Countryside Lupin

Когда Минги вернулся в столовую, Пак уже был там. Видимо, он тоже прознал про обход. — Он уснул, — заверил менеджер, отчего офицер выдохнул с явным облегчением. Правда, буквально через пару секунд принял серьёзный вид и хотел без прелюдий перейти к сути, но Пак Сонхва опередил его: — Что, чёрт возьми, произошло? Полицейский был удивлён резкостью тона, с которой был задан вопрос. Он и не предполагал, что клерк оказался способен на такое. Видимо, их с Юнхо связь была настолько крепка, что за своего донсена Пак готов был рвать и метать. Сон думал сказать что-то в своё оправдание, но менеджер указал пальцем на банку «Феназепама» так, будто уже знал причину нервного срыва друга. — И много вы успели ему наговорить?.. Можете не отвечать, всё и так ясно. Минги, всё это время стоявший перед столом, решил наконец присесть и основательно подойти к беседе. — Возможно, это и не относится к делу, но мне нужно знать, что происходит с Юнхо. Почему он так вёл себя сегодня на допросе? Пак Сонхва покачал головой, но не полицейскому, а своим мыслям. — То, что вы видели, — лишь жалкая тень того Юнхо, каким он был год назад. До того, как жизнь поломала его. — Это из-за сестры? — догадался Сон. Последняя фраза, брошенная Чоном до срыва, явно имела под собой какое-то трагическое основание. — Что с ней произошло? Убийство? — Несчастный случай. Её сбила машина. С тех пор Юю сам не свой. — Посттравматический синдром? — Со всеми вытекающими, — Пак Сонхва какое-то время молча смотрел на банку «Феназепама», будто она могла дать ему ответы на ещё не заданные Минги вопросы. — Сейчас всё более-менее наладилось, но полгода назад я буквально вытащил его из петли. Сон торопиться с выводами не стал: дал менеджеру выдержать ещё одну вдумчивую паузу, понимая, что одни лишь воспоминания о подобном опыте были травматичны, после чего всё же решил уточнить для полноты картины: — Это вы устроили его на работу в отдел? — Дело не только в моей привязанности, если вы об этом. Хотя и в ней тоже, конечно, — вопрос был задан без задней мысли или подвоха, но Пак учуял в нём подколку и попытался выказать обиду интонацией, однако его голос всё ещё полнился лишь какой-то вселенской усталостью. Усталостью и искренним беспокойством о судьбе донсена. — Юнхо действительно хороший сотрудник. Мы с ним познакомились в университете на дне волонтёров и с тех пор я активно следил за его успехами. Он мог бы с лёгкостью занять и куда более востребованную должность, если бы не случай с сестрой. Сейчас тот факт, что он начал работать и адекватно контактировать с людьми, уже многое значит. — Мне жаль, — не особо искренне произнёс Минги. Но не потому, что не испытывал сожаления, а потому, что подобного рода фразы всегда давались ему с трудом и звучали чрезмерно сухо или наигранно, даже если это было не так на самом деле. — Не хочется бередить былые раны, но всё же что стало с делом сестры Юнхо? — Полиция ни черта не смогла сделать. Тварь, которая сбила Юму, так и не смогли найти. Или смогли, но… Тут менеджер запнулся, поняв, что пошёл на поводу негатива и сболтнул лишнего. Сон поспешил зацепиться за эту ошибку. — Договаривайте. — Но вопрос решили бабки, — выдавил из себя сотрудник. — Не мне вам говорить о хвалёной «неподкупности» ваших славных коллег. — А вы сами какого варианта событий придерживаетесь? — Причём тут я? Пак Сонхва был растерян. Поначалу он, вероятно, просто не понял суть вопроса, а потом, прокрутив в голосе свои собственные высказывания, всё же догадался, что вновь совершил какую-то оплошность. И поспешил перевести всё в пассивную агрессию. — Вы напряглись, господин Пак, — Минги решил, что стоит подметить этот очевидный факт, чтобы ещё больше раззадорить менеджера. Тот немного сменил тактику, стараясь напустить на себя оскорблённый вид и уводя разговор в иное русло. — Конечно, я напрягся. Вы опять лезете не в своё дело, и меня это задевает. «Задумал стрелки переводить? Хорошо, тогда сыграю по твоим правилам». — Господин Пак, вы не заметили никаких странностей в поведении Юнхо в последнее время? Не стал он более тихим или, наоборот, буйным в последнее время? — С чего вдруг такие резкие переводы тем? — недоверительно поинтересовался клерк. Полицейский усмехнулся на это замечание и продолжил гнуть свою линию как ни в чём не бывало. Он был уверен, что Пак вот-вот расколется. — Вас и это задевает? О чём же мне ещё с вами поговорить, чтобы вы не беспокоились? О вашей во всех смыслах судьбоносной встрече с гендиректором в клубе? — Чего вам от меня надо, в конце-то концов?! — уже не скрывая возмущения, воскликнул менеджер. Он накалился до нужного предела, теперь нужно было ковать железо пока горячо. — Правда, господин Пак. Правда. Это господин Со сбил сестру Юнхо? — Как вы дога- Пак Сонхва не договорил, буквально закрыв себе рот ладонью и выпучив глаза на офицера. Он понял, что безбожно проболтался, и Минги не преминул подчеркнуть этот факт, чтобы ужалить сидящего напротив молодого человека. — Один ваш коллега, увлечённый карточными играми, сам того не подозревая, напомнил мне о чудеснейшей психологической тактике — блефе. И вы на него поддались. А теперь, будьте добры, расскажите всё, что вам об этом известно без долгих прелюдий. Однако сотрудник, похоже, ничего говорить не собирался. По крайней мере, сам. Вместо этого он выудил из кармана брюк телефон, какое-то время в нём копался, после же протянул полицейскому открытую вкладку с диктофонной записью и нажал на проигрывание. По ушам ударили тяжелые клубные басы, но, хорошенько прислушавшись, можно было разобрать голоса, один из которых звучал наглее и громче всех. И это был голос гендиректора. — Пупсик, плесни нам ещё вина… Садись ближе, я не кусаюсь. — Чанхи, не дави на девочек, — бросил ему в ответ кто-то из его знакомых. — Ты их смущаешь своей настойчивостью. — Не тебе меня судить, старый ловелас. Я-то уж получше твоего таких красавиц пообхаживаю… На заднем плане послышались характерные пошлые причмокивания, и Минги не сдержал отвращения. — Промотайте вперёд, где-то на девятую минуту, — посоветовал Пак, понимая, что офицеру тоже не доставляет удовольствия слушать приставания пьяного директора Со к девушкам. Так Сон и сделал. Клубные басы на записи стали ещё громче, так что разбирать голоса удавалось уже куда с большим трудом. Полицейский прильнул ближе к телефону и стал внимательно вслушиваться. — Да вы мне здесь все по гроб жизни должны, — продолжал, кажется, уже в стельку пьяный Со. — Если бы не мои связи, тебя уже давно бы с должности согнали за то, что порошочками балуешься, а ты, мелкий засранец… — Э, Чанхи-я, сам-то, небось, уже забыл о своих грешках? — с явной подколкой поинтересовался у гендиректора какой-то смутно знакомый Минги голос. — Ты о каком из них? Директор сказал это так, будто гордился своими низкими выходками, а не стыдился их. От такого Сона передёрнуло, а в голове мелькнула мысль, не совсем благородная для блюстителя закона: «А может не зря эту гадину убили?». Но он постарался задвинуть свои собственные соображения относительно личности Со Чанхи куда подальше и сфокусироваться на диалоге, который лишь продолжал убеждать в бессовестности этого прогнившего насквозь человека. — О нетрезвом вождении и его последствиях. — Нашёл, что вспоминать. Та девчонка сама мне под колёса бросилась. Уж не помню, как её там звали. Чан Юта? Чин Юна? — Чон Юма. Минги напрягся. Он не мог быть уверен на все сто, поскольку качество записи оставляло желать лучшего, но ему казалось, что этот голос он явно слышал раньше, и не раз. — Ну, тебе лучше знать, ты ж меня от тюрьмы отмазывал. — В последний раз. В следующий раз одним штрафом семье жертвы тебе не отделаться. Даже я помочь не смогу. Тут всё стало на свои места: офицер признал в говорившем адвоката Ли Сонхо, с которым они часто пересекались в суде на слушаниях особо щекотливых дел, зачастую связанных с высокопоставленными лицами. Что сам адвокат, что его клиенты невинностью не отличались. Ли был на короткой ноге с главным судьей их департамента, что позволяло ему без особого труда отмазывать своих богатеньких дружков и их семьи. Видимо, помог он в своё время и Со Чанхи. — Да ладно, не бухти. Понял я, одного раза хватило… Эй, киска, ты чего в углу жмёшься, иди сюда, папочка сегодня угощает… На этом запись прервалась: видимо, той самой «киской» и был Пак Сонхва, до этого сидевший в укрытии и втихомолку собиравший на гендиректора такой компромат, что грозил сроком не только самому начальнику, но и его собутыльникам. — Интере-е-есно, — протянул Сон, возвращая гаджет менеджеру. Однако ничего интересного в этом на самом деле не было. Признаться честно, услышанное лишь больше запутало офицера. Очевидный вывод, следовавший из диктофонной записи, казался чересчур уж очевидным. По всему выходило, что самым вероятным убийцей с ясным мотивом мести за смерть сестры донсена и даже имеющимся под рукой орудием убийства был Пак Сонхва. Минги специально обмерил сидящего напротив говорящим взглядом, но это было излишним: кажется, клерк и сам понимал, куда клонил полицейский. — Я не убивал гендиректора. — А я ангел, упавший с неба. — Что? — Что? Я думал, мы сейчас обмениваемся информацией, не подкреплённой никакими доказательствами. Менеджер шутки не оценил, лишь сильнее ощетинился и сел в закрытую позу. — Ещё раз вам повторяю, мне не было смысла убивать Со. Этого компромата было более чем достаточно, чтобы навсегда загубить его репутацию, а для таких людей это куда страшнее. Минги, как ни странно, в это верил. Доводы Пака были вполне убедительны. К тому же, как бы предвзято офицер не относился к язвительным ремаркам директора Кима, в них всё же была определённая доля правды: при очень даже неплохих внешних качествах, амбициозностью и силой воли Пак Сонхва не обладал. Возможно, именно потому он до сих пор сидел «в шестёрках» — на не самой прибыльной, но по крайней мере стабильной должности. Поэтому Сон и отверг довольно очевидную на первый взгляд возможность убийства гендиректора менеджером: как и Ёсан, он не стал бы марать руки, просто побоявшись пойти на столь кровожадный поступок. К тому же, не стал бы клерк рыть себе могилу, выкладывая на стол козыри в виде диктофонной записи, которая являлась более чем явным свидетельством виновности Со Чанхи в смерти сестры Юнхо. «И всё же Ким был прав: статотдел — то ещё сборище ползучих гадов,» — мимоходом заметил полицейский, тут же отогнав эту мысль. Сейчас нет времени рассуждать о чужом провидческом даре. Куда важнее довести уже начатое дело до конца. — А что насчёт Юнхо? — Причём тут Юнхо? — при упоминании донсена Пак вновь напрягся. — Он знал о причастности гендиректора к гибели сестры? — Нет, конечно. — Нельзя недооценивать человека, доведённого до отчаяния. Тем более такого, как Юнхо, — Сон выдержал драматическую паузу, чтобы во всей красе лицезреть непонимание на лице Пака. — Он проводил своё собственное расследование, вы в курсе? — Да, — неохотно ответил клерк. Видно было, что говорить об этом у него нет никакого желания, но отрицать факты, благо, не пытался. — А вам это откуда известно? — Я случайно наткнулся на личный дневник Юнхо. Пак Сонхва прыснул и нахохлился. — Видимо о таком понятии, как личное пространство, вам неизвестно. — Издержки профессии… — пожал плечами Минги. Фраза, отпущенная с явным намерением задеть, не возымела на него никакого действия. — Так, значит, вы знали о расследовании? Менеджер протяжно вздохнул, понимая, что Сон ждёт от него подробностей. — Это была его идея фикс — найти виновника смерти Юмы. Он тогда будто помешался на всяких полицейских штучках и, кажется, всерьёз возомнил себя детективом: каким-то образом добрался до свидетелей аварии, проводил с ними беседы, если не сказать допросы, даже пытался пробить номера автомобиля, но всё было тщетно. Он так и не докопался до истины. — Уверены? — Я… я уже ни в чём не уверен, — вымученно признался сотрудник. — Но я клянусь, что не рассказывал ему о том, что слышал в клубе. — Почему? Пак долго не находился с ответом, поэтому Минги решил помочь ему с этой задачей. — Потому, что не были уверены, что он смог бы сдержать свой гнев, узнав правду? — Нельзя недооценивать человека, доведённого до отчаяния, вы сами это сказали, — парировал Пак Сонхва. — Юнхо едва успел выходиться. Если бы он узнал, я боюсь, что он не стал бы церемониться. Сон торжествующе улыбнулся, чем явно смутил сидящего напротив работника. — Тут вы правы. Он не стал бы церемониться и пускать в ход компромат в надежде добиться торжества справедливости. Но не стал бы также и действовать исподтишка, заморачиваясь с отравлением. Менеджер выпучил на офицера глаза, словно тот открыл для него новую галактику, хотя сама по себе цепочка событий была довольно-таки очевидной. Такой способ убийства был слишком изощрённым для Юнхо. Если уж один смутный намёк на смерть сестры вызвал у него такую бурную истерическую реакцию, то, узнай он правду про виновность директора Со, наверняка задушил бы гадину голыми руками, в состоянии аффекта даже не боясь получить срок за убийство. А это значит… — Юнхо невиновен? — Пак даже не спрашивал, он словно вопрошал о судьбе человечества у оракула. — Вероятнее всего. Думаю, тепе- Не успел Минги закончить фразы, как клерк в очередной раз за разговор выдохнул, на этот раз с явным облегчением, и довольно дерзко заявил: — Думаю, теперь вам нужно извиниться перед Хо за весь этот цирк. Вы, конечно, суперкрутой коп со своими суперкрутыми психологическими приёмчиками, но всему есть предел. Я ему не нянька, но всё же определённую ответственность за его моральное состояние несу. Вы ему понравились, я это сразу заметил. И он впервые за долгое время решил попробовать пойти кому-то навстречу сам, а вы его поматросили и бросили. Можете себе представить, какой это удар для его психики? Сон, признаться, несколько опешил от такого резкого нападения со стороны менеджера, но встревать не стал, давая тому возможность высказаться. Что Пака, что Юнхо сегодня полицейский помучил славно, так что они имели право немного выпустить пар. Тем более, что сотрудник вещал о справедливых вещах. — Могу, — честно признался Минги, — и я постараюсь загладить свою вину… Спасибо. Услышав благодарность, менеджер удовлетворённо кивнул. — Думаю, номер комнаты вы помните. Я буду в лобби. После этого Пак Сонхва удалился, но вот офицер не торопился идти восстанавливать мир. Не потому, что не хотел, конечно. «Всё становится ещё запутаннее,» — заключил он, прокрутив в руках злосчастную банку «Феназепама». После прояснения ситуации с Юнхо и его хёном дело не стало понятнее. Скорее, наоборот. Но прежде, чем ломать голову над новыми поворотами в истории убийства, всё же действительно стоило переговорить с Чоном.