<*>
Проходили часы, а Рюджин ни разу не подумала встать с кровати. Она хотела остаться там навсегда, если это возможно, и разговаривать с Йеджи. Это действительно была Йеджи — женщина, лежащая перед ней! Момент, о котором, признаться, она фантазировала. Но только пару раз; не то чтобы она тратила часы досуга на эти фантазии. И она безусловно не выкрикивала «Прекрасная Йеджи», когда витала в облаках, пьяная до потери сознания. Она не знала, откуда Арахис придумал эту тупую фразу. К сожалению, тело сговорилось против разума, чтобы поднять их обеих. Голод, сильное желание освободить мочевой пузырь — глупые человеческие потребности! Как только она вылезла из удобной постели, возвращение обратно потеряло все свое очарование. Одетые и прилично — на лице Рюджин появилась кривая ухмылка при виде их помятой и грязной одежды, — они спустились в общий зал «Надорванного мешочка». Там пахло жареной рыбой. Джульетта уставилась на них, и не она одна; все посетители смотрели на них, и никто не скрывал недоверия на своих лицах. «Это как смотреть, как акула дружит с рыбой», — подумала Рюджин, занимая место у стены за столиком. Не то чтобы она возражала; они все желали иметь такую женщину, как Йеджи, в качестве пары. Хотя Рюджин подозревала, что взгляды были связаны с тем фактом, что их крики удовольствия были оглушительными. Йеджи сидела на другом конце стола, откинув волосы назад и позволив своей шее, покрытой засосами, открыться. От этого вида сердце Рюджин заколотилось, и ей захотелось станцевать джигу. Это восхищало глаза больше, чем сундук, набитый золотом. Рюджин детально описала ее, без притворства. Йеджи выглядела совсем по-другому. Она сбрила пучки волос, растущие перед ушами, и ее ресницы стали длинными и густыми. Тонкие брови имели четкую определенную форму. Кожа на лице — только эта, кожа на теле была грубой, как у Рюджин — была немного мягкой, ее обрамляли блестящие волосы, которых Рюджин никогда раньше на ней не видела. А ее глаза приобрели оттенок безмятежности, но под этой пеленой чувствовалась твердость, словно камень, покрытый тонкой листвой. Тем не менее, любой, кто видел ее с ее настороженным поведением, как у человека, внимательно следящего за обстановкой на случай внезапного нападения, знал, что это человек, привыкший к дракам и битвам. Йеджи выглядела менее пиратски, но Рюджин была бы убита, если бы она не была еще более великолепной, чем раньше. — «Рюджин?» Рюджин только умудрилась хмыкнуть. Йеджи посмотрела на неё, вопросительно подняв бровь, и Рюджин моргнула. Она прочистила горло (и её голос, и голос Йеджи в то утро был сорван). — «Еда!» — попросила Рюджин, постучав по столу, чтобы привлечь внимание невысокой, коренастой официантки. — «И побольше». — «Я с сожалением сообщаю тебе,» — с гримасой сказала Йеджи. — «что у меня закончились деньги». Рюджин широко, понимающе улыбнулась. — «Это не проблема», — сказала она, потягиваясь и закидывая одну ногу на другую. — «В трюмах «Wannabe» среди денег, драгоценностей и ткани есть кое-какая добыча», — ее часть добычи «Santa Lúcia» была еще почти нетронута, а времени не хватало, чтобы продать все ткани, драгоценности и пряности, которые они украли. В конце концов, угроза Черён пошла ей на пользу. — «Скажи мне, ты погрузишься в пороки вместе со мной, Йеджи?» Когда Рюджин сказала слово «добыча», на губах Йеджи появилась хитрая улыбка. Она подняла плечи и показала свои ладони. — «Я давно от этого в стороне, но, если ты так говоришь…» — сказала она, как само собой разумеющееся. — «Хотя, если ты хочешь снова стать официанткой, я тебя не остановлю», — пошутила Рюджин. — «Рыбьи кишки, нет», — проворчала Йеджи. — «Только не с тобой». Рюджин молчала, мысленно смакуя слова Йеджи. Ей было приятно осознавать, что она может вернуть богемный дух Йеджи. Она страстно желала разделить с ней пиратские вкусы. — «Тогда мы хорошо проведем время», — сказала она. — «Йеджи Разрушительница торговцев».<*>
«Как я позволила убедить себя снова играть против этого сардинного мозга?» — задалась вопросом Йеджи, садясь за край стола. Рюджин заняла стул на противоположной стороне, а вокруг обеих столпились люди. Ах, да, Рюджин объясняла всем в трактире значение слова «Рю-ддон», пока Йеджи насмехалась и закатывала глаза. Это заставило ее прервать рассказ Рюджин, которая указала на нее и сказала. — «Что-нибудь добавишь, Разрушительница торговцев?». — «О, ничего», — приветливо ответила Йеджи. — «Просто ты не так хороша в игре в кости». Присутствующие — бывший экипаж Йеджи, и экипаж Рюджин — издали коллективное «ууууухххх», а затем зашептались. Однако Рюджин не вздрогнула; на самом деле, она ухмыльнулась. Даже если сейчас она ей нравилась, ухмылка Рюджин все равно раздражала Йеджи. — «В последний раз, когда мы с тобой играли, я не была той, кому надрали задницу», — сказала Рюджин, и собравшиеся пираты, толкая друг друга локтями, рассмеялись. Йеджи почувствовала жар на щеках — Нарака, предполагалось, что Рюджин будет той, кого дразнят, а не ее! Она не могла оставить это так. И так, в конце концов, она встряхнула чашку с костями. — «Та, кто проиграет, должна будет носить другую до конца дня», — объявила Рюджин. — «Ты уверена?» — спросила Йеджи, прекратив трясти чашку с костями. — «Будучи такой маленькой, я не думаю, что ты сможешь выдержать мой вес», — она рассмеялась со своей шутки, довольная тем, что Джису и другие бывшие члены ее экипажа захихикали. Рюджин фыркнула. Даже сердиться было приятно. Они все еще бросали друг другу насмешки — и не слабые — но Йеджи не обижалась (всерьез) ни на одну из них. Она не чувствовала желания разбить Рюджин лицо или разбить бутылку об ее голову. Йеджи бросила кости и задержала дыхание, пока они не остановились. Пять и два. Это была неплохая сумма, но и большого преимущества не было. Теперь была очередь Рюджин, которая взяла чашку, протянутую ей Йеджи, положила в нее кости и несколько секунд трясла; ее глаза все это время были прикованы к глазам Йеджи. Йеджи выдержала ее взгляд, восхищаясь страстью, которую источали глаза Рюджин. Так отличалась от той, что была во времена вражды, но была такой же сильной. Пять и пять. — «Десять и семь», — вслух сообщили несколько пиратов для тех, кто не умел считать. Йеджи бросила кости, выругавшись сквозь зубы, когда увидела только тройку и двойку. У нее было двенадцать очков. У Рюджин их стало пятнадцать, когда на ее костях выпали четыре и один. Она не выглядела довольной, что немного утешило Йеджи. — «Всего три очка разделяют нас, Разрушительница мачт», — заметила Йеджи, позволяя себе дразнящую ухмылку. Рюджин наклонился к Черён, что-то шепнула ей на ухо, и они обе захихикали. Йеджи взяла кости и, пренебрегая чашкой для костей; сделаав руками клетку, она встряхнула их. — «Давай!» — воскликнула она, когда на ее костях выпало девять. — «Двадцать одно очко», — громко объявила Джису, чтобы все слышали. — «Это хорошее число», — прокомментировала она Йеджи, которая сделала гримасу. Двадцать одно очко можно было легко побить, только если у Рюджин не выпадет малое число. Ну, может быть, так и случится. Она не может выигрывать все время. Рюджин выпало две шестерки. Зал разразился победным ревом Рюджин и Черён, поддержанный теми, кто поставил на нее. Йеджи выругалась, как и те, кто верил в нее. — «Ты ведьма, я уверена!» — воскликнула Йеджи, когда Рюджин перетащила стул, чтобы сесть рядом с ней. — «Ох, да ладно», — сказала Рюджин, обхватывая её за плечи. — «Я не зря заслужила это прозвище». Йеджи фыркнула и отвернулась, нахмурившись и сложив руки. Как бы Рюджин ни заслужила это прозвище, она проигрывала слишком мало! Не могла же ее удача или колдовство подвести ее именно тогда, когда на кону была ставка? Тем не менее, она позволила Рюджин притянуть ее ближе. Вот еще, ее объятия были такими приятными, наверняка это тоже колдовство. — «Это прекрасный день для прогулки по городу», — прокомментировала Рюджин, поглаживая ее руку. — «Давай выйдем!» — «Ты просто хочешь, чтобы я несла тебя!» — «Да!» Волнение, которое источала Рюджин, быстро передалось ей, преодолев ее раздражение. На самом деле, нести ее на спине было очень приятно.<*>
Во второй половине дня солнце было закрыто снежными, большими, пятнистыми облаками, бросая тень на Порт-Ройал, которые охлаждали воздух. Рюджин сидела верхом на Йеджи, прислонившись щекой к ее голове. Ее волосы пахли маслами, которые она нанесла некоторое время назад, придавая им желанный блеск. Рюджин нравился новый образ, хотя прежний — лишенный блеска — тоже заставлял ее вздыхать. Именно такой она всегда видела Йеджи, но она не может отказать в переменах. — «По крайней мере, сегодня солнце не сговорилось против меня», — с раздражением прокомментировала Йеджи. — «Ты тяжелее, чем кажешься», — проворчала она, поправляя руки под бедрами Рюджин. Рюджин улыбнулась; было забавно слушать, как Йеджи на всё жалуется. — «Плаксивая», — прошептала Рюджин ей на ухо. — «Я уверена, тебе это нравится». Йеджи повернула шею, чтобы посмотреть на неё сбоку. — «Да, мне это нравится не меньше, чем таскать бочку по всему чертовому городу», — она снова посмотрела прямо вперед. Будда, ее жалобы были единственными, которые Рюджин могла вынести! Йеджи была действительно единственной в своем роде. Она запустила руки в волосы Йеджи и почесала их. Она почувствовала, как тело Йеджи тихонько вибрирует с благодушием. На этот раз Рюджин смотрела на всех с большей высоты. Опустив подбородок на макушку Йеджи, она наслаждалась красной черепицей зданий Порт-Ройяла. Её руки обвились вокруг шеи Йеджи и танцевали между различными засосами. Она чувствовала себя правительницей этого места. Спустя несколько улиц, Рюджин заметила красильную лавку, и опьянение вынудило ее предложить. — «Давай покрасим наши волосы». Йеджи застыла на месте. Прохожие с любопытством смотрели на них, на что Рюджин и Йеджи не обращали внимания. Какие же они скучные, если думают, что носить кого-то на спине — это нечто странное! — «Это не было частью пари», — ворчала Йеджи, глядя на погрызенную вывеску красильной лавки. Рюджин положила палец на макушку ее головы. — «Я сказала наши волосы. Нас обеих». Задумчивый хмык Йеджи эхом отдался в туловище Рюджин, которая обнимала её, как осьминог. — «Только если ты позволишь мне выбрать твой цвет», — озорно, наконец, сказала Йеджи. — «По рукам!» — весело согласилась Рюджин. Она знала, что в Йеджи есть безумие! Не каждый предлагал взорвать целый корабль. — «А я твой». — «Хорошо», — затем она повернулась и пошла вверх по ступенькам в красильную лавку.<*>
«Я немного похожа на старуху», — размышляла Рюджин, глядя на себя в зеркало в лавке. Ее волосы были серебристо-белыми, такими насыщенными, что в них несомненно отражался солнечный свет. — «Во всяком случае, она не выглядела лучше», — она усмехнулась, когда увидела за полками огненно-оранжевые волосы Йеджи. Покрасить Йеджи было просто и быстро, но Рюджин — другое дело. Потребовалось два дня и несколько часов под палящим солнцем, чтобы можно было полюбоваться результатом. Все по прихоти Йеджи. Не то чтобы Рюджин жаловалась. Но если бы Йеджи сказала ей, что ей это не нравится, она бы задушила ее. Она уже приготовила остроумное замечание для Йеджи, но она проглотила его и прикусила губу, когда к ней подошла другая женщина. Выпотрошенная рыба, она выглядит до смешного хорошо. Йеджи встала напротив нее и замерла на долгое мгновение, изучая волосы Рюджин. — «Цвет стали», — сказала она и удовлетворенно кивнула. — «Ты выглядишь прекрасно». Рюджин, конечно, не могла не улыбнуться. — «Слава небесам, тебе нравится», — пробормотала она. — «У тебя цвет спелых апельсинов. Я люблю спелые апельсины», — Рюджин подмигнула ей, а Йеджи закатила глаза в притворном раздражении. Ах, играть трудно. Для этого есть решение. — «Скажи мне, ты знаешь, что означает слово «шин» ?» — «Нет», — Йеджи с любопытством посмотрела на нее. Рюджин внутренне улыбнулась. — «В японском языке оно имеет несколько значений, и одно из них — богиня», — объяснила Рюджин. — «Ты похожа на шин». Йеджи ответила с зубастой улыбкой. Руки Рюджин чесались прикоснуться к ней, как и ее губы. Она схватила Йеджи за синюю куртку — которую выбрала сама Рюджин — и прижалась губами к ее губам. Йеджи положила руки на ее бедра и прижалась к ней с такой страстью, что Рюджин сглотнула без усилий, довольная тем, что Йеджи проявляет к ней такую преданность. Поцелуй вскоре перерос в распутное занятие прямо посреди красильной лавки, но Рюджин было плевать на то, что их могут увидеть. Порт-Ройал был городом дикости, и она и Йеджи воспринимали это буквально. Они разлучались, когда хотели. Рюджин положила голову на грудь Йеджи, а Йеджи положила подбородок ей на макушку, некоторое время они оставались в таком положении. Было невозможно сопротивляться сильному желанию обхватить Йеджи руками и прижать её. Рюджин подозревала, что часть ее все еще стыдится стольких лет сражений, и эта часть компенсировала это тем, что обнимала и целовала Йеджи при каждой возможности. И, судя по тому, как сомкнулись вокруг нее руки Йеджи, капитан ее сердца чувствовала нечто подобное. Они вышли с красильной лавки, не обращая внимания на чувство отвращения и удивления во взгляде хозяина (чувство отвращения, возможно, потому, что он увидел двух целующихся женщин, удивление от того, что эти женщины пытались задушить друг друга на той же улице много лет назад). На улице, одной из самых широких в Порт-Ройале, возникла суматоха, которой не было, когда женщины входили в красильную лавку. Местные жители разбежались по закоулкам и переулкам, а некоторые укрылись в магазинах и доходных домах, которые выстроились вдоль улицы. Группа из четырех англичан, судя по одежде, местных жителей, окружила Йеджи — с Рюджин на ее спине,— чтобы забежать внутрь красильной лавки. — «Что не так?» — спросила Йеджи в воздух, повернувшись, чтобы посмотреть на закрытую дверь магазина. Рюджин, в свою очередь, смотрела вдаль, вверх по улице. Она коснулась плеча Йеджи и указала. — «Вот почему». Генри Морган, бывший флибустьер, а сейчас хозяин нескольких сахарных плантаций, шел в окружении людей, одетых хуже, чем он сам. С тех пор как английская корона приказала приостановить пиратство против Испанской империи, флибустьер и другие корсары были вынуждены сложить оружие против испанских кораблей. С деньгами, украденными у Испании, он приобрел землю и рабов, чтобы содержать себя. Обо всем этом Рюджин узнала от Йеджи, которая, несмотря на то, что оставила это дело, была в курсе всех событий. У бывшего капера было бурное настроение, и он шел по середине улицы. Возчикам пришлось резко остановить своих лошадей, которые заржали и закрыли глаза, когда их окружила внушающая страх группа. Морган заметил Рюджин и Йеджи. Он помахал своим последователям — уже не являясь капером, эта сцена напомнила Рюджин высадку после нападения на Портобело — и разделился с ними, которые продолжили идти по улице. — «Что-то не так?» — спросила Йеджи, говоря на английском с небольшим акцентом. — «Испанцы атаковали английские корабли возле нее», — сказал Морган, поглаживая свои блестящие черные усы. — «Разве вы об этом еще не слышали?» — «Не были ли это только слухи?» — вставила Рюджин, небрежно произнося на английском. — «Так и есть», — согласилась Йеджи. — «Предположительно, отсюда можно было увидеть сражения, но я ничего не видела…?» — «Но они произошли!» — перебил Морган. — «Но не здесь. К северу от Ямайки и к югу от Кубы были нападения. Поверьте мне», — Морган улыбнулся со злобой, которую Рюджин хорошо знала — это была улыбка пирата, планирующего что-то страшное. — «Зачем мне лгать, чтобы иметь оправдание еще раз одурачить испанцев и забрать у них горы золота?» Рюджин свирепо улыбнулась, кивнув в знак одобрения. Так называемое нападение дало бы каперам оправдание, необходимое для того, чтобы вернуться к делу с большим размахом. «Все, что разрушает скучный мир, только приветствуется», — подумала Рюджин, но, подыгрывая, она заявила: — «Это ужасно, что они хотят испортить мир между двумя империями. Кому мы обязаны этим… преступлением?» — «Некий капитан Риверо, который, как мне сказали, носил лицензию капера, выданную губернатором Картахена-де-И́ндиас», — ответил Морган. — «Вам необходимо, чтобы я вызвал свидетеля?» — «В этом нет необходимости», — вставила Йеджи, ее голос ничего не выдавал. — «Я уверена, что это правда». — «Ну, тогда», — сказал Морган. — «Если вы хотите, Люси и Джоанна, вы можете составить компанию в этом набеге». Рюджин открыла свой рот от волнения, но Йеджи опередила ее, сказав нейтральным тоном: — «Мы подумаем над этим». Морган замешкался, а Рюджин посмотрела на оранжевые волосы Йеджи с поднятыми бровями. Она думала, что Йеджи согласится без колебаний. Правда, она заметила, что Йеджи не так чрезмерно пьет и играет в азартные игры, но от этого до отречения от пиратства в целом… Странно, учитывая, что она провела восемь лет, совершая набеги на корабли и деревни по всему Карибскому морю. — «Мы встречаемся на острове Ваче, если вы примите решение присоединиться», — наконец сообщил Морган. Он слегка склонил голову в знак прощания и пошел своей дорогой. Рюджин с некоторой забавой запоздало поняла, что Морган не смотрела на них, как будто у них выросла вторая голова, от нахождения друг у друга на спине. Она положила руку на голову Йеджи. — «Йеджи…» — «Давай пойдем в «Надорванный мешочек», все обсудим».<*>
Возвращение в «Надорванный мешочек» прошло в нейтральной тишине. Рюджин почувствовала некоторое раздражение в Йеджи и размышляла над возможным ответом, пока они не добрались до общего зала трактира. Она не пришла к заключению. Рюджин слезла со спины Йеджи, после того, как они прошли через двери. Они привлекли к себе вопросительные взгляды. Рюджин раздумывала, приписать их к новому появлению или тому, что Джоанна Разрушительница мачт, заклятый враг Люси Разрушительница торговцев, прибыла в заведение на спине, ну, самой Люси. Вероятно, немного того и этого. Йеджи не остановилась в общем зале. Она пошла наверх в комнаты, и Рюджин заколебалась. Она заказала в баре два пива и поднялась с ними наверх. В комнате, которую они делили — на чьей кровати простыни были смяты,— Йеджи ожидала, сидя на стуле, вертя метательный нож между пальцами. Ее удивительные глаза встретились с глазами Рюджин. Они выглядели противоречивыми. — «Значит, ты не хочешь идти?» — спросила Рюджин, садясь на кровать и протягивая Йеджи холодную оловянную кружку. Йеджи скорчила гримасу. — «Честно, мне не хочется», — ответила она, принимая кружку. — «У нас осталось не так много денег», — их дни пиршества, как это было принято среди пиратов, были очень дорогими. Рюджин сделала глоток холодного пива, прежде чем продолжить. — «Если мы не достанем денег в ближайшее время, нас выпнут отсюда, и…» — «Я знаю, я знаю», — перебила ее Йеджи, затем вытерла с губ пивную пену своим манжетом. — «И мир между Испанской и Британской империями не так давно положил конец пиратству…» Рюджин ждала, но Йеджи не продолжала. Она просто уставилась на пиво, нахмурившись. Рюджин нерешительно хмыкнула, а после предложила. — «Я могу пойти одна», — глаза Йеджи остановились на ней. — «Я оставлю тебе что-то, когда пойду…» — «Нет», — произнесла Йеджи, прерывая ее. Рюджин смотрела на нее с широко раскрытыми глазами. Йеджи прикусила губу, а затем объяснила. — «Я не хочу, чтобы ты была далеко от меня. Не снова». Ей было утешительно слышать такие слова от Йеджи, которую она так хотела иметь вот так, страстно желая её присутствия так же, как Рюджин жаждала её. Она положила руку на бедро Йеджи. — «Теперь, когда ты говоришь это, я тоже не рада, что уйду от тебя», — сказала она. — «Но нам нужны деньги, Йеджи, и я не знаю другого способа получить их, кроме как грабежом». Выражение лица Йеджи исказилось. Она положила свою свободную руку на Рюджин и сжала ее, переведя взгляд на стену. Некоторое время никто не разговаривал, а потом пиво было допито. Воздух в комнате был прохладным; ветер весело трепал занавески на окне. — «Я не знаю», — сказала Йеджи. — «Нам не нужны горы денег для жизни». — «Но это один из единственных способов жить хорошо», — возразила Рюджин. — «Давай, Йеджи». — «Я могу работать официанткой», — задумчивым тоном сказала Йеджи. — «Но ты…» Рюджин не могла удержаться от гримасы. Работать, как официантка, и думать, что она могла бы накопить состояние, если бы последовала за Морганом. Отвратительно. Йеджи заметила ее выражение лица и поджала губы. Позже она расслабила их и посмотрела на стену. — «Я бросила пиратство, потому что оно больше не удовлетворяло меня», — сказала она, и тишина в комнате позволила ей говорить тихо. — «Я больше не чувствовала жадности и думала, что больше не вернусь, но, разговаривая с Морганом и с тобой рядом, я снова почувствовала искру», — Рюджин уже знала это, когда Йеджи призналась ей в этом во время их ночи в постели, но она позволила ей продолжить, чтобы понять, к чему она ведет. — «Теперь я понимаю, что это из-за тебя. Я чувствую себя идиоткой, говоря это…» — «Мне наплевать», — заговорила Рюджин, сжав ее бедро. — «Я не буду смеяться над тобой. По крайней мере, не в этом», — добавила она, ухмыляясь. Йеджи фыркнула и покачала головой. — «В любом случае, вера в то, что я больше никогда тебя не увижу, заставляла меня чувствовать себя бесцельной», — призналась она. — «Да, я сама отослала тебя… Будда, какая же я дура!» — она прикрыла глаза ладонью другой руки, теперь свободной, когда кружка стояла на столе. Сколько раз Рюджин говорила ей не думать о той сцене? Точно больше полудюжины. Каждый раз, вспоминая об этом, Йеджи рыдала, и Рюджин не могла видеть ее в этой жалости к себе. Вот как она выразилась. — «Перестань ныть об этом», — Йеджи опустила ее руку и уставилась на нее. — «Я не имею в виду, что это плохо, заметь. Я понимаю, ты была расстроена и прочее, но это все. Я простила тебя, и если ты снова заговоришь об этом, я застрелю себя. Или я застрелю тебя». — «Я… не знаю, серьезно ты или нет», — сказала Йеджи, поколебавшись. — «Давай никогда не узнаем», — сказала Рюджин, улыбаясь. — «Я тоже чувствовала пустоту в те месяцы, и да, это было из-за того, что я не слышала голос твоей ворчливой задницы», — Йеджи крепко сжала ее руку. — «Ай. В любом случае, теперь я снова чувствую штурвал в своих руках». — «Вот что я пыталась сказать», — сказала Йеджи, жестикулируя одной рукой. — «Еще одно нападение, вместе с тобой… Я могу это сделать». Только для меня. — «Итак…» Йеджи кивнула. — «Я пойду с тобой». Рюджин заметила, что и кивку, и словам не хватало силы, но ничего не сказала. По крайней мере, Йеджи будет с ней, и Рюджин не сомневалась, что увидит в ней ту же решимость, что и на корабле французов. — «Кроме того,» — добавила Йеджи, блеснув глазами. — «кто-то должен прикрывать твою спину». — «И кто может быть лучше тебя?» — тихо ответила Рюджин. Кто лучше, чем Йеджи, может прикрыть ее слепую зону?<*>
Йеджи приготовилась. Она смазала свои волосы ароматическими маслами, доставленными из дальних уголков мира, придав им блеск. В солнечном свете, проникающем через окно, ее оранжевые волосы, казалось, горели. Она надела самую чистую рубашку, какая у нее была, — белую, с длинными рукавами. На всех пальцах левой руки, кроме большого, были кольца с разными драгоценными камнями, все сверкали. Выцветшие черные мешковатые штаны и кожаные ботинки дополняли ее наряд. А на ее талии — портупея и сабля в ножнах. Она опасалась, что будет чувствовать себя неловко с этим, но страх оказался беспочвенным, когда она ощутила это… правильным. Как третья рука. Ей нравилось видеть, как блестят ее волосы. Также, к ее великому облегчению, они перестали выпадать клочьями. Она не знала причины, как и не знала, почему это вообще началось с самого начала, но жаловаться не стала. Нет, госпожа. Она осмотрела комнату глазами, ища свою шляпу, пока она не вспомнила, что у нее ее нет. Она скорчила гримасу и схватила вместо нее платок для волос, от которого уже воняло старыми маслами. Йеджи в последний раз взглянула на себя в зеркало, и ощущение, что она ведет себя глупо, пронеслось по ней сверху донизу. «Опять жадность, грех, который по глупости убил многих людей, пираты на вершине. Никому не нужны горы золота, чтобы жить в мире», — Йеджи подавила это чувство, сказав себе, что сможет сделать это еще раз. — «После стольких грабежей, что еще один? Что еще одна капля в океане?». Прежде чем покинуть комнату, вместе со своими скудными вещами в переметных сумках, Йеджи бросила на нее последний взгляд. Маленькая, всегда прохладная даже в самые жаркие дни, с кроватью, в которой она потеряла счет, сколько раз занималась любовью с Рюджин. Почти дом. Если повезет, она сможет повторить этот сценарий в ближайшее время. Она закрыла дверь и вышла с «Надорванного мешочка». Прошла пара месяцев с тех пор, как Генри Морган снова получил патент капера, и всего несколько дней назад стало известно, что каперы и пираты движутся в направлении острова Ваче. Йеджи провела эти месяцы, оттачивая свои навыки. Проводила с Соён дни напролет, занимаясь метанием ножей. В первые дни она допускала неловкие осечки, но постепенно вернула свою смертоносную меткость. Хотя, она все равно никогда не сравнится со своим учителем. Соён могла бросить нож назад, не оборачиваясь, и попасть в цель, а однажды она сделала это три раза подряд во время случайного разговора с Йеджи. И она оттачивала свои навыки владения мечом с Рюджин, единственной, кто, возможно, могла противостоять Йеджи. Возможно. В доках собиралась толпа. Йеджи остановилась, недоумевая, когда она признала своих бывших мужчин и женщин, смешавшихся с теми, кто был на «Wannabe». Ей казалось, что все они были там. — «Прошел слух, что ты идешь с Рюджин». — заговорила Джису, неожиданно появившись и встав рядом с Йеджи. — «Я не планировала идти, но если ты и Рюджин отправитесь на одном корабле, то будь я проклята, если не пойду». — «И так думают все?» — спросила Йеджи, возобновляя ходьбу. — «Твой ответ перед тобой». — «Я не буду капитаном», — указала Йеджи, осознавая в этом свою храбрость. — «Пока ты советуешь Рюджин, это не имеет значения», — заверила ее Джису. Протиснувшись через толпу, ожидавшую посадки на борт «Wannabe», и увидев знакомые лица, Йеджи немного оживилась. Ей предстояло работать с людьми, которых она знала много лет, с людьми, которые сражались за серебро до последнего, и без которых Йеджи не имела бы своей текущей репутации. Она похлопала Джису по плечу. — «Рада видеть тебя на борту, не-заместитель», — сердечно сказала она. — «Я тоже, не-капитан», — сказала Джису веселым тоном. — «Поднимайтесь на свои задницы!» — знакомый, рокочущий голос Рюджин, кричал с квартердека «Wannabe». — «У нас нет целого дня». — «Я думаю, она ворчливее, чем ты», — сказал Чонгук (он тоже появился из ниоткуда) Йеджи, когда они продвигались среди других пиратов по деревянному причалу. Йеджи бросила на него многозначительный взгляд, который заставил Чонгука рассеянно погладить подбородок. Йеджи заметила, что он иногда так делает, когда они разговаривают. «Выглядит так, будто этот удар прошел весь путь к его душе», — с весельем подумала бывший капитан. Когда она двигалась вперед, Йеджи приветствовала всех своих бывших членов экипажа. Сыльги поприветствовала ее ударом по плечу — Йеджи вернула его и выпустила смешок при виде ее гримасы,— Хосок толкнул ее локтем — она приложила пальцы к его лицу и ткнула его,— Минджу подмигнула ей, и Йеджи подмигнула в ответ. Когда она оставила их позади, голос, говорящий ей, что возвращаться назад — глупость, онемел до полного исчезновения. Это было странное чувство — забраться на «Wannabe». На этот раз, когда за ее спиной не было банды убийц, ступив на палубу корабля ее бывшего врага, Йеджи ощутила нереальность. — «Добро пожаловать на борт, юнга», — поприветствовала Рюджин, когда Йеджи ступила на квартердек. Помимо них двоих, здесь было пусто. — «Иди в Нараку», — ответила Йеджи, в хорошем настроении. — «Это прекрасный день для плавания». — «И в этот раз мы не будем голодать», — добавила Рюджин. Йеджи озорно ухмыльнулась. — «И на этот раз я буду согревать твою постель каждую ночь». Рюджин хихикнула. — «Мне нравится эта идея». Когда все пираты поднялись на корабль, якорь был поднят, а канаты перерезаны. Мачты застонали, паруса развевались, и «Wannabe» покинул гавань Порт-Ройяла. Направляясь на восток, началось плавание.<*>
«Мы теснимся, как сардины в сети», — подумала Рюджин, наблюдая за областью шкафута с перил на центральной части квартердека. Впервые она подумала о том же самом, когда они бежали с Тортуги, имея на борту большую часть бывшего экипажа Йеджи. Но теперь людей стало еще больше, поскольку старые пираты, слоняющиеся в Порт-Ройяле, решили отказаться от попрошайничества и вновь вступить на службу. Зов золота был громким и гипнотизирующим, как песня сирены. Попугаи, в том числе и Арахис, порхали среди такелажа, перекрикивая друг друга. Их цвета были столь же разнообразны, как и одежда пиратов на земле. В открытом море мужчины сбрасывали рубашки, обнажая мускулистые, покрытые шрамами торсы. Это было нормально, потому что проклятое Карибское солнце — Рюджин никогда к этому не привыкнет — пекло внутри одежды. Она сама вспотела под рубашкой из тонкой ткани с короткими рукавами. То, что она была тонкой, не мешало ей потеть, как свиноматке. Проклятое солнце. — «Пять бриллиантов в моей переметной сумке,» — раздался голос. — «хочешь посмотреть?». Рюджин вздрогнула и посмотрела в сторону. Женщина с худым лицом, ниже ее ростом, смотрела на нее с озорной улыбкой. У нее были маленькие, пронзительные глаза. — «Соён», — она была той самой женщиной, которая научила Йеджи пользоваться метательными ножами. А еще она была самой странной женщиной, которую Рюджин когда-либо встречала в своей жизни. — «Гм…» Соён ходила вокруг, спрашивая случайных людей, не хотят ли они посмотреть на красные бриллианты, которые она носила в своей переметной сумке. Это само по себе было странным, но у нее никогда не было с собой никаких чертовых бриллиантов! И никакой переметной сумки тоже! Соён недовольно надула губы. — «Разве ты не хочешь их увидеть?» Йеджи заметила, что она стала вести себя так после того, как ее ударили по голове рукояткой абордажной сабли. Тем не менее, это никак не повлияло на ее прицел. И я не знаю, успокаивает это меня или пугает. — «Ты задавала мне один и тот же вопрос десятки раз», — указала Рюджин, делая шаг в сторону. Если ты достаточно часто отвечал «нет», Соён дулась и безутешно уходила; если ты соглашался, она смеялась как сумасшедшая — которой, вероятно, она и была — и говорила тебе танцевать, так она сможет их увидеть. Что за чушь! — «Но Йеджи сказала мне, что на этот раз ты скажешь «да», — настаивала Соён, делая шаг ближе. — «У Йеджи такой большой рот», — проворчала Рюджин, почесывая свою щеку. Надоедливые прыщи прошли, спасибо Будде. Среди людей на палубе она заметила Йеджи. «Кто бы не заметил, с волосами цвета огня», — подумала она. Йеджи, сидя на лестнице, ведущей на бак, одарила ее хитрой улыбкой, а Рюджин выставила ей средний палец. — «Она также сказала, что она несколько раз побила тебя во время тренировки», — радостно сказала Соён. Рюджин свирепо посмотрела на Йеджи. Лживая ведьма! Ни одна из них никогда не обезоруживала другую во время тренировок! — «О, да?» — пробормотала она. — «Хорошо», — ее голос повысился. — «Йеджи Разрушительница торговцев!» — крик был копьем, который пронзил палубу и убил все звуки. — «Мне сказали, что ты лгала о наших тренировках». Экипаж начал перешептываться. Глаза Йеджи расширились в выражении, которое притворялось невинным. — «Я?» — ответила она со своего места на лестнице. — «Я не лгу. Разве я лгу, Джису?» — «Нет», — сказала Джису, вяло опираясь на перила правого борта. — «Если ты побила Рюджин, это потому, что ты это сделала». Коллективный вздох удивления поднялся среди плеска волн. Что за… — «Тогда ты не против доказать это здесь и сейчас, согласна?» — сказала Рюджин, сузив глаза. — «Побеждает та, кто первой обезоружит другую». Йеджи потерла челюсть, будто размышляя. Она пожала плечами и кивнула. — «Как пожелаешь». Раздались возбужденные возгласы. Рюджин, бросив косой взгляд на странную Соён, спустилась на шкафут. Черён вручила ей деревянную палку длиной с меч, а Джису передала такую же Йеджи. Центральная часть палубы была расчищена. Рюджин поняла и заняла позицию с одной стороны круга. Это все была уловка Йеджи, чтобы спровоцировать дуэль. Рюджин яростно улыбнулась. Что ж, она собиралась отомстить за ту схватку на острове. Без лишних церемоний она бросилась вперед. Ее палка, опустившись по дуге, столкнулась с палкой Йеджи. Удар сотряс ее запястье. Рюджин быстро отступила назад, едва избежав горизонтального удара, нацеленного ей в ребра. Йеджи и она ходили медленными кругами. Глаза Йеджи приобрели характерный разрез, идеально повторяя ястреба. Но я не чертов кролик. Члены экипажа высказывались в пользу то одной, то другой женщины. Рюджин не обращала внимания на их слова. Это означало пренебречь собой, и она не могла позволить себе такого в бою. Тем более против Йеджи Разрушительницы торговцев. Было сделано несколько финтов, которые ни к чему не привели. Рюджин было ясно, что она не будет атаковать снова — она будет ждать, как бы то ни было. Каждый бой был разным, но этот вызывал чувство знакомого. Потому что враг — соперник — был постоянным. Это была знакомая Рюджин фигура, с которой она скрещивала мечи десятки раз, сценарий, который практически не мог случиться. Схватка заканчивалась смертью одного из двух противников, но ни у Рюджин, ни у Йеджи такого не было. Это было невозможно довести до конца. Невозможно было, чтобы Рюджин убила Йеджи, но теперь она поняла, что это было хорошее дело. Йеджи атаковала. Она сделала выпад слева, но на полпути изменила траекторию, нацелившись в ноги Рюджин. Рюджин с легкостью отклонила удар своей палкой. Она не услышала глухого звука, из-за воодушевленного рева пиратов. Она усмехнулась. Ей было весело. Почему нет? Инстинкт подсказывал ей, что это будет последний дуэль между Йеджи Разрушительницей торговцев и Рюджин Разрушительницей мачт. Она отдаст все свои силы, чтобы хорошо завершить. Двигаясь вперед, она атаковала такие точки, как руки, запястья, бедра или ноги Йеджи. Йеджи блокировала их все без усилий и контратаковала в тех же местах. Она знала, о чем думает Йеджи. Она избегала жизненно важных точек, так как ей нужно было только обезоружить другую, а для этого не нужно было разбивать палкой череп. Рюджин согласилась, но разве они не подлые пираты? Она нанесла удар по голове Йеджи (не используя всю свою силу), который та заблокировала, с расширенными от возмущения глазами. Она что-то пробормотала и нанесла горизонтальные, вертикальные и резкие выпады в сторону Рюджин. Их блокировали или отклоняли. Они танцевали по палубе, метались взад-вперёд, атакуя или защищаясь. Палка Йеджи была размытой, столкнувшейся с другой размытой, которая была оружием Рюджин. Вместе они играли сухую, беспорядочную песню. На корабль из ниоткуда обрушилась большая волна. Пираты, которые не были прикреплены к чему-то, пошатнулись или упали. Рюджин ударилась о грот-мачту, ее голова встряхнулась. Она сжала челюсть, ожидая удара, которого так и не последовало. Быстро сфокусировавшись, она увидела, что Йеджи тоже упала, хотя слишком низко, чтобы ударить ее. Тем не менее, она бросилась к ней. Она прокляла свою поспешность, когда оказалась на спине на палубе. Корабль должен был пойти ко дну. Йеджи, которая лучше подходила для приземления, ударила ее по руке, чтобы Рюджин отпустила палку. Рюджин откатился в сторону, и еще раз, когда последовала палка Йеджи. Воспользовавшись паузой Йеджи, она встала. Пауза была слишком короткой. Наполовину выпрямившись, палка Йеджи коснулась ее левой руки и заставила ее застонать. Рюджин крепче сжала палку и смогла взмахнуть ею, чтобы ударить Йеджи под колени. Йеджи захрипела и упала на колени. Рюджин поднялась на ноги и нанесла удар по пальцам. Йеджи откинулась назад, уперлась свободной рукой в пол и быстро поднялась на ноги. Проклятье, эта змея! Они снова кружили. Стиль этих двоих был похож, но если у Рюджин были грубые, резкие движения, то у Йеджи — изящные, но мощные. Рюджин уже устала. Пот струился по ее лицу, стекал под ее рубашкой. Он попадал в глаза и щипал их. Ее руки онемели. Йеджи была не в лучшем состоянии, волосы прилипли ко лбу от пота. Рюджин пришла в голову идея. Рискованно, но может помочь. Она снова атаковала голову Йеджи. Вернее, подделала атаку. Она позволила Йеджи блокировать удар, но не сдавалась и снова атаковала то же место. — «Эй, осторожнее, ты разобьешь ей голову!» — крикнул кто-то. У Йеджи была яростная улыбка и выражение лица. Ну, она разозлилась. Рюджин сжала челюсть и приготовилась к шторму. Йеджи, как молния, наносила ей один удар за другим. Кости рук Рюджин стонали от каждого удара, но она стояла на своем. Только блокировка и еще раз блокировка. Ее руки были напряжены как саваны. Еще немного… — «Выбей из нее дерьмо, Йеджи!» — закричала Джису. — «Поставь ей несколько хороших синяков, Рюджин!» — крикнула Черён. Она не могла атаковать, даже если бы хотела. Йеджи соединила свои атаки в цепочку и сделала их похожими на одну непрерывную атаку. Рюджин блокировала дугообразный удар, затем горизонтальный, затем выпад, направленный в колено. В конце концов, атаки потеряли силу. Рюджин задыхалась. Привыкшая к быстрым атакам, Рюджин отчетливо заметила, что последняя атака последовала слишком медленно. Она отклонила вниз выпад Йеджи, и увидела, что ее защита открыта. Сейчас. Схватив палку обеими руками, Рюджин нанесла диагональный удар по Йеджи. Но Йеджи в последнюю секунду выставила палку, и глухой звук между деревяшками соперничал с удивленными возгласами всех присутствующих. Рюджин подалась вперед. Йеджи упорно стояла на месте. Никто не отступал, никто не прекращал попыток прорвать внезапную блокировку. Таким образом, лицо Йеджи, сверкающие глаза и губы, изогнутые в свирепой улыбке, оказались в нескольких дюймах от лица Рюджин, которая также обнажила зубы в своей собственной дикой ухмылке. Посреди них тряслись палки, вокруг них — члены экипажа, подбадривающие их. Мгновение продолжалось на одном дыхании. Одновременно прижавшись друг к другу, обе женщины на мгновение отстранились друг от друга. Взгляд Йеджи был страстным, но не смертельным. Каждая атака несла в себе силу, но не такую, которая, если бы удар пришелся в цель, нанесла бы серьезный ущерб. Нет, каждая атака была облечена заботой, уважением. Таким, которое не дается, а заслуживается. Выдавливая из себя всю энергию и используя все свои знания о тактике боя Йеджи, Рюджин набросилась на свою возлюбленную и нанесла серию ударов, от которых ее руки заныли и глаза Йеджи расширились в тревоге. Каждый блок Йеджи был слабее предыдущего, но она не сдавалась. Рюджин тоже не сдавалась, понимая, что если она ничего не добьется в этом натиске, то обессилит. Йеджи отступила назад, пытаясь сохранить дистанцию. Рюджин последовала за ней. Палка Йеджи направилась вниз. Рюджин позволила ей это сделать и звучно застонала, почувствовав тупую боль в бедре. Она отвела свою палку в сторону; Йеджи подняла руку, чтобы защититься. Слишком медленно. Палка Рюджин достигла ее пальцев. Йеджи крикнула и уронила палку, проклиная и сжимая травмированные пальцы. Рюджин бросила палку в толпу с торжествующим ревом. Возможно, она кого-то задела, но ей было все равно. Она победила в последней схватке между ней и Йеджи и уравновесила весы. — «Ты снова взялась за мою голову!» — воскликнула Йеджи, возмущаясь и задыхаясь. — «Да», — Рюджин пожала плечами. — «Все-таки пират», — она вытерла пот с лица рубашкой. — «Я знала, что это выведет тебя из себя, но я также знала, что ты заблокируешь это. А если нет, ну, ты бы просто отключилась на некоторое время. Ничего страшного. Ты должна была сделать то же самое», — она подошла и протянула руку. — «Однако, это был отличный…» Йеджи схватила ее за руку и потянула на себя. С испуганным визгом Рюджин врезалась в нее. Она успела прийти в себя, когда руки крепко схватили ее за голову, и, прежде чем она поняла, губы Йеджи оказались на ее губах. Поцелуй длился не более нескольких секунд, потому что им обеим, уставшим, отчаянно требовалось дышать. — «Отлично сыграно, Разрушительница мачт, дорогая», — сказала Йеджи ей в губы. — «Взаимно, Разрушительница торговцев, мой драгоценный камень», — ответила Рюджин, лаская ее лицо. Они были на палубе корабля? Потому что Рюджин не слышала и не чувствовала ничего, что обычно сопровождает такой сценарий. Все ее чувства были сосредоточены на задыхающейся, потеющей шин перед ней.