<*>
Какое-то время они провели в тишине, оба капитана деловито чистили фрукты. Йеджи бросала взгляды в сторону Рюджин, сидящей по диагонали от нее, и размышляла о состоянии ее здоровья. Несмотря на светлую кожу многих корейцев, капитан «Wannabe» выглядела немного бледной, а ее рука с ножом дрожала, когда она надавливала на рукоятку. Однако, именно решительный взгляд в ее глазах убедил Йеджи не просить ее остановиться и отдохнуть. Она подозревала, что это было бы оскорблением, ведь Рюджин могла подумать, что Йеджи считает ее слабой. Йеджи могла думать о Рюджин многое, но только не то, что она слабая. Йеджи посмотрела на свою поджаренную руку. Когда-то у нее тоже была светлая кожа, но от долгого нахождения под Карибским солнцем она загорела. Рюджин не загорела, потому что капитан «Wannabe» в основном охотилась в Желтом море. Вспомнив, как Рюджин зарабатывает на жизнь, Йеджи не смогла удержаться от усмешки. — «Все в порядке, Разрушительница торговцев?» — голос Рюджин вывел Йеджи из ее мыслей. — «Ты выглядишь так, будто только что высосала лимон». Йеджи бросила на Рюджин свой ястребиный взгляд, но он соскользнул с Рюджин, как вода с камня. Она продолжала смотреть на Йеджи, вопросительно выгнув одну бровь. Это была особенность, которая больше всего озадачивала Йеджи: Рюджин не поддавалась ее пугающему взгляду. Мало кто оставался невосприимчив к нему. — «Не твое дело, Разрушительница мачт», — ответила Йеджи, ее голос был резок, как бритва. Рюджин фыркнула и отложила нож в сторону. — «Мне не нравится, как ты произносишь мой титул», — сказала она. Йеджи пожала плечами и вернулась к своей работе. — «Ты думаешь, что ты лучше меня, не так ли?» — холодно сказала Рюджин. Йеджи прикусила язык, чтобы не выплюнуть то, о чем думала, но тут проявилась еще одна особенность Рюджин: она была способна вывести Йеджи из себя, как появление грибов после дождя. — «Ты занимаешься тем, что крадешь у других пиратов», — прошипела Йеджи, глядя на Рюджин. — «Вместо того, чтобы грабить торговцев или мародерствовать в деревнях, ты забираешь добычу у пиратов. У своих так называемых братьев!» — в голосе Йеджи прозвучало осуждение. — «Мои единственные братья,» — ответила Рюджин, как только Йеджи закончила говорить, — «это люди под моим командованием, Разрушительница торговцев». — Рюджин изобразила улыбку, которой мужчина мог бы побриться. — «Думаешь, то, что ты делаешь, лучше, чем то, что делаю я?» — Йеджи открыла рот, но Рюджин твердо продолжила — «Ты грабишь торговые корабли, на которых, если повезет, есть десяток охранников. Остальные — беззащитные люди. Какая в этом честь, надо же!» — язвительно воскликнула женщина, жестикулируя. — «Не…» — «Разница,» — перебила Йеджи, повысив голос, — «в том, что эти люди — ягнята. Они там, чтобы быть съеденными волками. Если их корабли не могут убежать от моего, это не моя вина». — Рюджин начала говорить, но Йеджи продолжила, сжав кулаки. — «Волк не нападает на другого волка! Он не отбирает еду, на которую охотится!» Рюджин закрыла рот. Мышца на ее щеке судорожно дернулась. Ее глаза сверлили Йеджи, словно обдумывая ее — ее и ее слова. — «Если волк слаб,» — наконец сказала Рюджин, — «то вполне нормально, если кто-то другой заберет его еду. Если ты не можешь защитить себя…». — Рюджин демонстративно провела указательным пальцем по шее. — «Ты проиграла. Поймать рыбу — это только первый шаг. Следующий шаг — сохранить ее, и он не менее, если не более, важен, чем первый». Йеджи тщательно проанализировала слова Рюджин. Она внутренне выругалась, поняв, что их образ мышления, по сути, схож: они обе нападают на более слабую добычу. Рюджин удовлетворенно улыбнулась, глядя на лицо Йеджи. — «Я знаю, что ты понимаешь, Разрушительница торговцев». — странно, но Рюджин не произнесла титул Йеджи с презрением. — «Ты умная женщина, поэтому ты понимаешь, что я права». — «Ты не права…» — «О, пожалуйста», — раздраженно оборвала ее Рюджин, закатив глаза. — «Ты воруешь у людей, которые не могут защитить себя, а я ворую у слабых пиратов. Ты ничем не лучше меня, Йеджи. Мы увязли в той же грязи». Йеджи ломала голову в поисках контраргумента. Равные, она и Рюджин? Йеджи охотно пошла бы плавать с акулами, прежде чем признать правоту Рюджин. Подумав, что лучшим ответом будет презрительное молчание, Йеджи продолжила чистить манго. Затем она поняла, что нечаянно проткнула манго. Вздохнув, она отложила его в сторону и взяла другой. Вскоре она услышала резкий звук, словно кто-то точил нож. Йеджи не поднимала глаз, чтобы проверить. — «Ты знаешь, какие бывают китайские и японские пираты, Разрушительница торговцев?» — тихо спросила Рюджин спустя пару минут. Йеджи посмотрела на нее боковым зрением и увидела, что она чистит особенно большой манго. — «Нет», — ответила Йеджи, не прекращая своей работы. Она просто знала, что это были пираты, на которых Рюджин совершает набеги. — «Они ненавидят всех, кто не из их страны,» — сказала Рюджин, — «Включая своих соотечественников. Они терроризируют корейских торговцев и всех, кто им попадается. Они предают мечу абсолютно всех членов экипажа без исключения». Йеджи не смогла подавить звук отвращения. Она почти никогда не убивала торговцев — она просто лишала их сознательности достаточно для того, чтобы дать «Dalla Dalla» время уйти. Плакаты с изображением ее лица непременно появлялись везде, где было минимум испанцев, но она не могла убивать невинных без причины. Это выходило за рамки того, на что она была готова пойти. Это было смешно, но так оно и было. — «Да, они дьяволы», — продолжила Рюджин. — «Однажды я налетела на китайский пиратский корабль. Предположительно, у капитана была душа чернее смолы: он убивал и торговцев, и других пиратов, даже земляков. Я убила его на дуэли и оставила в живых только пару мальчиков юнг и штурмана, но не раньше, чем разрушила пару мачт». — в последнем слове чувствовалась гордость. — «Через некоторое время в баре на Чеджу я узнала, что этот парень терроризировал деревню в окрестностях Инчхона. Он убивал, если на него не так смотрели, и воровал урожай. Я не считаю себя героиней за спасение тех крестьян (возможно, я и сама нападала на них когда-то, я не помню), но я хочу, чтобы ты заметила разницу между теми пиратами,» — Рюджин практически выплюнула это слово, — «и мной. Я не убиваю невинных, если мне не нужно, даже если это глупо для многих людей. Я не отказываю другому капитану, который хочет присоединиться ко мне». Йеджи подавила шипение, когда порезала палец о нож. «Вот что я получаю за то, что уделяю ей внимание», — подумала она. Но то, что рассказала Рюджин, показалось ей ужасным. — «Что насчет японцев?» — спросила Йеджи, не подумав. Она слишком поздно прикусила язык. — «Так же плохо или даже хуже», — ответила Рюджин, в ее голосе не было и намека на насмешку над любопытством Йеджи. — «Они отказываются даже разговаривать с иностранцами. Они идут прямо на убийство, и крадут абсолютно все, что могут, даже крадут друг у друга. Они любят нападать на Чеджу, настолько, что королю Кореи пришлось разместить там гарнизон. Ни у них, ни у китайцев нет такого «братства», как у здешних пиратов». Йеджи присвистнула и отложила в сторону нож с причудливой рукояткой, который держала в этот момент, посмотрев на Рюджин. И даже не что-то вроде Братства Побережья? — «Даже для бандитов это слишком анархично», — приговаривала она. — «Это…» — Йеджи искала слова и нашла подходящие. — «Они даже не похожи на пиратов». — увидев, что Рюджин смотрит на нее, она объяснила — «Мы должны поддерживать друг друга, независимо от национальности, религии или прошлого. Пират, который убивает другого брата без веской причины, не имеет чести!». — Йеджи не могла сдержать ярости. Если уж становиться пиратом, то для того, чтобы быть свободным и наслаждаться общением с другими пиратами. — «Какой смысл убивать единственных, кто не будет смотреть на тебя с отвращением? Кому же тогда доверять?» Йеджи знала, что не у всех пиратов есть такое чувство братства и товарищества. Конечно же, нет! Достаточно было зайти в таверну посреди ночи на Тортуге, чтобы увидеть драку на ножах между двумя пиратами с оправданиями, будто один не так посмотрел на другого. Но многие другие были готовы дать вам монетку, если у вас дела шли плохо, или угостить вас пивом ради удовольствия выпить вместе. — «Я не вижу в этом смысла. Я не знала, что в Желтом море происходят такие безумные вещи», — закончила Йеджи. — «Мне там никогда не бывает скучно», — весело сказала Рюджин. — «Полагаю, в море полно сломанных мачт, раз ты до сих пор жива», — пошутила Йеджи, сама не зная почему. Рюджин закинула голову назад и от души рассмеялась. Йеджи не смогла сдержать улыбку — это был заразительный, сильный смех. Йеджи впервые услышала, как Рюджин смеется искренне, без тени насмешки или издевки. Когда она опустила голову, короткие черные волосы Рюджин спали прядями на ее лоб. Она была очень красива, настолько, что можно было не обращать внимания на ее кривой нос. И эта улыбка… С такой улыбкой можно было забыть, что ее хозяйка пыталась тебя убить. — «Может быть», — ответила Рюджин, когда перестала смеяться. — «Я не скуплюсь, когда дело доходит до взрыва этих столбов». — «Я не сомневаюсь в этом, Разрушительница мачт». — впервые за все время, Йеджи не окрасила титул презрением. Это, похоже, очень обрадовало Рюджин. Прошло несколько мгновений, прежде чем Йеджи осенило, что они молча смотрят друг на друга, словно увидели друг друга в новом свете. Она прочистила горло и указала на оставшиеся манго. Йеджи уже давно сходила за другими. — «Я займусь этим», — сказала она. — «О, конечно», — моргнув, ответила Рюджин. По какой-то причине ей захотелось встать, что стоило явных усилий. — «Подожди, подожди», — сказала Йеджи, быстро вставая. — «Тебе все еще не хорошо». Она положила руку на плечо Рюджин, чтобы заставить ее снова сесть, но Рюджин оттолкнула их и холодно посмотрела на нее. — «Не обращайся со мной как со слабачкой», — прошипела она. Йеджи подавила желание наброситься на нее и отступила назад. Она старалась, чтобы ее лицо не выражало никаких эмоций. — «Делай, что хочешь», — сказала она без особой интонации. Когда она перенесла вес на правую ногу, то не смогла удержаться от гримасы. Рана была несерьезной, но болела нестерпимо, несомненно, из-за утренней прогулки. Услышав стук и приглушенное ругательство, она повернулась к Рюджин. Она упала на задницу, и ее лицо кривилось от боли. — «Пусть эта лихорадка утихнет», — пожаловалась она сдавленным голосом, не обращаясь ни к кому конкретно. Подавив желание закатить глаза, Йеджи опустилась рядом с ней на колени и посмотрела на импровизированную повязку на руке Рюджин. Темная ткань была окрашена в красный цвет и становилась все темнее. Йеджи потянулась снять повязку и осмотреть рану, но остановилась на полпути. Она искала глаза Рюджин, встретившись с ее черными глазами, полными настороженности. — «Могу я посмотреть?» — тихо спросила Йеджи. Она видела, как Рюджин спорит с самой собой, и ей пришлось подавить раздраженный вздох. Неужели Рюджин не может оставить свою гордость в стороне на пять минут? Даже несмотря на то, что она уже поблагодарила Йеджи. — «Всё равно», — согласилась Рюджин. Йеджи немедленно приступила к делу. Она избавилась от повязки, пропитанной кровью и гелем алоэ вера. Она не знала, как реагировать. Рана выглядела так же, как и накануне вечером, красноватая по краям. Может быть, она была менее опухшей? Йеджи хотелось в это верить. — «Я думаю, выглядит немного лучше», — сказала она. Она взяла бурдюк Рюджин и вылила остатки воды ей на руку, а рукавом убрала остатки крови. «Не похоже, что это инфекция. Сейчас…», — пробормотала она про себя. Она достала нож из рукава, намереваясь разрезать рубашку. Мгновенно она услышала щелчок. Она подняла голову и увидела, что дуло пистолета Рюджин направлено ей в лицо. Она не могла преодолеть страх от того, что перед ней пистолет, но это не отражалось на ее лице. — «Я просто разрежу свою рубашку», — медленно сказала Йеджи, не двигаясь. — «Чтобы использовать ее как повязку». — плохое настроение заставило ее добавить — «Ради Будды, Разрушительница мачт!». К ее удивлению, Рюджин быстро убрала оружие в кобуру, краснея. — «Это, знаешь…» — она заикалась. — «Привычка стрелять в того, кто тянется к тебе с ножом». Йеджи тихо рассмеялась, но призналась себе, что отреагировала бы так же. «Я бы, наверное, вела себя так же недоверчиво, как она, если бы мы поменялись ролями», — подумала она. — «У тебя нервы на пределе, женщина. Ты похожа на колючую кошку», — поддразнила она. Рюджин фыркнула и хмуро отвернулась. Она больше походила на капризного ребенка, чем на опасного пирата. Йеджи без колебаний отрезала левый рукав до плеча и использовала его в качестве повязки для руки Рюджин, но не раньше, чем намазала это место алоэ. Кроме короткой гримасы, Рюджин не показала никаких признаков боли. — «В свою защиту скажу,» — сказала Йеджи, когда закончила, сидя со скрещенными ногами, — «Одна из твоих атак пришлась прямо в мою голову. Это привело меня в ярость». — «Это было просто чтобы отвлечь тебя», — фыркнула Рюджин в ответ. — «У меня не было намерения отрезать тебе голову, как спелый арбуз». — «Как правило, мечи, направленные мне в лицо, не предназначены для финта, знаешь ли.» — Йеджи резко улыбнулась. Действительно, Рюджин была сумасшедшей. Поскольку Рюджин ничего не ответила — лишь расправила складки на своей зеленой куртке — Йеджи встала. Укол в бедро застал ее врасплох, поэтому она застонала и пошатнулась. Рюджин встала с поразительной скоростью, казалось, забыв о своей слабости, и схватила ее за руки. — «Ты в порядке?» — спросила она. По бледному лицу Йеджи было видно, что ей потребовались огромные усилия, чтобы подняться. — «Да», — ответила Йеджи, стоя на месте. Рюджин моргнула и отпустила ее. На её лице было написано что-то, что Йеджи не могла определить. — «Давай я сменю тебе повязку», — предложила Рюджин. Йеджи смотрела на нее широко раскрытыми глазами. Рюджин «Разрушительница мачт», вызвалась помочь кому-то другому? Чтобы помочь Йеджи? — «Мне не нравится быть тебе обязанной, Разрушительница торговцев», — ответила Рюджин, словно прочитав ее мысли. Она жестом указала на ближний низкий камень. — «Садись там, давай». Йеджи открыла рот, чтобы сказать ей, что она может сделать это сама, и Рюджин наверняка все испортит, но то, что Разрушительница мачт сама окажет ей услугу, было слишком заманчивой перспективой, чтобы от нее отказаться. Йеджи кивнула в знак согласия. Йеджи села на камень… и вспомнила, что ей нужно снять штаны, чтобы сменить повязку. Она стиснула зубы и в мгновение ока избавилась от них, оставшись в одних трусах. Рюджин, которая поправляла свою двууголку, раскрыла глаза, как блюдца, при виде ее. Йеджи внутренне улыбнулась, её это бесконечно забавляло. И немного смутилась. И даже больше, когда Рюджин опустилась на колени рядом с ней. Хорошо, что она не додумалась сделать это между ног Йеджи. Следуя указаниям Йеджи, Рюджин развязала повязку на её бедре. Рюджин сделала это неуклюже, но менее грубо, чем ожидала Йеджи. Затем, под присмотром Йеджи, она промыла рану водой — руки Рюджин были мозолистыми, но не неприятными на ощупь — и намазала алоэ. Когда алоэ немного проникло в рану, Йеджи почувствовала то же неприятное ощущение. — «Повязка…» — рассеянно пробормотала Рюджин, покусывая нижнюю губу. Прежде чем Йеджи успела отреагировать, Рюджин разорвала на себе рубашку. Вот так просто. Она схватила рубашку за воротник и разорвала ее, звук рвущейся ткани разнесся по маленькому лагерю. Йеджи вытаращила глаза, глядя на обнаженную кожу Рюджин. Плотная ткань цвета слоновой кости облегала её грудь, прикрывая её. Несмотря на то, что Йеджи уже видела кожу другой женщины, несмотря на то, что уже лежала с другими женщинами, она слегка покраснела и отвела взгляд. Рюджин усмехнулась — конечно, она не пропустила этого! Пусть её пиратская душа горит в Нараке. По крайней мере, она ничего не прокомментировала. Украдкой, Йеджи снова перевела взгляд на нее. Вернее, на ее торс. У Рюджин было несколько шрамов, насколько Йеджи могла видеть. Большинство из них были вытянутыми, что говорило о том, что это были порезы, а не удары. У Йеджи тоже было несколько шрамов, но не так много, как у Рюджин. «Она сражается с пиратами», — напомнил ей внутренний голос. — «Ты сражаешься с торговцами при деньгах «. «И я бы этого не изменила», — подумала Йеджи в ответ. — «Рюджин сама решает, хочет ли она, чтобы ее убили быстрее». Это не нравилось Йеджи. Только она могла убить Рюджин. Кожа на торсе Рюджин была белоснежной и выглядела гладкой, хотя, вероятно, была грубой. Йеджи тоже была дегенераткой, грешницей, которой нравилось смотреть и трогать других женщин, а иногда и мужчин. Она знала, что за грех такого масштаба ее душа будет гореть в огне Нарака, но ее это уже давно перестало волновать. Она наслаждалась жизнью — что будет дальше, она еще увидит. В тот момент ей хотелось прикоснуться к некоторым шрамам… «Слишком долго без компании», — с горечью подумала Йеджи. Прошло очень, очень много времени с тех пор, как она спала с кем-либо, по причине, о которой она не хотела думать. От этих мыслей Йеджи отвлекли два пальца. Указательный и средний пальцы Рюджин мимолетно скользнули по бедру Йеджи, когда она заканчивала накладывать импровизированную повязку. По Йеджи пробежала дрожь. Опустив голову, Йеджи не могла встретиться взглядом с другим капитаном. Рюджин ушла, даже не взглянув на нее. Она сменила рубашку, ворча, что ей пришлось порвать " хорошую качественную рубашку». Йеджи смотрела на нее, не выходя из ступора. Рюджин только что ласкала ее?<*>
Рюджин занялась заточкой упавших веток в небольшие копья, которые могли пригодиться для рыбалки. Йеджи сделала мысленную пометку: в следующий раз сделать копья из веток для рыбалки. Она нахмурилась — почему она думает о следующем разе? Ее экипаж, эти сволочи, уже должны были вернуться! Чонгук сказал «через пару дней». По расчетам Йеджи, Порт-Ройал находился в двух днях пути к северу. Один, если Ёндын была благосклонна. Где же они были? Йеджи встала, проглотив гримасу боли в раненой ноге, и, прихрамывая, пошла к пляжу. Солнце красновато-желтым шаром вырисовывалось на горизонте, создавая красивые отблески в спокойной зеленоватой морской воде. Ни одного корабля не было видно, только кричащие морские птицы. — «Где же эти морские псы?» — Рюджин присела рядом с ней. Она сняла свою двууголку, и ее волосы прилипли ко лбу от пота. Она все еще выглядела болезненно, но уже могла стоять. — «Я буду хлестать их кнутом до тех пор, пока они не смогут даже сесть, не пожалев, что их отец не положил глаз на их мать», — прорычала она. — «Только это?» — ответила Йеджи, бросив на нее взгляд из стороны в сторону. — «Я считаю, что подвешивание их вверх ногами к такелажу более… вдохновляющим». Рюджин откинула голову назад и рассмеялась. Йеджи не смогла удержаться от улыбки: когда смех Рюджин не был окрашен насмешкой, его было приятно слушать. — «Возможно», — ответила Рюджин через мгновение. Она нахмурилась. — «Я не понимаю, почему они не вернулись. Ни мои, ни твои». — «Я тоже не знаю», — сказала Йеджи. Она сложила руки за спиной и оглядела море, что было непросто, когда солнце светило ей в лицо. — «Надеюсь, с ними ничего не случилось», — пробормотала она. — «Только мы сами можем что-то с ними сделать, да?» — прокомментировала Рюджин. Йеджи издала звук согласия, хотя и не ожидала, что Рюджин услышит последнюю часть. Ее удивил ответ Рюджин: это было то, что она могла бы сказать сама. Глядя, как волны разбиваются в нескольких метрах перед ней, Йеджи захотелось окунуться. Однако она отбросила эту мысль: соленая вода сильно воспалила бы ее рану, и эта перспектива волновала ее не меньше, чем посещение Гаваны. Йеджи развернулась и вернулась в свой лагерь. Из-за навеса из ветвей над головой казалось, что вокруг темно, и это не соответствовало тем немногим лучам солнца, которые проникали со стороны берега. Она развела костер и растопила его как могла, благодаря тому, что густой подлесок препятствовал морскому ветру. Вскоре появилась Рюджин с еще одним трутом. Она положила его и взяла свою портупею, а также другие вещи. — «Куда это ты собралась?» — спросила Йеджи, хмуро глядя на нее. — «Это не твое дело, Разрушительница торговцев», — ответила Рюджин не так сухо, как ей хотелось бы. Она повернулась и пошла прочь. — «Ты можешь провести ночь здесь», — предложила Йеджи, повысив голос. — «Спать без огня будет хуже для тебя. Если только ты не научилась делать это магически…» — Йеджи вспомнила остатки костра, который она видела накануне вечером. Она предполагала, что Рюджин тогда… Рюджин остановилась на своем пути. Она что-то пробормотала, достаточно тихо, чтобы Йеджи ничего не поняла, но вернулась с покорной гримасой. — «Я буду засовывать им в куртки камни, пока они не смогут даже повернуться», — пробормотала она. — «Ты не представляешь, как трудно высечь искры из проклятого камня». — она схватила одеяло Йеджи, сдернула его с того места, где оно лежало, и села, скрестив ноги. Она бросила Йеджи одеяло в виде комка. — «Это твое.» Йеджи открыла рот, чтобы возразить, что это больше подходит для Рюджин, но закрыла его, не сказав ни слова. — «Не считай меня слабачкой», — сказала Рюджин. «Хотя это не слабость, а упрямство», — с весельем подумала Йеджи. Она пожала плечами и принялась за затачивание сабли. Они перекинулись несколькими словами, прежде чем наступила глубокая ночь, и, что удивительно, ни одно из них не было оскорблением. Это не только не развеселило Йеджи, но и испортило ей настроение. Рюджин была той, кто начал все это, потопив первый корабль Йеджи без всякой провокации, много лет назад. Йеджи отказывалась смеяться над ее шутками и разговаривать с ней! Она даже не извинилась перед Йеджи! Беззвучно, Йеджи убрала саблю в ножны, расстелила одеяло и легла на него, не снимая сапог. Чтобы змея не укусила ее за ноги. Мысль о том, чтобы сменить порванную рубашку, была отброшена. Она сделает это завтра, это будет то же самое. — «Смотри, чтобы тебя не съели комары», — сказала Рюджин без особой интонации. — «Иди в Нараку», — прорычала Йеджи в ответ. — «Вот и все», — пробормотала Рюджин, хотя Йеджи смогла расслышать ее в ночной тишине. «Конечно», — мысленно согласилась Йеджи, думая о своей извращенной натуре. И опять же — ей было все равно. То, что Рюджин тоже нравились женщины, было… интересно. Из-за болезненной трезвости у Йеджи были мысли, которые соответствовали мыслям пьяницы.