Countryside Lupin

— Я вас заждался, господин полицейский, — расплылся в своей фирменной хитроватой улыбки Ким Хонджун, стоило только Минги появиться к лобби. Он сидел всё на том же месте, и офицер хотел было съязвить про то, что директор успел прирасти к креслу, но Ким поднялся и лениво потянулся. — Что удалось выяснить? — Много интересного, — ответил Сон. Заинтересованность сотрудника, тщательно замаскированная отстранённым тоном, полицейского насторожила, поэтому выкладывать всю подноготную он не собирался. — Отчего же вы не пошли в номер? — Не хочу в очередной раз лицезреть истерику Ёсана. А вы куда? — На перекур, — первое, что пришло офицеру в голову. Правда, подсознательно вырвавшаяся фраза оказалась очень кстати, напомнив об одной интересной детали, упомянутой Каном. — У вас, случаем, сигаретки не найдётся? — Кончились, — пожал плечами клерк как ни в чём не бывало. Он, вероятнее всего, даже не знал о обмолвке своего «приятеля» и тем самым подставил себя. — Жаль, — однако сожаление было поддельным. — В таком случае, стрельну у кого-нибудь другого. Минги всем своим видом дал понять, что на беседы с Кимом не настроен, но тот буквально преградил ему путь (что со стороны наверняка выглядело довольно комично, учитывая разницу в росте) и на полном серьёзе, без своей ухмылочки, заявил: — Офицер Сон, я ведь не из праздного любопытства интересуюсь о деталях расследования. — Вам есть, что добавить? — отрезал полицейский. — Пока нет. — В таком случае, и мне вам пока сказать нечего. Если вдруг созреете на ещё одно откровение, я в вашем распоряжении. А пока прошу разойтись по номерам. После этого он бесцеремонно отодвинул директора в сторону и направился прямиком к номеру Юнхо.

***

Минги стоял перед дверью четырнадцатого номера с протянутой рукой уже пару минут, так и не решаясь постучаться. Его мучала совесть. Пак был прав: он заигрался в крутого копа и перегнул палку, вполне отдавая себе отчёт, как это может ранить Юнхо. Но острый язык Сона часто был его самым главным врагом. Может, именно поэтому у офицера и не было близких друзей или знакомых: их слишком пугала или оскорбляла иногда чрезмерная прямолинейность Минги. Осознать эту простую истину удалось почему-то только сейчас, причём, стоить заметить, не без опосредованного вмешательства Чона. Наконец решившись, Сон тихо постучал, но никто не отозвался. Может, Юнхо ещё спал? Полицейский решил попытать удачу и легонько дернул ручку двери. Та, на удивление, была открыта, так что Минги, недолго думая, вошёл внутрь и как можно тише затворил за собой. Чон действительно ещё спал, и, при всей безобидности дремлющего молодого человека, Минги был нокаутирован. Не стоило вчера давать Юнхо уйти хотя бы для того, чтобы с утра полюбоваться таким бесподобным зрелищем. Офицер приблизился к постели, присел на самый край и позволил себе пропустить через пальцы чужие тёмные пряди. «Чёрт, они и вчера были такими мягкими?» — подивился Сон, вновь и вновь зарываясь в чужие волосы, но тут же одернул себя: он здесь не для созерцания прекрасного, а для заглаживания собственных косяков. — Хён, ты чего? — сонно просипел Юнхо, и Минги пару раз осовело хлопнул глазами. Хрипотца, преобладавшая в голосе после истерики, была слишком сексуальной, так что он просто не сдержался, принявшись массировать кожу затылка сотрудника. В ответ на это вполне себе невинное действие Чон простонал, правда, совсем не невинно. — Ну прекрати, — всё также не открывая глаз, улыбнулся он. — Это слишком чувствительное место. — Я заметил, — не удержался от ухмылки офицер. Осознав, что в комнате вовсе не Пак, Юнхо раскрыл глаза и посмотрел на Минги каким-то отстранённым, ещё не до конца проснувшимся взглядом. — Прости, — Сон выпалил извинение быстрее, чем работник успел что-либо сообразить. Юнхо проморгался, согнав с себя остатки сна, и приподнялся на локтях. — Ложись обратно, — попросил полицейский, видя, как тот болезненно поморщился. — Это всего лишь истерика, я не при смерти, — Чон постарался перевести всё в шутку и даже выдавил из себя подобие улыбки, но только вот Минги видел, что она была выстраданной. — Мне жаль, что тебе пришлось видеть всё это… Офицер был обескуражен подобным заявлением: чего-чего, а извинений со стороны молодого человека он не ждал. И уж тем более не заслуживал. — Не стоит, — он хотел было заявить, что подобные расшаркивания были излишни, но его буквально заткнули, закрыв рот ладонью. — Я не закончил, — Юнхо глянул достаточно грозно. Было видно, что сердится он не всерьёз, однако и на шутки при этом не разменивается. — Да, мне жаль, но это не отменяет того факта, что ты засранец, Сон Минги. Ты мог бы просто поговорить со мной и узнать всё, что тебе хотелось знать, без пафосных речей и выпадов. Я понимаю, что это часть твоей работы, но… но мне всё равно было больно. Минги понимающе кивнул и снял чужую ладонь со своих губ, однако выпускать из рук её не собирался, наоборот, сжал крепче, но не до боли, а как бы выражая участие. — Я знаю. Потому прошу прощения. Извини, что довёл тебя до такого. Жест, кажется, подействовал: напряженные морщинки на лице Чона разгладились. Он улыбнулся в ответ и бросил лишь короткое «Забей». Полицейский не хотел, чтобы эта усталая, но всё равно очаровательная улыбка сходила с чужого лица, поэтому решил любыми способами поддержать позитивный настрой. Даже если это значило немного «поклоунить». — Молотком? Юнхо прыснул и не удержался от закатывания глаз, но всё же, кажется, повеселел. — Чисто теоретически, ты всё ещё не прощён, поэтому молчи в тряпочку. — Что мне нужно сделать, чтобы заслужить прощение? — Сон хищно прищурился и поиграл бровями, задавая этот вопрос. Хотелось заразить сотрудника игривым настроением (или по крайней мере заставить немного покринжевать). Тот счёл эту интенцию и принял правила игры: переплёл пальцы с Минги и подался вперёд, тихо шепча: — Для начала по… — офицер, недолго думая, воспринял это как сигнал к действию и потянулся навстречу Юнхо, но тот в шутку скривился, будто бы от отвращения, и стукнул офицера кулаком в грудь. — Фу, мы же не в слащавой дораме, Минги, — тут Сон понял свою ошибку: видимо, речь шла не о поцелуе, а о чём-то другом, даже немного сконфузился и покраснел, кажется, впервые за всю свою сознательную жизнь. Юнхо это, конечно, подметил и не сдержал умилённый смешок. — Ты милаха, когда смущаешься, но вообще-то я хотел сказать: пообещай мне, что постараешься оставаться человечным в любой ситуации. Образ крутого копа тебе, конечно, безумно идёт, но не заигрывайся с этим. Минги сделал вид, что обиделся, и не преминул пошутить. — Говоришь точь-в-точь как Пак. — Хэй! — возмутился Чон, не в силах при этом сдерживать улыбку. Он, как и офицер, сейчас пребывал в куда более приподнятом расположении духа, и этим просто нельзя было не воспользоваться. — Шучу, шучу. Обещаю. Так что, я прощён? — Дай-ка подумать, — Юнхо наигранно серьёзно сдвинул брови и погладил подбородок, будто это могло помочь мыслительному процессу. — Допустим, да. Доволен? — Более чем. Тут уже, кажется, сама атмосфера располагала к продолжению начатого Минги наступления, и Чон тоже это понимал. Поэтому теперь уже сам подался вперёд, но офицер не мог оставить это просто так, не отыгравшись. — С госпожой Ли всё в порядке? — прошептал он в чужие губы. Юнхо опешил на пару секунд, словно не веря услышанному, но тут же прыснул. Обижаться на такое он вовсе не собирался, но не подколоть в ответ не мог. — Идиот. Такой момент испортил. Видимо, я простил тебя раньше времени… Да, с ней всё хорошо. Я помог дядюшке Ёнбоку довести её до номера и дал успокоительные. — Какой добропорядочный молодой человек, — не без иронии заметил Сон. — И кому только такое сокровище достанется? — Если это была попытка подкатить, то ставлю тебе пятёрку. По стобалльной системе. — Может, в комплиментах я не силён, но зато в кое-чём другом я профи. Игривость тона была достаточно красноречивой, и Юнхо с удовольствием ей поддался. — Просвети-ка меня. Кажется, сейчас, когда они были в своеобразном расчёте, ничего не мешало соответствующему завершению начатого, но надрывный голос Кана, доносившейся из коридора, подпортил интимность момента и сбил с настроения. — Что тебе от меня надо? — возмущался секретарь. Видимо, он решил вынести сор из избы и хоть на ком-то отыграться. — Мне не о чём с тобой разговаривать. «Вот тебе и тонкие стены, » — подумал Минги и, переглянувшись с Юнхо и получив его молчаливое согласие, решил всё же подслушать, с кем клерк ведёт беседу на повышенных тонах. Хотя у Сона уже был готов ответ. — Хён, — послышался куда более тихий и спокойный, если не извиняющийся, голос Сана. — Никакой я тебе не хён. Знай своё место, шкура.  — Я знаю, за что ты на меня злишься. — Знаешь?! Ну тогда какого хрена вообще ко мне лезешь? — Мне жаль, что так вышло с твоим повышением. — Надо же, ему жаль, — голос Кан Ёсана буквально сочился сарказмом. — Засунь эту жалость себе в задницу. Надеюсь, это не помешает тебе трахаться со всеми подряд. — Я не трахаюсь со всеми подряд! — Сан, до этого пытавшийся говорить сдержанно, наконец не выдержал и тоже перешёл на крик. — Ты под любого готов стелиться, если от этого есть хоть какая-то выгода. — Не говори о том, о чём не знаешь. — Уж я-то знаю, поверь мне. О том, как мило вы вчера проводили время с Со и как ты потом пьяный заливался о своей якобы неподдельной любви к Уёну. Какая же ты шлюха, Чхве Сан! — Погоди-ка, откуда ты знаешь? — судя по тону вопроса, стажёр был скорее удивлён, чем рассержен. — Неужели ты вчера настолько надрался, что даже не помнишь, как изливал душу Хонджуну? — Сонбэнниму? Я разговаривал об этом с Миной, никак не с ним. — В смысле? — теперь уже Кан удивлялся путанице в показаниях своего соседа. — Разве он не помогал тебе дотащиться до номера? — Я был достаточно трезв, чтобы дойти самостоятельно. А директора Кима я вчера вечером даже не видел. — А вот с этого места поподробнее, — вклинился Минги, резко отворив дверь. То, что он, по сути, всё это время бессовестно грел уши, его совсем не волновало. А вот внезапно всплывшие подробности насчёт директора Кима — очень даже. Оба сотрудника опешили от подобного наглого вмешательства в их бурную дискуссию. — Какого хрена? — возмущенно воскликнул Кан, но полицейский на другую реакцию и не рассчитывал, поэтому обратился напрямую к стажёру: — Так вы действительно не пересекались с Кимом вчера вечером? — Да с чего вы взяли? — спросил Сан. По его лицу было видно, что он действительно слышит о подобном в первый раз, и Сон в это верил. — Да, признаю, я пошёл на поводу у эмоций и наговорил Мине много личного под мухой, но я был достаточно трезв, чтобы дойти до номера самостоятельно и уж тем более, чтобы помнить о том, что Хонджун-сонбэннима я по дороге не встречал. Минги до побелевших костяшек сжал косяк двери, за которую держался и буквально прошипел секретарю: — Номер. — Что? — не понял тот. — Номер вашей с Кимом комнаты. Быстро. — Тридцать один. А вам, собственно, за- Но Кан не успел закончить вопроса. Едва захлопнув дверь, полицейский бросился туда, молясь всем богам, чтобы Ким последовал его «совету» и сейчас сидел у себя, и проклиная их же за то удивительное стечение обстоятельств, при котором тридцать первый номер находился в том же коридоре, что и комната гендиректора Со.