Августа – чернобурая лисица

Глава 4 Носительницы крови       С какого момента Гвенет Хьюз стало тяготить пребывание в Лонгботтом-хилл, она и сама не поняла. Условия жизни в поместье были не в пример лучше, чем в Лютном, да и за Рию теперь не приходилось переживать. Девчонку взяли под опеку боевики, и у нее даже появились почти приятели из местных подростков. От накатившей эйфории и навязчивых иллюзий, не без труда, но получилось избавиться. Тут помогли майор и лейтенанты ковена, приземлив замахнувшуюся на слишком большой кусок власти пришлую наемницу. То, что корень проблем именно в том, что она так и не стала для этого места своей, до Гвен доходило медленно. Вся суть, впитанная с молоком дикарки из Уэльса, бывшей её матерью, и презиравшей любые оковы, будь то брак или вассалитет, восставала против зависимого положения и долговременной связи с кем-либо, кроме дочери-ученицы. Со своими сомнениями наемница пошла к Свенсену.       Выслушав маловразумительные опасения и стенания Гвен по своей доле, майор не стал отмахиваться от накрутившей себя расстроенной ведьмы.       - С чего ты взяла, что твоим мнением не станут интересоваться и сразу потребуют клятв, рабского служения или кабального контракта? – Удивился Ланс. А, узнав, что та расспрашивала боевиков ковена, расхохотался. – Ты бы хоть японцев или тех же Флинтов спросила. Или сама подумала, что жесткие условия службы для вчерашних убийц ковена Белого демона – это более чем лояльно.       После чего, встав со стула и подойдя к окну, продолжил куда более серьезным тоном:       - Мы влезли на чужую территорию, пытаясь установить на ней свои порядки. Да и покойный глава накуролесил знатно, так что его голова по праву мести законно торчит на копье в родовом ритуальном зале. – Глядя на отвисшую челюсть и выпученные глаза знаменитой наемницы, Свенсен жалел, что не может выложить это воспоминание на всеобщее обозрение, не вызвав недовольства леди Августы, которая пока безуспешно, но весьма методично пыталась привить этой дикарке честь и достоинство, приличествующие наследнице древнейшего рода. – То, что я и Фог вассалы, а не рабы – это высшая привилегия, которую еще предстоит отработать. На месте леди, я, как и большинство магов, зачистил бы ковен под корень. И поверь, возможности у нее были, и милость не была вынужденной мерой.       Минут пять в кабинете Ланса стояла тишина. Хьюз требовалось время, чтобы переосмыслить ситуацию.       - Значит, для нас с Рией тоже возможен личный вассалитет?       - Скорее опека, дополненная некоторым количеством взаимных обязательств. Все же Долг жизни надо как-то возвращать, если не хочешь получить проклятье на себя и потомков. – Еще на словах об опеке Гвен скривилась и явно готовилась сказать какую-то глупость, но Ланс не дал, жестом обозначив, что еще не закончил. – Для тебя стать вассалом было бы проще. Но, как я понял, из-за крови твоего отца, вассалитет невозможен. А для союзнического договора ты должна быть как минимум леди-регентом, что без наследника мужского пола и соответствующего поведения, увы. – Несколько театрально, развел руками майор Свенсен. – Так что иди и думай над списками взаимных обязательств будущего контракта. – И Ланс развернул ведьму лицом к двери. – Спросишь – совет дам. Но свои потребности и ответные услуги определяй сама.       За три дня Гвенет Хьюз посетила кучу народа, библиотеку Лонгботтом-лодж и отправила и получила ответы от пары корреспондентов. Чтобы на четвертый явиться на аудиенцию к Августе Лонгботтом.       В кабинете на первом этаже дома ведьмы провели больше трех часов, с перерывом на ланч. Итогом переговоров стал подписанный бессрочный контракт со списком условий расторжения. Права и обязанности сторон были весьма либеральны и в любом другом случае обрадовали бы Гвен. Но то, что в ней не видят равного, а лишь младшего, пусть и способного постоять за себя и отработать хлеб и кров, задевало Хьюз не на шутку. Впервые она задумалась, правильным ли был отказ матери от любых обязательств, включая все эти «заморочки аристократов», касающиеся наследования, титулования и прочих долгов и обязанностей перед родом. Кровь отца, доставшуюся ей в результате ритуала зачатия, проведенного матерью, Гвенет всегда считала лишь гарантом личной силы и способностей. Те слова старика в подвале министерства во время ритуала Хьюз всерьез не восприняла. То, что для древнейшего рода она и ее дочь станут последней надеждой на возрождение, пока не укладывалось у нее в голове.       В Лютный за вещами Гвен отправилась в сопровождении Руквуда, Свенсена и пары боевиков уже на следующий день. Присутствие Августа было обусловлено настоятельной просьбой патрона, свести знакомство и склонить к вассалитету роду Лонгботтом талантливого мастера чар, что в свое время поработал над хибарой Хьюз.       - Фьють, – присвистнул Руквуд, стоило ему увидеть, как Гвенет пакует столовое серебро, кубки, канделябры и прочую драгоценную «мелочевку» со вполне узнаваемыми фамильными гербами, явно выбивающуюся из прочего антуража заштатной лачуги, – да ты, Хьюз, не иначе как Лестрейндж-холл обнесла.       - Не твое дело. – Огрызнулась наемница, ускоряясь со сборами. То, что ее уютный домик в ближайшее время вернется к состоянию мусорной свалки, недовольная приказом вызвать чароведа, любое общение с которым старалась свести к минимуму, ведьма представляла весьма отчетливо, немного злорадствуя в душе, что для ее сопровождающих знакомство с Жоржем-Кровавым дождем станет незабываемым опытом.       Наблюдая с приличного расстояния, как разъяренный маг, в миру и в периоды ремиссии – достопочтенный Джордж Престон, громит ее бывшую хату, и пару ближайших домов, выражая таким образом неодобрение срочным вызовом без достаточно внятно озвученных оснований, Гвен-коготь не без удовольствия следила за попытками Руквуда и Свенсена наладить диалог с явно не совсем вменяемым гостем. К ее удивлению, Августу, похоже, все же удалось подобрать нужные слова, и парочка сумасшедших ученых ненадолго скрылась с глаз в развалинах ее бывшего дома, чтобы спустя четверть часа разойтись по своим делам с весьма довольными лицами. Престон даже поправил «вмятины» на домах, так и не вышедших на разборки, и скорее всего засевших по подвалам соседей.       Вечером в Западной гостиной Лонгботтом-лодж, докладывая леди Августе о результатах похода в Лютный, Август Руквуд непроизвольно частил, заикался и дергал шеей.       - И поверьте, мадам, Вам не нужен такой вассал. – Тут молодой невыразимец в очередной раз передернул плечами и отпил из бокала маггловский виски, игнорируя предложенную закуску. – У него контролируемая шизофрения, с которой Престон живет уже больше двадцати лет, и от которой не стремится избавиться, что не добавляет спокойствия. Любые клятвы, он как дал, так и нарушит, переключив режим. Паранойя там такая, что психованный Муди нервно курит в сторонке. Да и десять лет Азкабана не добавили ему ни харизмы, ни человеколюбия. В ОТ его немного поправят, хотя не факт. Но все же смогут контролировать.       Августа, воспылавшая поначалу исследовательским энтузиазмом, существенно сбавила интерес. Второго Белого демона ее нервы могли и не выдержать. Тем более что талантливого, но опасного и непредсказуемого со своей нестабильной психикой мага уже забрали на ПМЖ в Отдел тайн под патронаж Кастеляна. ***       Тянуть с исполнением принятого решения и дальше становилось недостойно главы древнейшего рода, и леди Лонгботтом, предварительно предупредив о визите через домовика, отправилась к Нурам лично, выбрав послеобеденное время в ближайшую субботу, чтобы гарантированно застать большинство членов семьи дома.       Бывшие малфоевские вассалы египетского происхождения не стремились особо выделиться, занимаясь в основном выращиванием растений, как в Диких землях, так и на полях поместья близ маггловских территорий, к тому же помогая с обработкой сырья на ткацкой мануфактуре. Анна Пратт восторженно хвалила хлопок, плантации которого располагались аж в окрестностях второго форта, где вассалы-арендаторы Сойлы выделили место под посевы для экспериментальных культур. Да и лен, что рос в бедных на магию примаггловских почвах, давал хороший урожай и пользовался спросом для изготовления летних платьев и ритуальных балахонов, что как горячие пирожки расхватывались на континенте. Не содержащий магии материал, обработанный начиная со стадии вымачивания волокон по старым семейным рецептам Нуров, оказался на редкость податлив зачарованию, да и сам по себе был приятен для ношения в жаркое время.       На пороге добротного дома в три этажа суверена встречал глава семьи Нур, Азим. Невысокий осанистый маг среднего возраста с черными, как ночь глазами и волосами, и смуглой кожей распахнул двери, приглашая Августу внутрь. Первым делом леди усадили за стол, заставленный разнообразными закусками, среди которых доминировали различные, в большинстве своем весьма экзотичные для Британии сладости. Августа милостиво приняла у Азима пиалу с чаем, а у его неожиданно светловолосой и голубоглазой жены тарелку с пахлавой, куском влажного от сладкой пропитки оранжевого цвета бисквита и горсткой печенья в форме приплюснутых шариков. Девочка-подросток в длинном платье и платке, покрывающем волосы, принесла чашу с ароматизированной водой и полотенца. Леди освежила лицо и руки и оглядела сотрапезников. На топчанах и подушках за невысоким столом кроме нее и главы семьи сидели его жена, двое мужчин лет тридцати пяти-сорока и пожилая женщина в черной накидке. Ели все молча, из-под ресниц с любопытством поглядывая на гостью.       - Недавно я узнала о причине пропажи из Хогвартса юной девушки по имени Рания Нур. – Прервала неловкое молчание леди Августа. – Возможно, она была вашей родственницей, учитывая редкую фамилию и явное внешнее сходство.       Мужчины и жена Азима замерли, а женщина в черном всхлипнула и уткнулась лицом в ладони.       - Да, госпожа, мою племянницу звали именно так, и пропала она в семьдесят восьмом прямо с выпускного бала. – Голос главы Нур звучал механически, как будто через силу и не впервой повествуя о злоключениях членов семьи. – Не дождавшись дочь на вокзале, брат обратился к директору школы и семье жениха. Рания была очень красивой и одаренной. Еще в детстве на нее обратил внимание лорд Малфой и, проведя расчеты, настоял на заключении помолвки с юношей из древнего рода. Хотя мне и не нравилась эта идея, как и глава Кэрроу, что явно не видел в нас будущих родственников, а лишь временных воспитателей очередной леди своего рода, но брат сумел убедить меня, что породниться с представителями священных двадцати восьми весьма почетно и положительно отразится на статусе нашей семьи. Единственное, что я мог – как можно лучше защитить племянницу в грядущем браке с помощью контракта. Со стороны Кэрроу, кроме стандартных пунктов о чистоте, верности и послушании было и условие о полном образовании Рании в Хогвартсе. До этого, девочек мы обучали исключительно дома, а мальчиков – в соответствии со способностями.       Тут старуха в черном, подвывая, забормотала что-то явно хулительное на незнакомом Августе языке, отвлекая на себя внимание. Азим залпом выпил полную пиалу подостывшего чая. Его жена тут же наполнила ее горячим, но тот, не глядя на угощение, подошел и обнял за плечи причитающую женщину, так что та быстро успокоилась и замолчала.       - Кэрроу и старший брат Рании искали следы девушки в Хогсмиде, но не нашли и намека на нее и ее магию. – Продолжил рассказ Азим, вернувшись на свое место. – Брат пытался попасть к директору Дамблдору, но его не пустили в школу, а на письма тот не отвечал. Декан Слагхорн соврал, что Рани сбежала во время бала, прихватив все свои вещи. Брат с сыном почти сдались, а Кэрроу и вовсе попытались обвинить нас в намеренном разрыве помолвки, когда наша вдовая сестра, – и маг указал глазами на ссутулившуюся женщину в черном, уткнувшуюся взглядом в сцепленные ладони, – разыскала соседку племянницы по комнате. После длительных уговоров, та рассказала, что наутро после бала вещи Рании всё ещё лежали разобранными в спальне, но уже к обеду пропали, а декан Слагхорн запретил разговоры, сославшись на приказ директора Дамблдора.       То, что Альбус Дамблдор избрал тактику страуса и отгородился надежным забором от любых контактов с семьей пострадавшей девушки, было вполне в духе «Светлейшего», ведь без особой нужды старик старался не врать напрямую, особенно представителям старых родов. Лучшим способом справиться с внезапной проблемой для него всегда было заметание сора под ковер и перекладывание вины на пострадавшего, что, учитывая его авторитет и умение забалтывать оппонента до потери ориентации, удавалось директору и председателю Визенгамота весьма неплохо. На крайний случай, оставался шантаж (по слухам, на островах Дамблдор владел одной из обширнейших коллекций компромата) и силовое давление, благо влияния и сторонников у распиаренного Великого мага хватало с избытком. Кэрроу и Слагхорн в данной ситуации выглядели просто мерзко. Августу, знавшую всех фигурантов лично, это не удивило, хотя, слить полученные сведения в Картотеку стоило. Тот же Слагхорн, хоть и пенсионер, но влияния и связей не утратил.       Пока леди размышляла о низости власть имущих, прикрытых от закона орденами Мерлина и прочими фиговыми листочками «победителей» Темных лордов, как и об ущербности иных вырождающихся аристократов, Азим чуть слышно обменялся парой фраз со своими сыновьями и определился с дальнейшим тоном беседы.       - Я просил помощи у лорда Малфоя. – С надломом и явным разочарованием в голосе возвестил старейшина Нур. – Через неделю тот прислал своего наследника-сына, потребовавшего больше не беспокоить его лорда-отца по мелочам. Юноша был весьма надменен и раздражен. – Тут всхлипнула не только сестра, но и жена Азима. Видно было в том визите что-то не озвученное, но унижающее достоинство главы их семьи. – Брат и племянник обивали пороги Аврората и ДМП, давая объявления в газеты, но везде терпели неудачу. А зимой на них прямо на Косой аллее напали Пожиратели смерти.       Судя по лицам главы и его родичей, в причастности нападавших именно к Пожирателям сомневались все поголовно.       - Жена брата и до этого угасала, отчаявшись увидеть любимую дочь живой, а после смерти мужа и единственного сына ушла вслед за ними в тот же год.       Все Нуры, сидевшие за столом разом замолчали и склонили головы в дань памяти усопшим родственникам.       - Единственное, что нам известно о судьбе племянницы, это то, что Рания все еще жива, хоть и потеряла магию. – Сухо подвел итог своей исповеди Азим. – Раз в год мы проводим семейный ритуал в надежде, что магия к ней вернется и это позволит нам отыскать единственный побег засохшей ветви покойного брата. Но пока все усилия безуспешны.       Выговорившись, Нур закаменел, взгляд его, направленный вглубь себя потух, а руки упали на колени, только ласковые поглаживания жены понемногу возвращали мага в реальность. Леди Лонгботтом молча наблюдала, не стремясь форсировать беседу. И, лишь убедившись, что глава семьи полностью пришел в себя, приступила к изложению ставших известными ей сведений:       - Сириус Блэк, что сейчас отбывает пожизненный срок в Азкабане – отсеченный наследник древнейшего рода, угасшего по линии его отца. С детства избалованный вседозволенностью принадлежности к богатейшему и сильнейшему клану, в юности Сириус сменил лояльность семейным догматам на рабскую преданность Дамблдору, но не изменился нравственно. Во время бала он подкараулил, связал и изнасиловал юную девушку, отказавшую ему в интимной близости. – На одном дыхании выпалила Августа.       Наступившая за этими словами тишина была оглушительна. На лицах женщин отражался испуг. Мужчины же превратились в воплощение гнева. Лишь глава сохранял спокойствие, просчитывая последствия случившегося.       - Теперь понятна потеря магии. Добрачные связи девушек в нашей семье – табу. Обездвиженная и скорее всего лишенная голоса, Рания могла надорваться, накладывая проклятье невербально. Хоть одно радует – насильник не ушел безнаказанным. А девочка нуждается в помощи. Но как нам ее отыскать?       Азим все еще был слегка заторможен эмоционально, но ход его мыслей не мог не восхищать леди-регента, как и желание непременно вернуть в семью опозоренную родственницу.       - Мои люди займутся этим, если на то будет ваше желание.       - Мы все будем должны Вам, леди. – Склонился в глубоком поклоне старейшина Нур. – Даже если поиски не увенчаются успехом – то за информацию о причинах потери магии и пропажи из Хогвартса Рании Нур. Пусть преступник в тюрьме, но и там его настигнет месть нашей семьи.       Пока глава произносил слова благодарности, его сестра рухнула в ноги Августе и начала целовать подол ее платья, заливая его слезами.       И, если и был исход леди Лонгботтом из дома вассалов слишком поспешным, то взбудораженные Нуры не обратили на это внимания.       Неспешно шагая в сторону Лонгботтом-лодж, Августа размышляла. Смуглокожая кареглазая блондинка – достаточно редкий типаж для Британии, но среди магов ее не нашли, а искать среди магглов, спустя столько лет публикуя фотографии почти десятилетней давности, тогда как после потери магии внешность девушки могла претерпеть изменения, это... не рационально. Как ни печально, но начинать стоило со спецлечебниц для душевнобольных. ***       Ритуал благословления брачных союзов японских вассалов проводился камерно в пятом форте в присутствии леди-регента, молодоженов и прочих членов отряда Кума но цумэ. Вассалы, включая Тэкеши Такэда, трепетали. И Августа понимала отчего. Форт не просто был построен и украшен в традиционном японском стиле. Он весь был пропитан иноземной кровной магией. И не будь авторы этого непотребства полными вассалами рода, не сносить им головы.       Само действо проходило в летней беседке, расположенной на деревянной платформе одним концом примыкающей к форту, а другим нависающей над водой. Ветер парусами вздувал драпировки, на которых играли блики отраженного от воды солнца. Полы традиционных национальных одежд боевиков красиво развевались, добавляя живости строгой церемонии.       В потоках магии ритуала невесты светились жемчужинами, тогда как женихи, хоть и являлись весьма сильными магами, на фоне будущих жен выглядели весьма тускло.       Право вести церемонию в отсутствии глав родов брачующихся стихийники единогласно отдали леди Лонгботтом. Свитки с текстами обряда, как и амулет-переводчик были переданы суверену загодя. Лишь раз Августа споткнулась на непривычных катренах, но быстро поправилась. Но, именно эта заминка позволила ведьме почувствовать внешнее влияние. Магия Стихий, струившаяся вокруг, связывала и очаровывала участников ритуала. Стать матерью молодоженам или, как минимум, крестной их детям чуть не стало навязчивой идеей мадам Лонгботтом. Августе стоило усилий, чтобы избавиться от нарастающего давления стихийной Силы и не поддаться меняющему приоритеты очарованию ее пения. И хотя, как друид, леди уверенней чувствовала себя на земле, но и вода и дерево с ее земель добавляли хозяйке сил.       Алые ленты обвили запястья супружеских пар, знамянуя успешное окончание обряда, мужчины и Азэми заулыбались, но молодые жены все также внимательно и настороженно следили за леди Лонгботтом. То, что хитрые девицы, воспользовавшись моментом, подсунули родовой ритуал с определенными последствиями для ведущего, Августа уже поняла, как и то, что на свадьбе скандал неуместен. Но и оставить попытку нападения без внимания она не могла. Встретившись взглядами с разочарованными результатом их хитрости нахалками, леди Лонгботтом, прищурив глаз, гадко ухмыльнулась. Новобрачные напряглись и задрожали. Леди Лонгботтом девицы Каваками знали весьма поверхностно, но представив на ее месте своих старших родственников, прониклись возможными незапланированными и крайне болезненными последствиями своей выходки. Тэкеши, первым обративший внимание на странные переглядывания, закатил глаза, от него в данной ситуации уже ничего не зависело, оставалось лишь принять наказание за свою часть вины. Глядя на опустивших глаза в пол, сползающих на колени водниц, и прочие Цумэ перестали улыбаться, предчувствуя бурю. Выждав с пяток минут во имя своего морального удовлетворения, Августа огласила вердикт:       - Вас прощает только то, что по-настоящему навредить мне вы не хотели. Да и ждать от беременных женщин взвешенных поступков – по меньшей мере, глупо. – И леди сверкнула на напрягшихся мужчин яростным взглядом, разом приморозив тех к полу. – Но не советую повторять. Любое насилие над моим выбором и личностью может стать фатальным для возомнившего себя всесильным вершителем судеб.       Пока леди Лонгботтом охаживала словами зарвавшихся ведьм, попутно объясняя невольным участникам обмана его суть, молодые водницы лежали недвижно, лишь силой воли удерживая тела в позе покорности, не давая им свернуться в клубок и укрыть живот и голову от страшной и опасной колдуньи.       Августа еще до конца не выговорилась, а на дощатом полу перед ней уже распластались все Цумэ. Такэда даже выложил свой обнаженный меч над головой. Леди-регент вздохнула и сбавила напор.       Пока большая часть мужчин пребывала в оцепенении, Азэми и проштрафившиеся девицы приступили к покаянию и торгу. При этом, сестра главы ватаги старалась лишь направлять разговор, сглаживая углы, отдавая инициативу своим товаркам. Будучи хорошо знакомой с леди Лонгботтом, Азэми спешила отвести беду от брата, улучшить свое реноме и окоротить амбиции родовитых девиц древнего рода Каваками. За соратниц она не волновалась, четко понимая, что максимальным наказанием для двух одзёсама станет лишь ужесточение личный клятв и незначительный пересмотр условий наследования вассалитета их потомками. Где-то Азэми даже была солидарна с пожелавшими вырвать у суверена лучшие для себя и потомства условия служения водницами. Для ведьм это было нормально. Для большинства магов, впрочем, тоже. Вот только методы на ее вкус были слишком грубыми и рискованными. Сама она предпочитала действовать тоньше, да и честнее.       Еще вчера молящие о милости, кающиеся девицы и их бледные, трясущиеся в страхе за своих беременных жен мужья, уже на следующий день, с рассвета и до полудня, задрав носы, дефилировали по деревне и парку поместья, напоказ держась за оголенные до локтей руки, демонстрируя перевитые алыми лентами запястья. Гордые японки свысока поглядывали на всех незамужних девиц с брезгливой жалостью во взглядах, вызывая у многих желание начистить тем физиономии или хотя бы плюнуть вслед. Они и по фортам бы прошлись, но там соотношение сил могло оказаться не в их пользу, и этикетом жители Диких земель могли легко пренебречь. ***       К середине августа удалось собрать достаточно информации по последнему поколению Уизли. На данный момент в Хогвартсе училось двое чистых от родового проклятья детей одиозного семейства: Уильям, перешедший на пятый курс и Чарльз, учившийся на два курса младше. Прочие дети, в силу времени рождения не избежали печати Предателей крови, как и бездетные братья нынешнего номинального главы древнего рода.       До семнадцатилетия Билла Уизли оставалось не так много времени. Крайним сроком для проведения ритуала было следующее лето, после которого Уильям становился совершеннолетним со всеми неизбежными последствиями. Проблема была в том, что, кроме как на зимних каникулах, выманить подростка на достаточное для подготовки к ритуалу время из Хогвартса не представлялось возможным.       Вербовку предстояло вести в школе. Снейп для этого не годился. Нужен был ученик, которому Билл смог бы доверять и к которому мог официально отправиться в гости на каникулы.       Матиас Флинт был ближе всех по возрасту, но факультет-антогонист являлся существенным препятствием к сближению с потомственным гриффиндорцем, не говоря уже о доверии к парню из «темного» рода родителей потенциального приятеля. Вся надежда была на детей вассалов из Диких земель: Ричарда Стоуна и Хьюго Свампа, поступивших в восемьдесят четвертом, вместе с братом Билла Чарли на Хаффлпафф. Они и получили задание заманить в гости на рождественские каникулы своего однокурсника и его старшего брата.