mono no aware

— Если честно, я даже не знаю, что и сказать на это, — звучит тихо и напряжённо позади, а Мико невольно вторит чужому состоянию, — Вряд ли есть смысл задавать вопросы, если приехала ты как раз для того, чтобы задать их мне.       Госпожа Яэ горько усмехается, накидывает на обнаженное тело лежащий рядом плед и только затем поворачивается к приятелю. — Как проницательно, — как бы ни старалась, едкость из-за усталости согнать с голоса не удалось. Девушка осторожно садится на край идеально заправленной кровати, прямо глядя на собеседника потухшим взором, — с этим можно что-то сделать?       Прошедшие сутки были наполнены бессмысленными попытками узнать все обстоятельства произошедшего, поскольку Эи, видимо, заупрямившись, не пожелала что-то менять в их отношениях. Это всё злило, расстраивало и хорошо так высасывало силы из без того ослабшего организма. Из-за чего первым делом, так и не связавшись с родными, Мико потребовала доставить её к тому, кто действительно мог бы помочь.       Наследница Наруками аскетично возражать не стала, лишь на всякий случай лично сопроводив её до отеля. От подобной заботы хотелось насмешливо фыркнуть и закатить глаза, однако рисковать в присутствии мрачной более обычного Райдэн она пока не решалась. Высказать своё "фе" девушка всегда успеет после, когда в полной мере проанализирует обстановку.       Номер, бережно хранивший в себе любовные тайны множества искалеченных судеб, вряд ли сталкивался с опасностью той, что должна прозвучать в его стенах. Лёгкий, едва уловимый аромат лаванды, исходящий от белоснежного постельного белья, мягкость одеял и прочность плотных тёмно-зелёных штор.. да, здесь они явно не понадобятся.       Кроме последних разве что.       Аякс задумчиво покачал головой, по незнанию пустив корни страха в сознании своей посетительницы. — С глазами ещё да, подберём тебе линзы.. — А что с глазами? — тут же резко перебивает наследница Хакусин, без промедления вскакивая, чтобы найти зеркало. Чайльд ей препятствовать не стал, покорно оставаясь на своём месте.       С крайне нехорошим предчувствием потомок кицунэ прошмыгнула в ванную, сразу же поймав взором собственное застывшее напротив отражение. Ужас сковал тисками лёгкие, не давая слабо вздохнуть или хотя бы бессильно выдохнуть, обнял ледяным прикосновением со спины, напоминая, что обещана она небытию и пьянящей сознание вечности.       Мико глядит на своего двойника, а видит пред собой лишь аметистовые огни.       Видит тот самый кошмар, который преследовал её изо дня в день на протяжении нескольких лет. Тот, что вгонял в беспамятство, заставлял разбивать из раза в раз зеркальные поверхности и преследовал навязчивыми грёзами, зловеще смеясь в глубине подсознания. Тьма за спиной угрожающе заклубилась, прогоняя приятный глазу желтый свет, надвинулась грозовой тучей, прекрасно зная, что от неё убежать диким зверем невозможно.       Жрица, игнорируя приготовившующая к пожиранию темноту, неверяще тянется к искаженной самой себе, робко касаясь места расположения радужки.       Отводит руку. Смотрит. Моргает.       Ничего.       Ничего. — Ничего не меняется, — рычит госпожа Яэ и в зверином бешенстве замахивается. Мрак приготовился.       Холод обжигает кожу, разгоняя туман, поселившийся в разуме, и девушке очень хочется взвыть от неожиданности, однако вместо пугающего обещания-песни смерти неприятеля раздаётся жалобный хрип. — Отель это не самое лучшее место для озверения, — неизвестно как оказавшийся возле душевой Тарталья с засученными рукавами, приметив, что до катастрофы не дошло, мгновенно выключает воду, небрежно отпуская шланг. — Слава Богу, обошлось. Знаю вас, потомственных оборотней, чуть что, так сразу шерстью обрастаете и на окружение бросаетесь. Давай хотя бы сегодня не будем так делать, ладно? Пойдём, заварю тебе чая. Кофе сейчас тебе точно нельзя..       Предвестник без раздумий поспешно расстёгивает рубашку и, тактично отведя взгляд, временно накидывает её на тело подруги. Смущение в такой ситуации должно быть птицей спугнутой — неуловимым и быстро забываемым. Заботливо приобняв жрицу за плечи, Аякс плавно вывел её из комнаты, на секунду задержавшись на пороге, чтобы бросить угрожающий прищур через плечо на то место, где ранее приготовилась к своему финальному броску темнота.       Ответом ему было мерное ехидное ворчание вентиляции.       Накануне праздника цветов Микавы интернет-друг сообщил о деловом визите в Инадзуму — они оба посокрушались, что не смогут пересечься да на этом всё закончилось. И госпожа Яэ совсем не предполагала, чем закончится её пьянка, пронизанная цепочками следов из скандалов и заговоров.       Слишком много свалилось на голову той, что ещё вчера была ребёнком. — То, что ты стала фамильяром это, как бы тебе помягче сказать.. максимально паршиво, — парень участливо протянул чашку с горячим напитком, заглядывая в тёмные глаза подруги. Откинувшись на спинку кресла, Тарталья нервно затеребил серебряные кольца на тонких пальцах, — ты знаешь кто такие фамильяры?       Такая открытость говорила об отсутствии слежки, но.. — Глаза теперь.. пустые, — вместо ответа шепчет лисица, сильнее кутаясь теперь уже в одеяло. Промокший насквозь плед мирно сох на балконе под весёлым и беззаботным солнцем, а чужая рубашка благополучно вернулась к владельцу.       Чайльд застыл. — Глаза не сердце, — через некоторое время напоминает он, будто вытаскивая давний разговор с самим с собой из под обломков разбитого сердца, — если сердце у тебя не пустое, то и глаза будут живыми. — Я не знаю.. — Пустое ли? — Да.       И звучало оно, короткое, настолько потерянно, словно девушка заплутала меж миров, сбегая от блеска звёзд от одной планеты к другой. Одна, без поддержки и понимания факта своего существования. Зачем это всё? Для чего или для кого? — Только ты можешь знать ответ на этот вопрос и никто больше. Давай ты подумаешь над ответом и во время нашей следующей встречи озвучишь его? — Предвестник потянулся к телефону, чтобы зафиксировать мчащиеся без жалости минуты, покосившись на Мико. — Сейчас у нас есть не так много времени, а обсудить более насущные вопросы надо. Так что насчёт фамильяров?       Фамильяры.. да, что-то такое она читала. В том сборнике документов, который Аякс ей предоставил, им было отведено несколько объемных пунктов, вот только ознакомиться со всем наследница Хакусин банально не успела. Впрочем, даже базовой информации хватит, чтобы придумать какой-никакой план, а если и снежный друг поможет, то вполне получится горы свернуть.       Возможно?       Из оставшегося в голове она удачно выудила, что, будучи заведомо обречёнными, фамильярами Архонтов становились живые существа, способные перетянуть на себя, как дорогую пронизанную ядом ткань, проклятую энергию. Большинство из них, правда, погибали в течение года — как только стабилизируется состояние их хозяина, однако кого интересуют подобные малые жертвы для считай бессмертного величия? Конечно же, никого.       Никого, кроме самой госпожи Яэ.       За свою жизнь она будет бороться до конца, используя хоть клыки да когти. — Я дошла до пункта 21, — всё-таки вернув самообладание, отозвалась Мико, отпивая горький чёрный чай. Прищурившись и покачав головой, девушка дала заключение, борясь с накатившей после недо-приступа слабостью, — поэтому имею общее представление. — Отлично, не надо будет пересказывать самое нудное, — довольная ухмылка расцветает на юношеских губах. — Слушай внимательно, есть несколько вариантов развития событий..       Желание непременно увидеть её первым Мико, конечно, понимала, но за что при встречи она получила щелбан — вот тут уже загадка человечества, не поддающаяся объяснению.       С обидой потирая место шутливого удара, девушка смотрит на молочного брата сквозь непослушные пряди чёлки, наблюдая за безэмоциональной маской.. всего полгода назад негодник был ниже её на пару сантиметров, а уже..       Очень хочется сказать, как он вырос.       Ведь лисица знает, что он скажет.. — ..Мы оба выросли, — глухо заметил Аято, тем не менее пропуская старшую сестру.       Эта легендарная квартира, хоть и была более менее опрятной, всё же всем своим видом кричала о том, что является не жилой, указывая на паутины по углам, потёртости на стенах и заклеенное будто наскоро разбитое окно. Госпожа Яэ из вопроса гостеприимства не интересовалась напрямую насчёт получения данного имущества, а впоследствии и вовсе отогнала подобную мысль, привыкнув к новому месту их посиделок: здесь удобно и в карты с братом и Итто сыграть, и пошушукаться с девчонками на совершенно разные темы.. Сару, правда, пока что к укрытию не допустили, однако была какая-то странная и весьма забавная уверенность в том, что это только пока.       А интуиция и вовсе шептала, что пернатая тут уже была.       Да и не так давно, к слову..       В тишине за спиной хлопнула дверь.       Молча прошли в комнату.       Наследница Хакусин оборачивается, чтобы что-то сказать, объясниться, дать понять, что с ней всё совершённо (не) в порядке, но вместо этого попадается в ловушку стальных объятий. Без лишних слов и глупых допросов, что-то родное и душевно близкое, что-то, что невозможно передать даже через вековые картины, позолоченные иконы, пыльные витражи..       «Никогда так больше не делай».       «Мы вообще-то переживали».       «Ничего не болит?». — Ты идиотина, — почти ласково звучит шёпот где-то сверху, и госпожа Яэ окончательно расслабляется, приобнимая в ответ.       От дурного обзывания эмоций столько, сколько не вместишь и в сотню обсуждений, что польются рекой только дай им волю. Жрица закрывает глаза, чувствуя желанный комфорт и опасно обманчивое ощущение безопасности в этой хватке. Словно не сможет никто больше вырвать её из мирка со счастливыми близкими, чтобы кровожадно сожрать пустое сердце и разум под безумные пляски соратников Вечности. Не тронут, просто не посмеют прикоснуться к бледной коже и провести ритуальным ножом по солнечному сплетению. Не дадут. Горой встанут за неё, костьми лягут, но будет она в безопасности.       Но все это лишь сон. Девушка приподнимает веки, и скрытая от иных глаз улыбка горчит пониманием.       Будет так, как будет. От судьбы не убежишь в конце концов.       Родственники устраиваются с заваренным чаем прямо на полу, стащив излюбленные подушки с покосившейся кровати, включив на фон недавно вышедший сериал про трагичную любовь, ныне выполняющий лишь роль белого шума. От кицунэ никто тисками не вытаскивал разгадки случившегося (хотя та кожей чувствовала чужое любопытство, время от времени ловя внимательные взгляды синих глаз), а сама она в комфортной обстановке не спешила начинать спутанное повествование. Камисато лишь раз поинтересовался насчёт Сайгу и остальной родни, мол, в курсе ли они, что ты нашлась, чтобы впоследствии уступить ей место у незримого руля корабля под названием семейная идиллия.       И Мико была ему благодарна.       Сайгу должна будет в скором времени возглавить их род, клан, наладить связи с подчинёнными общинами.. А что будет через год?       Успеет ли жрица узреть величие собственной сестры?       Всего какой-то дрянной год, который может закончится как раньше, так и позже: не меняется лишь переменная с конечным результатом. Результатом, от которого по позвоночнику бегут чёрными вдовами мурашки, которые девушка поспешно и со злостью сгоняет с себя.       В мыслях шипит и скалится на себя и ту, кто с ледяной улыбкой лицезрела её слабость.       Поэтому сейчас она переведёт дух и помчится дальше, борясь за общее будущее, исполненное самыми смелыми мечтами.       Но и ещё кое-что терзало мысли по пути сюда. — Как вы меня выкрали? — очень хочется засмеяться даже от произношения подобного слова.       Младший брат неловко потирает шею и идентично лисице усмехается. — Это было увлекательно.. но давай как-нибудь потом.       И вместо красочного ответа снимает с шеи знакомое нечто, тут же протягивая предмет сестре. Мико с усмешкой принимает уже ставший родным кулон, без промедлений надевая цепочку.       Холод золота обжёг солнечное сплетение.       Перо вернулось домой.