Повенчанные ветром

      Плеск якоря заглушили крики смелых чаек: птицы окружили корабли в привычном ожидании порции сворованной рыбы. Капитан Воробей бросил быстрый взгляд в окно, толкнул ящик стола и, провернув ключ, поднял голову.       — Приведите корабль в порядок, занимайтесь своим делом, но людей Кросса и его самого на борт ни за что не пускать — под любым предлогом, хоть скажите, что у вас чума. Это ясно, мистер Таунсенд?       — Эм, да, капитан, — без особой уверенности отозвался старпом, потирая шею. — Но… — он замялся под внимательным взглядом, — мы что, им не доверяем?       Джек повёл глазами с лёгким раздражением.       — Разумеется.       Пиратские корабли стали на якорь к западу от Ка́шеу — второго порта португальской Гвинеи. В обе стороны от изогнутого залива тянулась бурая лента Рио-де-Сан-Домингуш, что после недавних муссонов ещё больше наполнилась водой, позволяя морским парусникам смело войти в устье реки. Капитаны сошлись во мнении, что стоит сохранить их прибытие в тайне по крайней мере до тех пор, пока не отыщут в городе нужного человека. Команды готовились разбить лагерь на островке, густо поросшем деревьями, — в преддверии пиратской охоты оба корабля нуждались в ремонте после длительного перехода через; попутно с «Чёрной жемчужины» готовили баркас под парусом.       — Я пошлю людей в Бисау на всякий случай, — напоследок сообщил Хьюберт Кросс и подал руку Шивон, но та, будто и не заметив, лихо спрыгнула в лодку. Джек Воробей, что возился с парусом, одобрительно кивнул то ли капитану, то ли старпому. — Не задерживайтесь там, — Кросс обвёл тяжёлым взглядом окрестности, — местные тут не отличаются гостеприимством.       — А вы, сэр, ведите себя прилично и не берите никого на абордаж, — иронично улыбнулась Бейл. Кросс хмыкнул и ногой оттолкнул баркас.       Лодка неохотно ползла вверх по течению, словно бы увязая в мутной воде, и только через три четверти часа выбралась в главное русло Рио-де-Сан-Домингуш. По обе стороны сплошной стеной тянулся душный лес, на проплешинах по берегам спокойных заводей случайно попадались редкие хижины. Джек на корме приглядывал за парусом, а Шивон растянулась на носу, млея под солнцем и изредка касаясь воды кончиками пальцев. Чем выше по течению поднимался баркас, тем больше на реке появлялось встречных судов: сначала рыбацкие лодки и гружённые провиантом ялики, потом шлюпки под небольшими парусами, а, когда над джунглями показались крыши города, судов собралось целое множество, точно на смотре.       Баркас ткнулся носом в пологий берег у южного края бухты. Пока гафель полз вниз, Бейл подхватила швартов, легко спрыгнула с борта, накинула трос на сваю и принялась завязывать узел. Перебирая руками по гардели, Джек с любопытством тянул шею и пытался заглянуть ей за плечо. Стоило ей обернуться, как Воробей тут же напустил на себя серьёзный вид, и его взгляд мигом поднялся к красным крышам города; уголки губ Шивон иронично приподнялись. Шивон выудила из мешка юбку, встряхнула её, как простыню, поморщилась от пыли и с невозмутимым видом натянула её поверх кюлот, превращаясь в порядочную горожанку. Из оружия при ней остался лишь сокрытый в складках тёмной ткани кортик на бедре.       Душный город полнился жизнью. На главной улице, очерченной ровными рядами двухэтажных домов на европейский манер, толкались торговцы, моряки, фермеры, рабы, солдаты, замороченные хозяйки и зажиточные горожане. Юркие карманники, как стаи сельди, то и дело пересекали широкую улицу и растворялись в десятках переулков, которые вели не только на параллельные бульвары, но и в лабиринты глиняных лачуг под тростниковыми крышами. В своём хаосе центр города в чём-то напоминал Тортугу, если бы её губернатор желал сделать вид, что его владения — один из оплотов цивилизации.       Над высокими ступенями кожевенной лавки — первой на их пути — нависала массивная вывеска с искусной резьбой, ставни были прикрыты для защиты от яркого солнца. Шивон решительно толкнула дверь и, не успели её глаза привыкнуть к полумраку, поприветствовала торговца за прилавком широкой улыбкой.       — Доброго дня, сеньор! Вы говорите по-испански?       Капитан Воробей привалился к проёму и выразительно моргнул.       — Добро пожаловать, — поклонился торговец. — Да, конечно.       — Не подскажете, где я могу найти сеньора Франсиско Лара Граса?       Торговец покачал головой.       — Никогда не слыхал о таком.       — Быть может, его знает хозяин лавки?       — Эта лавка моя, сеньорита, — с вежливой улыбкой заверил торговец.       Губы Шивон разошлись в натянутой улыбке, затенённой заметным разочарованием.       — Что ж, очевидно, у вас отлично идут дела, — проговорила старпом на прощание. Джек Воробей так ничего и не сказал и даже не отошёл от двери.       Вернувшись в обитель пыльного жаркого дня, Шивон принялась осматривать квартал с высоты ступеней, точно с капитанского мостика, тем же сосредоточенным цепким взором, знающим, что именно искать.       — И что же, — Воробей почесал нос, уставившись в вывеску и скептично скривив губы, — будем кочевать по лавкам и спрашивать этого сеньора Франсиско… как там его?       — Лара Граса, — донёсся отстранённый голос Шивон. — Он торгует всем чем можно, — Её взгляд остановился на окнах оружейной мастерской. Старпом обернулась. — Так что здесь его должен знать чуть ли не каждый.       Джек отозвался усмешкой с ироничным укором:       — Выходит, этот был тот самый «не каждый».       За следующие три часа они обошли все крупные торговые кварталы, заглянули в каждую лавку; где-то с охотой отвечали на испанском, где-то с трудом понимали на португальском, в паре магазинов говорили на английском, но на любом языке передавали одно и то же — данный сеньор им неизвестен. С каждой новой открывающейся дверью приветливая улыбка Шивон становилась всё более тусклой и натянутой.       На пороге очередной лавки Джек Воробей, преисполненный терпения, с которым обычно слуга следует за гуляющей по городу миледи, предложил сменить тактику.       — Считаешь, в этом дело? — Бейл взглянула на капитана «Жемчужины» без особого энтузиазма и устало вздохнула.       Джек слегка развёл руками и, чуть запрокинув голову, прикрыл глаза — то ли от солнца, то ли в лукавом прищуре.       — Если спрашиваешь — значит, точно не знаешь, а если утверждаешь — значит, тебе что-то известно и с тобой надо быть аккуратнее. — В изогнутой брови Шивон выразилось её молчаливое сомнение. — Главное, быть внимательнее. Лжец сам себя выдаст, — мелькнул ободряющей улыбкой Воробей.       Старпом вздохнула и указала рукой на вход:       — Может, тогда сам попробуешь?       Джек парировал красноречивым взглядом, а затем спохватился:       — Кстати, где ты выучила испанский? В монастыре?       Шивон, что уже взялась за ручку двери, медленно обернулась и опустила на него взгляд через плечо.       — Где ты видел, чтобы добрые протестанты обучали языку католиков, на котором можно читать неправедные молитвы? — вопрос прозвучал натуральным тоном истового учителя приходской школы. Словно прилежный ученик, Джек Воробей всерьёз задумался, собирая лоб складками, но уже через секунду передёрнул плечами. Шивон качнула головой. — Отец научил.       — О! — брови капитана приподнялись, в карих глазах рассыпались отблески довольной улыбки. — Так он испанец.       — Нет, он их убивал. — Шивон дёрнула бровью и добавила: — По мере необходимости.       Торговец в лавке домашней утвари, куда они наконец вошли, рассеянно поприветствовал их на английском, а затем с явным усердием перешёл на португальский. Внимательный взгляд Шивон задержался на его утомлённом лице; она легко повела рукой, улыбаясь, и искоса глянула на Воробья. Тот с праздным интересом разглядывал товары на полках, прогуливаясь взад-вперёд и запустив пальцы за ремень. Замешкавшись в сомнениях, Бейл всё же последовала его совету:       — Сеньор Франсиско Лара Граса, верно? — по-английски осведомилась она с мягкой вежливостью.       Лавочник закачал головой.       — Нет, мисс.       — Тогда позовите его, будьте любезны.       Продавец с некоторой опаской взглянул на Джека: капитан же пристально разглядывал собственное отражение в медном кувшине.       — Но я такого не знаю.       Шивон смущённо вздохнула, поджимая губы.       — Странно, мне сказали, что я найду его именно здесь, — в голосе её звучали ноты натурального смятения, лишь щекам не хватало девичьего румянца.       Лавочник развёл руками и уставился на неё глазами телёнка.       — Выходит, ошиблись.       Искрящий взгляд Шивон, словно шутиха, сорвался с лица торговца и уткнулся в затылок Джека Воробья.       — И я почему-то не удивлена, — протянула она, но Воробья куда больше интересовала небольшой жаровня в руках, чем очевидный упрёк в её словах.       Какую бы тактику ни использовала Шивон, ей всегда отвечали одно и то же — такого сеньора не знают и никогда о нём не слышали. И почти каждый торговец тут же норовил продать им хоть что-нибудь, только бы не отпускать с пустыми руками, хотя и без того торговля в городе шла бойкая. Вконец вымотавшись, они заглянули под крышу таверны, по традиции спросили про сеньора Лара Граса и, получив ожидаемый ответ, уселись в прохладном углу с вином и горстью фиников. Шивон устало откинулась на спинку кривого стула и раздражённо вздохнула. Джек плеснул им выпить, отставил бутылку и прикрыл глаза, словно собирался вздремнуть, но сонный взгляд остановился на хмуром отражении соратницы в тёмном стекле бутылки.       С минуту их молчание разбавляло лишь журчание португальской речи за соседними столиками. Наконец Бейл стукнула ладонью по столу и прошипела сквозь зубы:       — Этот город будто издевается…       — Обычное дело, — ровным тоном заметил Джек, — когда ищешь то, чего нет.       Шивон нервно дёрнулась; к пирату метнулся быстрый взгляд, но уже через секунду Бейл торопливо опустила глаза.       По губам Воробья скользнула бледная тень улыбки. Он вздохнул и с философской неторопливостью перевёл взгляд с отражения мисс Бейл на неё саму. Её лицо — слегка помятое от усталости — выражало сдержанную заинтересованность, не более яркую, чем того требовала вежливость; глаза смотрели прямо, но тускло, часто скрываясь за ресницами; и весь её вид приличествовал доброй горожанке, утомлённой хлопотами жаркого утра.       Сделав несколько глотков, Джек спокойно пояснил:       — Раз его никто не знает, значит, его здесь нет и, скорее всего, не было, а это значит… — Джек взял паузу для нового глотка. Шивон требовательно приподняла брови. — А это значит, что ваш продажный сеньор выбрал другой порт для своих дел.       Бейл рассеяно кивнула.       — Что ж, — она приподняла кружку и слегка качнула рукой, — надеюсь, парням в Бисау повезёт больше нашего.       В порт их вела та же дорога, но они уже не глядели по сторонам и даже не обращали внимания на назойливых торговцев с лотками, что без устали предлагали свои товары любому, кто выглядел чуть приличнее нищего из подворотни. Порой горожане провожали Шивон торопливыми комплиментами, а, не получив в ответ ничего, кроме раздражённого вздоха, сокрушённо цыкали языками. Джек Воробей, не в пример своей спутнице, охотно откликался на любые обращения заинтересованных дам: его будто бы и не смущало вовсе, что он ни слова не понимал из их речи, а вернее, ему вряд ли нужны были слова, чтобы понимать их. Прелестные незнакомки и старые иссохшие девы провожали молодого капитана долгими томными взглядами, но, едва их глаза подмечали спутницу, которую он торопился нагнать, сладкие маски на лицах застывали и манящий блеск в глазах сменялся завистливой мглой.       В квартале от пристаней, где воздух был свеж и лёгок, придирчивый взгляд капитана Воробья привлёк тянущийся навстречу людской поток. С минуту Джек продолжал путь, а затем рванул Шивон за собой в проулок. Она едва опомнилась, как он прижал её к горячей стене и подступил возмутительно близко.       — Какого дья?.. — Мозолистая ладонь накрыла губы Шивон, заглушая негодование.       Джек наклонился к её уху и выдохнул предупредительное: «Ш-ш-ш». Бейл насторожённо замерла, тщетно пытаясь поймать взглядом его глаза. Не прошло и четверти минуты, как послышался лязг амуниции и вдоль по улице размашистой походкой прошествовали трое офицеров; голова Воробья повернулась за ними следом, чуткое ухо сосредоточилось на россыпи звуков. И только когда характерное звяканье растворилось среди городского шума, Джек отступил на полшага и, помедлив, плавно убрал руку. Широко распахнутые чёрные глаза Шивон переливались, словно чистое ночное небо звёздами, но блестела в них отнюдь не благодарность, а недоумение. Бейл вглядывалась в лицо капитана с искренним удивлением, а затем беззвучно приоткрыла рот, будто позабыв слова.       — Патруль. — Джек Воробей красноречиво скосил взгляд.       Шивон приподняла плечи.       — И что с того? Это Гвинея! — Она легко пихнула его. — Им нет до нас дела.       Физиономия капитана померкла. Он отступил на полшага и почесал макушку в мрачной задумчивости.       — Привычка, — наконец развёл он руками в извиняющемся жесте. А потом словно опомнился и, вскинув подбородок, напомнил: — Осторожность в нашем деле не бывает лишней.       Старпом встретилась с лукавыми огоньками в тёмно-янтарных глазах, и по её губам скользнула мимолётная, неслышная усмешка. Шивон плавно отклонилась от стены и, проведя тёплым взглядом по щеке Воробья вместо касания пальцев, многозначительно протянула:       — Разумеется.       Кэп довольно хмыкнул и театральным жестом предложил продолжить путь.       На островке, где собирались разбить лагерь, вовсю стучали топоры. Команды держались обособленно, каждая ближе к своему кораблю, как малознакомые соседи, что погружены в домашние хлопоты. Близ воды догорал одинокий костёр и высилась пирамида веток.       Хью Кросс занимался починкой ружей под тентом в нескольких ярдах от реки и, услышав о возвращении лодки, лишь на пару секунд отвёл сосредоточенный взгляд. Джек Воробей задержался для разговора со своим боцманом, а Бейл лениво побрела к капитану «Конгера». Воробей, взмокший, но бодрый, успел нагнать её до первого приветствия, но прежде Шивон, встретившись взглядом с Кроссом, дёрнула губой в скрытной улыбке и коротко кивнула.       Капитан Кросс слушал безрадостный отчёт старпома с хмурым спокойствием, грубые пальцы порой небрежно постукивали по стволу ружья, что лежало на коленях. Бейл закончила и, скрестив руки на груди, взглянула на Кросса из-под бровей. Он закивал, поскрёбывая ногтями подбородок.       — Видать, прищемили ему хвост в Кашеу, — подытожил он.       Капитан Воробей покачнулся на пятках, выпятив губу.       — Может, тот человек на Багамах вас обманул? — его голос наполняло беззаботное любопытство, как у стороннего наблюдателя.       Лёгкий вопрос растоптало надменное хмыканье капитана «Конгера».       — Тот, кто продал нам эти сведения, не стал бы врать, — заверил он. — Тем более за такие деньги. Тем более нам. — Щёлкнул взведённый курок. Кросс вскинул ружьё, дуло указало чуть выше плеча Воробья. Щуря то один глаз, то другой, Кросс добавил ровным тоном: — Ведь он знает, что тогда поплатится за своё враньё, куда бы ни побежал. — Палец капитана плавно надавил на спусковой крючок, вспыхнула искра. Джек вздрогнул, хоть выстрела и не последовало. — Больше не клинит, — Шивон ловко поймала брошенное ей ружьё, а Хью склонился над следующим.       — Что будем делать, если его не окажется и в Бисау? — Бейл покосилась на Воробья с мрачным упрёком. Кэп же не сводил глаз с Кросса, хоть на лице его и читалась недальновидная праздность, будто обсуждаемый улов и впрямь состоял из мелкой рыбы, а не из золота. — Полагаю, у вас есть план на такой случай, — то ли спросил, то ли утвердил Джек.       Хью Кросс подтянул винт на спусковом крючке и поднял на молодого капитана серьёзный взгляд.       — Ты же не думаешь, — заговорил он, и его голос зазвучал тяжело, будто сыпался мокрым песком в пустое ведро, — что мы пересекли океан, уповая на одно-единственное имя человека, которого можем и не отыскать?       — То есть, — тут же подхватил капитан Воробей, — есть ещё кто-то, кто знает, где искать галеон? Не проще ли пойти сразу к нему?       Кросс опроверг его слова вкрадчивым тоном:       — Я этого не говорил. — Джек заинтересованно хмыкнул. Кросс расправил плечи и повёл широкой ладонью, глянув на Бейл: — У Шон свои методы, у меня свои. Раз этого парня здесь нет, значит, мои люди в Бисау найдут его и добудут, что требуется. Даже если он уже в могиле. — Он вопросительно кивнул Шивон. — Я прав?       — Да, — отозвалась она и вполголоса добавила: — Если не спалят город к чертям и не приведут к нам патруль…       Кросс раздражённо фыркнул.       — Молчала б ты, ведьма, — беззлобно бросил он. Бейл тут же вскинула голову и возмущённо засопела, но капитан уже заговорил о другом: — Выходит, можем зайти в порт. Не нравится мне тут стоять, да и припасами запастись бы не помешало. Что думаете?..       Бухта Кашеу радушно встретила новых гостей, и сборщик платы объявился ещё до того, как успели убрать все паруса. Большая часть обитателей порта была увлечена подготовкой к отплытию торгового флейта: на его верхней палубе было негде ступить из-за ящиков и мешков, и моряки гадали, сможет ли он вообще выйти в море или застрянет на ближайшей отмели, отрезав город от большой воды. «Конгер» и «Чёрная жемчужина» стали у соседних пристаней. До заката оставалось несколько часов, и обе команды занялись корабельными хлопотами, пополнением запасов и закупкой материалов и инвентаря.       Когда вечернее солнце исчезло за кронами деревьев, Джек Воробей поднялся на верхнюю палубу на звук возбуждённых голосов. На борту «Конгера» собралась шумная беспокойная толпа; моряки кочевали между шканцами и баком, как растревоженная стая чаек. Кто-то покрикивал в кубрик, кто-то ходил к трапу и обратно, но все как один обернулись и замерли, едва открылась дверь кормовой каюты. В тусклом свете проступила прямоугольная фигура Хью Кросса. Команда затаила дыхание. Джек Воробей тем временем взбирался на полуют ради обзора получше. В наступившей тишине было слышно, как скребутся беспокойные крысы в трюме. Капитан Кросс вздёрнул подбородок и обвёл своих людей долгим придирчивым взглядом.       — Морды не бить, за выпивку платить, к мундирам не лезть! — Трескучий голос капитана тут же заглушил взрыв ликования.       Кросс усмехнулся, качнув головой, а затем всё же расхохотался. В тот же момент из каюты вышла Шивон Бейл — в привычном моряцком наряде и шляпе с широкими полями. Старпом кому-то кивнула в ответ, и радостные голоса зазвучали громче. Весёлая когорта скатилась на пристань, а капитан Кросс задержался у трапа.       — Эй, на «Жемчужине»! — гаркнул он, махая рукой. — Вы как, с нами?       В Джека Воробья прилетело несколько вопрошающих взглядов, но ни одна безмолвная мольба не удостоилась его внимания.       — Увы, — развёл он руками, — надо с делами покончить.       Мистер Таунсенд за его спиной разочарованно вздохнул. Кросс только недоумённо покачал головой. Когда вся команда «Конгера» покинула пристань, кэп Воробей обернулся к старпому:       — Мистер Таунсенд, среди наших людей есть кто-то незаметный и достаточно смышлёный? — Помощник с опаской покосился на выход из порта, приподнял брови и, глянув на капитана, часто закивал.

***

      На ржавом крючке у двери коптил фонарь; его слабый свет с трудом обозначал простую табличку у входа в лавку домашней утвари. Хью Кросс, взбежав на две ступени, круто обернулся; волчий взгляд стрелой пронёсся по тёмным улицам и немногим прохожим. Капитан поднял глаза на старпома: Шивон слегка кивнула и смело толкнула дверь. Тихо скрипнули петли. Торговый зал скудно освещала лампа под потолком, толстая свеча на боковом стеллаже и медный канделябр на три свечи, что стоял у самого края широкой стойки. Кросс склонился над прилавком у входа в густой тени. Мисс Бейл прошла дальше и лёгким тоном позвала: «Есть кто, хозяин?».       Через несколько секунд из кладовой появился торговец. Его взгляд уткнулся в спину Кросса, затем перескочил на Шивон, и сухие губы растянулись в улыбке.       — Решили вернуться, мисс? — кивнул он, отирая руки. — Время уже позднее, но чем могу?       Хью Кросс подбросил в руке кошель с прилавка и медленно обернулся.       — Здравствуй, друг мой Реми́!       Желтоватые глаза торговца округлились, губы мелко задрожали. Он попятился, вскидывая руку с танцующим указательным пальцем.       — А-а-а… Чтоб тебя, ведьма! Я так и знал! — обрушился он на Бейл.       Она устало вздохнула, поводя глазами.       — И вот так каждый раз… И почему меня все так называют? — покачала головой Шивон.       Кросс ухмыльнулся и, обводя лавку неторопливым взглядом, двинулся к торговцу.       — Ну что, Реми, — его хриплый голос зазвучал с непривычной доброжелательностью, отчего Реми плотнее вжался в стену, — ты далеко убежал. Твой хозяин наверняка ещё дальше…       — Он мне не хозяин! — вскрикнул Реми едва ли не фальцетом. Его брови жалобно сошлись к переносице, глаза застыли на капитане «Конгера». — Я ушёл! Совсем! — Круглая голова на тонкой шее затряслась, как погремушка со сломанной ручкой. — Я не знаю! Ничего не знаю! И я ни к чему не причастен!       Хьюберт Кросс выпятил губу и медленно кивнул. Сосредоточенный взгляд из-под бровей застыл на верхней полке над головой Реми, где тускло поблёскивал ряд горшков и всевозможных склянок. Шивон привалилась к стене у окна и скрестила руки на груди, Время от времени её глаза провожали цепким взглядом проплывающие за окном тени. В лавке повисла гнетущая тишина, и под её тяжестью Реми всё больше вжимал голову в плечи. До двери в кладовку было меньше ярда, и, хотя от Кросса его отделял широкий прилавок, Реми боялся даже скосить глаза в ту сторону. Стоило только капитану дёрнуть ноздрёй под шумный вдох, торговец вздрогнул и поднял руки к груди.       Взгляд Хью Кросса медленно, почти со слышимым скрипом сполз от полки к блестящему по́том лицу Реми. В упавших на лицо тенях холодное пламя глаз стало лишь заметнее.       — Вы подло бросили нас, — из его горла выбрался куда больше утробный рык, чем голос, — увели галеон, за который мы тоже пролили кровь. Неужто ты надеялся, что возмездие тебя не настигнет? — Кросс вытянул шею и, втянув воздух, искривил губы. — Твой капитан не надеялся, оттого не решился идти через Атлантику, знал, что там его точно будут искать. — Он прищурился и задумчиво хмыкнул. — Или, быть может, ты наделся, что нас всех перебьют, а? Что некому будет воздать тебе по заслугам?       Реми часто закачал головой; крупные капли пота скользнули по лбу и застряли в куцых бровях.       — Правда, Кросс, — выдавил он, — я уже много месяцев не с ними и ничего не знаю. Мы… — Он умолк, проталкивая в горле ком и пытаясь удержать сбившееся дыхание. — Мы разошлись во взглядах…       Хью недоверчиво цыкнул и прогулочным шагом прошёл за прилавок.       — А не ты ли с ним в один голос пел о помиловании? — поинтересовался он, вглядываясь Реми в глаза.       — Д-да, — пролепетал тот, — но… — Кросс приподнял брови. Реми взмахнул рукой в порыве негодования. — Я думал про Вест-Индию, а Гибралтар или… да любое место в Европе! Это же самоубийство!       С губ капитана слетела холодная усмешка.       — Видишь, Шон, для кого-то мы с тобой страшнее солдат трёх королей. — Бейл слегка улыбнулась. Кросс склонил голову набок и ткнул лавочника пальцем в грудь: — А ты, Реми, как считаешь? — Тот затаил дыхание, испуганный взгляд метнулся к Шивон. — Погоди, не торопись с ответом. — Кросс ободряюще прихлопнул его по плечу и уселся на прилавок. — Я вообще-то тебе верю, — закивал он, — что ты ушёл на покой и что не видел Гриди с тех пор, как вы расстались на Сен-Бартé. — На тонких губах торговца задрожала неуверенная улыбка. — А ещё я знаю, — на тон ниже добавил Кросс, — что он дал тебе последнее поручение, и, думаю, ты здесь именно из-за этого.       Реми закашлялся, вытаращил глаза так сильно, что они вот-вот могли вывалиться из глазниц. Брови взлетели вверх, собирая лоб складками, в которых, как в желобах, копились капли пота. Он вновь принялся трясти головой и тараторить вполголоса с подобием заискивающей улыбки:       — Ну нет, что ты, брат у меня здесь, младший, сводный, весь в свою мать, лавка вот эта вот его ведь. Надо же мне было где-то якорь бросить, да? А тут какой-никакой, а свой человек. О каком поручении может быть речь, сам подумай! — с чувством воскликнул Реми, подавшись вперёд на полшага. — О чём и с кем тут договариваться?!       Кросс многозначительно кивнул, обводя его оценивающим взглядом.       — А что говорит твой дар предвидения? — обернулся он к Шивон.       Большие глаза Реми застыли на ней, как окуляры подзорных труб, что поднялись к горизонту. Бейл сделала глубокий вдох.       — Что этот человек лжёт. — Реми приоткрыл рот, а Шивон плавно повела рукой и продолжила со спокойной улыбкой: — И ещё, что через минуту, может, чуть больше, он будет ползать на коленях и умолять нас поверить ему и сохранить жизнь.       Капитан «Конгера» выпятил губу, приподнимая брови, и вновь посмотрел на лавочника. Тот впервые осмелился скосить глаза к двери в кладовку. Кросс неторопливо вытащил из сапога короткий кинжал и подбросил его в руке.       — Вот что, друг мой Реми, если коснёшься рукояти этого ножа, я прострелю тебе колено.       — Ч-чего?       Реми не успел до конца моргнуть, как Кросс резко спрыгнул и одним точным ударом пригвоздил его кисть ножом к стене, так что лезвие вошло по самую крестовину. Реми взвыл, как выброшенный на улицу пёс. Бейл, дёрнув бровью, перевела внимательный взгляд на прохожих за окном.       — Итак, — Хью Кросс навис над лавочником, как гиена, — я хочу знать, где и когда объявится «Бихиа» и с кем будут переговоры.       Лицо Реми ярко блестело, точно его специально маслом облили. Жалобный взгляд слезящихся глаз уткнулся капитану в лоб.       — Не знаю я! Не знаю! — захныкал торговец, кривя губы. Его рука непроизвольно потянулась к кинжалу в ладони.       Кросс неспешно взвёл курок.       — Л-л-леди! — тонко вскрикнул Реми. — Хоть вы проявите сострадание!       Шивон равнодушно встретила его полный мольбы взгляд.       — Ты вроде сказал, что я ведьма, — с намёком в голосе заметила она под звон падающих капель крови.       — Я ошибся. Погорячился! Прошу вас, — протянул Реми, подавшись к ней, — вы же добры сердцем, верно!       — Увы, — мисс Бейл двинула плечом, — меня заботит только моя судьба, а она стала горькой, — в лавочника воткнулся суровый взгляд, — и не без твоей помощи. — Она цыкнула, разводя руками. — Так что сострадания во мне не наберётся, чтобы облегчить твою участь.       Реми обмяк; лицо обвисло, потускнело от безысходности. Он привалился к стене, судорожно вдыхая, а затем поднял на Кросса затравленный взгляд:       — Ты ведь всё равно убьёшь меня, даже если я скажу правду.       Хью небрежно чесанул подбородок дулом пистолета.       — Я ещё раздумываю над этим. Но долгие разговоры меня раздражают.       Шивон Бейл по-кошачьи плавной походкой направилась от окна к прилавку. Голос её зазвучал спокойно, с неуместной участливостью, которая никак не подходила серьёзному лицу и холодным глазам:       — Тебе лучше думать не о скорой смерти, а о том, что мы пересекли Атлантику в начале сезона штормов, чтобы получить ответы на свои вопросы, и, как видишь, у нас нет терпения для светских бесед. В конце концов, те, кто выжил тогда, будут не прочь отре́зать от тебя по кусочку, — её плечо игриво приподнялось, — за неимением лучшего. — Старпом остановилась у прилавка; в глазах, как порох, вспыхнули искры гнева. — А выжило нас достаточно. — Хью Кросс усмехнулся и довольно закивал, точно вообразив обещанное.       — Ладно! Кабо-Верде! Бухта Серебряная чаша, на юго-востоке Сантьягу. Там должен… ждёт корабль из Лиссабона. Если они договорятся, он возьмёт их под защиту. «Бихиа»… они должны прийти в конце следующей недели. — Реми уронил голову, вздрагивая, и взглянул исподлобья с горячей ненавистью, словно праведник, которого ввели во грех.       Ироничной поддержкой ему послужила яркая улыбка старпома.       — Из тебя и правда вышел толковый первый помощник, — искренне похвалила Шивон.       Лавочник только стиснул зубы.       — Преданность тупого пса. — Кросс брезгливо скривился и плюнул Реми на сапог. — Теперь тебе ничего не перепадёт.       Улицы Кашеу обезлюдели. Опустился промозглый, пахнущий речной сыростью туман, и затихший после дневной толкотни город стал казаться куда больше и просторнее, чем был на самом деле. Из порта доносилось редкое позвякивание колоколов, во дворах выясняли отношения громкоголосые псы. Шивон шла торопливо, держась поближе к Хью Кроссу, что вышагивал широкой походкой по середине дороги. Взгляд старпома перебегал от одного фонаря к другому и тут же насторожённо нырял в тень в проулках, а Кросс обращал внимание только на ярко освещённые окна зданий, где могли предложить выпивку. Короткая улица вывела их к приличной таверне, с порога тут же приветливо помахали двое моряков с «Конгера». Последний раз Бейл глянула через плечо у самого входа. Кросс смелым толчком распахнул дверь.       — А я вас обыскался!       Капитан и старпом стали как вкопанные перед самым носом Джека Воробья. Он сверкал довольной физиономией, в массивной кружке плескалась выпивка. Бейл пригляделась к его блестящим глазам.       — Быстро ты с делами управился, однако.       Кэп махнул свободной рукой.       — Мысль, что кто-то развлекается без меня, никак не давала покоя, — пожаловался он, надувшись, как ребёнок. — Так где вас носило? — он хлебнул из кружки, не сводя с них любопытных глаз.       Хью Кросс ответил с кислой миной:       — Искали хороший ром. — Джек вопросительно глянул в кружку. — Извини, парень, мне это пойло в глотку не влезет.       — Ну а мне хватит и эля, — бросила Шивон и, ловко обогнув Воробья, растворилась среди людей.       Кросс равнодушно поглядел ей вслед и посмотрел на Джека. Тот тут же встрепенулся и растянул хмельную улыбку:       — И снова не нашли?       Капитан «Конгера» поначалу непонимающе поморщился, а затем сурово сдвинул брови:       — А по мне не видно?.. — Не дожидаясь ответа, он вразвалочку направился дальше в зал.       Воробей тут же скривился, высунул язык, недовольно причмокнул и, медленно опорожняя кружку на земляной пол, проводил Кросса долгим взглядом; в уголке его губ остался оттенок хитрой улыбки.       Поскольку на обоих кораблях был запрет на азартные игры, моряки решили отвести душу на берегу: мелкой дробью стучали игральные кости, подкрашивая похожий на канонаду голос капитана Кросса. Дрянное спиртное сделало его раздражительным, но вместо того, чтобы выбить кому-то зубы, он с головой ушёл в игру. Лишь изредка среди любопытных зрителей всплывала его макушка под радостный выкрик или стук квадратного кулака. Старпом Бейл наблюдала за безыскусным развлечением от стойки и порой зевала. Джек Воробей кочевал от одного стола к другому и явно чувствовал себя в своей стихии: пропустив половину разговора мимо ушей, с лёгкостью превращался из беззаботного слушателя в увлекающего рассказчика, а затем вдруг умолкал и застывал задумчивым взглядом на пламени свечей.       Дешёвая выпивка не сделала пиратский вечер лучше, зато, лишив головы горячности, помогла избежать ненужного внимания, так что даже незваный патруль ничего не заподозрил. Ближе к полуночи команды перемешались, разбрелись по залам таверны, и только наиболее разочарованные моряки предпочли вернуться в порт.       Джек Воробей развалился у окна, закинув ноги на стул. Рука с пустой кружкой безвольно свисала, с приоткрытых губ срывался шумный присвист сладкого сна. Мистер Таунсенд, покидая с несколькими матросами таверну, легонько толкнул капитана в плечо, но получил в ответ только недовольное сопение. Вскорости главный зал по очереди покинули старпом и капитан «Конгера». Воробей приоткрыл один глаз, поймал край исчезающей на лестнице тени, и уже через пару секунд за ним неслышно закрылась парадная дверь.       На узком балконе, куда вышли Бейл и Кросс, даже двоим было тесно, а в дверной проём просматривался весь коридор, легко обнаруживая любителей подслушивать. Зато юркнувшего хорьком к хозяйственным постройкам Джека Воробья заметить было некому. Мягкой поступью он подобрался к верху крыши и, услышав хрипящие ноты голоса Хью Кросса, впал в сосредоточенное оцепенение. Голоса звучали негромко, но достаточно, чтобы острое ухо могло разобрать разговор с расстояния примыкающей к таверне крыши сарая.       Шивон привалилась к перилам и пожала плечами.       — Затем просто заберём корабль, и пусть идут к чёрту.       Несколько секунд Кросс разминал шею, а после опустил на старпома выразительный взгляд.       — Нет, он зубами вгрызётся в штурвал.       — И что, тогда перебьём всех? — Она недовольно вздохнула. — Это будет нелегко. — В капитана упёрся холодный взгляд; голос зазвучал на тон ниже, с вкрадчивой настойчивостью: — Корабль хорош, но вряд ли того стоит.       Кросс взглянул на неё из-под сведённых бровей.       — Ты сомневаешься в парнях? — это был не вопрос, а скорее отражение её выпада.       — Проявляю долю разумного беспокойства, — невозмутимо поправила Бейл. — Я знаю, на что способен и ты, и они. — Она выразительно округлила глаза: — Я видела, Хью. — Затем отклонилась и качнула головой. — Но перебить всех…       — Они знали, на что идут.       Старпом звонко цыкнула.       — Сомневаюсь.       Капитан с полминуты пристально вглядывался в её безмятежное лицо, едва освящённое далёким фонарём, в слегка усталые, но смотрящие прямо и ровно глаза. Грубо отточенный нос Хью нервно дёрнулся, шумно втягивая воздух.       — Что это с тобой, Шон? Ты размякла? Всё из-за этого мальчишки? — голос Кросса затрещал гневом.       Бейл раздражённо закатила глаза; пальцы пристукнули по перилам.       — Я всего лишь пытаюсь осознать истинную ценность этого корабля.       — По-твоему, мы прошли тысячу миль, только чтобы забрать золото? Она станет под мой флаг, или я сожгу её вместе с её командой и её капитаном. — Кросс вздёрнул подбородок, его губы искривились холодным оскалом. — Хочешь повторить судьбу Реми?       — Хочу, — Шивон выровнялась и подступила на шаг, их взгляды встретились, — чтобы у нас был чёткий план в этот раз.       Мощная челюсть Хью Кросса двинулась из стороны в сторону, отчётливо заскрипели зубы.       — Будешь вечно меня этим попрекать, женщина? — процедил он.       Быстрая снисходительная улыбка Шивон была подобна взмаху веера, отражая тяжёлую, как удар кувалды, суровость на капитанском лице.       — Ты сам меня об этом просил, это первое, — легко отмахнулась Бейл, дёрнув бровью. — Второе, — её глаза грозно сверкнули, — мне не по душе, что ты сомневаешься в моих намерениях и тем более что основанием для этого выбрал Воробья.       Кросс понял, что крылось за блеском её глаз. Несколько секунд он держал её взгляд, затем его надменная улыбка сошла с лица под едкий смешок, предвещающий поражение: Хью миролюбиво развёл руками и качнул головой.       Шивон смерила его быстрым взглядом и отступила.       — Нам нужен мистер Девье: он бывал в Порту-Прая, возможно, поведает, чего нам ожидать у берегов Сантьягу, — с деловой краткостью сообщила она.       — Злых португальских псов, чего ж ещё? — Кросс скривил губы и сплюнул с балкона. — Этот трус знал, какое место выбрать.       — Будь всё легко, ты бы всё равно искал подвох, — с мягкой улыбкой заметила Бейл.

***

             Не меньше часа Джек Воробей наблюдал за «Конгером» с высоты полубака «Чёрной жемчужины». Мерный плеск волн и заунывная песнь качающихся под ветром снастей навевала дремоту, но кэп ёрзал не мешках и настойчиво таращил глаза в темноту. Наконец на бриге всё затихло, но Воробей, почти встав, снова бухнулся в своё ложе и решил выждать ещё немного, чтоб улучить лучшее время для тайного визита на корабль союзников.       Юркая тень неслышно перемахнула через борт «Конгера» и легко приземлилась на пристань; доски тихо скрипнули, не потревожив ночь.       Часы на городской башне дали три удара. Джек Воробей вытянул шею, так что его макушка едва показалась над планширом. Взгляд пронёсся по спящему порту и зацепился за фигуру в плаще с капюшоном, что мелким бегом уже перебралась на берег. Не оборачиваясь и чуть пригнувшись к земле, тень торопливо шмыгнула к постройкам и растворилась в густой темноте. Воробей крутанул головой к «Конгеру», помедлил несколько секунд, а затем сорвался с места, на ходу подхватывая сюртук. Ему пришлось выжидать и двигаться медленнее, чтобы не выдать себя. Тень объявилась на лестнице из порта и круто обернулась, — Джек едва успел нырнуть в груду рыбацких сетей. Эти сети задержали его на добрых полминуты, оттого он вылетел на городскую улицу с дилетантской опрометчивостью. Под сапогами заскрипела пыль от резкого торможения. Цепкий глаз тут же поймал фигуру, что нырнула с освещённой улицы в тёмный проход между домами, и пират трусцой припустил следом. Он держался в паре десятков ярдов позади, смело повторяя за беглецом незатейливые манёвры, чтобы оставаться незамеченным: ступать старался по траве, жался к зданиям и припадал к земле каждый раз, как отзывалась скрипом ставня под ветром. Человек в плаще словно не был уверен в выбранном маршруте или намеренно ходил кругами — порой он пробирался меж домов к главной улице, опасливо выглядывал что-то в ночи, а после продолжал путь в обход. И всё же он не был похож действительно на беглеца, опасавшегося, что его догонят; едва порт остался в сотне ярдов позади, он обернулся последний раз, чтобы проверить слежку. Потому постепенно Джек Воробей начал сокращать дистанцию.       Прямой узкий проход упёрся в стену. Помедлив, человек в капюшоне направился в сторону главной улицы. Капитан затрусил следом, завернул за угол и тут же отшатнулся, — столкнувшись с неизвестным лицом к лицу. С губ Воробья слетело сдавленное восклицание, но из-под чёрного платка, что почти полностью закрывал лицо незнакомца, не донеслось ни звука. Быстрой молнией сверкнули глаза. Джек охнул от удара по ноге и рухнул на землю, как срубленная пальма. Беглец рванул прочь. «Зараза!» — выплюнул капитан сквозь зубы. Вскочив и недовольно цыкнув, он понёсся следом. Они пересекли главную улицу, спугнув любовную парочку, и вновь нырнули во мрак. Топот поднял всех собак в округе. Человек в капюшоне рвался на окраину и обратно в порт. Прорывался сквозь череду разномастных заборов, через хлипкие хозяйственные постройки и захламлённые дворы, попутно бросая под ноги своему преследователю подручный мусор. Прыгая через бочки, вёдра, перепуганных кур и дрова, Воробей не переставал чертыхаться. Но при этом не отставал.       Беглец вдруг резко свернул и по телеге, как по трамплину, взлетел на крышу. Джек в ответ на такой манёвр задорно хохотнул и помчался по сырой черепице, как по пристани. Человек в капюшоне ловко перепрыгивал с одного здания на другое, не опасаясь темноты, как опытный моряк, что в ночи взбирается на марса-рей. Они вновь возвращались в город, но уже по верхам домов. Каждый шаг отзывался скрипом досок и балок, хрустом тростника или звоном разбивающейся черепицы. Порой в каком-нибудь окне запоздало показывалась голова потревоженного обитателя, которому всё равно не удавалось заметить нарушителей. Здания примыкали друг к другу и шли почти единой стеной до самой площади в конце длинного квартала, но беглец вдруг прыгнул не вперёд, а в сторону. Донёсся звонкий треск, грохот брёвен; зашёлся лаем тонкоголосый пёс. Джек успел затормозить у самого края и глянул вниз: человек в капюшоне проломил тростниковую крышу сарая и застрял под обломками, но при этом не проронил ни звука. На лице Воробья засверкала победная улыбка. Оглядевшись, он прыгнул на выступающую из стены балку, на руках добрался до угла и спустился по решётке высокого узкого окна. Лицо капитана блестело по́том, а глаза триумфом. Неторопливым шагом он приблизился к сараю и глубоко вдохнул, выравнивания дыхание, пока под грудой тростника продолжалась отчаянная возня. Аромат сырого сена свербел нос, Джек дёрнул ноздрёй и склонил голову набок. Наконец беглец выполз из-под балки, выполз тяжело, будто сорвался с вант и переломал половину рёбер; капюшон почти касался земли, голова безвольно моталась из стороны в сторону. Воробей снова сделал глубокий вдох и в снисходительном жесте протянул руку. Беглеца повело вбок, он покачнулся, и Джек едва успел отскочить — но широкий кинжал всё равно зацепил его чуть выше колена. Беглец мигом оказался на ногах: его глаза и лицо по-прежнему скрывались во мраке, но остриё кинжала смотрело на Джека с холодной твёрдостью. Отступать ему было некуда — Воробей перегородил единственный выход из сарая, а на то, чтобы перебраться через невысокую стену, у человека в капюшоне не было времени и сил.       — Скажи, кто ты, и я дам тебе пройти! — слова капитана Воробья подкрепил тихий свист, с которым сабля покинула ножны.       Беглец стоял нетвёрдо, прижимая левую руку к рёбрам. Плащ на нём выглядел излишне тяжёлым, будто придавливал его к земле, мешая не то что сражаться, но даже быстро двигаться. Джек глядел на противника со спокойной сосредоточенностью; пальцы крепко сжимали рукоять сабли, и в его фигуре было не углядеть напряжения или усталости, несмотря на шумное дыхание. Вздрогнув всем телом, человек с медленной обречённостью опустил кинжал и, осторожно отняв левую руку, вытянул её, желая показать, что в скрытой перчаткой ладони. Воробей заинтересованно подался вперёд, не двигаясь с места. Беглец приподнял руку выше до уровня лица. Капитан вытянулся, пальцы незнакомца медленно раскрылись. И вдруг он резко метнулся вперёд; с сильным выдохом с ладони в лицо Джеку прилетела пыль с мелким мусором. Кэп отшатнулся, глаза забил песок. Тут же в помеченное кинжалом колено пришёлся удар сапогом. Воробей наотмашь махнул саблей, звякнул металл. Едва прочистив глаза, кэп вскинул голову. Беглец был уже в дверях, рука капитана хватанула его за край плаща и рывком вернула в сарай. Джек затряс головой и часто заморгал, держа противника на расстоянии вытянутого клинка. Тот дёрнулся, вырвал плащ из его пальцев. Тускло блеснуло лезвие кинжала. Беглец с самоуверенностью прыгнул вперёд, ловко нырнул под саблю. Затрещал капитанский жилет от прикосновения кинжала, Джек попятился. Противник снова ударил его в колено; тут же под ногу Воробью попало бревно, он потерял равновесие и рухнул в груду обломков, едва успев протереть глаза.       «А вот это уже подлость!» — обиженно закричал Джек Воробей вслед тени, что за несколько секунд исчезла в переплетении улиц, оставляя его наедине с гневным лаем псов и уязвлённым самолюбием.

***

      В районе, где располагалась лавка домашней утвари, стояла спокойная тишина, лишь изредка откуда-то со стороны порта ветер доносил собачий лай. Реми выполз в торговый зал, выставляя впереди себя канделябр и тараща глаза в темноту. Каждый его шаг был полон опасливости, с которой ступают по весеннему льду. Реми легко пнул входную дверь, затем, сунув подмышку пистолет, для верности дёрнул засов перевязанной рукой, — замок скрипнул с ободряющей уверенностью. Лицо Реми расслабилось, глаза часто заморгали. Зевнув, он поплёлся обратно. Свет трёх свечей лизнул носок сапога, резко вздрогнул; блеснул металл на пряжке плаща. Реми вскрикнул, от страха роняя пистолет, и спиной влетел в стеллаж. Человек в капюшоне отошёл от окна и смело шагнул в свет. Торговец выставил перед собой подсвечник на манер священника, что распятием отгоняет нечистую.       — Я ведь уже всё сказал! — взвыл Реми с отчаянием.       — Я знаю. — Шивон Бейл скинула капюшон и пригвоздила его взглядом. — Теперь говорить буду я. — Реми растерянно моргнул и несмело оглядел старпома: она откинула полы плаща, показывая, что безоружна, а затем подступила ближе. Её глаза заполняла сосредоточенность, но не враждебность. — Гриди придёт к тебе или ты к нему — неважно. Передай, пусть сдастся добровольно, пусть явится сам, не то Кросс вырежет всю команду, — голос её прозвучал негромко, сдержанным вкрадчивым тоном с оттенками искренней просьбы.       Несколько секунд Реми провёл в недоумевающем молчании. Затем опустил канделябр и покачал головой.       — Он не согласится, вы ведь знаете.       Бейл приподняла брови, в голосе послышался красноречивый намёк:       — А ты передай это и команде, они его уговорят.       — Какая вам выгода?       — Не люблю напрасные кровопролития, — ровным тоном отозвалась Шивон. — И не вижу смысла подвергать своих людей опасности.       Виноватые глаза Реми не выдержали её прямого взгляда.       — И вы не желаете нам… им отомстить? — вопрос прозвучал с трусоватой тщедушностью.       Шивон приподняла подбородок, задумчиво изогнув бровь. Повисла тишина, и Реми искоса посмотрел на старпома. Она тут же поймала его взгляд и снисходительно рассмеялась.       — Месть? — фыркнула Бейл. — И отчего всем так по душе это бесполезное занятие?