~ Александр Эксквемелин.
— «Мы… мы знали о вашем наступлении около трех недель», — заикаясь, пробормотал испанец. Его лицо было опухшим от ударов. — «Губернатор Собора Успения Пресвятой Богородицы Панамы отправил к нам гонцов с сообщением о том, что на мысе Тибурон готовится к походу отряд англичан с…» — он закашлялся и сплюнул кровавую слюну, прежде чем продолжить. — «с намерением разграбить Собор Успения Пресвятой Богородицы Панамы». — «Еще раз скажешь полное название, и ты заработаешь еще один удар», — прорычал Брэдли, усевшись перед избитым пленником. Все они находились на парадном плацу. В центре него развевался английский флаг, сменивший испанский. Двадцать семь испанцев решили попытать гостеприимство корсаров, либо потому, что они думали, что это лучше, чем утонуть, либо потому, что они не могли найти в себе мужества прыгнуть в море. Здоровыми остались меньше десяти, и это были те, кого вынудили говорить. Старшие командиры пиратов образовали вокруг них круг. Пленник, которого звали Хуан, застонал. В его глазах мелькнула вспышка мятежа, но он кивнул. — «Восемь солдат дезертировали, будь они прокляты, чтобы пойти доложить губернатору Панамы», — сказал он, с закрытыми глазами. По двору прогремели проклятия, в том числе и от Рюджин. Губернатор вскоре должен был узнать о армии пиратов, так что он мог подготовить подкрепление и просчитать стратегию их радушного приема. Какой прокол! — «Они прислали нам сто пятьдесят пять человек подкрепления вместе с большим количеством боеприпасов и провизии», — продолжил пленник, чей тон стал почти монотонным, если бы не его скованность. — «Приведя нас к численности более трехсот защитников». «Йеджи уже догадалась об этом», — подумала Рюджин, бросив короткий взгляд на женщину с потускневшими рыжевато-оранжевыми волосами. Необходимо было заранее знать количество обычных защитников, чтобы понять разницу. Йеджи продолжала удивлять Рюджин своими знаниями об испанских поселениях. Восемь лет — не считая ее временной отставки — изучала их; маршруты их торговых кораблей, самые значимые и незначительные поселения, поведение их людей… только для того, чтобы знать, где на них напасть. Где всадить кинжал и повернуть его так, чтобы причинить наибольший возможный экономический ущерб. Иногда величайшие умы не ограничивались учебой в какой-нибудь академии. Они могли скрываться за хищными глазами с пленительным блеском. Хуан продолжал говорить, а Рюджин прекратила бредить, когда она замолчала, закрыв свои глаза. Команда пиратов хмурилась и выражала раздражение. — «Что он сказал в конце?» — шепотом спросила Рюджин, у женщины рядом с ней. — «Что испанцы, вероятно, устроили засады вдоль реки», — ответила женщина со странным акцентом, который Рюджин не узнала. — «Выпотрошенная рыба и оставленная на солнце», — выругалась Рюджин. Не могли испанцы дать им спокойно грабить? Неожиданно раздраженная тем, что не узнала акцент женщины, она прошептала. — «Откуда ты родом?». — «Россия». — «А?» — Рюджин это ни о чем не говорило. — «Где это?» — «Далеко». — «Ах». — «Это место сильных людей», — с гордостью заметила женщина. — «Я могла бы взять нескольких в свой экипаж», — пробормотала капитан. — «Но я должна спросить… там холодно? Я ненавижу эту жару». Улыбка женщины была кривой и крайне счастливой. — «О, немного прохладно, да», — и она ушла прочь, по всей видимости, смеясь. — «Как, черт возьми, губернатор узнал о нашем начинании?» — спросила спокойным голосом Йеджи, ее яркие рыжеватые волосы отражали блики солнечных лучей. Рюджин кивнула, понимая, что это был хороший вопрос. — «Один из ваших людей дезертировал и рассказал нам все об этом», — ответил Хуан, его глаза закрываются от усталости. — «Каков сукин сын», — пробормотала Рюджин. Пленник слабо улыбнулся. — «Он думал, что его простили бы за это, но в конечном итоге он все равно был повешен», — заметил он. Удар Брэдли стер его ухмылку и опрокинул его на пол, где он лежал неподвижно, запутанный в деревянном стуле. — «Никто не говорил, что ты можешь смеяться», — сурово сказал Брэдли. — «Уберите его с глаз моих», — приказал он, сделав пренебрежительный жест. Когда окровавленного мужчину отвели в церковь, которая служила госпиталем, Брэдли повернулся к остальным пленникам. — «Здесь вокруг довольно много трупов ваших людей. Вы похороните их сами», — он хлопнул в ладоши, и корпус пиратов разошелся. «Теперь ты капер», — напомнила себе Рюджин. Она всех называла как пиратов, когда они были каперами, как заверял патент, который она хранила в своей переметной сумке. Привычка. К ней подошла Йеджи. На ней была надета мешковатая темная куртка, и Рюджин не теряла времени, задаваясь вопросом, не перегрелась ли она. Йеджи — и, видимо, остальные из этого проклятого экипажа — были невосприимчивы к проклятой карибской жаре. Между тем, Рюджин потела, если она застегивала куртку. — «Я не предсказываю гладкой поездки в Панаму», — прокомментировала Йеджи, выковыривая что-то из-под своих ногтей. Рюджин поморщилась. Сражаться посреди леса было неинтересно — ты мог застать врага за деревом слева перед тобой, и не понимать этого, пока он не вонзит свой меч в твои ребра. — «Уже отправили корабль в Санта-Каталину?» — спросила она, идя к первому укрытому от солнца месту — навесу. — «Да», — ответил Йеджи, шагая рядом с ней. — «Ты знаешь, сколько времени займет дорога?» — «У меня есть оценка», — сказала Рюджин. Четыре дня отдыха, как минимум. Она чувствовала, что уже хочет уйти, но это могло подождать. Ей необходимо было успокоиться и быть терпеливой, как Йеджи. — «Я надеюсь, у нас достаточно рома». — «Тебе следует пить больше вина», — посоветовала ей Йеджи. — «Или воды». Рюджин издала «ха!» и посмотрела на нее с приподнятой бровью, но Йеджи, казалось, была серьезна. — «Ах, Йеджи», — мечтательным тоном вздохнула Рюджин. — «Моя любимая крестьянка». Йеджи хмыкнула и резко улыбнулась. — «Эта крестьянка изобьет тебя до полусмерти, если ты снова будешь ее дразнить», — предупредила она. Ее тон стал оживленным. — «Вино лучше на вкус и не убьет тебя так скоро, а вода…» — она вздохнула. — «Она утоляет твою жажду, не вырубая тебя, как алкоголь. Айрин говорила…» — ее голос затих, и на ее чертах лица мелькнуло раскаяние. — «Ты знаешь, я не думаю, что они убили ее», — мягко прокомментировала Рюджин. — «Если парни не хотели, чтобы их тоже убили», — у Айрин был целый гарнизон охранников, готовых уничтожить любого, кто связался с их хорошенькой начальницей. В ответ Йеджи пожала плечами. Судя по тому, как она иногда говорила о ней, Рюджин сделала вывод, что Йеджи любит трактирщицу. Почему — она не знает, но её это не заботило. Если человек кому-то нравится, то для этого не обязательно должна быть причина. Они прогнали пару юнг из хижины, чтобы те дали им стулья. Они сидели в тишине. Чтобы не размышлять над этой дилеммой, Рюджин стала смотреть на всех, кто ходил по парадному плацу. Она заметила Чонгука, идущего в одиночку. Его плечо было перевязано толстой повязкой, и он жаловался, что не в состоянии поднять свою руку без того, чтобы она не болела как сумасшедшая. Через некоторое время из казармы вышел высокий кореец из экипажа Брэдли. Рюджин видела его бой прошлой ночью и отметила, что мужчина применял коварную стратегию, отставая позади, почти вне досягаемости факелов крепости. Это была не идиотская стратегия, но скучная. Сок-Ныль также частично был ответственным за допросы и показывал холодную, расчетливую безжалостность, которая заставляла пленников завывать. Он знал, как сражаться, чего было, как правило, достаточно, чтобы кто-то понравился Рюджин, но блеск в глазах этого парня заставлял ее чувствовать себя тревожно. Солнце прошло значительное расстояние в небе, прежде чем Карина и Винтер появились с одной из башен крепостного комплекса. Они, похоже, вели горячий спор, хотя до Рюджин слова не доносились. Прошлой ночью, когда бой переместился внутрь крепости, Рюджин была свидетельницей того, как эти двое сражались спина к спине. Дуэт ворвался на парадный плац и через мгновение был окружен пятью стражниками. Сражение началось с того, что один из солдат бросился вперед остальных из-за спины Винтер. Карина парировала нисходящий удар его меча, а затем рассекла парню шею своей саблей. Винтер развернулась и всадила свой топор с другой стороны, и вместе они завершили его обезглавливание со скоординированным движением. Остальные стражники бросились на них. Винтер и Карина выскользнули из смертельного круга, тем самым откровенно забрав жизнь одного солдата. Карина быстро повернулась, и ее меч заблокировал выпад. Женщина увернулась, а Винтер перепрыгнула через нее и повалила нападавшего на землю. С помощью рук она оттолкнулась в сторону, а Карина прикончила ошеломленного мужчину. Неравный бой закончился, когда прибыли еще пираты, но у Рюджин было подозрение, что Карина и Винтер могли выжить в одиночку. Этот способ координации, защита друг друга, пока другая оправлялась от блокады, а затем атаковать с жестокостью… Они сражались как единое дикое существо. — «Я хочу пить», — заявила Рюджин, когда Винтер и Карина вышли из ее поля зрения. — «Я принесу немного рома», — предложила Йеджи. — «Лучше вино». Йеджи остановилась полуподнявшись, ее глазам не верилось. — «Я не хочу напиться вслепую в такую рань», — оправдывалась Рюджин, пожимая плечами. Улыбка, которую подарила ей Йеджи, была ценнее золотого слитка. — «Я возьму с манго, оно очень вкусное!» — в восторге сказала она, прежде чем убежать в погреба. Рюджин усмехнулась и откинулась назад на стуле. Вести семейную жизнь звучит сложно и чуждо, но, возможно… Ее улыбка утихла. Она должна подумать об этом.<*>
Вино действительно было приятным на вкус. Манго, в основном, но был привкус цветов, что делало его еще лучше. Хотя вам нужно было быть внимательным, чтобы почувствовать это на вашем языке, это дало Рюджин лучший вкус напитка в целом. Среди прочего, на парадном плацу раздавались звуки дерева о дерево. Некоторые бездельники принялись бить друг друга палками, как когда-то давно делали Рюджин и Йеджи. Другие играли в азартные игры, наблюдая за ними. Рюджин хотела присоединиться к ним, но никто из них не мог её победить. Только, может быть, возможно, Йеджи, но Йеджи без особого интереса наблюдала за дуэлями, происходившими в нескольких метрах от нее. Однако в какой-то момент она открыла рот, как будто что-то вспомнила. Она повернулась к Рюджин. — «Как ты убила того испанца…?» — спросила она, затягивая с вопросом, видимо, не зная, как уточнить больше. — «Это произошло так быстро, но привлекло мое внимание», — Рюджин наклонила к ней голову, что заставило Йеджи издать раздраженный звук. — «Нараки, выглядело так, будто ты остановила его руку своей». — «О!» — воскликнула Рюджин. — «Это. Да, я сделала именно это». — «Безрассудная». — «Я делаю это только тогда, когда я уверена, что другой физически слабее меня», — объяснила Рюджин. — «Одного взгляда достаточно, чтобы это понять. Это работает каждый раз». — «О, да?» — Йеджи наклонила голову к ней. — «Почему ты так уверена?» — «Я все еще жива». Йеджи издала смешок. — «Сокрушительная логика. Научи меня, как это делается». Рюджин посмотрела на неё широко раскрытыми глазами, думая, что она ослышалась. Она ждала, что Йеджи повторит слова, чтобы убедиться, что она ослышалась, но Йеджи просто смотрела на неё. Почему она хотела выучить боевой прием? К ней вернулся дух война, или…? — «Мне просто любопытно», — серьезно добавила Йеджи. — «Ничего больше». Рюджин не была разочарована. Ну, только немного. Она сдержала вздох и кивнула. Снова под солнцем, Рюджин быстро обучила ее технике. Убедившись, что противник был слабее с точки зрения силы, можно было парировать удар предплечьем или прямым захватом руки противника. Это не срабатывало, если противник был левшой (обнаружив это, Рюджин заработала шрам), но такое случалось редко. — «Это немного опасная тактика», — заметила Рюджин, когда они закончили. — «Будто бы острое металлическое лезвие, направленное тебе в ребра, не было опасным», — иронично сказала Йеджи. — «Нет, если ты хороша, как я». Йеджи ничего не ответила. Она одарила Рюджин нечитаемым взглядом, прежде чем слегка улыбнуться и вернуться под навес. Рюджин последовала за ней, раздраженная тревожным чувством, зудящим внутри нее.<*>
Через восемь дней после взятия крепости, Морган и флот появились на горизонте. Рюджин, сидящая в канонерской лодке и махающая своими ногами в пустоте перед собой, издала предупреждающий взволнованный крик. Люди моментально столпились на парапете, радостно крича. «Satisfaction» устремился вперед, прокладывая путь к берегу, его экипаж ответил на приветствия радостными криками. Для Рюджин это было причиной того, что ни наблюдатель, ни кто-либо другой не увидели скалы на берегу. Яростный порыв ветра подул с севера, резко всколыхнув одежду Рюджин. Ей пришлось схватиться за крепостную стену, чтобы не упасть назад на парапетную дорожку; ее глаза слезились. Паруса «Satisfaction» вздулись в мгновение ока, а мачты флагмана скрипели и кренились вперед, как пьяные. Крики сменились предупреждением, но ветер был настолько сильным, что Рюджин знала — даже если она не могла этого видеть, — что управление кораблем будет невозможным. Корабль Генри Моргана потерпел крушение, врезавшись в скалы на берегу, прямо у подножия утеса, где стоял Сан-Лоренцо. Рюджин, ошарашенная, наклонилась, чтобы рассмотреть получше. Произнесенное ею проклятие смешалось с другими, как от ее товарищей сверху, так и от тех, кто был внизу, поскольку корабли рядом с кораблем Моргана тоже разбились. — «Спасите все!» — прокричала Рюджин — «Ну и бардак», — радостно сказала Соён, где-то позади Рюджин. Ситуация пошла не по плану так быстро и так странно, что Рюджин рассмеялась в тишине. Это все равно, что помахать кому-то на улице и заставить его, увидев тебя, хлопнуться своим лицом о столб. Рюджин повернула голову в сторону парапета, ища Александра своим пристальным взглядом. Мужчина был там, и его плечи яростно тряслись. Наверняка он, который не обращал внимания на Моргана, обнаружил это даже более забавным, чем Рюджин. К счастью, никто не погиб, и все удалось спасти из трюмов. Середина второй половины дня была в своем великолепии, когда дверь крепости открылась для Моргана и ему подобных, которые хлопали и кивали. — «Прекрасно, прекрасно!» — были первые слова капитана Моргана, когда на некоторое время воцарилась тишина. — «Я знал, что мои мужчины и женщины добьются успеха в достижении задачи такого масштаба! Крепость, дамы и господа, вы взяли крепость», — Морган остановился, когда добрался до центра двора, и огляделся вокруг. Его улыбка сменилась серьезным выражением лица. — «Но как много пало на пути? Я видел могилы на эспланаде». — «Сто три погибших и семьдесят четыре раненых», — ответил Брэдли. — «Тогда минута молчания для них», — сказал Морган глубоким голосом. После того как прошла минута, где невероятно все хранили молчание, Морган кивнул сам себе. Он сказал что-то про себя, а затем повысил голос. — «Я считаю целесообразным, чтобы мы все сделали перерыв, потому что нам предстоит такая миссия, что мы должны быть полностью отдохнувшими. Продолжайте свою деятельность, до дальнейших распоряжений!» — он хлопнул в ладоши, и все разошлись. «Опять перерывы?» — подумала Рюджин, не двигаясь с места. — «Я уже чертовски подготовлена», — она издала вздох и повернулась. Там стояла всегда-радующая-глаз фигура Йеджи, подняв одну руку в ее сторону. Женщина с оранжевыми волосами улыбнулась ей так, что у Рюджин исчезли мысленные жалобы, и осталась только одна мысль: какие красивые ямочки. — «Ты хотела меня напугать?» — спросила Рюджин, глядя на ее вытянутую руку. — «Тебя не напугать», — ответила Йеджи, опуская свою руку. — «Ты просто поворачиваешься и бьешь того, кто застигнет тебя врасплох». — «Слава богу, ты знаешь», — с усмешкой сказала Рюджин. Она притянула Йеджи к себе так, чтобы она могла лучше полюбоваться ее лицом. Боги, она никогда не уставала видеть родинку на ее переносице. — «Учитывая, как расхлябанно мы здесь работаем», — размышляла Йеджи, приложив палец к своим губам. — «Я думаю, у нас будет еще неделя для себя», — облегчение плавало в ярких лужицах ее хищных глаз. Увидев такое облегчение, настойчивость Рюджин рассеялась. Была ли она настолько отчаянной, чтобы идти и сражаться? Это было чувство, которое было с ней с тех пор, как ее меч впервые попробовал кровь так много лет назад, то, которое она потеряла после того, как корабль «Dalla Dalla» затонул, и то, которое она вернула, когда Йеджи присоединилась к ее экипажу. Это чувство возродилось, когда Рюджин впервые подумала, что Йеджи будет рядом с ней в пиратской жизни, но теперь, когда было ясно, что Йеджи не получает от этого удовольствия, Рюджин была обеспокоена. Что, если она не будет наслаждаться тем, что проводит свои дни мирно? Что, если море и сражение снова позовут ее? — «Что-то случилось?» Рюджин издала звук, и её глаза вновь сфокусировались на окружении. Йеджи бросила на нее любопытный взгляд. — «Я потеряла себя в твоей красоте». Йеджи усмехнулась. — «Хорошая попытка», — сказала она. — «В чем дело?» «Я не узнаю, для меня эта жизнь или нет, пока я не попробую ее на вкус», — подумала Рюджин. Может быть, чувство война уйдет, если она снова отправится в плавание одна. Если так, то жить как крестьянка для нее было бы вполне посильно… не правда ли? — «Я уверяю тебя, это чепуха», — ответила она. Она успокаивающе улыбнулась. — «Пойдем, давай посмотрим на новые украшения на берегу реки». Йеджи изучала её ещё секунду — Рюджин почувствовала, как съёживается, — прежде чем кивнуть. Она переплела свои пальцы с пальцами Рюджин и повела её к парадной двери. Рюджин нахмурилась. — «Эй, я имела в виду посмотреть на них отсюда сверху», — прояснила она. Йеджи бережно сжала ее руку — «Будет лучше, если мы спустимся через лес», — сказала она, бросив на нее косой взгляд. Рюджин кивнула. Мужик, да что может быть лучше, чем прогулка по жаркому сырому лесу, полного комаров? Ах, но это было с Йеджи. Черт, даже прогулка по царству Нараки была терпимой, если рядом была Йеджи.<*>
Дыхание Рюджин постепенно выровнялось. Она снова была на коленях у Йеджи, с клубящимися вокруг них простынями. Рюджин поклялась, не боясь удара молнии, что Йеджи была лучшей любовницей когда-либо в ее жизни. Она заставляла ее видеть звезды, и это сильное удовольствие приходило не только потому, что она была красивой женщиной. Каждое прикосновение Йеджи стирало все следы холода с кожи Рюджин, и оставляло лишь теплый след. Поцелуи, казалось, были пронизаны каким-то таинственным колдовством, потому что Рюджин попросту никогда не могла насытиться ими. Просто осознание того, что это была Йеджи, с которой она лежала, зажгло огонь в ее животе, который превратил ее в существо, нуждающееся в ласках Йеджи. И, помимо этого, Рюджин в равной степени чувствовала настойчивую потребность: доставить удовольствие Йеджи. Услышать, как она произносит имя Рюджин между рваными вдохами. Знание того, что она причина этого, достигнутая после нескольких ночей исследований с телом другой женщины, заставляло ее чувствовать себя могучей. Рюджин дернулась, когда Йеджи присосалась к ее шее. Когда Йеджи нежно прикусила ее шею, с ее губ сорвался вздох. Чёрт, сочетание ее чувствительной шеи с голодными губами Йеджи разрушало связность Рюджин. И именно сейчас, Рюджин почувствовала кое-что ещё. С тех пор, как они оказались на кровати, каждое движение — и Йеджи, и ее — было отчаянным. Было ли это потому, что если они не выберут путь, то это будет последний раз, когда они занимаются любовью? Боги, нет, нет, нет. Довольно. Я не хочу пока что думать об этом. Она открыла свои глаза, когда Йеджи отстранилась в сторону. Теплый свет единственной лампы в комнате заливал профиль Йеджи, оставляя половину ее лица в тени и придавая ей неземной вид. Йеджи проследила напряженным взглядом за небольшим шрамом на животе Рюджин. Хорошо, что она не смотрит на меня, потому что я не знаю, что сейчас отражает мое лицо. — «Как это произошло?» — спросила она низким голосом, потому что необходимости говорить громче не было. — «Парень, у которого не было достаточно сил, чтобы проткнуть меня должным образом», — в том же тоне ответила Рюджин, наблюдая, как пальцы Йеджи бегут по растянутым краям раны. Единственный раз, когда мысли о тебе почти убили меня, — внутренне добавила Рюджин. Йеджи кивнула, выглядя увлечённой. Ее пальцы поднялись вверх, к рваной линии чуть ниже левой груди Рюджин. — «Я дума, это было в бою с тайским капитаном примерно пять лет назад», — сказала она, прежде чем Йеджи спросила. — «Мужик бросил мне вызов на дуэль, когда я насмехалась над тем, как он разговаривает, и я его победила». — «Ничего себе», — пробормотала Йеджи. Ее глаза быстро перепрыгивали с одного шрама на другой, анализируя их, обдумывая их — Рюджин не совсем понимала, что именно. — «Сколько раз ты смотрела Смерти прямо в лицо, Рюджин?» — спросила она, удивленная. Рюджин немного отодвинулась и позволила свету залить торс Йеджи. Там тоже было приличное количество шрамов, куда ни глянь. Каждый из них был насмешкой над Смертью. — «А ты сколько, Йеджи?» — ответила Рюджин, окидывая их всех взглядом. Это было жутко, но удивительно. — «Хороший вопрос», — с усмешкой сказала Йеджи. И который из этих шрамов был от меня? Рюджин удивилась, когда она улыбнулась. Она никогда не забудет их давнюю вражду. Это было невозможно, но с этим она кое-чему научилась: ты никогда не должна выпускать ситуацию из-под контроля. Ты должна наступить на их хвосты и схватить их за шею, прежде чем они достигнут достаточной силы, чтобы поглотить тебя. Проблемы решались, когда они были еще слабы. Она должна была остановиться, когда Йеджи впервые ей отомстила. В конце концов, они оказались в тупике. Признание этого толкнуло ее грязную душу на шаг ближе к Нирване. Сколько жизней она должна прожить, прежде чем попадет туда? Или сколько раз она уже была там? Это были вопросы, на которые никто не знал ответа. Было ли это жалостью или нет, каждый человек решал сам. — «Однако», — добавила Йеджи, все еще глядя на живот Рюджин. — «Ты победила меня. Я не думаю, что у тебя есть место для новых», — задумчиво закончила она. Рюджин не знала, что ответить. Ну, она знала — новые шрамы могут перекрыть старые, — но это не понравилось бы Йеджи. — «Шрамы — это просто воспоминания», — наконец ответила она. — «Можно хранить много воспоминаний». Йеджи подняла голову. — «Разум тоже насыщается», — ответила она. — «Йеджи, ты сволочь!» — прервал их голос. Йеджи фыркнула и посмотрела на стол, где Арахис поднимал и опускал свою пернатую голову, в его глазах блестел интеллект. — «Как я его ненавижу», — прорычала она. — «Как я его люблю», — одновременно сказала Рюджин. Йеджи посмотрела на нее ничего не выражающим взглядом, и она добавила, пожав плечами. — «Так что мне не нужно напоминать тебе». — «Да заберут тебя бури», — с горящими глазами ответила Йеджи. — «Лучше ты меня возьми», — хрипло сказала Рюджин. Рука Йеджи на ее шее была требовательной и высвободила еще один раунд страсти, который даже не смогли прервать писки Арахиса. Это был идеальный повод не убивать настроение с разговором, который висел над головой у нее и Йеджи.<*>
На берегу реки Чагрес, у подножия утеса, где покоится Сан-Лоренсо, находился средних размеров порт, где покоились плоскодонные баржи, с помощью которых испанцы транспортировали легкие товары вниз по реке. Это были большие лодки, каждой из которых должны были управлять по меньшей мере шесть человек, и испанцы называли их чатен. В оставшиеся дни отдыха и подготовки пленники были вынуждены строить новые палисады взамен старых, пепел от которых давно развеялся по ветру. Никто из пиратов и пальцем не пошевелил, чтобы помочь им; те, кто руководил, бездельничали на деревянных стульях и скамьях, наблюдая за потеющими испанцами и время от времени крича, хлеща их кнутом. Морган приветствовал наличие чатенов. Они были идеальны для перемещения его людей вверх по реке в Панама-Сити. Проводники, с которыми он встретился в Санта-Каталине, предупредили его, что это будет долгий путь через влажные леса, полные поваленных бревен, болота, населенные адскими комарами, холмы и немногочисленные равнины, в то время как плавание по реке будет менее утомительным. С пылающими палисадами вокруг крепости Морган решил, что пора двигаться дальше. За пару недель его люди отдохнули и хорошо питались, а чатен позволит ему проскочить возможные испанские засады с минимальным риском. Так что он послал своих офицеров собрать всех на парадном плацу. Адмирал корсаров взобрался на бастион, возвышающийся над эспланадой, и выжидал. Его уши наполнял нарастающий шум, в котором нельзя было различить ничего, кроме отрывков ругательств. Его слов ожидало море фигур. — «Дамы и господа», — приветствовал Морган голосом, который он использовал в разгар военно-морской суеты. — «Я надеюсь, что у вас все хорошо», — ему ответили возбужденными приветствиями на разных языках. Преобладал английский, хотя корейский, такой специфический, был заметен. — «Я думаю, мы уже достаточно долго наслаждались гостеприимством этой крепости, не правда ли?», — в ответ прозвучало коллективное «Да!». — «Итак, пришло время сделать ход к Провинции Огненной Земли», — он поднял руки, прежде чем начался переполох. — «Пятьсот человек останутся здесь, в крепости, а еще сто пятьдесят будут охранять корабли до нашего триумфального возвращения. Остальные, следовательно, отправятся со мной в великую…», — он саркастически улыбнулся. — «…Панаму». В воздух были подброшены все виды шляп, сопровождаемые взволнованным свистом. Морган изучал мужчин и женщин, задаваясь вопросом, кого он должен взять с собой в глубь страны. Корейцы собирались, действительно. Люси была самым старшим пиратом среди этой тысячи или около того людей, в этом не было сомнений. Моргану больше понравилось бы, если бы капитаном была Люси, а не Джоанна — он мало что знал о последней, за исключением того, что она очень любит сражения, — но если Люси и остальные выбрали Джоанну в качестве капитана, то явно не просто так. Моргану рассказывали историю об этом Чон… о большом корейце, который вытащил стрелу и использовал ее как снаряд. Морган поискал его глазами, но быстро сдался. Все они были слишком похожи друг на друга. В общем, этот парень был частью экипажа Люси, и Морган надеялся, что он не единственный с таким бахвальством и храбростью. Брэдли тоже мог бы пойти, поскольку он был хорош в командовании этой кучкой людей без военной подготовки. Уилл может остаться, и Морган собирался также оставить раненых, поскольку они будут только мешать. — «Джоанна, Брэдли, вы пойдете со мной», — объявил Морган, заглушая голоса. Он на мгновение задумался, прежде чем продолжить. — «Томас, Роджер, Алейн…».<*>
Восемнадцатое января было солнечным днем, и это также был день, когда двенадцать сотен пиратов, разделенных между пятью чатенами, тридцатью двумя каноэ и теми, кто шел пешком через лес, отправились из Сан-Лоренцо. В первый раз за долгие годы ласка солнца была теплой — не жаркой — и желанной, как объятия от Йеджи. Рюджин заняла место в передней части чатена, вооруженного двумя большими и четырьмя малыми пушками, и глубоко вдохнула соленый запах моря, смешанный со сладостью реки. Рядом с ней сидела Йеджи, а с другой стороны — Черён. Позади них было столько корейцев, сколько они смогли запихнуть, в том числе Джису и Юну. — «Меня беспокоит, что у нас так мало провизии в каждой лодке», — заметила Черён, оглянувшись через свое плечо. Рюджин вторила ей. В задней части чатена были пришвартованы деревянные ящики, наполненные кукурузой и маниокой — единственным, что не гниет в такой теплой среде, как эта, — что казалось слишком малым для количества людей, которые собирались отправиться вверх по реке. — «Морган уверен, что мы сможем совершать набеги на фермы и деревни по пути», — прокомментировала Йеджи таким тоном, который ясно показывал ее сомнения на этот счет. — «Или так, или больше еды и меньше людей», — заметила Рюджин, забегая вперед. Она пожала плечами. — «Наверняка у испанцев, которые хотят устроить нам засаду, есть ресурсы», — она пренебрежительно махнула рукой. — «Расслабься». Черён и Йеджи синхронно хмыкнули. О, нет, теперь они собираются заняться совместным ворчанием? «Будда, пощади меня», — подумала Рюджин — умоляя. Медленно — пираты торопились только для того, чтобы выпить рома — чатен заполнялся. Как раз когда Рюджин подумала, что они готовы покинуть гигантскую пасть, на борт чатена поднялось еще больше людей. На месте, где должны были быть запасы продовольствия, оказались разномастные люди. Это навело на заместителя и возлюбленную Рюджин угрюмый вид, но капитана это не волновало. Многим людям приходилось жить внутри страны, не так ли? С плантациями и всеми этими скучными крестьянскими делами. Наконец, когда солнце было уже близко к зениту, в устье Чагрес затрубили трубы. Мужчины в каждом чатене и каноэ погрузили темные деревянные палки в зеленоватую воду и оттолкнулись; их лица остались решительными. Рюджин не позволяла лишним заботам ее товарищей захлестнуть ее. Она разлеглась, как могла лучше — здесь едва хватало места, чтобы двигаться, так как чатен был переполнен, — наслаждаясь прохладным ветерком, который пробирался к ней со спины. Это был особенный день, потому что Солнце не хотело убивать ее, так что она могла наслаждаться им. Через два дня она пожалеет о том, что не настаивала с другими капитанами на том, чтобы получить больше провизии, но в этот момент она стала напевать, касаясь своей двууголки. Река Чагрес была обширной, хотя она была идеально подходящей для плавания (если вы были хорошим пловцом). Воды превратились из зеленоватых в серые, и часто можно было заметить рыб, создающих рябь на поверхности. Берега, независимо от того, в какую сторону бы Рюджин ни посмотрела, были бесконечным лесом вечнозеленых деревьев, близко расположенных друг к другу, как толпа, которая собиралась стать свидетелями шествия таких странных гостей. Каждые несколько участков чешуйчатые смертельные существа выходили на берега реки, чтобы погреться в лучах солнца Нового Света. — «Хорошо, хорошо!» — взволнованно воскликнула Рюджин, вытянувшись, как только она могла, чтобы получше рассмотреть этих существ. — «Это крокодилы, Йеджи?» — спросила она, выхватив у Черён подзорную трубу. — «Верно», — ответила Йеджи. — «Однажды я видела, как они разорвали человека на куски за несколько секунд». Увидев в подзорную трубу эти длинные челюсти и эти зубы, для Рюджин это было не трудно представить. Сможет ли она победить его мечом? Может быть, она сможет поранить его и отпрыгнуть. Но если она промахнется… Она толкнула Черён локтем и указала своим подбородком на одного из этих животных, который наслаждался солнцем на берегу. — «Как ты думаешь, я смогу его убить? Черён изучала животное, пока оно не осталось позади. — «Нет», — ответила она. — «О», — то, что сказала Черён, подтвердило это для Рюджин. Какая жалость. Она села обратно, ее любопытство было удовлетворено. Спустя несколько часов, когда было слышно только напряженное ворчание гребцов, Рюджин повернулась к оранжеволосой женщине слева от нее. Никто бы не сказал, что она была оранжеволосой, потому что Йеджи обернула свои волосы тканью, которую удерживала на месте ее треуголка. По ее настоянию, Рюджин сделала то же самое. Ну, было опасно держать ее волосы распущенными, потому что она была идеальной мишенью… но это просто хорошо смотрелось! Йеджи просканировала берег; у другой, ее профиль можно было бы отнести к тонким чертам лица, но у Йеджи они были острыми. Рюджин погладила ее челюсть, чтобы привлечь ее внимание. Нахмуренный взгляд Йеджи расслабился, когда она сконцентрировала свое внимание на Рюджин. — «Сможешь ли ты мне поверить, если я скажу, что мне нравится сегодняшнее солнце?» — с улыбкой спросила Рюджин. Тонкие брови Йеджи приподнялись. — «Значит, ты наконец-то привыкаешь к этому», — сказала она. — «Нет, нет, нет», — быстро сказала Рюджин, мотая своей головой. — «Просто вчера я принесла в жертву козла, и вот результат». — «В какой момент ты ускользнула от моего внимания, чтобы сделать это?» — спросила Йеджи с легкой улыбкой. Что! Рюджин просто хотела, чтобы она хоть на мгновение перестала быть такой подавленной. — «Ты громко храпишь», — это было все объяснение Рюджин. Она наслаждалась смехом Йеджи. Вот, цель достигнута. — «Ты в любом случае к этому привыкнешь», — заверила ее Йеджи со следом улыбки. — «Либо я никогда не выйду из дома», — пошутила Рюджин. Обе обменялись ошеломленными взглядами. Шутка вылетела из уст Рюджин без того, чтобы она сначала обдумала ее. Черт, но это был просто случайный комментарий, и растущий взгляд Йеджи, полный надежды, говорил Рюджин, что ей лучше подготовить свое: «Это была просто шутка, пожалуйста, я все еще думаю об этом». Однако вместо страшного вопроса — «Ты уже подумала об этом?» — на лице Йеджи появились очаровательные ямочки. Она посмотрела прямо перед собой и пробормотала: — «Дом». Рюджин открыла рот, но ничего не сказала. Дом. Как бы это выглядело? Возвращаться в знакомое место, которое было бы твоим? Людям не надоедает видеть один и тот же пейзаж каждый день? Одно и то же небо? Где-нибудь, должно было быть что-то захватывающее в этой жизни. Рюджин просто не могла этого понять. И еще она была обеспокоена тем, что расшифровывать было нечего.<*>
Пока не наступили сумерки, Рюджин напрасно ожидала засады где-нибудь вдоль берега реки. Наблюдатели и разведчики не обнаружили ни души, хотя следы, например, отпечатки подошв или сломанные ветки, были. Единственные крики были подняты с наступлением ночи, но и они предупреждали об обнаружении места, которое, согласно словам проводников, привезенных Морганом из Санта-Каталины, называлось Лос-Бракос. Ноги Рюджин были благодарны за общее согласие сойти с чатенов и подойти поближе. Она поморщилась, когда разминала их; она почувствовала приступ боли. Прихватив факел, она двинулась вперед. Она рассеянно задалась вопросом, не лучше ли идти в темноте, но вспомнила, что разведчики у них не просто так. Место, около двух дюжин небольших деревянных домов и в сотне метров от реки, было таким же безлюдным, как и остров, на который так давно вышвырнули Рюджин. Дома, в окнах которых вместо стекол были грязные простыни, остались нетронутыми, хотя было очевидно, что их жители в спешке покинули их. В гостиных были разбросаны кастрюли и сковородки, на кухне — грязная посуда, а двери были распахнуты настежь. На грязных дорожках были десятки запутанных следов. Пираты еще больше перевернули это место с ног на голову. Рюджин копалась в кухонных шкафах и разбивал их, но безуспешно. Ничего съедобного. Конечно, там были кожаные туфли, но она бы не смогла это съесть! Плотно сжав губы, она покинула дом, расположенный в конце одной из улиц. По пораженному выражению лиц ее товарищей она поняла, что им повезло в равной степени. В окрестностях были плантации, но их не ждал ни один початок кукурузы. Испанцы забрали все. На рыночной площади этого места, вымощенной булыжником, она снова встретила Йеджи. Последняя открыла рот, но Рюджин ее опередила. — «Может быть, действительно нужно было больше еды». Йеджи закрыла свой рот и развела руки в жесте «Видишь?». — «Однако впереди еще есть деревни», — добавила Рюджин, стремящаяся поскорее добраться туда и не дать испанцам оставить их такими же пустыми, как и сейчас. — «Мне ли не знать, что эти земли испанцев кишат в большом достатке», — сказала Йеджи, изучая её за несколько ударов сердца. Услышанное это с губ Йеджи, вызвало в Рюджин большую уверенность. Проклятье, это звучало так, словно она была ребенком, которого отец убеждал, что гроза не причинит ей вреда. На протяжении всего путешествия Рюджин съела только один початок кукурузы и кусок маниоки размером с ладонь. Она вспомнила, как бросила взгляд в сторону ящиков и удивилась, что в них больше не было еды. Конечно, там было больше тысячи человек, но так скоро? Выпотрошенная рыба. В первую же ночь, она и Йеджи выбрали место на краю площади, чтобы отдохнуть. Большинство людей курили табак или жевали его. Ароматный запах табака благоухал в воздухе. Рюджин закашлялась от дыма, присев на землю, вымощенную булыжником. Она сплюнула, и ее внимание привлекла небольшая вспышка золота. Между пальцами Йеджи вертелась трубка. Рюджин присвистнула при виде этого. — «Могу я украсть ее у тебя обратно?» — спросила она с озорной ухмылкой. Йеджи фыркнула. — «Я засуну ее тебе в задницу, если ты попытаешься», — предупредила она. Рюджин посмеялась. Она продолжала ждать, что Йеджи что-то сделает с предметом, но ничего не происходило. — «Ты не собираешься курить?» Йеджи задумчиво хмыкнула, глядя на трубку. Она вытянула из куртки кисет с табаком, насыпала немного в чашу и зажгла ее от ближайшего факела. Она сделала затяжку и стала яростно кашлять. Рюджин разразилась смехом, похлопав ее по спине. — «Настоящий знаток», — заметила она. — «Попробуй… попробуй… попробуй сама», — сказала Йеджи между все более слабыми покашливаниями. Она тяжело вздохнула, прежде чем посмотреть на Рюджин с вызовом, запечатленным в ее глазах. Рюджин замешкалась. Ну, как она могла не кашлять, как Йеджи? Лишь несколько раз, когда она пробовала курить, все закончилось плохо, вплоть до слез. Она могла бы отпрянуть, если бы не дразнящая ухмылка, которую осмелилась выдать Йеджи. Она выхватила трубку у другой женщины и решительно поднесла ее к губам. Она сделала затяжку — и совершила ошибку, быстро выпустив воздух. Ее горло запершило, как будто призрачный палец щекотал его. Она попыталась скрыть первый приступ кашля, от усилий на глаза навернулись слезы. Она разразилась кашлем, согнувшись в животе — черт, как же жгло! Она едва услышала «ха!» от Йеджи. Рюджин почувствовала похлопывания по спине. — «Лучше бы я жевала табак», — хрипло сказала Рюджин между приступами кашля. Когда через несколько минут она пришла в себя, она поняла, что Йеджи притянула ее ближе к себе. Рюджин устроилась получше в ее объятиях, прежде чем вернуть трубку ее владелице. Йеджи протянула ей кисет с табаком, из которого она взяла немного. Да, жевать его было намного приятнее. Йеджи, в свою очередь, сделала еще одну затяжку. Рюджин любовалась ей сквозь клочья дыма. Йеджи кашлянула, выпустив струйку дыма, которая взбаламутила уже имеющийся дым. На мгновение Рюджин было трудно увидеть ее, как будто Йеджи была далеко. Она махнула рукой, чтобы убрать беспокоящую иллюзию. — «На вкус неплохо», — сказала Йеджи после нескольких затяжек. Рюджин, завороженная, издала рассеянное хмыканье. Йеджи посмотрела на неё, заставляя Рюджин внезапно почувствовать себя самым интересным человеком в этом месте. Ох, боги, какое восхитительное ощущение. — «Продолжай», — призвала Рюджин. — «Я собиралась сделать это в любом случае», — пробормотала Йеджи, повернувшись, чтобы взглянуть на ночное небо. Йеджи развлекала себя, восхищаясь звездами, а Рюджин развлекала себя тем, что жевала табак и смотрела на нее. Этого было почти достаточно, чтобы игнорировать зарождающийся в ней голод.