<*>
Ноги поблагодарили ее за то, что она села, Йеджи ужинала без компании за общим столом. Она не обращала внимания на их удивленные взгляды. Она понятия не имела, где Рюджин. Может, где-то дерется. Или в борделе. Йеджи нахмурилась, вспомнив случай вчерашнего дня. Кем могла быть женщина, которую любила Рюджин? Должно быть, она свела Рюджин с ума настолько, что та не хотела спать ни с кем другим. Словно мысленно призвав ее, в зал вошла Рюджин, с поднятым подбородком и крепко держа на голове свою старую двууголку. Когда стало известно, кто она такая, головы повернулись в ее сторону. Музыкант, долговязый парень с волнистыми волосами, перестал играть на губной гармошке, чтобы посмотреть на нее, но тут же продолжил свою тихую мелодию. Рюджин Разрушительница мачт была не так хорошо известна на Карибах, как Йеджи, поэтому ее имя и причина ее титула были известны, но не более того. Однако тот факт, что она была родом из такой далекой и загадочной для этих людей страны, как Корея, еще больше усиливал экзотическую ауру вокруг нее. Если бы они знали, кто является объектом ее охоты, они бы не смотрели на нее с таким почтением. Сейчас Йеджи это не волновало. Она не потеряла сон из-за убийства тех французов — Нарака, она даже спала в капитанской каюте, пока все они лежали мертвыми на нижних палубах, — но ей все равно было немного не по себе при мысли о том, что Рюджин нападала на людей, которым нечего терять, как и ей самой. Это было слишком опасно и излишне. Только из-за этого, Йеджи? Йеджи помахала рукой, чтобы привлечь внимание Рюджин. Капитан «Wannabe» прошла через зал и села напротив нее на деревянный табурет. — «Я ходила туда-сюда, из таверны в таверну». — прокомментировала она. Она свистнула, чтобы привлечь внимание одной из официанток, той самой, которой Йеджи дала чаевые в первый вечер. — «Пиво. Хорошее и холодное. И все то, что ела эта дура». Йеджи чуть не выплюнула пиво, которое собиралась проглотить. Она бросила на Рюджин гневный взгляд, но это мог быть и пораженный взгляд, потому что Разрушительница мачт подмигнул ей. — «Уродливая сука». — прошипела Йеджи, проглотив. — «Как я уже говорила,» — сказала Рюджин, положив двууголку рядом с собой на стол. — «слухи о том, что англичане вернули двух людей, которые застряли на отдаленном острове, у многих на языке. Говорят, что они были единственными выжившими после кораблекрушения, хотя по другой версии они были коренными жителями острова». — «А». — тихо воскликнула Йеджи. — «Менее распространенная версия говорит о том, что они убили весь экипаж, а затем подожгли корабль, чтобы угодить своим странным богам». — Рюджин сказала это с ноткой веселья. — «Не без того, чтобы сначала съесть мертвецов, конечно». — «Что за дерьмо». — прокомментировала Йеджи, макая хлеб в миску с говяжьим супом. — «Было ли упомянуто, что это пиратский корабль?» — «Нет». — сказала Рюджин, покачав головой. — «Только то, что это был обычный корабль. О, и до сих пор нет описания людей». — Рюджин слегка пренебрежительно улыбнулась. — «Некоторые утверждают, что это были женщины, но сторонников этой версии немного». — «Хорошо». — сказала Йеджи, почувствовав облегчение. — «Десятки людей приходят и уходят из этого города каждый день. Не о чем беспокоиться». Рюджин потерла свой кривой нос, не скрывая, что смотрит на других обедающих. С каждой минутой их становилось все больше, и разговоры становились все оживленнее. — «Наверное». — тихо сказала она. — «Но я буду рада поскорее выбраться отсюда». Йеджи не могла не окинуть взглядом зал. Смотрел ли на нее тот остролицый парень, или это ей только показалось? А другой, казалось, отвернулся, когда она обратила на него свое внимание. — «Да». — пробормотала Йеджи, коснувшись впадинки где был зуб. — «Это будет радостно».<*>
Когда Йеджи и Рюджин поднялись в комнату, которую они делили на верхнем этаже, в общем зале было уже довольно оживленно, хотя шум, который он создавал, был приглушен на четвертом этаже трактира. Йеджи села на стул с низкой спинкой, стоявший у стола, и разложила на нем пять новых метательных ножей. Она взяла один из них и внимательно его осмотрела, почти не слушая звуков, которые издавала Рюджин, двигаясь взад-вперед. Неосознанно, машинально, Йеджи повернула стул так, чтобы Рюджин была в поле зрения. — «Итак, «Bad Girl» известно, что мы плывем туда». — мимоходом прокомментировала Рюджин. — «Да». — рассеянно ответила Йеджи. — «Капитану будет все равно, если мы не успеем вовремя». — «А что, если одна из нас пропадет?» — тихо спросила Рюджин. Внезапно Йеджи обнаружила, что Рюджин перестала двигаться. В комнате воцарилась тишина. — «Я думаю, он не будет против». — медленно ответила Йеджи. Йеджи взяла нож за острие и ловко владела им. Рюджин хмыкнула, проведя пальцами по железной инкрустации одного из сундуков. Она все еще была с портупеей, и ни одна из ее рук не касалась рукояти нового скимитара, который у нее был. Но они были ближе к кинжалу, который она прятала в куртке. На столе стояла тарелка с незажженной свечой — на случай, если кончится масляная лампа. Йеджи незаметно протянула одну руку к тарелке со свечой, а другой схватила нож. Рюджин повернулась к ней, и Йеджи опустила руку на стол, барабаня пальцами. Если эта чертова женщина собиралась… — «Я могла перерезать тебе горло или насадить на шампур, и никто бы меня ни о чем не спросил». — тихо сказала Рюджин, словно раздумывая, что купить — груши или яблоки. — «Можешь, да». — сказала Йеджи, ее голос и жесты были бесстрастны. Подозрительная часть ее души ликовала, радуясь, что правильно угадала. Я знала, что ей нельзя доверять! Я так и знала! Рюджин насмешливо улыбнулась и опустила руку на куртку. И Йеджи не стала терять времени. Она схватила тарелку со свечой и швырнула ее в Рюджин. Не успела тарелка покинуть её руку, как она уже набросилась на Рюджин, прыгнув как пружина, так сильно и резко, что стул упал на пол. Рюджин подняла одну руку, чтобы отбить тарелку, в то время как другая продолжала свой путь к внутренней стороне ее куртки. Пистолет! А у Йеджи его не было. Выпотрошенная рыба! Подумав, что в следующий удар сердца в нее выстрелят, Йеджи схватила Рюджин за воротник куртки. Лезвие ножа слегка уперлось в горло женщины, и она прижалась своим телом к Рюджин так близко, что зажала ее руку между своими. Йеджи прижала ее к полке, на которой стоял сундук. — «Черт бы тебя побрал». — шипела Йеджи. — «Я знала, что есть что-то странное в том, что ты была такой дружелюбной все это время». Если Рюджин и было неприятно, когда острое лезвие ножа прижалось к ее глотке, она этого не показала. — «Мне приятно знать, что между нами все еще сохранились прежние отношения». — сказала она, и ее рука попыталась пошевелиться. Йеджи зарычала и прижалась лбом к лбу Рюджин, оскалив зубы. Лезвие надавило чуть сильнее, и одно скользящее движение заставило бы Рюджин захлебнуться собственной кровью. Но Рюджин лишь снова ухмыльнулась. — «Что?» — ее голос слегка дрожал. — «Собираешься поцеловать меня?» Пусть она сгорит в самом горячем огне Нараки! Как же Йеджи ненавидела эту насмешливую улыбку, непоколебимую, как только она показалась! Если даже удар ножом в горло не смог сломить Рюджин, то что, черт возьми, могло? Будда и боги, что, что? Что? Следуя импульсу, Йеджи приблизила свое лицо, и ее губы резко прижались к губам Рюджин. Она планировала продержаться так всего одно мгновение, но рот Рюджин, такой полный и аппетитный, раскинул на Йеджи сети. Еще несколько ударов сердца, и разум Йеджи растаял, почувствовав полные губы Рюджин. Однако ярость помешала и прервала поцелуй. Реакция Рюджин вывела её из равновесия. Вырвавшись, Рюджин наклонила голову вперед, губы оставались приоткрытыми. Йеджи заглянула ей в глаза и заметила, что они сузились. Рюджин снова искала её губы? Йеджи отстранилась от неё, и сотни вопросов бушевали внутри неё. Она не понимала, что Рюджин добилась того, чего хотела: потянулась к куртке. Оттуда она достала предмет, сверкнувший в свете масляной лампы. Йеджи сначала не сразу узнала это, но потом издала потрясенный звук. Это была трубка ее отца, та самая, которую Рюджин забрала у нее на «Dalla Dalla». — «Я хотела вернуть ее тебе». — дрожащим голосом сказала Рюджин, видя, что Йеджи ничего не делает и не говорит. «Почему у неё дрожит голос?» — подумала Йеджи. Она все еще чувствовала губы Рюджин на своих. — «Не от страха, это точно». Йеджи сильно нахмурилась. Она фыркнула, отмахнулась от предмета и схватила обеими руками воротник куртки Рюджин. — «Почему?» — огрызнулась она. — «Почему пират хочет вернуть то, что украл? Почему ты хочешь вернуть что-то мне, если ты всегда была увлечена тем, что досаждала мне? Почему ты ласкала мою ногу на острове?» — на это Рюджин открыла глаза, но Йеджи продолжала выплевывать слова, внушительные, как галеон. — «Почему я тебя беспокою, почему ты живешь со мной в одной комнате, вместо того, чтобы уйти куда-нибудь в другое место, почему ты потопила мой первый корабль без всякой провокации!» — к этому моменту она уже кричала, тряся Рюджин взад-вперед. — «Почему ты всегда появляешься там, где я? Почему? Почему!» Йеджи тяжело дышала через нос. Будда, как хорошо, что она смогла отпустить все то замешательство, которое вызвала в ней Рюджин. — «Потому что ты самый драгоценный камень, который я когда-либо видела в своей жизни». — ответила Рюджин, не сводя с Йеджи взгляда. Йеджи не удивилась бы больше, если бы сам Дэйви Джонс явился поздравить ее с днем рождения. Она несколько раз ошеломленно моргнула, ее челюсть вот-вот упадет на пол, но Рюджин больше ничего не сказала. Внезапно на Йеджи нахлынули воспоминания. Вторая ночь на острове: Рюджин, корчащаяся на земле, бред, слетающий с ее губ. Она назвала «драгоценным камнем» женщину, которая… — «Ты не можешь быть серьезной». — пробормотала она. — «Я очень, очень серьезна, Йеджи». — тихо ответила Рюджин. Как будто прикосновение обожгло ее, Йеджи отпустила воротник куртки Рюджин и отступила на шаг. Нож упал на пол со звоном металла о дерево. — «Я потопила твой первый корабль ради забавы, просто потому, что я так делаю». — продолжала Рюджин, сжимая руки перед собой. — «Но потом ты выжила. Это меня впечатлило». — призналась Рюджин, продолжая смотреть ей в глаза. Глаза Рюджин представляли собой два полированных камня, от которых исходил огонь. — «Я подумала, что из тебя может выйти хорошая возлюбленная. Но потом ты потопила мой корабль, снесла мачты. Я была вынуждена ответить еще одним боем, а потом ты стала унижать и презирать меня каждый раз, когда я тебя где-нибудь видела…!» — «Я тебе не верю». — перебила ее Йеджи, качая головой. Она вспомнила, что Рюджин бормотала что-то о том, что потопила чей-то корабль, чтобы привлечь внимание. Но это было безумие! — «Я тебе ни черта не верю!» — хрипло выкрикнула она. — «Но это правда!» — крикнула Рюджин, топнув ногой, ее волосы колыхнулись. — «Каждый раз, когда я целую женщину, я думаю о тебе! Каждый раз, когда я вхожу в бордель, твое прекрасное, проклятое лицо всплывает в моем разуме!» Комната начала кружиться, а Йеджи вовсе не была пьяна. — «Ты пыталась убить меня». — тихо сказала Йеджи, все еще потрясенная до глубины души. Рюджин сложила руки, нахмурившись. — «А ты меня». Йеджи открыла рот, чтобы продолжить спор — ей было что сказать, — когда в дверь постучали. Рюджин и Йеджи обменялись хмурыми взглядами, и Рюджин быстро покачала головой: она не ждала гостей, как и Йеджи. Тревога прорвалась сквозь море смятения внутри Йеджи. Она ухватилась за возникшую тревогу — все, что угодно, лишь бы не думать об откровении, которое ей сказала Рюджин, — поэтому она схватила упавший нож и подняла со стола оставшиеся. — «Выключи лампу». — шепотом сказала она Рюджин, плотно закрыв левый глаз, чтобы подготовить свое ночное зрение. Раздался еще один, более громкий стук, когда Йеджи надела портупею и сменила куртку на новую. Она ловко спрятала два ножа в рукава. Она выругалась про себя: надо было купить пистолет взамен того, что она оставила на острове. В этот момент Рюджин задула свечу, и она открыла глаз, прекрасно видя в лунном свете, проникающем через окно. Она прижалась спиной к стене рядом с дверью, оставляя место для того, чтобы она могла врезаться в стену, если она распахнется, а Рюджин сделала то же самое по другую сторону двери. В одной руке она держала украшенный золотом пистолет, в другой — кинжал. Йеджи держала по ножу в каждой руке. Она указала на ручку, Рюджин кивнула, и открыла дверь. Рюджин только успела отдернуть руку, как дверь с силой распахнулась внутрь. Она ударилась о стену, но шум был заглушен несколькими взрывами, раздавшимися с другой стороны. Несколько пуль влетели в дальнюю стену, подняв пыль. В этом замкнутом пространстве шум выстрелов был оглушительным, а вспышки освещали комнату желтоватыми бликами. В следующие несколько мгновений Йеджи затаила дыхание, так как воцарилась тишина. Затем голос заговорил по-французски, и ему ответили другие. Йеджи решила, что настало время действовать, пока они не перезарядили свое оружие. Она перепрыгнула через порог и вонзила нож в чью-то грудь. В коридоре было темно, так как свет выключили раньше, чтобы избежать опасности возгорания масляных ламп. Не успела она оставить первый нож в груди первого мужчины, как нож в другой руке вонзился в глаз еще одному. Остальные парни отскочили назад, проклиная и крича. Йеджи насчитала перед собой двоих, не считая убитых. На мгновение ей показалось, что она мертва: она была уверена, что мужчин было больше. Она услышала проклятия на французском, но чей-то голос оборвался бульканьем у нее за спиной. Похоже, Рюджин привязалась к ней. И сама нанималась. Йеджи не успела об этом подумать, как двое мужчин перед ней — даже с ночным зрением она не могла разобрать их черты, только один выглядел более долговязым, чем другой — бросились на нее, локоть к локтю, с кинжалами в руках. Йеджи упала на пол и прыгнула вперед через пространство между ними, все еще приседая. Клинки рассекли воздух над ней. Йеджи выругалась, что не хватило места, чтобы метнуть ножи. Она встала, повернувшись лицом к двум мужчинам. Оправившись от пошатывания, вызванного их собственной силой, они бросились к Йеджи. Тот, что был пониже ростом, бросился на Йеджи с кинжалом в руках. Йеджи прижалась спиной к стене и сцепила правую руку с правой рукой мужчины, блокируя их обоих и не давая более низкому мужчине использовать свой кинжал. В то же время она ударила мужчину коленом в живот и выбила у него дыхание. Долговязый мужчина приближался по пятам за первым, но Йеджи знала о нем. Его кинжал опустился вертикально, целясь в ключицу женщины. Эта атака начала выполняться в тот же момент, когда Йеджи нанесла свою. Нож Йеджи вошел первым, в подмышку долговязого мужчины. Мужчина издал крик боли. Рука мужчины мгновенно потеряла силу и опустилась. Кинжал поцарапал левое плечо Йеджи, что вызвало у нее стон. Йеджи вытащила нож, и вместе с ним кровь хлынула на ее руку и кисть. Все произошло менее чем за десять ударов сердца. Первый парень набрал достаточно воздуха, чтобы корчиться как сардина, а правая рука Йеджи теряла силу. Парень вырвался, отпрянув назад, оттолкнув своего тяжелораненого товарища. Йеджи сделала несколько шагов в сторону, после чего низкий мужчина удивленно посмотрел на своего товарища. Это было лишь мгновение, так как в следующий момент он уже бросился на Йеджи. Однако это мгновение дало Йеджи время отойти достаточно далеко, чтобы метнуть нож. Он вонзился в лицо мужчины, а за ним последовал другой — в грудь. Когда она отошла от упавшего мужчины, она услышала вспышку, а затем ничего. Ничего, кроме звона в ушах и двух затрудненных дыханий: собственного и Рюджин, — обернувшись, она проверила. Рюджин, стояла ближе к задней стенке, и оглядывала коридор из стороны в сторону, видимо, проверяя, нет ли там кого-нибудь еще. В темноте, нарушаемой лишь светом, который пробивался сквозь занавески окон коридора, трудно было что-то определить. Высокий парень сползал по стене, его бледность была заметна даже во мраке. Йеджи достала свой нож и направилась к нему. Мужчина поднял руку — левую, правая рука висела безвольно. — «Пожалуйста». — умолял он на ломаном английском. — «Пожалуйста…» Йеджи ударила его ножом в сердце, повернула нож и вытащила его. — «Смирись с последствиями, сукин сын». — пробормотала она. Йеджи потерла бок и почувствовала, что он мокрый. Когда низкий мужчина вырвался, он ранил ее. «К счастью, отчаяние не позволило ему ударить меня ножом». — подумала она. Пошатываясь, она прислонилась спиной к стене. Она почувствовала, как кровь стекает по ее левому рукаву. Из соседних комнат начали выходить люди, издавая приглушенные и не очень приглушенные возгласы при виде этой сцены. Кто-то вытащил лампу, и Йеджи все хорошо рассмотрела. Двое мужчин лежали, прислонившись к стене напротив их комнаты. Из тех, кого убила Рюджин, один лежал лицом вниз, а другой — на боку. Наконец, из тех, кто бросился на Йеджи, один полулежал-полусидел у стены, а другой лежал лицом вниз. Кровь текла из каждого, заливая деревянные доски. Кого-то вырвало, а женщина издала стон, прежде чем захлопнуть дверь в свою комнату. — «Они пытались нас убить». — громко сообщила Йеджи на английском языке. — «Я могу это подтвердить». — поддержала Рюджин на том же языке. Несколько человек поднимались по лестнице, впереди появился свет. Это была Джульетта, хозяйка гостиницы, она держала лампу, одетая в пижаму и босая, за ней следовал крупный мужчина, по крайней мере на две головы выше нее. Его лицо было хмурым и грозным: в руках он держал дубинку. Один из охранников, предположила Йеджи. Парень моргнул, увидев эту сцену. — «Что за черт?» — воскликнула Джульетта, хмуро глядя на трупы. Она не выглядела отвращенной или обеспокоенной, просто смотрела на них, как будто это была их вина. — «Эти ребята спрашивали о вас, Люси, Джоанна». — добавила она, снова обращая свое внимание на Йеджи и Рюджин. — «Я думала, они…» — «Все в порядке, Джульетта». — прервала ее Йеджи, ее голос был, пожалуй, слишком резким. Она сделала глубокий вдох и расслабилась, чувствуя, как гнев покидает ее тело. И как пришла боль. — «Они не задавали никаких вопросов, они просто пришли к нашей двери и начали стрелять». Хвостик Джульетты колыхнулся, когда она покачала головой. — «Вы убили их всех?» — недоверчиво спросил крупный мужчина. — «Всех шестерых?» Йеджи кивнула и догадалась, что Рюджин сделала то же самое. Присутствующие удивленно зашептались. «Но только из-за фактора неожиданности». — подумала Йеджи. — «И много, чертовски много, удачи». — Джульетта фыркнула. — «Они сами напросились». — сказала она, пожимая плечами. — «Патрик, брось их в переулок». Парень с дубинкой, Патрик, кивнул и пошел к ним. Пока он это делал, Йеджи вытерла свои ножи о рубашки убитых мужчин, проверила их карманы — она их убила, так что это было ее право — и сделала то же самое с двумя другими. Метательные ножи исчезли в ее новой куртке. Пистолет она, естественно, оставила себе. И патроны, и порох. Теперь она чувствовала себя более похожей на себя. Повернувшись, она застонала, почувствовав боль в боку. — «Ты ранена, дорогая». — обеспокоенно сказала Джульетта. — «Иди на кухню, я позову хирурга». Йеджи оглянулась в поисках Рюджин. Капитан «Wannabe» прислонилась к стене, сжимая правую руку, с которой капала кровь. Однако ее лицо было бесстрастным. И она смотрела на Йеджи. Йеджи повернулась к ней спиной. — «Спасибо, Джульетта». — ответила она. — «Это пойдет мне на пользу».<*>
Наложив повязку на живот и зашив порез на плече, Йеджи вернулась в комнату, размышляя о нападении. Кто были те парни? То, чего они хотели, было очевидно: убить ее и Рюджин, но неясно было для чего. «За мою голову назначена награда». — предположила Йеджи. Так и должно быть. Вот почему она не хотела, чтобы люди знали, кто она такая, не без своих людей, чтобы отпугнуть потенциальных убийц! К черту Моргана, и к черту Рюджин, за то, что привлекла к себе внимание, напившись в ночь… Рюджин. Йеджи опустилась на стул, голова внезапно закружилась. И не от потери крови. Рюджин Разрушительница мачт всего час назад говорила невозможные вещи. У Йеджи разболелась голова. Нет. Как эта женщина могла полюбить Йеджи? — «Этого не может быть». — пробормотала она, проводя руками по волосам и почесывая их. — отчасти, потому что чесалось, отчасти, чтобы что-то сделать. — «Этого не может быть!» Дверь открылась. Мысль о том, что это может быть другой мужчина с намерением убить ее, не приходила ей в голову. Она могла думать только о Рюджин, которая, кстати, была той, кто только что вошла. Рюджин тихонько закрыла дверь и прислонилась к ней, засунув руки в карманы штанов. Хотя Йеджи не могла этого видеть, она видела, как ей наложили повязку на руку, куда она получила удар ножом. К счастью, рана оказалась несерьезной. Облегчение. Теперь Йеджи почувствовала облегчение, увидев, что она в порядке. Какая же я дура. — «Йеджи…» — «Заткнись, Рюджин». — огрызнулась Йеджи, потирая голову. — «Ты сумасшедшая сука. Ты сумасшедшая. Ты…» — «Послушай меня!» — шипела Рюджин, прерывая ее. — «Я не говорила лжи. Ни одной». — «Теперь я вспомнила,» — медленно сказала Йеджи. — «кое-что, что ты сказала, когда у тебя была лихорадка. Ты сказала, что лучший способ привлечь чье-то внимание — это потопить его корабль». — Йеджи положила руку на пистолет и краем глаза заметила, как Рюджин напряглась. — «Что ты имела в виду?» Если Рюджин подтвердит, что она сделала это, чтобы привлечь ее внимание, Йеджи собиралась застрелить ее. В тот день она поставила под угрозу весь свой экипаж, и если она сделала это только ради такой чепухи… — «Разве я это сказала?» — моргая, сказала Рюджин. — «Это моя шутка. Как я уже говорила не так давно, я думала, что ты просто еще одна. Ничего особенного. И мне захотелось повеселиться, поэтому я испытала тебя в тот день». Йеджи почувствовала, как мышца на ее щеке судорожно дернулась. Ее шутка? Она этого не понимала. И веселье! — «Повеселиться? Повеселиться!» — воскликнула она слишком громко, в шаге от крика. Она резко встала, опрокинув стул, и подошла к Рюджин. Она встала перед ней, руки сжались в кулаки. — «Испытать меня?» — сказала она тихо, медленно и опасно. — «Я не твоя новая игрушка, чтобы ты на такое решилась». — «Я давно это поняла». — ответила Рюджин тем же тоном, что и она сама. — «Не игрушка, не фарфор. Ты очаровываешь меня, Йеджи Разрушительница торговцев». Йеджи нахмурилась, приняв свой лучший вид хищной птицы. И, как обычно, Рюджин как ветром сдуло с обрыва. Йеджи впилась ногтями в ладони, заметив, что ее сердце ускорилось при последних словах Рюджин. — «Я заметила твой взгляд на моем теле, там, на острове». — продолжала Рюджин. Она наклонилась к Йеджи, и Йеджи пришлось отступить назад, чтобы между их лицами оставалось не менее трех сантиметров. — «Я отчетливо помню, как ты пыталась поцеловать меня несколько ночей назад». — тон Рюджин не был обвинительным или насмешливым, она просто констатировала факты. Факты, которые Йеджи не могла отрицать. — «Ты много раз пыталась убить меня». — пробормотала Йеджи, подчеркивая каждое слово. — «И ты тоже пыталась убить меня!» — Рюджин смотрела на неё с раздражением, изогнув бровь. Йеджи глубоко вздохнула: они повторялись, как собака, грызущая свой собственный хвост. Рюджин подняла руку, намереваясь дотронуться до нее, но Йеджи отмахнулась от нее. — «Я тебе совсем не верю». — сказала Йеджи. Рюджин, должно быть, пыталась ее подставить. Конечно, она поняла, что физический бой ничего не даст, и теперь пыталась атаковать разум Йеджи. Да, так и должно быть. — «Уйди с дороги». — приказала Йеджи, поворачиваясь и собирая свои вещи. Отцовскую трубку, лежавшую на полу, она убрала в куртку. — «Я пойду в другой трактир». — «Что? Почему?» — Рюджин звучала растерянной. И обиженной. Конечно, это была ложь, как и все остальное, что она говорила. Йеджи не ответила. Она вылетела — вернее, выскочила — в коридор, как галеон. По крайней мере, Рюджин убралась с дороги, чтобы дать ей выйти. — «Йеджи!» — послышался позади нее голос Разрушительницы мачт. Йеджи ускорила шаг. Ей нужно было выбраться с этого трактира, с этой улицы. Ей нужно было уйти от такой женщины… сбивающей с толку, как Рюджин. Ей нужно было это сделать, потому что это заставило Йеджи чувствовать себя столь же сбитой с толку.