из тюремных камер слышались болезненные стоны. Кто-то протягивал руку идущей Вики, пытался схватить ее за одежду и притянуть к себе. Уродливые и измученные грешники подзывали девушку к себе, но Уокер упрямо шла вперед, стараясь не реагировать на все происходящее. Ей было не до них; в голове присутствовали мысли о том, что если она сейчас выйдет наружу, то все узнают в ней отпрыска Ребекки и Ричарда, ведь от того облика, с которым Вики прибыла на свадебное торжество, не осталось и следа.       Коридор был слишком длинным и мрачным. Дьяволица была уверена, что находилась в замке у Сатаны. Почему-то сердце подсказывало, что так и было. Она понятия не имела, куда идти; просто шла, слыша гнилой запах, который доносился из камер. Некоторые грешники, после тяжелых увечий за все совершенные грехи на Земле, разлагались. Они не умирали, ведь умереть второй раз невозможно, особенно в месте, где каждый заточен на целую вечность; они слышали собственный омерзительный запах, чувствовали эту невероятную боль, но ничего не могли поделать. Это и было их наказанием за все, что они вытворяли с несчастными людьми на Земле.       От подобного запаха Вики сдерживала рвотные позывы. Голова кружилась намного сильнее, но она стойко держалась на ногах, потому что хотела поскорее выбраться отсюда. Это место было угнетающим и устрашающим. От долгого времяпровождения оно забирало у бессмертных силы.       Будто бы что прошла вечность. Виктория шла по коридору, но никак не могла найти выход. Ей казалось, что она не двигалась с места, потому что тюремные камеры были однотипными. Даже грешники были слишком схожи друг с другом: все в гематомах, с разорванными участками кожи, из-под которых виднелись куски человеческого мяса. От этой картины у любого начнут скапливаться тошнотворные комки в глотке…       Наконец Вики дошла до лестницы, которая вела вверх. Девушка судорожно сглотнула, не представляя себе дальнейшего развития событий. Если ее заметят прислужники Сатаны, если Ости выйдет навстречу, то ее запрут в камере поизощреннее. Навряд ли Сатана сжалится над ней, если узнает, что дочь заклятых врагов разгуливала на их территории. Ости могла бы прибегнуть к убийству. Виктория передернула плечами и только хотела начать подниматься по лестнице, но услышала тяжелые шаги. Они всецело принадлежали мужчине.       Уокер с ужасом отпрянула от лестницы и попятилась, озираясь по сторонам. Спрятаться было негде, потому что кругом располагались заполненные грешниками камеры, а в них она лезть не намеревалась, да и ключей от дверей у нее не имелось. Она прикусила губу от безысходности и врезалась спиной и крыльями в прутья, у которых были шипы. Вики, сама того не понимая, вскрикнула и тут же прикрыла рот рукой. Шаги ускорились, и вскоре показалась мужская фигура.       Она ощутила его. Энергию Люцифера Виктория запомнила, пожалуй, навсегда. Девушка не могла ни в коем случае спутать ее с кем-то или с чем-то другим. Сердце прекратило стучаться так бешено, будто оно готово было выпрыгнуть наружу, а из груди вырвался тяжелый вздох.       Люцифер увидел Вики и опешил, не веря, что она была в тюрьме его отца. Он оказался рядом с ней за считанные секунды, но Уокер уже не помнила этого, потому что ее глаза закатились от усталости, а ноги подкосились. Люцифер поймал ее, рассматривая руки, которые не могли никак зажить, лицо, на котором красовались ссадины от ударов. Он знал, что тюрьма отбирала силы бессмертных, если те находились слишком долго здесь.       Денница-младший щелкнул пальцами, после чего они оказались в его комнате вот уже в третий раз. Он бережно уложил Вики на кровать, услышав хруст сломанных крыльев. Пальцами дотронулся до ее лица и нахмурился.       — Кто посмел поступить с тобой так? — прорычал Люцифер. — Я оторву голову тому, кто решил поиздеваться над тобой. Обещаю, Вики.       Мужчина начал стягивать с девушки кровавое платье, которое было непригодным для носки. Он делал это максимально бережно, боясь причинить боль такой хрупкой, беззащитной Вики Уокер. Когда она осталась в нижнем белье, Люцифер отошел от кровати и побрел в сторону комода, в котором хранил склянки с заживляющими мазями. Ими он пользовался чуть ли не каждый день, потому что отец никогда не щадил собственного сына. Сатана не прислушивался к Лилит, ведь считал, что Люцифер не имел права быть слабым. Он обязан быть сильным и выносливым. Лилит обычно действовала на Сатану как что-то уязвимое, как что-то, что связано с наваждением. Но по отношению к сыну Сатана был непреклонен; за каждую ошибку Люцифер получал по лицу, животу, рукам, ногам… По каждой части тела, в качестве профилактики.       Люцифер всем сердцем ненавидел своего отца. И мечтал свергнуть его с Престола, заняв место. Никто, кроме Вики, не знал, что Люций собирался сделать. Подставить собственного отца, опустить его перед всем Адом, чтобы над ним посмеивался каждый приспешник… Это мечта была для Люцифера самой заветной. Ненависть была сильнее, чем принятия всего, что с ним происходило в детстве, юности и молодости. Он пытался простить отца, пытался оправдать его поступки, но это было равносильно простить террориста или же живодера. То есть это было невозможно.       Мать он уважал и по-своему любил. Она не причиняла ему боли, не говорила гадостей, как, например, Сатана. Лилит всегда уважала своего сына, всегда шла к нему навстречу, потому что до ужаса любила его. Но единственное, чему женщина не могла противостоять против мужа — замужество с Ости. Денница-старшая не хотела этого торжества, открыто заявляла Сатане, что против брака по расчету. Она знала, что Люцифер и Ости не любили друг друга, у них всего лишь был секс по договоренности.       Мужчина тряхнул головой от прочих мыслей и вновь подошел к Вики. Он сжал склянки и пождал губы, мечтая открутить голову тому, кто решил вершить судьбой его Вики Уокер. Люцифер и сам не понимал, что между ними, но одно он знал точно: она всецело его. Каждый клеточкой тела дочь заклятых врагов принадлежала ему.       К черту Ости, к черту родителей, думал Люцифер. Он хотел сбежать вместе с Вики куда-нибудь. Но суровая реальность больно била под дых… больнее, чем бил Сатана.       Руки Виктории были в крови. На запястьях ссадины, на шее отпечатки пальцев, на ногах гематомы. Лицо было в синяках и ранах. Люцифер раскрыл склянку и начал бережно, максимально осторожно наносить заживляющую мазь на места ушибов.       Вики чуть сморщилась от его прикосновений, но продолжала не приходить в себя. Ушибы и слишком длительное заточение в адской тюрьме, в особенности в замке Сатаны, нанесли тяжелый урон по ее состоянию, поэтому она впала в длительную дрему.       Как только Люцифер прекратил втирать мазь в гематомы и ссадины, он отложил от себя склянки, вытер руки и аккуратно дотронулся до нежной женской щеки. В нем бурлила неистовая злость. Мужчина готов был собственными руками свернуть шею тому, кто решил поиздеваться над Викторией Уокер. Он обязательно узнает, кто совершил эти необдуманные и крайне глупые действия по отношению к девушке, даже если ему придется для этого опросить большое количество прислужников…       Люцифер, накрыв тело Вики одеялом, направился к двери. Он планировал спуститься в тюремные камеры, чтобы допросить грешников обо всем, что они видели. Люций был уверен, что именно в тюрьме он найдет ответы на все свои вопросы.       Грешники боялись Денницу-младшего, потому что он был известен своими садистскими наказаниями для смертников, которые вытворяли сущий кошмар на Земле. Лилит не была настолько жестокой, потому что ей было абсолютно все равно, как вели себя некогда злодеи в своем мире, но Люциферу же было в радость поиздеваться так же, как и издевались они. Сатана вообще не лез в собственную тюрьму, потому что был занят делами, как он сам выражался, «поважнее».       Люцифер спустился в тюрьму. Заключенные, почувствовав угрозу в виде демона, у которого были достаточно плохие намерения, сжались и забились в самый дальний угол, всеми силами пытаясь слиться с темнотой. Вот только они совсем не знали, что у Люцифера отличное ночное зрение, и он запросто мог увидеть всех, особенно смертных, в пучине тьмы.       Денница-младший подошел к первой камере и стукнул по решетке ладонью.       — Здесь кто-нибудь, кроме побитой девушки, которую я уволок отсюда, появлялся? Быть может, ты видел того, кто приволок эту самую девушку? — промолвил Люцифер. В его голосе слышались твердость и угроза.       — Я ничего не видел, — неуверенно промолвил грешник, все еще не выходя из темного угла.       — Советую ответить мне, пока я не сделал тебе еще больнее, — Люцифер зло усмехнулся, разглядывая обвисшие куски кожи, из-под которых было видно почти сгнившее мясо.       Грешник затрясся от страха. Денница-младший действовал на них как самый сущий кошмар. Как говорится, око за око, зуб за зуб.       — Не хочется марать руки, но ты вынуждаешь, — вздохнул Люций и достал из кармана связку ключей, которую до этого схватил перед выходом с комода.       — Ладно, ладно! — испуганно отозвался некогда преступник. — Сюда входила девушка с черными крыльями, она тащила по полу еще одну без сознания.       — Опиши эту девушку.       — Длинные черные волосы, красные рожки, черные крылья… Она была среднего роста, в темном облегающем костюме, — протараторил грешник.       «Ости?» — подумал Люцифер и сжал руки в кулаки.       — Ты уверен? — грубо бросил Люций.       — Д-да, я уверен… Вторую девушку разглядеть не успел, потому что первая тащила ее слишком быстро. Помню, что та, которой не посчастливилось, была с рыжими волосами…       Люцифер, без лишних слов, побрел на выход, не удосужившись поблагодарить грешника. Мужчина направился на задний двор замка, потому что в последний раз видел Ости именно там, но на месте ее не оказалось. Он еще несколько минут осматривал территорию, после чего щелкнул пальцами и оказался в своей комнате.       Ости, которая все это время нависала над хрупким телом Вики Уокер и сжимала ее горло руками, резко остановилась и развернулась, встретившись с очень злым взглядом своего новоиспеченного мужа. Дьяволица убрала руки и выпрямилась, расправляя плечи. Она потянулась к своему карману и вытащила оттуда кулон, который когда-то Люцифер подарил Виктории.       — Откуда это у нее? — Ости швырнула украшение в Люцифера. — Откуда у нее твой кулон?!       Денница-младший припечатал Ости к стене за считанные секунды и схватил ее за шею. Он был чертовски зол.       — Какого черта ты творишь, сука? — прошипел Люцифер.       — Ответь на мой вопрос! — взревела в ответ девушка. — Откуда у этой шлюхи твой кулон?! Он должен был быть моим после замужества!       — Ничего моего не должно стать твоим, тупая ты сука. Поверь мне, я и бровью не поведу, когда буду сворачивать тебе шею за принесенный ущерб Вики, — зло бросил Люцифер.       — Какого дьявола ты впрягаешься за нее? Она твой враг, Люцифер!       — Единственная, кто действительно мой враг, — это ты, Ости.       Девушка замахнулась и ударила мужчину по лицу.       — Тебе нравится трахаться с низшими, я права? — ядовито выплюнула Ости, вновь замахнувшись, но Люций сжал ее руку до боли. — Я требую, чтобы отродье Уокеров исчезло из нашей комнаты прямо сейчас!       — Может, для начала исчезнешь ты? — прорычал мужчина и в одну секунду свернул шею супруги.       Голова Ости неестественно запрокинулась, а ее тело в ту же секунду обмякло. Бессмертный может убить бессметного только в том случае, если у него есть дикое желание это сделать… У Люцифера оно присутствовало, поэтому Ости немедля канула в Небытие.