Августа – чернобурая лисица

Глава 9 Симметричный ответ и раскрытие «бабского» заговора       Естественно, что нападение на поместье рода Лонгботтом ни леди, ни ее вассалы и не думали оставлять без ответа. И, если с личностями мнимых невыразимцев определились достаточно быстро, вот только, что делать со вчерашними, а то и сегодняшними (троим из нападавших еще не было и семнадцати) школьниками, как определить степень их вины, чтобы не покарать оболваненных глупышей, еще предстояло решить, то ниточку, ведущую от Деррека Райли медленно разматывали, ведя наблюдение за его соучениками и приятелями с аврорских курсов. В этом активно помогал Северус Снейп, имеющий доступ в школьный архив и Долорес Амбридж, что, казалось, просочилась во все секретариаты министерских отделов, включая Аврорат и ДМП.       Молодежь из не успевших в восемьдесят первом-восемьдесят втором годах отхватить наиболее хлебные должности в министерстве магии копила свое недовольство и охотно делилась им с такими же, как и они, неудачниками, опоздавшими к разделу сладкого пирога. Дискуссии свои они, не особо стесняясь, вели в непритязательных забегаловках Косой аллеи, Хогсмида и прочих общедоступных и приличных, для посещения светлыми магами, местах магических локаций. То, что воспоминания об этих разговорах за незначительную плату получили вассалы рода Лонгботтом, не было чем-то невозможным. В тавернах типа «Дырявый котел», «Три метлы» и им подобных на ставках у министерских состоял весь штат, включая уборщиц, что не мешало тем периодически перепродавать переданную силовикам информацию повторно к личной выгоде. Так что, прошептать что-то важное в определенном пабе было не менее оглушительно, чем прокричать о своих намерениях днем посреди оживленной площади.       Наблюдение за подозреваемыми взяли на себя ребята из «Медвежьего когтя», передав на время свою вахту в Диких землях братцам-индийцам. Топтуны, по счастью, были малозаметны даже без делюзамиционных чар, благо представителей магического Китая и Японии, которых основная масса европейцев между собой не различала, за последний год прибыло в маг.Британию достаточно, чтобы стихийники Кума но цумэ затерялись среди них.       Выпускники Гриффиндора, что традиционно шли в Аврорат или спорт, если не вливались в семейный бизнес, в последние два года неожиданно оказались не у дел. Влезшие на волне эйфории от победы в ряды избранных посредственности, изрядно опасались конкуренции и, раз за разом предпринимали немалые усилия, чтобы слить новый набор в силовое ведомство в унитаз, отказывая по формальным или надуманным признакам в зачислении в академию самых сильных или в продвижении из стажеров тех, кому все же удалось закончить курсы. Неприкаянно слоняющаяся молодежь, за исключением единиц, что еще не потеряли надежду продвинуться по служебной лестнице того же Аврората, была безработна, беззаботна и зла на своих более удачливых старших товарищей. Все пятеро, оставшихся после смерти Райли парней были именно из категории безработных и злых. Неудачный набег на поместье древнейшего рода (ну и пусть Лонгботтомов считают светлыми. Настоящие светлые не держали бы такой мощной защиты. Светлым нечего скрывать от общественности) вкупе с утекшей сквозь пальцы обещанной щедрой наградой, распалили и без того потерявших адекватное представление о реальности молодых магов. Парни считали себя победителями в войне. То, что никто из них не имел никакого отношения к недавнему противостоянию с последним Темным лордом, их не смущало. Они были на стороне победителей, а значит, тоже заслужили свою долю контрибуции. То, что они сорвутся в отрыв, было вопросом даже не недель, дней. Для Цумэ важным было успеть перехватить самого информированного, а остальным придать ускорения для неминуемого скатывания в бездну, где им самое место, если не придут в разум. ***       Компания, собирающаяся в тупичке в самом начале Лютного переулка, недалеко от аврорских патрулей Косого, привлекла внимание местных завсегдатаев, вот только те, как и наблюдавшие из укрытия за кучкующеюся молодежью японцы, не спешили привлекать к себе внимание, чутко следя за чужаками.       - Время вышло, - буркнул рослый парень со следами прыщей под трехдневной щетиной, - кто не пришел, тот опоздал.       - Не гони коней, Марк. Арчи все еще нет. А как мы без него? – ехидно вставил слово веснушчатый рыжеватый блондин с бегающим взглядом.       - Заткнись, Сол, - рявкнул небритый, - Если Арч зассал, это не повод отменять операцию, – и, повернувшись к рыжеволосому крепышу, спросил, - ты достал его, Джек?       Рыжий молча продемонстрировал похожий на щуп артефакт и гундосо прохохотал, - ботан-Селпи ревел и звал мамочку, отдавая родовой артефакт, но поклялся, что тот вскроет любую родовую защиту до третьего уровня включительно.       - Должно хватить, - выступил со своим комментарием молчавший до того блондин, - Арчи говорил, что по словам Дингла, вдова Миллер слишком слаба, чтобы поддерживать высокий уровень защиты.       - Вот и хорошо, - резюмировал верзила Марк, - разделим его долю на оставшихся в деле. Выходы на Дингла у меня есть, так что, сплавим ему заказанное и заживем.       Пропавший главарь банды разбойников, что готовилась к нападению на родовой дом семейства Миллер, висел на цепях в подвале Лонгботтом-лодж, где его планомерно подводили к искренним признаниям в своем заблуждении. Молодой маг был плотно опутан клятвами неразглашения, но, к удивлению леди Лонгботтом, что после надлежащей подготовки настроилась ломать ментальные преграды, оказался полностью беззащитен в данном плане. Тот, кто брал обеты, даже не думал, что его подельнику встретится на пути маг разума. Слишком мелкой сошкой было это «мясо», чтобы привлекать к нему внимание менталиста. Слишком самоуверен был его наниматель-подельник, рассчитывая зачистить банду в случае успеха операции в первые же дни. Да, на пятое декабря в памяти юноши стояли блоки, но, воспоминания следующих за нападением на поместье Лонгботтом дней помогли полностью восстановить хронологию, как и выявить причастность Муди и тройки штатных авроров, лица которых, к сожалению, оказались скрыты к необоснованной атаке, об истинной цели которой, начинающий бандит не задумывался. Юный маг вызывал у леди только брезгливость. Даже аврор-стажер Хаммер был чище помыслами. Тому просто промыли мозги его наставники. А это… Это было противно. Жажда власти и жадность, замешанная на догматах вседозволенности, взращиваемых в своих студентах деканом Гриффиндора, проросли в беззаконие, которое молодежь путала со справедливым распределением средств и ресурсов. И опять белобородый манипулятор со своей кликой выходил чистым. Не он так засрал головы незрелых как умственно, так и нравственно студентов, что те пошли «грабить награбленное», это они сами его недопоняли. Вот, если бы он мог дать им второй шанс…       Утренний «Ежедневный пророк» в колонке происшествий опубликовал небольшую заметку о неудачной попытке грабителей вломиться в дом уважаемой и одинокой вдовы Миллер, закончившейся гибелью четверых преступников. Для магической Британии подобные сообщения были обыденностью. За последние тридцать лет, когда уровень образования в Хогвартсе стал стремительно снижаться, охотники за «легкой добычей» нет-нет, да и пытались, безуспешно, по большей части, проверить на прочность родовые чары чистокровок. И, хотя для отстоявших свое добро владельцев, подобные инциденты и влекли за собой неприятные разбирательства в Аврорате по поводу правомерности использования родовых защит фатального для взломщиков порядка, но это не мешало всем, кто имел возможность пользоваться семейными наработками, продолжать упорствовать в своем «заблуждении» относительно действенности сигнальных чар Аврората и не спешить «очистить себя от скверны темного наследия отсталых предков». Благо, наследие вполне действенно защищало жизнь и имущество магов, в отличие от того же Аврората, а официально запретить на законодательном уровне использование семейных чар было нереально, в виду их разнообразия, а часто и недоступности для не членов рода. Так что, некоторое количество потраченных нервов было не большой компенсацией сохраненной жизни, здоровья и фамильного наследства, отобрать и поделить которое с каждым годом находилось все больше желающих. И, если что и отличало данное происшествие от множества аналогичных, то только то, что на следующий день, не без анонимной помощи леди Лонгботтом, на второй странице всебританского ежедневника были опубликованы не только фамилии всех пяти нападавших, включая и их главаря Артура Ноланда, труп которого не был найден, но количество пепла от сработавшей защиты позволяло предположить, что того просто распылило на месте, но и подробные биографии начинающих грабителей. Разгоревшаяся в прессе полемика, по счастью, не коснулась почтенной вдовы Миллер, зато существенно прошлась по нравам нынешних выпускников Гриффиндора, его декану, чьи воспитанники, не попавшие в состав действующих правоохранителей, начинают промышлять разбоем и грабежом, директору, под управлением которого, школа превратилась в полигон оголтелых революционеров и самому Аврорату, сотрудники которого, вместо защиты мирных граждан, сами не гнушаются отъемом честно нажитого имущества. Упоминание о недавнем штурме поместья Лонгботтом леди не обеспокоило, хватало более мелких, но и более вопиющих фактов грабежа и беззакония, пострадавшими в которых оказались лавочники, ремесленники и торговцы из числа чистокровных, но незнатных семей, что было эмоционально ближе большинству обывателей, мысленно отождествлявшему себя с жертвами произвола.       Волна народного гнева была готова захлестнуть министерство магии. От имени оппозиции в Визенгамот было направлено прошение о проведении досрочных выборов на должность министра магической Британии. Визенгамот, в лице его бессменного последние четыре срока председателя, колебался, не зная, оправдают ли себя усилия по сохранению поста за опрометчивым и двуличным Фаджем или имеет смысл поставить на одну из двух новых «темных» лошадок, что, придя к власти, как и Фадж, могут возомнить о себе слишком много.       Пока Альбус колебался, Корнелиус Фадж попытался объявить через Визенгамот военное положение, с передачей ему всех полномочий прочих уровней власти, в виду чрезвычайной ситуации, что и определило его дальнейшую судьбу. Импичмент был объявлен на ближайшей сессии Визенгамота, с назначением даты досрочных выборов на конец мая нынешнего года.       Фаджа тихо отправили под домашний арест, не решаясь пока открыто предъявлять ему претензии. Временное руководство министерством перешло к его заместителю, опытному делопроизводителю, но никакому политику. ***       - Несколько преждевременно, - недовольным тоном начала разговор рыжая коренастая волшебница с моноклем, когда гости расселись вокруг стола, накрытого к чаю в беседке Визард-парка.       - Нельзя было упустить столь удачный момент, - твердо ответила статная брюнетка, чья непокрытая голова была обильно припорошена благородной сединой, - не факт, что когда мы будем готовы, обстоятельства позволят перемены.       - Девочка права, - прогудел доброжелательным басом немолодой маг с на редкость ясным взором и пробирающей до надпочечников харизмой, которого даже испещренное оспинками лицо не делало непривлекательным, - сдвинув залежавшийся булыжник сейчас, в будущем будет легче столкнуть скользкую гальку. Хотя, пускать на самотек эти выборы не стоит, несерьезное отношение к подставным клоунам, что рвутся занять место «дорогого» Корнелиуса может аукнуться в перспективе нешуточными проблемами. Необходимо определиться со своим кандидатом.       Над столом ненадолго повисла пауза, разбавляемая шумом просыпающегося после зимы сада и трелями вечерних птах.       - Пайус Тикнесс, - в молочно-лиловый туман вечерней дымки произнесла Августа, наслаждаясь видом заката.       - Поясни, - потребовал лорд Аббот, пока его приятель из Отдела тайн вспоминал все, что знал об этом маге.       - Старший следователь ДМП, - взгляд в сторону Боунс, - Молод - тридцать четыре года, но независим в суждениях от старших рода, чистокровный из династии министерских. Слизеринец, но не чурающийся обоснованных нововведений. Придерживается консервативных взглядов, но без перегибов в радикализм. В целом договороспособен. К тому же, есть шанс пропихнуть к нему в помощники моего вассала.       - Как всегда блестяще, - подал голос сухощавый сморщенный старик в серой мантии, - самое значимое под конец? – резвый дедок фривольно подмигнул леди-регенту.       Амелия, что во время шуточной перепалки, как и лорд Аббот, вовсю прокручивала, имеющуюся у нее информацию о фигуранте, синхронно с крестным воскликнула:       - Но ведь его надо подготовить!       - Готовьте, - спокойно отреагировали гости, - времени немного, но есть.       - А я займусь Долли, - хитровато улыбнулась леди Лонгботтом. ***       Набранный материал по действиям «невыразимцев» во время штурма активно отсматривался всеми домочадцами. Первым сомнение в сделанных ранее выводах высказал Роули:       - Парни как будто под Империо.       - Если это и Империо, то какая-то неизвестная его модификация, так как я, первым делом бросил отменяющие ментальное воздействие чары, - нервно вступил в дискуссию Шафик.       - Согласна, - погасила напряженность леди Августа, - мальчики явно были под воздействием. Скорее всего, это комплекс из чар, зелий и ментального кодирования. Смотрите, - тут леди указала на проекцию, где один из нападающих застыл, бросив в защитников первое темное заклинание, - Никто не использовал сильных темных проклятий, пока не сработал триггер.       - Это же Арнольд Диггори, помощник зам.начальника нынешнего отдела тайн, - воскликнул Руквуд.       - Значит, именно он запустил цепочку самоубийственных атак мальчишек, при которой только чудом никто не пострадал фатально, – лицо Августы превратилось в ледяную маску, как и у прочих присутствующих.       - Сама Магия нашептала Вам леди те напутственные слова, - благоговейно проговорил Роули, - без них, я мог бы защищаться много жестче, и без жертв бы не обошлось.       Установившуюся в гостиной тишину разрезал ровный голос, зачитывающий аналитическую справку, выданную «Картотекой» ее создателю:       - Арнольд Диггори, младший брат Амоса Диггори, наследника древнего, но не знатного рода, обитающего на юге Англии в предместье Оттери-Сент-Кэчпоул, - выдал Руквуд на одном дыхании. Вот тогда Августа и вспомнила, где видела похожего на нынешнего фигуранта мага, что с предвкушением пялился на унижение семейства Лесли. – Восемнадцати лет от роду, выпускник Хаффлпаффа предыдущего года. И полная посредственность, судя по ЖАБА и отзывам профессоров, - закончил свой доклад Руквуд.       - Похоже, в помощники зам.начальника Отдела тайн пацан попал за свою старательность и глупость, иначе не решился бы светить своей рожей на подобном мероприятии, - съязвил старик Крейг.       - То есть, Диггори скорее провокатор, чем потерпевший? – задумчиво сказала леди, - Август, расспроси Лесли, особенно Саманту, они жили рядом, да и учились в одно время на одном факультете.       Руквуд кивнул, он уже и сам вспомнил необычное название смешанной деревеньки, родом из которой были слуги рода патрона.       - Перед выкриком «Круцио» он оглянулся налево, - дополнил картину Шафик.       - Смотрел явно на Оплби, своего начальника по отделу тайн. Тот сначала оглядел диспозицию, уделив особое внимание правому флангу, где командовал Крэбб, а потом резко кивнул, - медленно, вновь прокручивая перед глазами, с различных ракурсов очевидцев минуты краткого противостояния выдал Руквуд.       То, что вторым взрослым магом был именно Оплби, было пока предположением, но уже граничившим с истиной. Даже до опознания Диггори – его личного помощника, на заместителя начальника отдела тайн указывало слишком многое. Начиная с того, что именно он вынес из отдела списанные мантии, заканчивая тем, что, скрытого за личиной мага выдавали его манера держаться, характерные жесты и внешний вид волшебной палочки, что полностью подтвердил Кастелян отдела тайн, посмеявшись над неумением недомага носить личины и пользоваться настоящими артефактами, такими как мантия невыразимца.       - Диггори действовал в связке с Оплби и Крэббом, а мальчишки, с большой долей вероятности – жертвы, - резюмировала леди, - теперь, главное, не спугнуть Крэбба раньше времени, иначе потом не выковыряем из родового поместья. Следить придется за всеми тремя. Нужны связные артефакты, чтобы действовать синхронно, - и Августа вперила требовательный взгляд в Руквуда.       - Понял. И связные и прочие артефакты достану, Кастелян, узнав, зачем нужны, не поскупится.       - Про мальчиков тоже не стоит забывать. Оставлять на свободе потенциальных мстителей – не рационально.       С этим изречением леди Августы были согласны все. Так что, дальнейшее обсуждение планов по нейтрализации данной угрозы стало обретать конкретные очертания. ***       При наличии мантий-невидимок, хроноворотов и связных артефактов из закрытых хранилищ Отдела тайн, операция по похищению троих подозреваемых из миссии превратилась в легкую прогулку, основной трудностью которой было слаживание на первых порах действий отряда Кума но цумэ и британских одиночек, к которым отнесли и Шафика. Так что, спустя всего три дня, которые понадобились для выслеживания маршрутов наследника Крэббов, все трое организаторов атаки «невыразимцев» обживали подвалы поместья Лонгботтом.       Оплби и Диггори оказались мелочными карьеристами, не гнушавшимися самых грязных методов для достижения собственных целей. Их, после допроса, было не жалко отправить на подкормку орхидей. Школьный приятель Крэбба Оплби за помощь в добыче у вдовы Лонгботтом сведений о местонахождении «артефакта Слизерина» планировал использовать того в ликвидации собственного начальника. А в случае провала акции (в информированность старушки о местонахождении реликвии основателя хитрый замнач не верил, как, впрочем, сомневался и в самом предлоге для проникновения на территорию закрытого родового поместья, озвученном приятелем), уже шантажом вытребовать помощи. Немного напрягало осторожного карьериста участие в акции не просто бросового отребья из Лютного, а чистокровных наследников, пусть и небогатых, но старых, а то и знатных родов. Вот только, увидев их, Оплби сразу распознал воздействие на разум, и пониже опустил капюшон своего плаща, чтобы, не приведи Мерлин, в случае провала, остаться неузнанным.       Диггори такой уровень интриг и аналитики был недоступен в виду ограниченности ума и жизненного опыта. Но и он, как потомок чистокровного рода понимал, что фактически обрекает на смерть семерых недорослей из ударной группы, на которых Арнольд должен был воздействовать своим примером, побуждая к вполне определенным действиям, краткий список которых его заставил вызубрить наизусть патрон. Не слишком агрессивная совесть даже не успела проесть достаточную для простого сострадания дыру в душе юного «невыразимца», как он, увидев будущее «мясо», облегченно выдохнул. Парней, учившихся с ним на курсе, как и на пару курсов младше, Диггори узнал незамедлительно. Все они учились либо на Слизерине, либо на Рейвенкло и являлись детьми из неблагонадежных, по мнению нынешней власти, семей, что разом приравнивало их в сознании сына «светлого» мага и сотрудника министерства к потенциальным преступникам, жалости к которым Арнольд не испытывал. Так что свою задачу провокатора юноша, озаботившись максимальной артефакторной защитой из родового хранилища, принял с радостью. Ведь, что такое пара непростительных выпущенных в воздух, если они помогут выявить «темную сущность» врагов министерства. Да и нападение именно на поместье Лонгботтомов было, по мнению молодого мага, неким актом воздаяния с его стороны. Ведь именно леди Лонгботтом увела у него из-под носа его законную добычу – Саманту Лесли, планы на поденную работу которой на благо рода Диггори, юноша предвкушал все те полтора месяца, что помогал меркантильным Уизли составлять и отстаивать в суде коллективный иск «пострадавших» от действий «злокозненного» родича Лесли. Обильные прелести сокурсницы по Хаффлпаффу еще со школы привлекали Арнольда, вот только смелости, чтобы подкатить к девице, он так и не набрался. Поэтому, узнав, что та не вернется на шестой курс, решил действовать наверняка. Благо желающих на дармовщину поживиться за счет опального семейства было хоть отбавляй, а свою плату за помощь парень обговорил заблаговременно.       Мозги мерзавцу леди, не сдержавшись, вскипятила. Сказывался снизившийся из-за скачков гормонального и магического фона контроль. Но сожаление о содеянном так и не посетило ведьму, из чего она сделала вывод, что так все и должно было случиться. Все равно пленники в ближайшее время станут удобрением в одной из закрытых теплиц поместья.       Определив судьбу двух дегенератов, посчитавших себя достойными членства в тайном обществе невыразимцев, и уже сейчас, с легкостью решавших, кому жить, а кому умереть, не заслужив своим происхождением права на жизнь, Августа направилась к своей основной цели – Корвину Крэббу, достойному потомку чистокровной семьи вырожденцев и организатору нападения на поместье Лонгботтомов, что делало этого мага самым настоящим врагом рода.       С мерзавцем пришлось работать в самой защищенной камере, так как, кроме родовых артефактов, дезактивировать которые стоило леди и ее помощникам существенных усилий, на маге обнаружились свежие следы сильных родовых обрядов, позволяющих выдернуть того даже из под родовых щитов. Вот только Августа с вассалами при захвате, наследника Крэбба сразу же усыпили, чтоб не поднять преждевременной тревоги, успев блокировать сигналки, да и большинство защит за несколько часов, что с ними поработали подмастерье-ритуалист Шафик и полинаучный самородок Руквуд, больше не действовали, а оставшиеся были слишком ослаблены и не могли пробить защиту родового поместья Лонгботтом.       - Сука, - первое и последнее, что успел сказать недобровольный гость пыточных древнего рода друидов. Августа не была в настроении вступать в диалог с агрессивно настроенным к ней и ее роду субъектом. Разбалансированный гормональный фон и так играл на ее нервах, мешая работе, так что прочие отвлекающие факторы отметались силой мысли.       Сам Корвин был нулем в ментальных науках. Окклюментный щит ставила ему мать. Ритуальную защиту, замешанную на магии крови, ломать было несравнимо сложнее, чем стандартный блок менталиста. Здесь, как ни странно, помогло особенное положение леди.       Обычно, во время беременности сильной ведьмы сильным магом происходил конфликт даров, что, кроме разбалансировки гормонального и магического фона, давало и резкие уровневые скачки при использовании индивидуальных способностей. Всем беременным чистокровным ведьмам не рекомендовалось применять сильные родовые заклинания, как и реже использовать личные родовые дары, которые могли вступить в конфликт с унаследованными дарами еще не рожденного ребенка. То, что Августа не испытывала дискомфорта, нося Френка, говорило только о том, что ритуалы, предшествовавшие зачатью максимально сгладили возможные последствия, усиливая в ребенке склонности, присущие именно роду Лонгботтом. В нынешней ситуации, как бы ни старались сама Августа, Шафик, Руквуд и Снейп, но нивелировать все нежелательные последствия они не успевали, чаще всего имея дело со свершившимся фактом, медленно накапливая опыт по сглаживанию конфликтов родовых даров. Сбалансировать гремучую смесь способностей трех древнейших родов, ведь, став регентом британского рода, Августа и сама обрела сродство с магией Лонгботтомов, снаружи было не реально. Только сама леди-мать могла, путем многочасовых ритуалов и медитаций, не без поддержки специальных зелий, выстроить приемлемую гармонию взаимодействия наследственных предрасположенностей своих и будущего ребенка, ослабляя или усиливая влияние на него конфликтующих родовых даров. На данный момент, более ли менее приемлемый баланс образовался относительно менталистики, что была родовым даром как Ларсен, так и Ноттов и не конфликтовала со способностями друидов Лонгботтомов ощущать окружающий мир. Поэтому никому из посвященных и не приходило в голову пытаться отстранить Августу от проводимого расследования, резонно полагая, что, в нынешней ситуации, именно от ее стабилизировавшихся и усилившихся способностей менталиста в этом деле будет больше пользы.       После сноса ритуальной защиты, то, что заменяло вырожденцу рода Крэбб его мозг, предстало перед леди во всей своей неприглядности. Выстраиваемые путем задаваемых вопросов, вербальные ответы на которые не требовались, ассоциативные цепочки воспоминаний, легко считывались леди-регентом. Единственный сын единокровных по отцу брата и сестры Мариуса и Мнемонии Крэбб ни одного родового дара не унаследовал, зато был чрезмерно агрессивен, что влекло за собой постоянные вспышки атакующей темной магии, бывшей столь слабо структурированной, что больше соответствовала детским сырым выбросам, чем оформленным боевым заклинаниям. В Хогвартсе Корвин протянул всего четыре курса, официально перейдя на домашнее обучение, но ни СОВ, ни ЖАБА так и не сдал. Палочковой магией владел на уровне второкурсника, зато непомерные амбиции, едва ли не превышали претензий его матери, ставшей бессменным регентом над наследниками рода со дня смерти своего мужа. К слову, жену Корвину подбирали с помощью сложнейших расчетов, но и это не уберегло бедняжку от стихийного проклятья мужа, осознавшего, что и его сын будет существенно ограничен в своих возможностях, и вряд ли дотянет даже до министерского уровня СОВ. ***       Сидя в малом кабинете, примыкающем к ее личным покоям, Августа, залитая под завязку укрепляющими и успокаивающими зельями, специально модифицированными под ее состояние, пила горьковатый травяной сбор и анализировала информацию, полученную от незадачливого потомка семейства Крэбб. Причиной нездорового интереса к ее персоне на этот раз оказался будущий лорд Блэк, регентом над которым Августа стала с самого рождения незапланированного потомка темнейшего рода. Вот только ненавистная Вальбурга здесь была ни при чем, так и оставшись до последнего в неведении, что у ее рода появился наследник. Надежда, что роднившиеся с Блэками семьи не отслеживают по фамильным артефактам, таким как гобелены рода, девиц далее двух поколений, после перехода тех в род мужа, дабы не перегружать ненужными тратами родовую магию была опровергнута информированностью нынешней леди Крэбб о наличии в патронаже у леди Лонгботтом юного Блэка. Денеб приходился действующей главе Крэбб внучатым двоюродным племянником, так как та была кузиной как Вальбурги, так и Сигнуса Блэка, что был отцом не только Нарциссы, ныне Малфой, но и мятежной Андромеды и покойной Беллатрикс. Именно с Нарциссой, судя по отрывочным воспоминаниям Корвина, та и поделилась информацией. Малфои, будучи пришлыми в период нормандского нашествия магами на британских островах, далеко не сразу смогли приручить захваченный родовой источник. И, помня о скудности подпитки, даже не пытались следовать расточительной традиции бриттов привязывать родовые гобелены к источнику родовой магии. Без леди Мнемонии, Нарцисса так и продолжала бы лелеять план по принятию ее единственным сыном Драко, по достижению семнадцатилетия, главенства над древнейшим и благороднейшим родом маг.Британии, коий до сих пор, несмотря на замужество, почитала своим родом, к которому относила и сына, мысленно считая Люциуса Малфоя не более, чем консортом при наследной принцессе Блэк и ее потомке, всячески взращивая в Драко необоснованный снобизм относительно прочих наследников и наследниц лордов древних родов, низводя тех до уровня будущей свиты своего высокородного сына.       То, что леди вступили в сговор, Корвину стало ясно, когда в конце лета в поместье Крэббов стали прибывать молодые маги из чистокровных родов вассалов семейства Малфой и тех, кто желал удостоиться подобной милости. Юношей и подростков поселили в казармы при родовом доме и стали активно тренировать их боевые навыки, наняв под клятвы представителя обедневшего рода Келли, что раньше славился своими бойцами. В перерывах между тренировками мадам Мнемония по одному вызывала парней для приватных разговоров. Объяснить ситуацию собственному сыну леди-регент сподобилась только через три месяца, за которые из юных недорослей нанятый наставник сформировал некую видимость боевого отряда. Задача перед Корвином стояла нетривиальная. Силами всего-то семерых мальчишек и одного, имевшего, так же как и его подопечные, нулевой боевой опыт, наследника Крэбб, требовалось вскрыть защиту поместья древнейшего (на минуточку!) рода Лонгботтом, выпытать у регента рода местонахождение наследника Блэк и забрать ребенка, убив напоследок саму леди Лонгботтом. На резонное, «А нахрена нам лезть в эту авантюру?», леди Крэбб парировала тем, что «мясо» все равно поставляет Нарцисса. Она же, за помощь в решении проблемы с наследством Блэк, убедит Люциуса взять юного Винсента Крэбба в личные вассалы. И тогда, хочет или не хочет, но лорд Малфой вынужден будет решать все проблемы некондиционного наследника Крэббов, начиная с его обучения в Хогвартсе все семь лет, и заканчивая подбором тому подходящей невесты, что не только согласится выйти замуж за умственно отсталого дегенерата, брызжущего сырой темной силой, но и родит адекватного наследника, который сможет стать полноценным главой древнего и знатного рода Крэбб, когда сама леди Мнемония решит уйти на покой.       Корвина не сильно удивили слова матушки. Он давно знал, что главой семьи ему, как и его сыну не быть. Но то, что леди-мать даже не задумывалась, что при таком раскладе становится соучастником детоубийства юного Блэка, которому, в случае передачи ребенка Нарциссе не светило ничего хорошего, его насторожило. Вот только противиться воле главы рода наследник Крэбб не мог. Единственное, что пришло ему в голову, так это привлечь умных и сильных сторонников, положившись на их опыт и силу. Среди его однокурсников был Саймон Оплби, амбициозный, но не слишком родовитый маг, что сразу после школы сделал головокружительную карьеру, попав в отдел тайн. На данный момент, Оплби, по его словам, занимал среди невыразимцев одну из значимых должностей, так что, по мнению Корвина, мог привлечь к решению его проблемы как самые выдающиеся умы маг.Британии, так и неслабые ресурсы независимого даже от министерства отдела.       Поначалу, Корвину казалось, что все складывается вполне удачно, вот только он слишком быстро разочаровался как в подельнике, так и в тактических способностях своей матери, вывернуть сложившуюся ситуацию к пользе рода. Последние недели наследник Крэбб тратил, а иначе не скажешь, на попытки защититься от закономерного ответа древнейшего и могущественного рода Лонгботтом, что дамокловым мечом ощущал на своей холке. Матушка угрозы не видела, считая, что их род невозможно связать с нападением, раз имени Корвина не появилось в прессе, а прочие связи были скрыты клятвами и закладками. Полностью возлагая вину за провал операции на сына, леди Крэбб рассчитывала подождать с годик и предпринять новую попытку, учтя ошибки предыдущей. То, что его путь оборвется в ближайшие дни, наследник Крэбб чуял всей своей сутью. К моменту смерти он даже смирился со своей участью и перестал проклинать свою Немезиду.       Для самой Августы этот бой еще не был закончен. На свободе гуляла четверка неизвестных пока авроров, что придавала юным шакалам видимость легитимности их первой вылазки. Неприятное послевкусие оставлял экс-аврор Муди, сам не участвовавший в нападении, но готовивший щенков к боевой акции. Минерва МакГонагалл, из стана возможных нейтралов с промытыми мозгами окончательно переместилась в стан врагов. Дамблдор как был, так и остался пока недосягаемым в силу своих заслуг и значимости на островах злом. А вот на первые по важности позиции выдвинулись две леди древних родов. И, если с леди Крэбб все было ясно. Ее необходимо было уничтожить и как инициатора нападения, и как выжившую из ума главу древнего рода. То с Нарциссой, в браке ставшей частью рода Малфой, было не так просто, и не в жалости было дело. Все действия леди Малфой, так или иначе, отражались на всех членах рода Малфой. Стань она детоубийцей родственной крови и клеймо предателей крови получили бы все члены принявшего ее рода, так и кровная месть Лонгботтомов непременно заденет всех, независимо от степени вины.       И да, Мнемония Крэбб и Нарцисса Малфой определенно были врагами рода, подлежащими уничтожению и недостойные снисхождения. Их идеи по ликвидации или воспитанию в рабском статусе Денеба, законного наследника рода Блэк, делали их фактически предателями крови, так как обе приходились достаточно близкими родственницами мальчику.       Но, прежде чем предпринимать решительные шаги относительно наказания Нарциссы, необходимо было выявить степень вовлеченности в «бабский» заговор лорда Малфоя. Нужна была информация, добыча которой перекликалась с необходимостью разработки пострадавших от амбициозных планов двух невменяемых ведьм юных наследников чистокровных родов, втемную использованных в неблаговидном действе.