<*>
Джунгли на южной стороне реки Чагрес были всё такими же. Густые, через которые каждому приходилось прорубать путь. В воздухе плясали стаи злобных комаров, подслащенные гниющей древесиной мертвых брёвен. Но теперь по обе стороны колонны были разведчики. Время от времени Йеджи мельком замечала Юну, далеко в зарослях. В то утро Александр шёл рядом с Йеджи, держа под мышкой книгу в кожаном переплёте; из его кармана торчал заостренный конец графитового стержня. Пальцы писателя были запачканы этим веществом. Йеджи казалось удивительным, что этот человек мог писать даже в самые худшие времена марша, когда все они голодали. В такие ночи дрожащая рука писателя могла потянуться вверх и долгое время водить графитовым стержнем, выводя буквы с нехарактерной быстротой. Он, должно быть, действительно получал удовольствие от писательства. По мнению Йеджи, это пустая трата времени. Читать было хорошо, но писать казалось скучным. Дайте ей книги, писательство было для подневольных людей. — «Мисс Люси?» Йеджи моргнула и посмотрела на Александра. — «Что?» — ответила она, вовремя сдержавшись, чтобы не сказать резко. — «Как обстоят дела в вашей стране?» — спросил мужчина. Его голос выражал сильное любопытство. — «Хм? Что ты имеешь в виду?» — «Я представляю, что там правят короли и королевы, так ведь?» — «А, да», — Йеджи молчала несколько секунд, затем хлопнула в ладоши и посмотрела на них. Кровавые крапинки были тем, что осталось от комаров, которые доставали её. — «Ха. Ты говорил? Верно. Корея — это королевство, да», — её голос омрачился, когда она сказала. — «Но проклятые китайцы вторглись туда несколько десятилетий назад, и теперь они контролируют короля», — многие семьи обнищали, именно из-за дани, которую Чосон того времени должен был платить китайцам. — «Звучит ужасно». В конце концов, Рюджин не ошиблась, связавшись с этими пиратами и виллами. Забавно было думать так сейчас, когда раньше Йеджи находила это достойным осуждения, когда Рюджин нападала на других пиратов. — «Это относится к твоей книге или к чему-то ещё?» — «А? Ничего подобного», — отрицал Александр. — «Это не связано. Мне просто было любопытно». — «Ах». Наступал вечер, когда по всей колонне поднялся ропот. Многие указывали на небо, между полога ветвей, а Йеджи заметила дым на востоке. «Дымоходы?» — подумала она. Она сорвалась на бег, когда убедилась, что впереди неё не меньше сотни человек. Слава богам, Рюджин не пошла вперед первой. — «Дома. Пожалуйста, пусть это будут дома», — добавила она с внутренней просьбой. До сих пор они маршировали на юг, однако они сменили курс на восток. Йеджи чувствовала огромное облегчение, когда деревья уступили широкой мощёной дороге. Шестьдесят человек могли идти по ней плечом к плечу. Приблизительно в пятидесяти метрах впереди на деревянной арке висела табличка: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЕРЕВНЮ КРУС» на испанском языке. За аркой был источник дыма. Там были дома, но дым исходил не из дымоходов. Он исходил от домов, которые при свете дня горели, как гигантские костры. — «Какие хитрые персонажи», — заметил Александр Эксквемелин, когда увидел это. Йеджи оскалила зубы в язвительной гримасе. — «Вполне хитрые сукины дети», — поправила она, зная, что мужчина никогда не ругался. Соён протолкалась вперед и встала перед Йеджи. — «По крайней мере, мы можем согреться!» — воскликнула маленькая женщина, улыбаясь. Йеджи открыла рот, чтобы бросить в неё непомерное оскорбление — было жарко, — когда из-за спины Соён появилась Рюджин с яростными глазами и мрачным выражением лица. Люди с хмурым видом не должны были выглядеть красивыми, но Рюджин, конечно, выглядела. Йеджи нравилось, когда ей напоминали об опасном сокровище в её руках. — «Я не из тех, кто безжалостен», — сказала Рюджин. — «Но я хочу разбить лицо губернатора Панамы». Краем глаза Йеджи увидела, как Александр отвернулся. Он также не любит присутствовать при грубой речи. — «Нас здесь двое», — поддержала Соён, кивнув с неожиданно серьёзным выражением лица. Затем они посмотрели на Йеджи, которая чередовала взгляд между двумя, после чего пожала плечами. — «Было бы здорово стать свидетелем этого». Но, клянусь колодцами Нараки, я бы в тысячный раз предпочла добраться до Панамы за одно проклятое время.<*>
Боги, как подумала Йеджи в ту ночь, почувствовали вкус насмехаться над ней. Деревню разведывали из стороны в сторону. Опасения обнаружить только дым и пепел были обоснованными лишь отчасти: именно этого было предостаточно, но испанцы воздерживались от поджога конюшен и складов. Конюшни были пусты, и это разрушило часть надежд Йеджи. Не потому, что ей хотелось покататься на лошади, обратите внимание, а потому, что ей хотелось самой её съесть. Но они нашли несколько свиней, визжащих в ужасе от огня в хлеву. Меньше, чем через час они были мертвы, а их мясо жарилось на разнообразных кострах. Йеджи пожирала его, жареное и лишенное приправ, каким ей его давали. Ей и в голову не приходила мысль пожаловаться на это. За едой она пила вино. Идиоты оставили вино в кладовых. Оно было в самый раз, и Йеджи почти разрыдалась, когда сладкий вкус приласкал ее нёбо и божественно потек по горлу. Однако, конечно, ни один день не мог пройти совершенно гладко. Разведчики доложили, что заметили в полях окружающих деревню испанцев и индейцев — у каждой деревни были фермы на окраине, — и Морган приказал, чтобы они не выходили поодиночке в любое время, а в группах по сто человек. «Я сомневаюсь, что они обратят на тебя много внимания…» — подумала Йеджи, когда услышала эти инструкции. Произошло несколько стычек, и один пират пропал, что не удивило Йеджи. Но, что она также не обнаружила особенно осуждающим. Голод парил над головами всех, такой же пытливый, как полуденное солнце. Днем Йеджи бродила по деревне, пытаясь подобрать среди обломков что-нибудь ценное, когда почувствовала жжение в животе. Оно было настолько сильным, что заставило ее застыть на месте и застонать, хватаясь обеими руками за живот. Стиснув зубы, она вернулась туда, где были её люди. По пути она видела мужчин, которые тоже массировали свои животы с выражением хмурого замешательства. И Рюджин, и остальные были в подобном состоянии. Судорога скрутила мимику Йеджи. Рюджин заметила это и встала с ящика, на котором сидела. — «Я пока схожу в лес», — прорычала Йеджи, проходя мимо неё. Рюджин заколебалась, но лишь кивнула. Она снова опустилась на ящик и скривила лицо, как будто что-то болело. Судя по вони, распространявшейся по лесу, не только у Йеджи были проблемы с желудком. Она сделала то, что должна была сделать так быстро, насколько могла, — подлесок препятствовал нежелательным взглядам, — она почистила себя листьями, которых было предостаточно, и вернулась на улицу, где её пути пересеклись с Рюджин. Капитан двигалась в том направлении, откуда только что вернулась Йеджи. — «Остерегайся змей», — Йеджи почувствовала необходимость прокомментировать. Рюджин хмыкнула, что, возможно, было смехом, а возможно, и нет. — «Вино…» — сказала Йеджи, когда увидела своих потных и бледных товарищей. — «Если это яд», — сказала Наён, больная, прислонившись к почерневшей стене дома. — «Он отличается от всех тех, что я когда-либо знала». — «Но ты так не думаешь», — ответила Джихё, прислонившись рядом с ней. — «Так же, как и я». — «Тогда», — вмешалась Джису, лежа на полу. — «Что…?» — «Листья и корни, которые мы ели по дороге», — перебила ее Наён с горьким смехом. -"Кожа (не пригодная для человеческого потребления), которую мы отведали, немытая и сырая кукуруза, которую они ели горстями… Не знаю, мне кажется, что это веские причины!» — «Не нужно язвить», — резко ответила Джису, бросив на неё рассерженный взгляд. — «Кроме того, ты тоже ела все эти вещи». — «Либо так, либо умереть», — ответила Наён, как будто это было очевидно. — «И с этой проклятой болью в животе, разве мы не собираемся сделать это… в любом случае?» — запинаясь, спросила Черён, возле огня. — «Может быть», — сказала Наён. — «Но альтернативой было не есть и умирать несколько дней назад». — «Я думаю», — вмешалась Джихё спокойным тоном. — «Это просто вызовет у нас желание посрать, ну и небольшую лихорадку, вот и всё. Но», — приговаривала она. — «Сегодня мы не в состоянии идти дальше. Я, по крайней мере, отсюда не сдвинусь». Йеджи тоже этого не хотелось. И кто-то рассказал об этом Моргану, судя по приказу разбить лагерь в Крузе на весь остаток дня. Боги, подумала Йеджи в ту ночь, с лихорадкой и судорогами, почувствовали вкус насмехаться над ней. Йеджи проснулась посреди ночи, наполненной напряженной тишиной. Она повертела головой из стороны в сторону, благодарная тому, что пульсация в её кишках немного ослабла. Она заметила Рюджин и перекатилась на бок. То, что прозвучало как шепот проклятия, сигнализировало Йеджи, что капитан проснулась. — «Это я», — тихо сказала Йеджи, дотронувшись до руки Рюджин. — «О, как дела», — усталый, напряженный голос. — «Знаешь, я должна признать, что лучше бы я размахивала мечом на кого-нибудь ещё, чем переживать всё это». Молчание. Потом усмешка.<*>
— «Хорошая новость, Джихё была права!» — заявила Соён. Ранние вечерние часы были ужасными, да, но, когда Соён удалось заснуть, она проснулась с хорошим самочувствием. Проблема была в том, что она избавилась от всего съеденного, поэтому снова ощутила ужасное чувство голода. Голод, но настоящий. Такой, от которого хочется плакать, как маленькая девочка. Парень рядом с Соён, крепкий француз с зарождающейся плешивостью, бросил на неё насмешливый взгляд. — «О, жаль, что ты меня не понимаешь», — вздохнула Соён. — «Хотелось бы мне немного знать твой язык, плохой человек, так мы могли бы обсудить друг с другом все невзгоды этого пути». Морщины избороздили брови мужчины, когда он нахмурился. Он пробормотал что-то на своём родном языке и переключил свое внимание с Соён. — «Эй, грубить мне тоже не нужно!» — с негодованием воскликнула Соён. — «Как тебя зовут?» Она заслужила лишь косой взгляд. Ах, какой недружелюбный парень! Соён не нравились раздражительные люди, нет-нет. Единственным исключением были её члены экипажа. Она ускорила шаг и вышла перед французом, попятившись назад. — «Твоё имя», — повторила Соён медленнее, всё ещё говоря на корейском. Она показала большими пальцами на себя, а затем на парня. — «Ты понимаешь?» — она повторила этот жест с большим акцентом. Что-то схожее с дискомфортом отразилось на лице парня. Но почему? Соён просто хотела узнать его имя. Это не было похоже на то, что она сдирала кожу с трупа перед его носом, чтобы выглядеть обеспокоенным. Действительно, насколько странными были люди. — «Жан», — она вдруг поняла, что говорил мужчина. — «Это твоё имя?» — когда парень кивнул, Соён громко хлопнула в ладоши. — «Хорошо, хорошо! Уже кое-что». Остальные десять человек в строю уставились на неё. Они были передовым отрядом из двухсот мужчин — и одной женщины, конечно! — посланным Морганом провести разведку маршрута до Панамы. Соён вызвалась добровольцем, как только Рюджин сообщила о намерениях Моргана. Наконец-то, ей богу! Они были близки к прославленному городу. Ноги Соён зудели от желания двигаться, хотя её мозгу было не до смеха. Но к внутреннему голосу нельзя было прислушиваться, нет! Прислушиваться следовало к телу. А тело Соён скорее прекратит функционировать в разгар боя, чем будет лежать на улице у какой-нибудь конюшни, жаждущего кормёжки. Итак, она была здесь, в компании людей, не могла понять и слова. И которые редко говорили больше, чем просто писк. Если бы только Юна могла присоединиться к ней, но наблюдатель и большинство членов экипажа «Wannabe» нуждались в дополнительном отдыхе. Соён была одной из немногих, у кого дела шли хорошо. — «Жан», — крикнула она, внезапно раздражаясь. — «Ты мне не нравишься!». Он и другие ахнули. Затем Жан фыркнул, повернулся и затерялся в дальних рядах. — «Эй?» — Соён моргнула. — «Почему ты уходишь?» — она вернулась на свой пост, прекратив ходить взад-вперед. Она слегка подтолкнула локтем своего нового напарника, парня, и заметила. — «Не похоже, что я сделала что-то странное, верно?» Парень неловко улыбнулся в ответ и сделал шаг в сторону. Соён закатила глаза и рассердилась. — «Вы все чудаки».<*>
— «Все места одинаковы», — подумала Соён, расположившись на арке, предшествующей месту. Несколько домов, три десятка, если повезет, с крышами-балаганами, деревянными фундаментами и серыми каменными стенами. Они были такими же, как те, что они обнаружили в первый день. Несомненно, те, что в Порт-Ройале, были красивее. Выдохнув, Соён спустилась на землю. Мужчины, переходившие через арку, бросили на неё впечатленные взгляды. Почему, Соён не знала. Все они были пиратами, поэтому должны были знать, как взбираться на такелаж и рейки, верно? Лазить по деревьям, домам, зданиям и башням следовало аналогичному принципу: «Держись крепче, пока не найдешь другую опору». Простой принцип. Немного более подробно? «Не упади». — «В любом случае, как называется это место?» — пробормотала она, почесывая голову. Она подняла голову. " 'Дарьенский Пробел'. Почему, жуть какая», — она взглянула вверх на пасмурное небо, затем посмотрела на окружающий лес, который бросал тени, казалось, ползущие в сторону хижин. — «Ага, подходит», — и она пошла в это место. Обнаружив его пустым — нигде не было ничего съестного, как странно, — пираты собрались на центральной улице, немного более широкой, чем остальные. — «Итак», — сказал капитан Уилл, сидя наверху шаткого деревянного ящика. — «Всё чисто? А окрестности?» Пока исследователи представляли свои отчёты, Соён заскучала. Если бы она хотела послушать, как кто-то описывает то, чего они не видели, ну… она могла бы почитать книгу, нет? Авторы сказок и басен сидели, уютно, в своих домах и описывали пейзажи и другие вещи, которые, удобно устроившись в своих комнатах, они никогда не видели. Она переместила свой вес с одной ноги на другую и посмотрела на небо. «Боже, как много птиц», — подумала она, наблюдая за тысячами фигур, силуэтно вырисовывавшихся на фоне неба, которые… двигались слишком быстро. «Ах, ну и дела». Она выкрикнула одно из немногих слов, которые знала на английском: — «Стрелы! Стрелы! Стрелы!» — повторяла она снова и снова, проталкивая локтями дорогу к ближайшему дому. Дверь болталась внутри на петлях, и Соён снесла её до конца, кинувшись против неё плечом вперед. Она перекатилась и поднялась на ноги одним плавным движением, избегая быть раздавленной рекой торопящихся, проклинающих пиратов, которые вошли следом за ней. Через окно она увидела, что улица опустела за один удар сердца. Земля ходила ходуном под наплывом стольких мужчин. Через пять ударов сердца единственный мощный свист вызвал град стрел. Те, что были нацелены на улицу, разбились о брусчатку, в то время как другие врезались в дома Дарьенского пробела, раскалывая дерево, вдребезги разбивая окна, если они были расположены под углом, или превращая разбросанные повсюду ящики в стальные ямы. — «А у наших наблюдателей нет глаз в небе или как?» — спросила Соён, поворачиваясь к сгрудившимся в комнате мужчинам. Мало кто обратил на неё внимание, и никто её не понял. — «Ах, вам, болванам, нужно учить корейский!» — она подождала пятнадцать ударов сердца, прежде чем подойти к порогу двери. Она высунула голову наружу и… отлично, ещё стрелы! Она поспешно вернулась в укрытие. Снова послышалась аналогичная череда звуков, и Соён ждала со скучающим выражением лица. Может, они выстрелят ещё один раз? Откуда, чёрт возьми, они прилетели? Она дважды заметила залп стрел, но они уже прослеживали дугу к земле. Неожиданно, Соён улыбнулась. О, да, это было то, чего она хотела. Чтобы её сердце билось быстрее, слышать, как мужчины проклинают и вытягивают свое оружие, в их глазах был свирепый блеск, отражающий её. Чувствовать, как тело подготавливается к бою. Схватка была проблемой, которую необходимо решить, и Соён была в этом экспертом! Она проскользнула мимо мужчин, пока не добралась до лестницы, и поднялась на верхний этаж дома. Там было пусто. Она обнаружила окно. Не удосужившись открыть его, Соён схватила первую попавшуюся вещь — скамейку — и разбила его. Она аккуратно отломила острые края и щёлкнула языком, довольная. Она выглянула, проверяя, не летит ли по пасмурному небу ещё одна стая «птиц», и вылезла через окно. Поставив ноги на выступ внизу, она положила руки на выступ вверху и прыгнула. Женщина хмыкнула, когда поднялась наверх. Отлично, ей открывался вид на окрестности. Далеко на севере между холмами была извилистая линия реки Чагрес. Круз находился на востоке, спрятанный где-то в лесах. На юге был ещё один холм, не так далеко. — «В таком случае, огонь!» — крикнула Соён, жестикулируя. — «Давайте! Я хочу посмотреть, где вы, идиоты, прячетесь». Она медленно повернулась, пристально разглядывая настолько далеко, как только могла видеть. Она поймала краем глаза намёк на передвижение. Холм на юге! По крайней мере, две сотни стрел вылетали оттуда. — «Хех, хех, хех. Хорошо». Соён соскользнула с крыши. Она сделала быстрое движение рукой, и нож воткнулся в бальзам возле края крыши, немного разорвав его. Она вытащила нож одной рукой и всадила другую в разрыв. На какой-то момент её тело оставалось в воздухе, в десяти метрах над землей, опираясь лишь мощной рукой на крышу, пока она прослеживала нисходящую дугу, намереваясь проникнуть через окно, ногами вперед. Метательный нож исчез в рукаве. Соён пыхтела. — «Знаю ли я, как сказать «юг» на английском?» — пробормотала она себе под нос. — «Ммм… ах, да». Она поспешила проинформировать остальных о своей находке. Соён ушла первой, когда, спустя десять минут, больше не было никаких «птиц», падающих с неба. На юге был тот холм. Хотя, вероятно, индейцы — судя по количеству лучников, они должны были быть — уже ускользнули на другую сторону. Когда пираты перегруппировались на окраине Дарьенский пробел, от Соён исходило лишь нетерпеливое постукивание ногой. Её пронзительный взгляд рассекал темноту леса, подобно мечу. Она увидела белку, забравшуюся на ствол одного из деревьев на опушке леса. Сможет ли она пронзить её на таком расстоянии? Может быть… Нет, она уже пыталась сделать это раньше, и всегда грызун ускользал от неё. Эти гадкие пушистики. Хотя… Уилл обсуждал, что делать с двумя другими капитанами, назначенными лидерами, но Соён всё ещё была поглощена мысленными расчетами. Она бы поняла, о чем говорят Уилл и остальные, если бы уделяла всё своё внимание улавливанию английских слов. В противном случае — нет. Она заметила движение в подлеске. Куст шевельнулся, слишком резко, чтобы быть результатом лёгкого ветерка. В другом месте поднялись бабочки, как будто прерваны в своём месте отдыха. Соён сделала несколько шагов в сторону, пока между ней и лесом не возник парень. — «Люди. Я вижу», — щебетала она по-английски, указывая на лес. — «Индейцы. Идёмте!» Уилл бросил на неё недоверчивый взгляд и открыл рот, чтобы что-то сказать, когда в его ногу вонзилась стрела. Капитан взвизгнул и зашатался, когда остальные подняли тревогу. — «Ай», — шипела Соён, почти чувствуя боль, которую должен испытывать капитан. — «Но я предупреждала тебя», — она снова посмотрела на лес, видя, что индейцы убегают. — «Нет, нет! Нам нужна информация от вас», — она бросилась бежать, и это было похоже на прорыв плотины. Она услышала позади себя вопли и угрожающий рёв, сопровождающиеся коллективным шуршанием оружия, когда пираты его обнажили. Мужик, наконец-то. Соён замедлила темп и позволила приливу пиратов обогнать её. Их бег замедлился, когда они прошли опушку леса. Некоторые спотыкались, и их товарищам едва удалось их не затоптать. Боги, разве они не придурки. Соён сбавила скорость до рыси. Ей хотелось идти быстрее, но она также боялась упасть лицом и оказаться раздавленной, как маниока. Впереди, вдали, она могла видеть индейцев. Они добрались до склона холма. Смуглокожие мужчины, одетые в штаны из коричневой ткани, выглядевшей на ощупь грубой, карабкались по крутому склону, — со всех сторон поросшему корнями и деревьями, — словно это была всего лишь небольшая неровность на местности. На полпути вверх индеец с грубыми чертами лица повернулся, и Соён увидела, что он поднял уже заряженный лук. Девушка выкрикнула. — «Чёрт!» — и присела, всё ещё вышагивая рысью. В кого попала стрела, так никогда и не узнали, но он был первым из восьми, кто погиб в той перестрелке. Первые пираты добрались до начала склона и стали подниматься, всё время ругаясь. Соён притормозила, перед тем как оказаться в пределах досягаемости индейцев, которые ждали на вершине за импровизированной баррикадой. По склону можно было подняться только с одной стороны, другие были скалистыми и слишком крутыми. До первых стрел, которые ранили одного человека, Джеремия — ещё один капитан — прокричал приказ отступать. Соён знала, что подниматься будет утомительно и опасно, когда эти безумцы пускают в них стрелы, тем более, с этими неуклюжими мужчинами по сравнению с ловкими индейцами. Джунгли были их стихией, и они вели себя, как рыба в воде. «Но есть ли другой путь?» — задалась вопросом Соён, поджав губы и используя дерево для укрытия. Там, наверху, индейцы глумились и смеялись. Ах, хотелось обладать частью их знаний о местности! Соён хотела бы родиться в этих местах. Хотя, тогда она наверняка находилась бы на другой стороне. Столкнуться с Йеджи или Юной? Вот это было бы очень смешно. Хотя она сомневалась, что всё закончилось бы хорошо для неё самой — Йеджи была слишком устрашающим противником, таким, которого вы бы предпочли иметь в своей команде. Вспомнив об этом, у неё пропало желание родиться индианкой. Но провести с ними несколько лет… «Они бы убили меня и содрали с меня кожу, конечно. Они примут меня, если я убью несколько пиратов?» — «Поднимайтесь!» Соён моргнула — чёрт, она была в самом центре атаки! Глядя на низкие, покрытые листьями ветви кедров, она кое-что придумала. Надеюсь, эти парни их задержат. — «Только не умирайте!» — предупредила она их. По неизвестной причине они весело посмотрели на неё. Соён схватилась за верхнюю ветку и подтянулась. Поднявшись на вершину, она сохранила равновесие и сильно потянула за следующую ветку. Когда она обнаружила, что та сопротивляется её весу, женщина подпрыгнула и забралась на неё. Она повторяла тот же процесс, который знала наизусть, пока не добралась до чаши. Перед собой она увидела, что вершины плавно поднимаются, следуя росту холма. Соён спустилась немного вниз, прошла по ветке и перепрыгнула на ветку другого дерева, ближайшего из них. Она приблизилась к стволу и переходила от ветки к ветке, пока не оказалась перед деревом на холме. Таким образом, она забралась наверх, в то время как внизу другие пираты пытались взобраться, используя деревья в качестве укрытия. Выстрелы из пистолета разносились яростным эхом от деревьев. Поднявшись чуть больше чем на половину, Соён проверила, чтобы убедиться, что её не видят. Она находилась слева, вдали от большей части компании пиратов. Индейцы, около трех десятков худых, мускулистых мужчин, вооружённых боевыми цепами, луками и стрелами, приковали своё внимание к ним. Один человек, единственный в рубашке, расхаживал взад-вперед, что-то громко говоря остальным. Возможно, приказы. Девушка улыбнулась. — «Нужно показать ему мои красные бриллианты», — пробормотала она и, взобравшись обратно, продолжила маневрировать с дерева на дерево. Когда она добралась до вершины, она тихо пыхтела, а мышцы её рук и ног горели. Через несколько секунд, на вершину холма взобрались первые пираты, скрестив мечи с туземцами. Соён подобралась настолько близко к схватке, насколько это возможно. Любопытная перспектива — наблюдать за происходящим с высоты; она прекрасно могла определить местонахождение каждого человека в любой момент. И они казались маленькими, когда почти все они были выше её как минимум на три головы. Она спустилась к нижним ветвям большого кедра, на котором стояла. Женщина присела, держась одной рукой за ветку. В другой, правой, она сжимала метательный нож. Это было простое оружие из темной стали, на рукояти которого поблескивал маленький красный алмаз. Ещё четыре таких же оружия она носила на теле и никогда их не снимала. Она неизменно носила рубашку, скрывая часть ножей, и штаны, или сапоги, скрывая остальные. Оружие могло износиться или сломаться, но Соён всегда заботилась о том, чтобы забрать кроваво-красные бриллианты, более ценные, чем любой другой драгоценный камень. — «Эй!», — крикнула она так громко, как только могла, высунувшись из-под земли. — «Ты хочешь взглянуть на мои бриллианты?» Нахмурившись, лидер индейцев поднял голову, обнаружив Соён, ухмыляющуюся от уха до уха. Соён метнула нож с безупречным изяществом и чистым движением запястья. Оружие не вращалось. Кончик летел вперёд, и в мгновение ока он до самой рукояти вонзился с левой стороны груди индейца. Парень упал на землю. После этого её враги скатились вниз по склону. Соён проделала такой же трюк с товарищами мужчины индийского происхождения, которые поднялись на ноги, держа в руках боевой цеп, поражая их всех. Лидер, признала Соён, имел великий воинский дух. Раненый, каким он был, он свирепо орудовал своим коротким копьём, рассекая глубокими порезами пару пиратов, пока кто-то, Соён не видела откуда, не прострелил его в грудь, убив его. Остальные туземцы, видя, что их лидер повержен, быстро пошли на попятную, рассеявшись на другой стороне холма. Соён спустилась на другую нижнюю ветку, прежде чем с ворчанием упасть на землю, согнув ноги. Она достала свои ножи и вытерла их о штаны убитых. — «Поймайте кого-нибудь из них!» — крикнул Джеремая, истекая кровью из раны на его скальпе. — «Я пойду доложу Моргану, что можно безопасно продолжать». Пираты бегом окружили Соён, что-то говоря ей с благоговейными лицами. Соён улыбалась в ответ, надеясь, что это были не скрытые оскорбления. Джеремая подошел к ней, задыхаясь. — «Женщина, какой демон у тебя внутри?» — спросил он. Соён пожала плечами. — «Не знаю. Хочешь увидеть мои пять красных бриллиантов?» — спросила она, одна из немногих вещей, которой она просила Джису научить её на английском. Капитан сильнее нахмурился. — «Хм… да, полагаю, да», — согласился он. Соён обнажила зубы в полной улыбке. — «Ты только что видел, что происходит с тем, кому я их показываю, и ты согласен?» — сказала она на корейском, после чего разразилась смехом. — «Идиот». Она развернулась и споткнулась о скрытый корень, встречаясь лицом с землёй. Боль прорезала весь её череп, и она позволила себе выпустить настоящее проклятие. — «Этого бы со мной не случилось, если бы я была индианкой, понимаешь!» — ворчала она.