Повенчанные ветром

      Ожидание баркаса из Бисау определило ещё один день, который пираты посвятили тщательной подготовке к будущему рейду, — в его неминуемости никто не сомневался, хотя в обеих командах люди старались держать язык за зубами: чтобы не спугнуть удачу и чтобы не привлечь нежелательных конкурентов, даже несмотря на то, что и сами знали не так уж и много. На «Конгере» утро началось излишне поздно для моряков, но команда довольно быстро принялась за работы. Хью Кросс учтиво дожидался в таверне, пока проспится его штурман и несколько баковых матросов, и за работами на «Конгере» следила Шивон. На «Чёрной жемчужине» плотники заделывали течь в баковом трюме, матросы натягивали дополнительные стаксель-штаги, а под тентом на шканцах капитан со старпомом и коком рассчитывали объём провианта и необходимых грузов, чтобы облегчить корабль. И хотя Джек Воробей был увлечён разговором, его взгляд не раз съезжал в сторону, ненавязчиво ловя фигуру Шивон каждый редкий раз, как она проходила по палубе.       Близился полдень. Порт кипел голосами моряков, грузчиков, торговцев; в гавани висела тяжёлая духота. Капитан Воробей приостановился в скудной тени мачты и, подавив подступающую зевоту, уже по привычке скосил глаза к «Конгеру». Тут же его сонливый взгляд настороженно заблестел: Бейл шагала по пристани к берегу — деловой, чуть хромающей походкой. Пока Джек возвращался в каюту за шляпой, она пересекла портовую площадь и, раздражённо отмахиваясь от любого, кто пытался с ней заговорить, направилась в город. Капитан следовал за ней по пятам, но умело держал вежливую дистанцию, так что, обернись она вдруг, его нельзя было бы уличить в шпионаже.       В нескольких кварталах от порта на пути Шивон возникли двое солдат: один перегородил неширокую улицу, другой, перекладывая ружьё из руки в руку, пытался навязать энергичный диалог. Джек прилип к углу аптекарской лавки и вытянул от любопытства шею, как заправский лебедь. Шивон вела себя сдержанно: кроткий взгляд старался не задерживаться на разомлевших потных лицах служивых, голос звучал негромко и смущённо, и только правая рука едва заметно тянулась к бедру. Солдаты не унимались. Тот, что оказался разговорчивее, перебирал одну интонацию за другой — то снисходил до вежливых повадок, то вёл себя с подозрительностью толкового патрульного. Второй, что был постарше, без стеснения елозил взглядом по женской фигуре и косил глаза в попытке разглядеть то, что скрывалось под её свободным сюртуком.       — Во имя портков Святого Августиниуса! — наконец не вытерпела Шивон; звонкий голос прорвал общий гомон и зазвенел на опустевшей улице. — Прошу вас, португальские черти, — жалобно взмолилась она, — объяснитесь хотя бы по-испански! — И она затараторила на испанском с ещё большим запалом, так что жар её голоса можно было ощутить и от угла аптекарской лавки.       Смутившиеся было солдаты переглянулись и зашлись весёлым хохотом. Несмотря на звучащий в голосе испуг, Бейл держалась твёрдо; пальцы скользнули по бедру за спину, под полу сюртука.       — Джентльмены! — Шивон подпрыгнула от неожиданности и круто обернулась; солдаты вытянулись по обе стороны от неё. Джек Воробей направился к ним фривольной и чуть шатающейся походкой. — Благодарю, что отыскали мою дражайшую молодую супругу! — смелый громкий голос превратил капитана в истинного глашатая. В него упёрся ошарашенный взгляд Шивон, и Воробей расплылся в широкой улыбке. — Сразу видно гордость армии! А ты, миссис, — в его тоне послышался полный заботливой искренности укор, — говорил же тебе не бродить одной… — Кэп покачал головой и, поравнявшись с ними, тут же прижал Шивон к себе за талию. С её губ сорвалось сдавленное восклицание. Она дёрнулась, желая отвесить Джеку пощёчину, но он вовремя ухватил её за запястье. — Мы на днях поженились, — с натужным спокойствием выдохнул он прямо в лицо старшему солдату. Бейл опомнилась, напуская на себя должную скромность. — Души в ней не чаю. — Порывшись в кармане, Воробей с невозмутимостью вложил в ладонь солдату серебряную монету. — Выпейте за наше счастье, джентльмены! — И не успели солдаты обменяться непонимающими взглядами, как «молодожёнов» и след простыл.       Они остановились в тени навеса фруктовой лавки среди толкотни торговых рядов. Дыхание Шивон всё ещё было неровным и шумным, губы поджимались от негодования. Она круто обернулась, и её встретила доброжелательная физиономия Джека Воробья. Он бросил беглый взгляд за плечо и легко ухмыльнулся.       — Не могу винить этих болванов за желание скрасить никчёмную службу общением со столь прекрасной дамой. — Бейл повела глазами и испустила долгий выдох. — А ещё, — лукаво добавил капитан, — ты вроде говорила, здесь служилым нет до нас дела.       — Уж вряд ли они во мне опознали пирата, — отозвалась Шивон с заметной язвительностью. — Их подстегнул отнюдь не долг, а плотские желания, бесчестность и отсутствие острого ума.       — И твой взгляд подсказывает мне, что спас я как раз-таки их, а не прекрасную даму.       Несколько секунд переливающиеся оттенками гнева глаза Шивон глядели сквозь него, затем искры в них стали медленно гаснуть, и она выразительно кивнула с некоторой резкостью:       — Мне достаёт вежливости, чтобы поблагодарить тебя. Пусть даже я бы и управилась сама.       Джек дёрнул губы в улыбке, а Бейл ненавязчиво ускользнула из-под его взора, присматриваясь к ящику с овощами.       — Что с ногой?       — А? — Брови Шивон непонимающе приподнялись. Проследив за взглядом Джека, она отмахнулась: — Поленилась зажечь фонарь. — И тут же указала на небрежную повязку над его коленом: — А у тебя?       Джек резко опустил голову и удивлённо хмыкнул.       — А-а… — в задумчивой растерянности протянул он, — честно говоря, не помню. — Воробей наморщил нос, большой палец чесанул бровь. — К слову, не помню, как я и на «Жемчужине» оказался… — Он покрутил головой, словно чтобы запоздало убедиться, что оказался всё-таки в нужном городе. — Ты не знаешь?       — Последний раз я тебя видела сладко спящим на стуле в той таверне. — Шивон снисходительно усмехнулась, скрестив руки на груди. — Тебе стоит быть более искушённым в выборе выпивки, пират.       В ответ ей досталось несогласное фырканье.       — Уверен, — Джек искоса глянул на неё, — дело не только в паршивом роме…       Внезапная пауза в словах породила напряжённую недосказанность. Воробей задумчиво нахмурился, будто обретая что-то в воспоминаниях. Шивон глядела на него с ленивой заинтересованностью, легко постукивая по руке указательным пальцем.       — Вспомнил! — радостно выпалил кэп, в его глазах блеснуло раскалённое коварство. Бейл невольно вздрогнула; её губы поджались, брови вопросительно приподнялись. — Кажется, в таверне я… хотел сыграть с твоим капитаном и выяснить, кто из нас лучший в том, чтобы обводить других вокруг пальца! — На капитанском лице торжествующе засверкала задорная улыбка, открытый взгляд наполнило неподдельное ребячество.       Уголки губ Шивон дёрнулись в нервной улыбке.       — Надеюсь, ему ты этого не сказал.       — Ага! — ликующе выдохнул Джек сквозь задиристую улыбку. — Значит, он не любитель оставаться в дураках.       — Как и всякий здравый человек.       — Но меж тем мир полон лжецов, — подытожил Воробей тоном умудрённого философа. Взгляд Шивон вновь отяжелел. Будто бы и не заметив этого, Джек оживился и качнул головой в сторону берега: — А как насчёт тебя? Тебе по душе азарт?       Шивон отозвалась с притворным благодушием:       — Полагаю, да, раз я связалась с тобой.       — Неоднозначное заявление. И, между прочим, — Воробей взмахнул рукой с поднятым пальцем, — если мне не изменяет память, в той тюрьме ты оказалась раньше меня и это ты заговорила со мной на Тортуге. — Он подался к ней с хитрым блеском в глазах. Голос его прозвучал ниже, с обольстительными нотками: — Выходит, нам стоит пересмотреть, кто же с кем связался.       В немом недоумении Бейл вглядывалась в его лицо и беззвучно шевелила губами. Её щёки тронул румянец. Заметив это, Джек приподнял уголок губ в беззлобной ухмылке, и Шивон, протолкнув в горле ком, вскинула подбородок.       — Знаешь, мне иногда трудно понять, когда ты говоришь на трезвую голову, а когда за тебя говорит хмель, — в её нарочито холодном голосе послышалась лёгкая дрожь.       Джек обиженно надулся и отступил.       — Я не выпил ни капли рому!.. Я только собирался. — Бейл не успела закатить глаза, как он полюбопытствовал: — А тебя что заставило выйти в город?       — Подумала приобрести себе личный пистолет, — охотно пояснила она. — Полагаю, самое время перед рейдом. К слову, ты здесь оказался весьма удачно, стоит признать, — несмотря на улыбку, в голосе прозвучала подозрительность.       — А я… — замешкался Воробей; его взгляд заметался по толчее квартала. — Искал старпома, — просиял Джек, — у него при себе немало денег, а город этот… А вот и он! — радостно встрепенулся он, выглядывая из-за Шивон. — Мистер Таунсенд, а я как раз по вашу душу!       Бейл недоверчиво оглянулась через плечо. Старпом «Жемчужины», — опытный, но простодушный моряк, — часто и растерянно заморгал:       — Мою? Но я ведь…       — Шустры не по годам! — усмехнулся Воробей, направляясь к нему навстречу. Мистер Таунсенд вновь попытался что-то сказать, но Джек тут же закрыл ему рот: — Нам стоит поторопиться с пополнением запасов. Слышал, ждут торговое судно, нам может не хватить провизии. — Подхватив Таунсенда под локоть, кэп потащил его в обратную сторону, а через несколько шагов обернулся. — Будь осторожнее, мисс Бейл, — назидательным тоном напомнил он, — мне не с руки тебя снова спасать.       Лицо Шивон вытянулось от возмущения, брови взлетели вверх. Но ей пришлось ограничиться шумным выдохом, ведь Джек Воробей уже весь погрузился в капитанские обязанности. Фыркнув и раздражённо закатив глаза, она продолжила свой путь. Только тогда Джек поглядел ей вслед, пропуская мимо ушей взволнованный лепет старшего помощника.       — Знаете, мистер Таунсенд, — спокойно заговорил капитан, медленно оборачиваясь к нему, — мне кажется, вам стоит, не привлекая внимания, прогуляться по порту и нанять лодку под парусом, которая сможет до рассвета выйти в море с двумя-тремя матросами на борту. — Карие глаза ярко сверкнули. — Смекаете?       На следующий день мистер Таунсенд плотно затворил дверь кормовой каюты, оставив снаружи туманное утро. Закончив натягивать сапог, капитан Воробей вопросительно взглянул на него.       — Порядок, — закивал старпом.       — И никто не видел?       Мистер Таунсенд покачал головой:       — Только местные. Наши к рыбакам затесались, а в тумане и не отличишь. — Старпом глянул за корму и, перемявшись на месте, подступил на пару шагов. — И всё же, капитан, я не совсем понимаю… Если мы им настолько не доверяем, почему бы их просто не оставить? Мы ведь знаем место, а кто успеет первым…       — Первым попадёт под горячие ядра, — с лёгким раздражением перебил Воробей. — Даже вдвоём нам придётся попотеть, если завяжется бой. К тому же, — Джек вздохнул и пристукнул каблуком, усаживая сапог удобнее, — у нас всё ещё слишком много неизвестных, а наши партнёры явно знают больше.       Старпом помрачнел и принялся чесать затылок. Джек наблюдал за ним с терпеливым спокойствием.       — Ну а письмо с того судна?       Брови Воробья скептично изогнулись.       — Сложно доверять, когда не знаешь ни кто отправитель, ни кому адресовано. Вы же бывший шахтёр и должны понимать, насколько порой непросто отыскать жилу. Пусть мы знаем достаточно, но в одиночку вряд ли управимся. — Джек послал старпому проницательный взгляд. — Скажите прямо, что вам не даёт покоя.       Мистер Таунсенд опустил глаза и стыдливо засопел.       — Я, сэр, простой моряк, не привык к таким… хитростям и заговорам. Да и как идти в бой с теми, кому нельзя доверять?       — О, мистер Таунсенд, поверьте, куда надёжнее идти бок о бок с теми, на чей счёт имеешь резонные опасениям, чем с теми, кому слепо доверяешь. — Капитан Воробей взмахнул рукой и вкрадчиво пояснил: — Чуйка притупляется, и не успеешь сообразить, как у тебя в спине кинжал… или пуля, что, впрочем, неважно, ибо и то и другое весьма неприятно.       Лицо мистера Таунсенда вдруг просветлело, в округлившихся глазах засверкал искренний восторг; его фигура даже вытянулась и стала твёрже.       — Вы и впрямь сын своего отца! — не сдержался старпом. И тут же в него огненной стрелой вонзился вспыхнувший гневом взгляд, что заставил его, торопливо пятясь, покинуть каюту.       Прибывших после полудня разведчиков из Бисау пираты провожали благоговейными взорами, точно вошедших в грешный город пророков. Окна кормовой каюты «Конгера» были завешаны парусиной от слепящего солнца, и это добавляло мрачности аскетичной обстановке: из-за сухого тяжёлого воздуха пространство казалось меньше, чем было на самом деле; ящики с боеприпасами, мешки с запасом картечных снарядов и тушки двух двенадцатифунтовых орудий превращали каюту в тесный погреб, так что собравшиеся на совет командиры вынужденно оставались на виду чужих наблюдательных глаз.       Хью Кросс развалился в кресле с видом короля, что принимает немногоуважаемых послов. Широкие руки обхватили подлокотники, ногти поскрёбывали потёртое дерево, внимательный взгляд чуть прищуренных глаз поднялся к капитану Воробью.       — Прежде чем огласим сведения, вы, капитан, должны пообещать, что отныне ни один член вашей команды не сойдёт на берег без личного уведомления. Мы выйдем в море как можно скорее и больше не будем заходить в порты.       Джек развёл руками с невозмутимым видом.       — Есть причины для таких мер? У нашего предприятия объявился конкурент, или — он покосился на Шивон, — сомнения в чьей-то честности?       Старпом вздёрнула подбородок и, скрестив руки на груди, шумно выдохнула.       — К чему этот взгляд, Джек? — в её голосе зазвенел тихий гнев. — Это рядовая предосторожность. На «Конгере» этот запрет с тех пор, как мы бросили здесь якорь. Мы не хотим потерять добычу из-за чьего-то длинного языка.       — Однако к чему запрет, если сказанное не выйдет за пределы этой каюты? — тут же парировал Воробей. — Да и подобные меры вряд ли спасут нас от нежеланного разглашения: предатель, если ему захочется предать, воспользуется благоприятным моментом, например безлунной глубокой ночью после тяжёлого дня, когда никто не несёт вахту. — Джек пожал плечами. — А от глупого болтуна никакой запрет не спасёт.       Шивон пришлось проглотить его слова с демонстративным равнодушием. Кросс лишь апатично моргнул, и его взгляд съехал со лба Воробья к матросу у плотно закрытых дверей каюты.       Когда внимание переключилось на него, матрос с грубыми чертами лица и сединой в коротких волосах отступил от переборки у входа и, кашлянув, спокойно доложил:       — Неделю назад «Бихия» покинула Невеш. Они идут скрытно, избегают морских патрулей англичан и голландцев и не заходят в порты. Направляются на Кабо-Верде, пройдут вдоль северо-восточного побережья Сантьягу. Самое главное — они купили торговую грамоту, по которой могут не бояться охранных кораблей португальцев, и потому держатся к ним поближе.       Кросс довольно хохотнул, и к нему тут же обратились смятённые взгляды. Он развёл руками с широкой кривой ухмылкой и алчным блеском в глазах:       — Раз хватило на взятку, — значит, золото при них.       — А ещё это значит, — вставил Воробей, — что ловить их придётся там, где нет этих самых кораблей.       — И драться они будут до последнего, — безрадостным тоном закончила Бейл. Кэп с сомнением покосился на неё, но она парировала его невысказанный вопрос: — Думаешь, пройдя полмира, они отступятся у самого берега при виде всего двух противников? Мы не знаем, как много людей на борту, но исходить надо из того, что достаточно, чтобы обходиться с орудиями и вести бой.       — Вести бой… — в задумчивости протянул Джек Воробей. — Не хотелось бы…       С губ Шивон слетела звонкая усмешка с задиристой иронией:       — Струсил?       — Я с ним согласен, — хмуро проговорил Кросс. Бейл тут же вскинула на него удивлённый взгляд. — Хоть я и не прочь устроить заварушку, нам ни к чему их топить. — Джек довольно хмыкнул. А Кросс добавил с холодными нотами в голосе: — По крайней мере, пока не заберём золото. — Он решительно подался вперёд, опуская локти на стол. — В любом случае им не хватит людей на оба борта, так что остаётся решить, кому достанется честь испробовать их ядер.       Капитан Воробей плюхнулся в кресло и взмахнул рукой.       — Я ценю пиратские традиции, но многие из нас прожили бы дольше, если бы сначала действовали головой, а не клинком.       Шивон заметила, как в глазах капитана «Конгера», подобно бочке пороха, взорвалась кипящая ярость. Его челюсть двинулась, послышался тихий скрежет зубов. Бейл привалилась к столу напротив Воробья и слегка кивнула ему:       — Если у тебя есть план — выкладывай.       — А если нет, — процедил Хью Кросс, — то я выбью тебе пару-тройку зубов.       Джек поглядел на него, затем на старпома, снова на Кросса и легко усмехнулся, в буквальном смысле отмахиваясь от его гнева небрежным движением руки с полной уверенностью, что все зубы останутся при нём.       В тот же день пиратские корабли покинули гавань Кашеу и отправились на северо-запад к побережью острова Маю. На рассвете третьего дня «Чёрная жемчужина», что прошла с «Конгером» бок о бок порядка восьми сотен миль, неожиданно для Кросса и его команды оказалась далеко впереди, и, не успело полностью взойти солнце и разогнать туман, как её силуэт исчез за горизонтом.       Капитан Воробей спокойно грелся в лучах утреннего солнца, совершенно не разделяя беспокойства своего старпома.       — А ну как подумают, что мы бросили их, кэп? — Мистер Таунсэнд продолжал поглядывать за корму, хотя «Конгер» уже едва ли можно было отличить среди гребней буйного моря.       — Зато будет ещё один повод для радости, когда увидят нас и поймут, что всё же не бросили, — нараспев отозвался Джек Воробей. Он собрался ещё что-то сказать, затем пригляделся к помятому лицу старпома и, неоднозначно хмыкнув, занялся ленивой разминкой.       За пару часов до заката на «Чёрной жемчужине» отдали якорь. Капитан оглядывал пустынные окрестности с высоты полуюта; его взгляд медленно мрачнел, а брови ползли к переносице, пока наконец глаз не зацепился за тёмный горб перевёрнутой лодки и натянутый рядом парусиновый тент. Шлюпка поспешно плюхнулась на волны. Джек нетерпеливо подгонял гребцов, а затем перемахнул через борт ещё до того, как баркас ткнулся носом в песок. Перевёрнутая килем вверх лодка стояла на брёвнах, и под ней, как под крышей, преспокойно развалились трое матросов. Их не потревожил ни жгучий взгляд капитана Воробья, ни его настойчивое покашливание, ни даже звон восьми склянок с корабля. Джек не вытерпел и легко пнул одного по ноге. Матрос подпрыгнул, саданулся лбом о борт лодки, тут же гневно вскинул голову, а затем, когда с языка готово было сорваться проклятье, радостно хохотнул и принялся расталкивать остальных.       — Итак, джентльмены, — капитан обвёл разомлевших моряков выжидательным взглядом, — есть ли что примечательного на Сантьягу?       — Ещё как, сэр, — закивал один из матросов, — корабль!       — Военный, — вставил другой.       — Португальцы! — добавил третий.       Первый кивнул, хмуро поглядывая на остальных, и торопливо продолжил:       — В бухте стоит к югу от Сан-Мигеля… Как её?.. — он чесанул затылок, а другой матрос тут же подсказал: «Серебряная чаша зовётся». — Да! От города миль десять, но место укромное, море сильно вдаётся в берег, вход узкий. Мы так, издалека с суши поглядели. Но они там явно ждут кого-то: на корабле ничего не происходит, дозорные только часто сменяются. Пушек порядка полусотни, точно не считали, чтоб не заметили нас.       Джек Воробей медленно обернулся к «Жемчужине», в его глазах тут же вспыхнуло закатное солнце цветом кипящего металла. «Значит, Серебряная чаша…» — задумчиво протянул капитан.       Безлюдное побережье острова Маю стало опорным пунктом для грядущего рейда. «Конгер» пришёл на следующий день. И, хотя Джек с нетерпением ждал, когда капитан Кросс и Шивон Бейл присоединятся к нему на берегу, никто из них не высказал недовольства, будто и впрямь одного вида «Чёрной жемчужины» и скромного лагеря в условленном месте оказалось достаточно, чтобы сгладить все возмущения. Уже к закату команды перемешались и разошлись по узкому пляжу. Развалившись под тентом и по-кошачьи жмурясь, Воробей с напускным равнодушием наблюдал за командой «Конгера» и в особенности за тем, как вели себя его капитан и старпом. Всякий раз как его взгляд становился излишне назойливым, заставляя кого-то из них поневоле оборачиваться, Джек умело прятал глаза и ловко вливался в беседу отдыхающих матросов.       В синих сумерках лагерь устало затих; потрескивали поленья в кострах, позвякивали бутылки, убаюкивающе журчали голоса в унисон песне прибоя. Шивон закончила разговор с боцманом и круто обернулась. Джек то ли не успел, то ли не пожелал отвести взгляд, а затем с невозмутимостью вскинул руку с кружкой, будто бы призывая старпома присоединиться к его тосту.       На капитана «Чёрной жемчужины» упала густая тень. Он запрокинул голову и беззвучно ахнул. Бейл отразила его заискивающую улыбку уничижительным взглядом.       — Знаешь, Воробей, каждый раз, как ты смотришь на меня, я вижу кое-что в твоём взгляде. И мне это совсем не по душе. — Она подалась вперёд и процедила: — Недоверие. — Даже сокрытые в вечерних тенях и оттого непроницаемые, её глаза всё равно угрожающе сверкали, подобно грозовому фронту.       — Недоверие? — Воробей рывком сел и уставился на неё с искренним недоумением. — Что вы, мисс Бейл! Вовсе нет! — замахал он рукой. Помолчав несколько секунд, Джек выдохнул с мягкой улыбкой: — Любопытство.       Кэп продолжал смотреть на неё с почти детской наивностью, что выглядела ещё трогательнее благодаря хмельному блеску и мерцанию отражений пламени в глазах. Шивон не выдержала и, фыркнув, ретировалась к костру чуть поодаль. Не прошло и минуты, как Джек Воробей подсел к ней и принялся изучать пытливым взглядом. Освещённое пламенем лицо Шивон сохраняло обманчивую безмятежность, — вся буря кипела в глазах, и уже трудно было понять, настоящий ли в них огонь или только его отражение.       — Считаешь, у меня должны быть причины для недоверия? — заговорил Джек. Голос его звучал тепло и немного нараспев, сглаживая острые углы рискованного вопроса.       Отрешённый взгляд Шивон застыл на раскалённых углях в глубине костра.       — Считаю, конгер подходит тебе больше, чем воробей.       Брови Джека съехали к переносице и почти слились в одну, он подвёл глаза кверху и на минуту впал в задумчивое оцепенение. Вдруг его лицо исказила гримаса брезгливости, он вздрогнул всем телом, точно отряхивающийся от воды пёс, а затем принялся бурчать под нос что-то неразборчивое, но звучащее с однозначной уязвлённостью. И будто от этого тона лицо Шивон смягчилось, взгляд расслабился, его даже подсветила лёгкая невидимая улыбка. Джек покосился на неё и собрался что-то сказать, но успел только открыть рот.       — Эй, Шон, — Кросс неуклюже бухнулся у костра, — может, уже разберётесь по-настоящему, а? Ты что-то излишне миролюбивая последнее время. — Он перевёл на Воробья хитрый взгляд и ухмыльнулся в кружку.       Шивон раздражённо фыркнула.       — Мы же всё-таки партнёры, — она подарила Джеку быструю ехидную улыбку. — Сначала закончим дело, а после обучу кое-кого манерам. — Её взгляд, словно в танце, сместился к Джеку, и тот мгновенно расцвёл сладкой улыбкой. Глаза старпома грозно сверкнули.       Кросс махнул рукой.       — Золото сделает тебя доброй, ха-ха, всех нас сделает. А вообще, — его сдобренный хмелем голос резко посуровел, будто для строгого приказа, — говорю всерьёз, разбирайтесь сейчас. Не хватало, чтоб в абордаже поцапались. — Бейл шумно вдохнула для горячего протеста. В неё тут же воткнулся жёсткий взгляд Кросса: — Ты же знаешь, как я не люблю, когда спорят с капитаном. — Она замешкалась, всматриваясь в его лицо, искажённое тенью обманчивой улыбки.       Воробей весело хмыкнул и поднял кружку:       — В этом я с вами как никогда солидарен, капитан.       Бейл круто обернулась к нему:       — Ещё способен удержать клинок в руках?       Хью Кросс хохотнул и обрадованно прихлопнул в ладоши; эль из его кружки скользнул через борт и зашипел на тлеющих брёвнах. Джек, что как раз собирался выпить после тоста за него, остановил чарку у самых губ: Шивон смотрела пристально, её взгляд искрил негодованием, но на лице читалась отнюдь не пылкая, а вполне взвешенная решительность. Воробей подался к ней, опуская кружку на песок. Его тёмно-янтарные глаза вспыхнули отражением костра, губы тронула лукавая улыбка.       — Только, — выдохнул он, — чур не хитрить.       Бейл гневно вспыхнула, скрипнули зубы.       — Идёт, — прошипела она. Рывком поднявшись, отчего песок из-под сапога угодил в кружку Воробья, она бросила на него взгляд сверху вниз: — Только чур не жаловаться. — Под довольный хохот капитана «Конгера» Джек Воробей глянул в кружку и грустно вздохнул.       Для дуэли выбрали площадку меж трёх костров, и любопытные тут же оцепили ринг примерно в дюжину квадратных ярдов. С лёгкой подачи Хью Кросса, что громогласно объявил на весь лагерь о мордобое, поглядеть на зрелище собрались моряки из обеих команд, и, едва народу стянулось достаточно, тут же заговорили о ставках.       — Нет-нет, — протянул Кросс, поднимая руки в останавливающем жесте, — тут у нас всё же вопрос чести, господа. — Он ухмыльнулся. — Но в иной ситуации я бы, конечно, поставил на нашего дикого угря. — Бейл метнула в него огненный взгляд, на что Кросс только подмигнул.       Джек Воробей никак не мог освободиться от громоздкого сюртука (хотя моряки с «Конгера» беззастенчиво шептались, мол, он нарочно тянет время в надежде, что Шивон передумает). Она же прогуливалась напротив него из стороны в сторону, как встревоженная пантера, при этом была столь же собрана, как опытная хищница. Наконец Джек откинул в сторону сюртук и с готовностью обернулся к Бейл.       Между ними осталось чуть больше пары ярдов. Пламя костров огненным хлыстом отразилось на синхронно оголённых клинках. Джек рассёк саблей воздух и тут же склонился в галантном поклоне на манер дуэлянтов с французского двора, затем снова взмахнул саблей, словно веером. Бейл закатила глаза и прыгнула на него, как та самая пантера из засады. Звякнул металл, — Воробей едва успел вскинуть руку в блоке. Искры клинков вторили искрам в глазах Шивон. Она ловко блокировала контрудар и наотмашь шибанула Джека левой рукой. Он отступил на полшага; язык неторопливо прошёл по нижней губе, и глаза удивлённо округлились от привкуса крови. Шивон многозначительно приподняла брови. Выпад Джека с притворной неуклюжестью заставил её податься вперёд, её палаш скользнул по ребру сабли вниз, и Воробей точным пинком выбил клинок из руки старпома. Зрители удивлённо загудели. Шивон в кувырке подхватила оружие, и Джеку пришлось высоко подпрыгнуть, чтобы не остаться без ноги. Бейл тут же перекатилась, оказалась позади него, почти спина к спине, и пихнула его в бок. Нога Воробья загребла песок, он покачнулся и по инерции пробежал пару шагов в сторону. Шивон выпрямилась, не сводя с него глаз, и принялась смахивать песок с рукава. Джек хмыкнул, оборачиваясь, и взглянул на неё с лёгким укором. Она вопросительно приподняла плечо, невинным жестом интересуясь, не желает ли он сдаться.       Они оба успели выпустить пар, но вновь скрестили клинки с тем же пылом на радость капитану Кроссу и охочим до дельных развлечений пиратам. Мало кто всерьёз думал, что дело может дойти до убийства или ранений, но постепенно охвативший дуэлянтов азарт передался и публике. Командное братство было позабыто, каждый болел за своего фаворита, и то, что начиналось с «проучи», превратилось в жаркие пожелания серьёзных увечий. Гул возбуждённых голосов можно было расслышать куда раньше, чем увидеть отсветы костров.       Самим дуэлянтам до этого не было дела. Они видели лишь друг друга: пламя в глазах, слабые места, предпосылки дерзких выпадов, следы усталости на покрытых потом лицах. Нанося одинаковые удары, они сражались совершенно по-разному. В каждом движении Шивон были повадки хищницы — яростной, юркой, непредсказуемой, но излишне запальчивой, отчего её силы таяли, а палаш слишком часто рассекал только воздух. Но с её губ всё равно не сходил упрямый оскал. Джек Воробей намеренно раздувал пламя в её душе, но отпускать колкости ему всё же не удавалось. Его движения были недостаточно аккуратными, но при этом сильными — и необходимыми. Потому оставались силы, чтобы ухмыляться. После двух дюжин ударов их странный неуклюжий танец начал обретать обоюдную выверенность и даже причудливую красоту, совсем непохожую на постановочные бои в театрах.       Сабля Воробья со скрежетом прошла по палашу от острия и ткнулась в гарду. Шивон тут же подбила его руку, костяшки угодили в сухожилие; предплечье прошибло болью, и Джек невольно отдёрнул руку. Сабля приземлилась за его плечом. Стремительным броском Джек левой рукой ухватил Бейл за запястье правой и вывернулся, оказываясь у неё за спиной. Она зарычала, дёрнулась в его объятьях — но и левая рука попала в хватку сильных пальцев и оказалась заломлена за спину. Стук их разгорячённых сердец походил на канонаду торжественных выстрелов.       «Подумал, после такого боя тебя можно в старпомы «Жемчужины», — жарким шёпотом выдохнул ей Джек на ухо. — Конечно, если победишь…»       Почувствовав, как напряглось её тело, готовясь к удару, Джек оттолкнул Шивон, отпрыгнул, ногой подбросил с песка саблю прямо в руки и, едва её не выронив, хохотнул. Свистнул воздух. Шивон блокировала его высокий замах, обернулась спиной, нанося удар внизу слева и тут же справа. В одно мгновение палаш взлетел над её головой, взвил короткие волосы, — и сабля Джека наткнулась на выставленный не глядя клинок, удивлённо зазвенела под чьё-то «Чуть голову не снёс!». На губах Шивон сверкнула молнией улыбка. Она резко убрала блок и нырнула под саблю. Из-под сапога вылетел фонтан песка, по колену Воробья пришёлся удар ногой. Не успел с его губ слететь сдавленный стон от резкого падения, как в грудь упёрлось остриё палаша. Джек по инерции приподнял голову и замер под взорвавшиеся ликованием голоса и разочарованный гомон.       Шивон Бейл возвышалась над ним с видом сдержанного триумфа. Её грудь часто вздымалась, на пересохших губах мерцала дерзкая улыбка. Причёска слегка растрепалась, тонкие волоски покрыли вспотевшее лицо редкой сеткой вуали, но ничуть не затенили яркий лихорадочный блеск в глазах.       Джек шумно выдохнул и слегка опустил веки, поочерёдно разжимая пальцы на рукояти сабли. Хью Кросс, что уже давно наблюдал за боем взглядом оценщика, а не праздного зрителя, довольно ухмыльнулся, часто кивая. Его лицо несколько обмякло, глаза потеплели. Он набрал в грудь воздуха для объявления победителя…       Воробей правой ладонью хватанул палаш, дёрнул на себя и чуть в сторону. Шивон качнулась вперёд, с губ слетело испуганное восклицание. Джек поймал её руку и рванул на себя. Толпа восторженно ахнула. Палаш отлетел в сторону. Шивон упала на капитана — едва успела одной рукой опереться на песок. Их лица оказались так близко, что они ощутили тяжёлое горячее дыхание друг друга. Глаза Шивон вспыхнули в ответ на коварный оскал Воробья. Джек тут же перевернулся и придавил её руки к земле. Его искрящий победной усмешкой взгляд смело заглянул ей в глаза, а затем неторопливо прошёл по приоткрытым губам, скользнул к шее, сместился к ключице… А в следующую секунду Джек вскрикнул: удар головой в лицо отбросил его за интимную черту. Бейл с криком набросилась на него, опрокидывая на спину. Руки Воробья привычно устремились к её талии и мгновенно замерли; карие глаза обескураженно округлились. Шивон оседлала его — и указала в лицо дулом пистолета. Повисла ошарашенная тишина, и в ней отчётливо щёлкнул взведённый курок. Пираты затихли, никто не шевелился, точно боясь спровоцировать выстрел.       Джек Воробей тоже оцепенел. И хотя он смотрел прямо, напряжённый взгляд застыл не на чёрном оке пистолета, а на опаловых глазах старпома. Широко распахнутые, переливающиеся отсветами пламени двух костров, они были полны странной смеси — неподдельного гнева и искренней оторопи, как если бы она испугалась собственной реакции. Её губы мелко подрагивали, но рука держалась твёрдо.       — Ну, — голос Хьюберта Кросса нарушил тишину, — а вот и победитель. — Он выступил на несколько шагов вперёд. — Капитан, ты лучше признай, — участливо посоветовал Кросс, — а то мисс Бейл у нас стреляет ещё лучше, чем фехтует.       Джек плавно отвёл руки в стороны, на его губах расцвела спокойная улыбка. Взгляд Шивон дрогнул. Она резко вздёрнула подбородок, палец с привычной точностью убрал курок со взвода, и старпом поднялась на ноги. Сунув пистолет за спину, она бегло огляделась и размашистым шагом направилась прочь из лагеря. Проходя мимо капитана Кросса, она приостановилась, точно от его ощутимого взгляда.       — Доволен? — бросила Шивон сквозь зубы.       Кросс ухмыльнулся и чуть прикрыл глаза.       — Более чем.       Шивон так быстро исчезла, что её не успели догнать спутанные поздравления, и на Джека Воробья обрушилась двойная порция подтруниваний и ироничных поздравлений с тем, что он остался жив и без лишних дыр. Капитан встречал все слова с невозмутимостью и принимал поражение без видимого огорчения, охотно выпивая за собственный проигрыш. При этом его взгляд с нарочитой непринуждённостью кочевал по ночным окрестностям, задерживаясь на подозрительных силуэтах. Наконец кипящее возбуждение стихло, и Джек, улучив момент, покинул пляж.       Высокая трава на уступе шумела под тёплым ветром и шла рябью, как море, которое в тот час, наоборот, расстелилось меж горизонтов почти идеально ровным полотном. В спокойной воде ярко переливались отражения звёзд. Чуть сгорбленный силуэт Шивон чётко выделялся на фоне чистого иссиня-чёрного неба: она сидела почти у самого края, умостив локоть на колене и слегка запрокинув голову. Каждый шаг Джека сопровождался шелестом травы, но она почти не обратила внимания, молчаливым согласием отвечая на немой вопрос. Капитан пробрался сквозь заросли и, удобно примостившись чуть в стороне, молча протянул бутылку эля. Шивон покосилась на неё, затем подняла укоризненный взгляд на Воробья. Тот только пожал плечами.       — Ты бы правда пристрелила меня? — поинтересовался Джек, едва Шивон вновь отвернулась к морю.       Она медленно обернулась к нему.       — А ты бы правда проткнул меня саблей?       — Ну-у-у, — протянул он, поскрёбывая лоб, — в иных обстоятельствах, если бы мы с тобой не были партнёрами и не развлекались, скрещивая клинки на потеху полупьяным матросам, в ожидании захвата богатой добычи… всё равно нет. — Джек послал ей ироничный взгляд. — Всё-таки негоже супругам убивать друг друга.       С губ Шивон сорвался негромкий смех, чуть отстранённый взгляд бесцельно поплыл по густой темноте над исчезнувшим горизонтом.       Джек сделал глоток и, болезненно поморщившись, принялся двумя пальцами растирать вспухшую переносицу. Его скорбное сопение звучало излишне отчётливо, чтобы его не замечать. Шивон пару раз искоса взглянула на него и затем поспешно отвела глаза, поджимая губы. Наконец, обречённо вздохнув, она виновато проговорила:       — Видимо, это уже привычка. Защищаться до последнего.       Воробей протянул что-то гундосое, но понимающее.       — Что ж, на пиратском поприще это закономерный признак мастерства. — Он подвигал носом и удовлетворённо кивнул.       — Я бы предпочла тогда оставаться несведущей, — с мрачным вздохом отозвалась Шивон.       Джек глянул на неё с косой азартной улыбкой.       — Разве тебя не берёт гордость от того, что ты — часть Берегового братства? — его голос зазвучал с неуместной напыщенностью.       — Братства? — Бейл снисходительно усмехнулась. Смело взяв у него бутылку, она неторопливо отпила, а затем качнула головой: — Положим, не гордость, а скорее… немного спокойствия, что не надо ждать нападения ещё и своих. Хотя, думается, и это только потому, что боятся, а вдруг узнает кто. — Её губы презрительно искривились. — Миролюбие из страха, а не из уважения.       — М-да, не высокого ты мнения о пиратах, — хмурый взор Джека Воробья сполз с её плеча к краю обрыва.       — Думаешь? — Шивон взглянула на него из-под изогнутой брови и протянула эль: — А ты, Джек? Отдал бы свою жизнь во имя Братства?       Капитанский подбородок с достоинством вздёрнулся.       — Ну, я полагаю, Братству больше пользы от меня живого.       Дуэтом шелестящему ветру зазвучал мягкий смех Шивон. Она покачивала головой с многозначительной улыбкой и нарочно игнорировала красноречивый взгляд Джека, которым он требовал от неё объяснений.       Ночь снова закутала утёс в воздушное одеяло умиротворённой тишины. Из поднимавшегося по холму леса вместе с туманом поползли голоса полуночных обитателей, смелые трели птиц, взлетающие до высоких октав и резко обрывающиеся, трескучее пение сверчков и редкие всхлипы лягушек. Ветер ловил все эти звуки у самого края обрыва, мешал с шорохом травы и разрывал на неслышные лоскуты, чтобы ни один из них не посмел перебить шёпот воды у самого берега. Изредка с пляжа добиралось эхо взбудораженных голосов и нервный свист тростниковых флейт.       — Никак к этому не привыкну, — почти прошептала Шивон. — Просто сидеть, выпивать, не задумываясь о грядущей охоте и о том, что твоего собутыльника может прибрать к себе Дейви Джонс. — Джек вздрогнул всем телом и стиснул горлышко бутылки. — И что праздновать в итоге? — она приподняла плечи. — Добычу? Или то, что пережил своего собрата? — Голос её вдруг стал непривычно хрупким, зазвучал с надломом, но лицо по-прежнему хранило маску напряжённой сдержанности: — Всё это как-то слишком похоже на жертвоприношения жестокому богу моря. А он всё никак не насытится, ему всё мало! Мы отдаём ему самое ценное, а для него это ничего не значит! А взамен? Всего лишь мизерный шанс… — Она уронила голову, прячась в тенях. — Я то и дело пытаюсь сбежать, снова и снова. И снова и снова возвращаюсь в море. И не могу понять почему.       Несколько секунд Джек молча глядел на неё в немом недоумении.       — Понять? — С его стороны донеслась весёлая усмешка, заставляя Шивон посмотреть на него. — Ну, дорогуша, море нельзя понять, его надо чувствовать, — назидательным тоном пояснил капитан Воробей. Поставив руку на колено, он качнул бутылкой и, чуть запрокинув голову, принялся рассуждать, пока загадочный взгляд словно бы считывал истины со звёздного неба: — Оно всегда было и всегда будет могущественнее нас, с этим нужно просто смириться. Как мужчина смиряется с нравом женщины. Море — не бог, не друг или враг. Это свобода как она есть. Тебе не надо с ним сражаться, ведь саму свободу не обуздать. Смирись, что каждая волна несёт в себе тайну, что каждый закон может быть нарушен, а невозможное может стать реальным и без пинты рому, и тогда в этом всём ты увидишь свою собственную свободу. Шанс ощутить себя хозяином всего мира, ведь кругом никого — могут пройти месяцы, прежде чем ты увидишь обитаемую землю. Как птицы… они живут ветром и могут лететь, куда захотят. У тебя есть корабль, и в море нет границ. Никаких. Ты можешь идти куда вздумается, делать что хочешь… Разумеется, если хватит смелости.       Шивон не сводила с Джека заворожённого взгляда. Она выслушала его с безусловным вниманием, не пытаясь не то что перебить, но даже сделать шумный вдох, точно околдованная жрецом вуду. Её подкрашенные луной губы мелко подрагивали, артерия на шее часто пульсировала, выдавая беспокойный бег сердца. Воробей церемонно обернулся и тут же удивлённо изогнул бровь, встретившись с её огромными глазами: в них, точно меж граней чёрного алмаза, беспокойно металось лихорадочное, нездоровое пламя.       Кэп протолкнул в горле ком и опасливо глянул через плечо. Не увидев причины для опасений, он отважился спросить:       — В чём дело?       Шивон наконец-то моргнула, поспешно отводя глаза.       — Ты… ты напомнил мне кое-кого, — голос запрыгал по нотам; она передёрнула плечами. — Аж жутко стало. — Шивон рывком отобрала у него бутылку и припала к горлышку.       — И кто же он?       — Он мёртв. — Бейл оскалилась быстрой нервной улыбкой. — Уже давно. Но иногда… — Она взглянула Джеку в глаза с такой чувственностью, будто хотела увидеть за ними кого-то другого, а затем покачала головой. — Чёрт возьми… иногда мне кажется, что он говорит твоим голосом.       — Может, тебе просто стоит пренебрегать выпивкой? — иронично предложил Воробей.       Шивон несогласно выпятила губу.       — Так мне хотя бы есть чем оправдать это наваждение. — Она передала ему бутылку; на её лице заиграла самодовольная улыбка, глаза дерзко сверкнули. — Теперь я знаю тебя.       — Неужто? — Джек с ухмылкой обернулся к ней. — Поделишься? — Он глядел на неё с искренним вниманием, будто и впрямь ожидал откровений о самом себе.       — Знаю, — Шивон вздохнула, — но не могу понять. Для тебя море — это и дом, где ты в безопасности, что бы ни происходило, и игральное поле, на котором ты снова и снова разыгрываешь разные партии с новым азартом. Не потому, что тебе это нужно, а потому, что тебе это нравится.       Джек неторопливо кивнул с серьёзной задумчивостью, свойственной философам в летах.       — И это плохо? С трудом могу представить себя ремесленником — со скуки вздёрнусь. Не то что в море! — просиял кэп и тут же зашипел, хватаясь за нос.       — Я не испытывала спокойствия много лет и, выпади шанс, от него бы не отказалась. — Шивон приподняла плечи: — Спокойная жизнь не обязана быть скучной.       Воробей тихо фыркнул и послал ей яркий укоризненный взгляд.       — Теперь я слышу, как твоим голосом говорит престарелая монашка.       Шивон повела глазами, уголок её губ приподнялся в мрачной ухмылке.       — Ну-ну, — протянула она с лёгким ядом в голосе, — поговорим об этом лет через десять, как остепенишься.       Джек Воробей многозначительно приподнял брови, а когда Бейл отвернулась к морю, расплылся в смелой лукавой улыбке и тоже перевёл меланхоличный взгляд на черноту бескрайних волн.