Among the sea's salt

Меньшими предметами были портупеи обеих капитанов, а большими переметные сумки. Йеджи не могла проверить, что было внутри последнего со связанными за спиной руками — они начинали мерзнуть из-за отсутствия кровообращения — поэтому она пошла за своей портупеей, сопровождаемая криками Рюджин на заднем плане. Она беспомощно посмотрела на портупею. Там были и ее сабля, и ее пистолет. С ее руками, связанными в таком неудобном положении, использовать спрятанные ножи было невозможно. Ее единственным вариантом был меч. Проблема заключалась в том, чтобы достать саблю из ножен. — «… и если ты еще жива, " — прокричала Рюджин, — «я привяжу тебя к бушприту на две полные луны! Как они смеют…? — «Заткнись!» — сплюнула Йеджи, повернувшись к Рюджин. Капитан «Wannabe» все еще была в воде. — «Перестань быть такой громкой, черт возьми!» Рюджин посмотрела на нее, ее лицо было обезумевшим от ярости, хотя, казалось, она не была направлена на Йеджи. Она открыла рот, но Йеджи продолжила. — «Иди сюда, чтобы мы могли освободиться! Будь полезной.» — она знала, что это не лучший способ попросить ее о содействии, но ей было все равно. Ворча слишком тихо, чтобы Йеджи могла услышать, Рюджин подошла к ней, разбрызгивая воду своими сердитыми топотами. Она подозрительно посмотрела на Йеджи. Йеджи фыркнула — она была не в настроении иметь дело с этой женщиной. — «Возьми саблю и держи ее так, чтобы я могла перерезать веревку», — инструктировала Йеджи, постукивая ногой по портупеи. Подозрение в глазах Рюджин усилилось. — «Как я могу быть уверена, что ты не оставишь меня связанной?» — спросила она. — «Или убьешь меня». Йеджи смотрела на нее пустыми глазами. Отчасти из-за идиотизма Рюджин. Они оказались на острове, со связанными руками, без ничего, кроме того, что на них было надето, и она беспокоилась о том, что может сделать Йеджи? Но бесстрастность Йеджи также была следствием осознания. Это был первый раз, когда они с Рюджин остались вдвоем. Она помотала головой, чтобы успокоиться и глубоко вздохнула. — «Если ты так паникуешь, " — сказала она, — «тогда я возьму меч в руки». Рюджин недоверчиво посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Йеджи не нужна была такая реакция, чтобы понять, что это чертовски глупо, предлагать стоять со связанными руками перед врагом, но она надеялась, что Рюджин не такая сволочь, чтобы бесславно убить ее там. — «Ты серьезно.» — это прозвучало как вопрос, но это был не вопрос. Йеджи кивнула головой. Она громко вздохнула, когда Рюджин продолжала смотреть поочерёдно то на портупею, то на неё. — «В Нараку с тобой!» — прошипела Йеджи, наклоняясь, чтобы схватиться за рукоять сабли. Со связанными за спиной руками она не могла видеть, что делает. — «Ну же, скажи мне, где рукоять». — «Эм… Ниже. Немного левее. Не так далеко! Вот.» Йеджи вытащила меч, пытаясь успокоиться. Было опасно сначала развязать Рюджин, но либо она сделает это, либо они никогда не будут развязаны. Она встала и замерла, крепко зажав меч в обеих руках. Она уже почти не чувствовала их. Она услышала несколько проклятий и почувствовала, как сабля двигается вперед-назад — движения, которые она объяснила тем, что Рюджин перерезает верёвки. Она услышала облегченный вздох. Рюджин стояла перед ней, потирая запястья с болезненной гримасой. Йеджи проглотила просьбу помочь ей сейчас же. Она не собиралась выглядеть умоляющей перед другой женщиной. — «Ты слишком сильно затянула верёвки», — ворчала Рюджин. — «Они тоже не болтаются», — сухо ответила Йеджи. Рюджин не ответила ей. Она стояла за спиной Йеджи, которая крепко вцепилась в меч, когда Рюджин хотела схватить его. — «Я просто развяжу тебя», — вздохнула Рюджин. — «Клянусь своим кораблем». Глаза Йеджи расширились в легком удивлении. Клясться своим кораблем было все равно, что клясться собственной матерью. Она выронила саблю. Она чуть не разрыдалась от облегчения, когда ее запястья освободились. Однако, она поморщилась, почувствовав жгучую боль в руках, когда кровообращение восстановилось. Она потерла глаза — жжение от соленой воды утихло — и повернулась, чтобы поймать в поле зрения Рюджин — было опасно не видеть потенциальную угрозу, — но женщина уже шла прочь, к своей портупеи. Саблю она оставила на песке. Йеджи надела портупею и убрала саблю в ножны. Она открыла переметную сумку и почувствовала огромное облегчение, когда проверила ее содержимое. Хлеб, сушеное и соленое мясо, сыр, кремень и бурдюк с водой. По ее расчетам, всего этого должно хватить на два дня, если она будет правильно распоряжаться всем этим. Была еще простыня, а также одежда — льняная рубашка. И больше ничего. Судя по всему, цель ее команды заключалась не в том, чтобы она умерла. Эти идиоты действительно хотели, чтобы она и Рюджин провели некоторое время вместе, чтобы поговорить. — «Я заставлю их говорить, когда доберусь до них», — мрачно подумала Йеджи. Игнорируя Рюджин — одна из рук Йеджи лежала на рукоятке пистолета, — Йеджи внимательно осматривала окрестности. Белый песчаный пляж простирался по обе стороны, насколько хватало глаз. Примерно в ста футах от воды начинался пышный лес. Кокосовые деревья на переднем плане были дополнены морским виноградом, золотыми инжирными деревьями, бальзамином толу и другими видами деревьев, которые Йеджи не узнала. Она могла слышать и даже видеть птиц. Йеджи назвала бы этот остров райским, если бы ее не выбросили на него против ее воли. Она недоверчиво сузила глаза. Какие опасности здесь обитают? Могут ли здесь быть туземцы? Она подумала, что последнее было невозможно. Прошло не менее ста лет с тех пор, как испанцы уничтожили коренных жителей Карибских островов. Довольно редко можно было увидеть необитаемый остров, каким он казался на первый взгляд. Внезапно заметив, что солнце палит ей в голову, Йеджи потянулась за шляпой и выругалась, увидев, что та плавает в воде на берегу. Она подошла к ней, взяла ее, выжала и надела. Если она ее потеряет… Она посмотрела на Рюджин. Второй капитан, казалось, бормотала что-то сквозь зубы, хмуро глядя на лес. Йеджи повернулась к морю. Она не смогла удержаться от низкого стона. Корабли удалялись, «Dalla Dalla» осталась позади «Wannabe». Она увидела что-то плывущее вдалеке и узнала в этом фок-мачту своего корабля. По крайней мере, она надеялась, что корабль будет закончен, когда она увидит его снова. «Если я вообще когда-нибудь увижу его снова», — мрачно подумала Йеджи. Капитан корабля, известный пират, выброшенная на остров рядом с тупицей! Она стиснула челюсти до боли. Чтобы успокоить себя, она оценила повреждения «Wannabe». На таком расстоянии она не могла разглядеть пробоину в корпусе корабля. Она подозревала, что повреждения были скорее косметическими, чем серьезными. Это не слишком улучшило ее настроение. — «Они действительно собираются оставить меня здесь на произвол судьбы!» — неожиданно заорала Рюджин. — «Вы, тупоголовые! МОЗГИ САРДИНЫ, ПОРОЖДЕННЫЕ КОЗЛОМ!» — «ЗАТКНИСЬ, НАРАКА!» — бушевала Йеджи, повернувшись к другой женщине. — «Как же ты меня раздражаешь!» Рюджин, нахмурившись, продолжала смотреть на корабли вдалеке, не подавая никаких признаков того, что Йеджи говорила с ней. Однако она положила руку на рукоять своего скимитара. — «Кроме того», — сказала Рюджин, оставив крики позади, — «они оставили мне жука за компанию». Комментарий был явно рассчитан на то, чтобы задеть Йеджи, но капитан «Dalla Dalla» не теряла хладнокровия. — «Меня оставили в компании… презренной… " — Йеджи постаралась, чтобы это слово прозвучало еще хуже, чем было, — «женщины, которая ворует у других пиратов. Я бы предпочла, чтобы меня окунули в бочку, полную рыбьих кишок…» — «Ты много говоришь,» — перебила ее Рюджин, повысив голос и повернувшись, чтобы посмотреть на нее, — «для капитана, которого только что победили в морской дуэли!» — «Просто повезло!» — закричала Йеджи. — «Тебе просто повезло!» Рюджин издала ехидную усмешку, но на ее шее виднелась набухшая от гнева вена. — «Так говорят только слабые!» — громко возразила Рюджин. — «Да разразит тебя молния», — прошипела Йеджи. Костяшки ее пальцев болели от силы, с которой она сжимала рукоять сабли. Рюджин скорчила гримасу, которая могла бы сойти за свирепую ухмылку, а затем сплюнула в песок. Йеджи сделала то же самое, после чего повернулась и пошла по пляжу. Солнце сядет через несколько часов, и у нее не было времени тратить время на споры с этой женщиной, как с ребенком.

<*>

Пляж резко заканчивался большими валунами, которые уступали место невысоким холмам. Это была самая высокая часть острова. Йеджи с удивлением обнаружила, что остров оказался больше, чем она думала. Здесь легко можно было бы построить деревню. Она пошла по своим следам, слабо надеясь, что, вернувшись в исходную точку, увидит «Dalla Dalla». Ее одежда высохла на небольшом, но ярком солнце, хотя теперь звезда была не более чем красным шаром, врезавшимся в горизонт. Йеджи ускорила шаг и вздрогнула. Ночь обещала быть холодной. На том месте, где она спорила с Рюджин, она нашла ее сидящей на песке. Она хмуро смотрела на кусок дерева, лежащий на песке, и держала в руке палку. — «Если ты хочешь разжечь огонь,» — говорила ей Йеджи, находясь на безопасном расстоянии, — «тебе лучше пойти в лес. Здешний ветер тебе ничем не поможет». — она воздержалась от злобного тона. Ей не хотелось драться. — «Убирайся отсюда», — прорычала Рюджин в ответ. Она положила палку на кусок дерева и резко взмахнула ею, но безуспешно. Йеджи несколько секунд молча смотрела на нее. «Пляж не твой», — подумала она, не желая произносить это вслух. Она пошла в лес и собрала сухие дрова, сухие травы и камни. С неохотой она поблагодарила Джису за то, что она научила ее разжигать огонь. Это не отменяло того факта, что Йеджи собиралась выбросить ее за борт головой вперед, когда перед ней окажется Джису. Выбрав место недалеко от берега, Йеджи достала саблю и прорубилась сквозь подлесок, пока не образовалось свободное от зарослей квадратное пространство длиной около семи метров и такой же ширины. Она вспотела и тяжело дышала, когда закончила. Дерево служило стеной от ветра — были деревья и кусты, которые выполняли ту же функцию, но Йеджи не рискнула бы быть пойманной ночью, поэтому лучше перестраховаться -, она достала один из своих ножей и потерла о кремень. Она выругалась, когда искры не удержались на огниве. Раньше, чем позже, вспыхнул небольшой огонек. Она поспешила раздуть его до нормального огня. Она облегченно вздохнула, когда тепло охватило ее. Слабое, но лучше, чем ничего. Она ела в тишине, держа саблю на скрещенных ногах. Ее мысли вернулись к Рюджин, одинокой, там, на берегу. Она чуть не расхохоталась, когда почувствовала беспокойство за нее. Забота о человеке, который пытался убить ее больше раз, чем она могла вспомнить! Кроме того, это была ее вина, если она хотела остаться на этом пляже. Йеджи расстелила на земле простыню, которая лежала в переметной сумке. Хотя она и подметала землю, на ней все еще оставались какие-то комки. Она несколько раз ворочалась, пока не нашла положение, в котором можно было бы уснуть, не говоря уже о комфорте. С удивлением она поняла, что лежит лицом к тому месту, где должна была находиться Рюджин. Сон приходил постепенно, и все это время Йеджи думала о другом капитане. Что, если Рюджин перережет ей горло, пока она спит? Хотя, если она не пыталась убить ее раньше, то, возможно, не попытается и сейчас. Странным для Йеджи было то, что она проснулась не от этой мысли, а от образа Рюджин, одинокой и замерзшей на пляже.

<*>

Солнце, проникающее сквозь веки, заставило Йеджи застонать. Голова слегка болела, несомненно, от беспокойного сна. Эти проклятые комки на земле не давали ей спокойно спать. Огонь погас не понятно как давно. И было жарко — жара, типичная для этой части света. Прошло много времени с тех пор, как Йеджи бывала в Корее. Она даже забыла, какая там погода. Она помнила, что большую часть времени там было холодно. Если быть честной с собой, она предпочитала тропический климат. Он позволял быть более активным. «Зато потеешь как свинья», — подумала она, вытирая со лба пот рукавом. Несмотря на жару, она не снимала куртку. Она хорошо знала комаров. Эти проклятые маленькие букашки могут пробраться сквозь ткань рубашки, так что лучше не снимать куртку. На завтрак она съела щедрую порцию хлеба, мяса и сыра, чтобы успокоить свой урчащий желудок. Мясо, конечно, было очень соленым. Она пересчитала, на сколько хватит еды, и пришла к выводу, что еще на один день. Будем надеяться. В этот день ей придется добывать пищу. Йеджи собрала свои вещи и направилась к берегу, до него было недалеко. Она нигде не увидела следов разрушительницы мачт. Задумавшись, где же, черт возьми, может быть эта женщина — было бы лучше ее найти, чтобы предотвратить внезапные нападения -, она вернулась в лес. Из-за его густоты, Йеджи классифицировала его как джунгли. Здесь не было никаких тропинок, и Йеджи пришлось рубить саблей ветки и крупные листья, попадавшиеся на пути, при этом она бормотала проклятия, спотыкаясь о скрытые корни. Лианы здесь были на каждом шагу. Те же виды деревьев встречались и там, в глубине острова. Толстоствольные золотистые инжирные деревья, морской виноград с одноименными плодами, банановые растения — без плодов, увы, — и виды, которые Йеджи не узнала, но, благослови ее удачу, там были манговые деревья, усыпанные вкусными плодами. Йеджи сорвала желтоватую ягоду и съела ее на ходу. Несмотря на ситуацию, в которой она оказалась, Йеджи улыбнулась, увидев зеленоперых попугаев, летающих в верхушках деревьев, а также пару больших черепах с оранжевыми пятнами на панцире. Ее улыбка длилась до тех пор, пока она снова не споткнулась и чуть не упала лицом вниз на землю. Примерно через двадцать минут ходьбы по неровной местности — это были не крутые спуски, но часто земля слегка волнистая — Йеджи услышала журчание реки. Она прошла мимо того, что явно было берегом реки, судя по грязи, но была разочарована, заметив, что это был ручей, через который можно было перепрыгнуть. По крайней мере, вода была кристально чистой, что принесло ей огромное и глубокое облегчение. Вода в бурдюке не должна была оставаться вечно. Она решила пойти вверх по течению и с удовольствием увидела, что ручей расширяется, образуя небольшое озеро, вокруг которого не было ни одного дерева. Йеджи удовлетворенно хихикнула, увидев плавающих там рыб. Они были не очень большими, но с несколькими из них… — «Эй, ты!» Йеджи вздрогнула, подняв саблю. С другой стороны озера появилась Рюджин. Ее волосы были взъерошены, двууголка небрежно наклонена на макушку, а сама она была в коротких рукавах. Ее рубашка была с короткими рукавами. Она сложила руки за спиной и бросила на Йеджи хмурый взгляд. — «Я первая увидела это озеро», — продолжала Рюджин, — «поэтому эти рыбы мои». Йеджи подавила желание закричать. Неужели эта женщина думала только о драке? — «Послушай, рыбы хватит на нас двоих», — спокойно возразила Йеджи. Спокойствие, которого она не чувствовала. — «Хватит препираться». Короткие черные волосы, — жесткие от морской воды -, качнулись, когда Рюджин покачала головой. — «Нет. Убирайся отсюда». — «Надеюсь, тебя ударит молния», — сказала Йеджи, стиснув челюсти. Она поставила переплетную сумку на землю и двинулась вброд в воду, намереваясь подсечь рыбу саблей. Она услышала звон стали о кожу и подняла голову. Сталь скимитара Рюджин сверкала в свете солнечных лучей, пробивавшихся сквозь деревья. — «Я вызываю тебя на дуэль», — сказала капитан «Wannabe», — «или я не позволю тебе ничего отсюда взять». Йеджи взглянула на пистолет Рюджин в кобуре. Успеет ли она вытащить свой и нацелить его на Рюджин? Может быть, но что тогда, стрелять в нее? Конечно, если бы она это сделала, экипаж «Wannabe» содрал бы с нее кожу заживо. Или даже ее собственный экипаж, учитывая, как они оба небрежно болтали, когда она вышла из своей каюты. Хотя последнее, возможно, было связано с самим фактом их потребности в содействии в предательстве капитанов. «Нацеливаться на нее и охотиться на рыбу одновременно будет невозможно», — мысленно размышляла Йеджи. — «Я могла бы забрать у нее все и связать ее чем-нибудь». Слишком много работы, зачем этой женщине все усложнять? Йеджи коротко кивнула, выбираясь из воды. Дуэль была бы хороша, теперь она это поняла. Она преподаст этой хулиганке урок. Она заметила поляну примерно в двадцати ярдах от небольшого озера. Она указала туда своим мечом и, не дожидаясь ответа, двинулась вперед. Она встала в конце поляны, сняла треуголку и подождала, пока Рюджин займет позицию. Йеджи не считала себя искусным фехтовальщиком, но она знала стиль Рюджин: грязный, быстрый и точный, как и ее собственный. Она не слишком беспокоилась о том, что, возможно, Рюджин была более опытной, поскольку ей приходилось сражаться с другими пиратами — на торговых кораблях было достаточно обученной охраны. «Первый, кто разоружит другого,» — объявила Рюджин, — «побеждает!» Йеджи хмыкнула в знак согласия и пошла вперед. Солнце, пробивающееся сквозь полог ветвей, целовало ее кожу и заставляло пот струйками стекать под рубашкой. Пока она не увидела Рюджин, она и не думала снимать куртку. Времени на размышления о куртке у Йеджи было немного, так как Рюджин, не колеблясь, бросилась на нее со скимитаром вперед. Йеджи отразила удар — он пришелся прямо в живот. Это не то место, куда стоит атаковать, если хочешь просто обезоружить противника, — и погрузилась в свои мысли. Только она, ее сабля и противник. Все остальное не имело значения. Ни пот, ни влажная жара, ни щебетание птиц. Только столкновение стали со сталью. Йеджи нанесла удар по запястью Рюджин, намереваясь заставить ее выронить скимитар — не повезет, если он рассечет ей руку, — но Рюджин быстро отступила на два шага и прижала руку к телу. Она не была идиоткой, ведь если она вытянет руку, чтобы увернуться, а не прижмет ее к телу, то оставит свой бок уязвимым. Прошло всего несколько мгновений, когда по лицу Йеджи начал стекать пот. Однако она не обращала на это внимания. Уклонение, атака, финт, отступ, удар, блок — все происходило быстро. Йеджи чувствовала каждый удар от стычки мечей. В руке, плече и локте. Рюджин сделала выпад в сторону головы Йеджи. Капитан «Dalla Dalla» сделала движение, чтобы блокировать его, но Рюджин быстро сменила цель и атаковала ее ноги. Не имея времени опустить саблю, Йеджи оставалось только отпрыгнуть назад. Что-то теплое побежало от ее правого бедра вниз по ноге. Ей не нужно было видеть это, чтобы понять, что это кровь. Она почувствовала, как внутри нее нарастает гнев. Притвориться, что атакуешь голову, зная, что цель состоит только в том, чтобы обезоружить другого, было грязным трюком. Действительно, достойный пират. Йеджи взяла каплю гнева и использовала ее для усиления своих атак, которые следовали одна за другой, почти без паузы между ними. Рюджин перешла от атак и блоков к простому блоку, блоку и блоку. Она отступила назад, а Йеджи двинулась вперед, нанося горизонтальные удары по дуге и резко меняя их на середине траектории. Рюджин на секунду пошатнулась, и Йеджи увидела брешь. Она нанесла косой удар по правой руке женщины и услышала болезненный стон, когда ее сабля вошла в контакт. На руке Рюджин появилась длинная алая полоса. Следующий блок Рюджин был менее прочным, и Йеджи с криком нанесла еще один удар, который выбил скимитар из рук Рюджин. На несколько секунд поляна наполнилась вздохами изнеможения. Возможно, это была одна-две минуты дуэли. Йеджи сомневалась, что больше. Она застонала от боли, когда перенесла вес на правую ногу. Длинная рана пересекала ее бедро по диагонали. Жгло адски. Рюджин пробормотала сквозь зубы, потянувшись за своим скимитаром. Кровь стекала по ее руке, ярко-красная. — «А сейчас,» — задыхаясь, сказала Йеджи, подходя к крупнолистовому растению, — «убирайся отсюда». — «Иди в Нараку», — прошипела Рюджин позади нее. — «Туда мы все в конце концов и отправимся», — рассеянно ответила Йеджи. Йеджи не спеша вытерла саблю о зеленые листья бананового растения и убрала ее в ножны. Она надела треуголку и пару раз пошевелила плечом, чтобы избежать возможной боли. Закончив, она огляделась. Рюджин исчезла. Йеджи не успела осмотреть ее рану. Она надеялась, что рана была не очень серьезной. Не потому, что она волновалась, а потому, что экипаж этой женщины собирался повесить ее, если Йеджи отдаст им их капитана, умершую от гангрены. — «Разговор идет отлично», — язвительно сказала Йеджи, направляясь к озеру. Она должна была увидеть эту рану.

<*>

Йеджи промыла рану на ноге водой из бурдюка. Вспоминая слова хирурга ее экипажа, женщины по имени Джихё, которая закрыла повязкой место, где когда-то был ее левый глаз. Йеджи осмотрела рану. Она была длинной, но неглубокой. «Как хорошо», — подумала Йеджи с облегчением. Если бы она стала жертвой лихорадки или чего-то в этом роде, то не стала бы выяснять, чем ее мазать. «Для открытых ран и порезов», — мысленно произнес голос Джихё, — «лучше всего подойдет алоэ». Йеджи любила проводить время с членами своего экипажа, и она провела несколько вечеров в компании Джихё, слушая ее рассказы о травах и лекарствах. Что-то зацепило Йеджи. Йеджи огляделась вокруг, осматривая растения. Заметив низкое растение с треугольными, ланцетовидными листьями, она удовлетворенно кивнула. Она сняла штаны, чтобы лучше обработать рану. Она отрезала кусочек листа и вытерла прозрачную мякоть, сочившуюся из надреза. Неприятное ощущение пробежало по ее телу, когда она коснулась плоти внутри раны. Затем она оторвала кусок от куртки и обвязала им бедро. Она натянула штаны и щелкнула языком, когда закончила. — «Этого должно быть достаточно», — пробормотала она, глядя на повязку поверх длинного разреза на своих мешковатых штанах из старой ткани. Она снова огляделась вокруг, не зная, что ищет капитана с короткими волосами. Поняв это, она покачала головой и подняла саблю. Пришло время попытаться что-нибудь поймать.

<*>

Свет начал меркнуть, когда Йеджи закончила свое занятие по поимке рыбы. Хотя, называть это занятием было мило, оно оказалось совершенно неудачным. Рыбачить с мечом было невозможно — Йеджи чувствовала себя идиоткой, не понимая этого раньше, но она все равно пыталась несколько часов, не желая сдаваться. Что она собиралась есть, когда закончится хлеб и все остальное? Манго? Кокосы? Черепахи? «Почему, во имя Будды, я планирую остаться здесь на несколько недель?» — с горечью подумала она, убирая саблю в ножны. — «Завтра я соберу немного манго. Если те морские псы, что у меня в экипаже, еще не вернутся», — мрачно добавила она. Когда она положила на них руки… Ей показалось странным, что Рюджин ни разу не показалась, чтобы потревожить её. Позже она подумала, что, так даже лучше. Если женщина собирается все время ворчать и размахивать своим скимитаром, то лучше бы ей не мешать. Йеджи пошла по тропинке из косых веток обратно к пляжу, держа под мышкой разорванную куртку. Она пришла в место, где накануне вечером разожгла костер, и положила вещи поверх одеяла. Птицы замолчали, и был слышен только шум волн. И стоны. Йеджи нахмурилась. Она стояла на месте, положив руку на рукоять сабли. Прислушавшись, Йеджи определила, что это стоны боли или усталости. Осторожно, как кошка, Йеджи последовала за звуками к их источнику. За высокими лиственными кустами она обнаружила там Рюджин. Йеджи заметила, что она выглядит ужасно. Она прислонилась к стволу дерева, глаза ее были закрыты, а из полуоткрытого рта вырывались хрипы. Она качала головой из стороны в сторону и крепко держалась за зеленую куртку, накинутую на ноги. — «Что с тобой?» — спросила Йеджи, подходя чуть ближе. Глаза Рюджин резко открылись, и Йеджи почти вздрогнула при виде ее налитых кровью глаз. — «Это было обезоруживание другого», — задыхалась Рюджин, — «а не отрубание руки». — её хриплый, низкий смешок прервался стоном. Йеджи опустилась рядом с ней на колени, не успев даже осознать, что делает. Она коснулась лба Рюджин и внутренне выругалась — он горел, а Рюджин не потела. Не обращая внимания на ворчание Рюджин и слабые попытки оттолкнуть Йеджи, она осмотрела порез на руке. Порез был красным по краям. — «Это плохо», — пробормотала Йеджи. Рюджин только тяжело дышала. Йеджи убежала, судорожно оглядываясь по сторонам в поисках растения алоэ вера. У нее не было времени облегченно вздохнуть, когда она нашла его. Она отрезала кусочек и вернулась к Рюджин. — «Вода!» — простонала Йеджи, поворачиваясь обратно к своему лагерю. Она схватила свой бурдюк и вернулась к Рюджин. — «Глупая», — пробурчала Йеджи, промывая рану. — «Почему ты не обработала рану?» — «Я заснула, как только пришла сюда», — слабо ответила Рюджин. — «Это не выглядело серьезно. Я не разбираюсь в таких вещах», — добавила она, сделав глубокий вдох. — «Быть хорошим пиратом занимает все мое время. Я не трачу его на изучение всякой чепухи, как ты». — «Я должна позволить тебе сгнить», — шипела Йеджи. Тем не менее, она продолжала обрабатывать рану. Она вытерла рану курткой Рюджин, более нежно, чем когда-либо в своей жизни, а затем приложила сок, сочившийся из листа. Рюджин застонала от боли, когда Йеджи надавила на рану. Йеджи почувствовала удовлетворение. Теперь она перестанет так ворчать. Не найдя бинтов, Йеджи оторвала ещё один кусок от своей куртки и обвязала им руку Рюджин. Йеджи подозревала, что это не самая подходящая повязка, но оставлять рану незакрытой было еще хуже. — «Давай я отведу тебя в свой лагерь», — закончив, сказала Йеджи. Рюджин посмотрела на нее налитыми кровью глазами. — «Оставь меня… одну», — пробормотала она. — «Ты, дура с мозгами мула!» — Йеджи сплюнула. — «Ты идёшь, хочешь ты этого или нет». Рюджин жаловалась, но Йеджи не обращала на нее внимания. Она помогла ей встать на ноги и понесла ее обратно в лагерь. Она сделала второй заход, чтобы забрать вещи Рюджин. Забрав вещи, она краем глаза увидела остатки костра. Рюджин наконец-то удалось развести огонь. Видно, она не такая идиотка, чтобы провести ночь на холоде. Йеджи вернулась в лагерь. Она не спеша разожгла костер и подтащила Рюджин поближе к огню. Она боялась, что Рюджин перестанет скулить. Теперь она только скулила. Йеджи проверила переплетную сумку Рюджин и обнаружила в ней то же, что и в своей: хлеб, воду, сыр и рубашку, но из шелка. У неё также был бурдюк с водой, и Йеджи почувствовала себя глупо из-за того, что не заметила его раньше. У Рюджин не было одеяла. Она предложила Рюджин еду — хорошую порцию сыра, мяса и хлеба, — но Рюджин не видела ее больше секунды. Ее глаза метались туда-сюда, и она шаталась даже сидя. — «Если ты накроешься…» — сказала Йеджи, глядя на нее. Она не знала, как закончить фразу. Рюджин опасно наклонилась в одну сторону, и Йеджи пришлось схватить ее, чтобы она не упала. Решив, что лучше ее уложить, Йеджи расстелила на земле свое одеяло и уложила на него Рюджин. Рюджин начала слегка ерзать и дрожать. — «А… Наён», — задыхаясь, произнесла Рюджин. — «Мне нужно одно из твоих лекарств… Я чувствую себя как задница». Йеджи нахмурилась. Наён? Кто это была? Судя по тому, что речь шла о лекарстве, возможно, она была хирургом из экипажа Рюджин. — «Говорить о ней… с ней», — поправила себя Йеджи, — «вот так, она плохая». — «Оставить ее в покое?» — пробормотала Рюджин, скривившись. — «Не указывай мне, что делать, Черён!» — она озорно хихикнула, словно непослушный ребенок. — «Я не могу оставить ее одну, если она не сделает это первой». — «О каком Нараке ты говоришь, разрушительница мачт?» — спросила Йеджи, нахмурившись. Ее брови нахмурились еще больше, но уже от беспокойства. То, что Рюджин бредит, не было хорошим знаком. Если в рану попала инфекция, Йеджи ничего не может сделать. Не с ее знаниями в медицине. Ей нужен был хирург. «Не умирай», — подумала она, глядя на лежащую перед ней женщину. Конечно, ее беспокоило то, что экипаж Рюджин может с ней сделать. Не потому, что она испытывала симпатию к Рюджин или что-то в этом роде. Женщина несколько раз пыталась убить ее, и она тоже пыталась убить Рюджин. Ничего хорошего из этого не вышло. Рюджин некоторое время молчала. Осознав это, Йеджи заняла свои мысли другими делами, например, поддержанием костра и едой. От нечего делать она принялась точить свою саблю камнем, подобранным с земли. Ее взгляд постоянно блуждал по Рюджин. — «Кто кого-то убьет,» — вдруг яростно зарычала Рюджин, испугав Йеджи, — «я сама его казню». — «Пират говорит о том, что нельзя предавать людей мечу», — насмешливо прокомментировала Йеджи в ответ. — «Что за бред». Несмотря на свои слова, Йеджи одобрила слова Рюджин. Она и сама никого не предавала мечу на торговых судах, на которые совершала набеги. Если, конечно, этот человек не пытался убить ее мечом или мушкетом. Тогда ей было все равно, был ли это испуганный мирный житель или сын короля Испании. Она бы сама вырезала ему кишки. Остальных она оставляла в живых, даже если это способствовало распространению черт Йеджи по испанским и французским колониям. Не то чтобы Йеджи была против, потому что она никогда не ступала ногой в Гавану или Порт-о-Пренс, если не сказать больше. — «Она такая,» — вздохнула Рюджин через некоторое время, плотно подтягивая под себя одеяло, — «самая драгоценная жемчужина, которую я когда-либо видела». Йеджи уставилась на нее, не двигая руками. Она не знала, что Рюджин была дегенератом. «Чья-то душа действительно сгорит в Нараке», — подумала она. — «Влюблённая разрушительница мачт?» — Йеджи насмешливо хмыкнула в ответ, когда она оправилась от впечатления. Она подавила кислую дрожь, пробежавшую по ее телу. Рюджин была красивой женщиной — Йеджи отрубила бы себе руку, прежде чем сказать это вслух, — несмотря на ее кривой нос. Что-то подсказывало Йеджи, что Рюджин будет хорошей возлюбленной. «Но она же сумасшедшая», — не без труда напомнила себе Йеджи. — «Красивее любой русалки… опаснее акулы…» — бормотала Рюджин между тихими всхлипами. — «О, Будда…» «Значит, ты нашла себе опасную женщину, да?» — прокомментировала Йеджи. Она подозревала, что Рюджин не слышит ее, утопая в лихорадке, но она не могла вынести, чтобы бред Рюджин заполнил ночь. Разговор заставил ее почувствовать, что это нормальная беседа. — «Ну, не такая уж ты и глупая. А может, ты просто слишком глупа (или сумасшедшая), чтобы найти кого-то, кто может ткнуть тебя в глаз, когда она расстроена». Рюджин не подавала признаков того, что слышит ее. Йеджи перестала точить саблю, убрала ее в ножны и подошла к Рюджин. Она почувствовала прилив облегчения, когда увидела, что Рюджин вспотела. Потоотделение — так они это называли — это хорошо. Она откинула волосы, прилипшие ко лбу Рюджин от пота. Она все еще горела, и Йеджи вознесла молитву Будде за здоровье Рюджин. Если Рюджин умрет — и если предположить, что экипаж Рюджин не содрал с Йеджи шкуру за это -, Йеджи некого будет унижать. Ей некого будет оскорблять снова и снова. В этих краях было очень мало корейцев, и еще меньше было пиратов. Это было смертельно глупо, Йеджи понимала. Когда-нибудь скимитар Рюджин вонзится ей в ребра. Или она одним выстрелом вышибет Рюджин мозги. Или одна из них утонет вместе со своим экипажем, когда другая потопит ее корабль. Последнее было маловероятно, так как экипаж Йеджи ясно дал понять, что они не должны атаковать смертельные точки на корабле Рюджин, такие как судовой журнал. Просто унизить, вот и все, чего хотела Йеджи. В любом случае, одна оплошность, и Йеджи погибнет от рук этой женщины. Или наоборот. — «Но это единственный способ умереть», — пробормотала Йеджи. — «Ты, черт возьми, слышишь меня, разрушительница мачт? Только я могу убить тебя. Не проклятая лихорадка. Я.» Рюджин перестала шевелиться, и на одну страшную секунду Йеджи подумала, что она умерла. Но нет, женщина просто лежала неподвижно. Она по-прежнему крепко сжимала простыню. — «Лучший способ… ха, ха… привлечь чье-то внимание», — лихорадочно бормотала Рюджин через несколько секунд, заставив Йеджи снова вздрогнуть, — «это потопить его корабль». Йеджи не смогла удержаться от смеха. — «Если ты хочешь, чтобы они тебя ненавидели, то, черт возьми, да!» — сказала она, успокоившись. — «Ты сумасшедшая, Рюджин». — она вытерла пот со лба Рюджин и улыбнулась.- «Если это твой способ флирта, то позволь мне сказать тебе, что это ужасно. Абсолютное дерьмо, скорее». Рюджин снова начала слегка ерзать. Она открывала и закрывала рот, не говоря ни слова. Йеджи заставила ее сесть и дала ей воды. Она снова уложила ее, накрыла обеими куртками — своей разорванной и Рюджин. Она поразмышляла секунду, затем отрезала небольшой кусок своей куртки, намочила его, сложила и положила на лоб Рюджин. Затем она легла по другую сторону костра. Коврик из опавших листьев смягчил твёрдую землю, и Йеджи не хватало её куртки, но она не собиралась забирать её у Рюджин. Холод был бы хуже для Рюджин, чем для неё. Размышляя о всякой чепухе, которую бормотала Рюджин, Йеджи заснула только тогда, когда Рюджин перестала двигаться. Только увидев, как ритмично поднимается и опускается её грудь, она позволила себе погрузиться в сон. О каких странных вещах думала Рюджин, разрушительница мачт.