***
Утром Мэрр проснулась с тем самым хорошим предчувствием, какого не ощущала с самого начала года. Оно ещё никогда её не обманывало... Солнце тонкими лучами засвечивало в комнату, оставляя на полу полосочки света. Деревья иногда покачивались от ветра и перекрывали их, создавая удивительные картины. Пора начинать этот день. Он будет полон прекрасных эмоций, которых ей не хватало на протяжении новогодних каникул. Девушка была в этом просто уверена...***
Трасса так и таяла под ногами, а земля всё пачкала белый снег, когда Мэрр шла до одного из самых сложных подъёмов. С этим местом у неё связаны прекрасные воспоминания о Чемпионате мира позапрошлого года. Сегодняшний день напомнил ей о тех прекрасных моментах, которые она наблюдала ещё по телевизору. Трасса как будто стала родной, даже несмотря на то, что девушка была здесь впервые. Один из любимых её стадионов, он так и заставлял Мэрр улыбнуться... Гонка прошла очень даже успешно. Жюли боролась за место на подиуме, понимая, что Эльвира не будет сдавать позиции в общем зачёте. Плохое скольжение, конечно, повлияло на результат, но достойное второе место уж точно никак её не расстроило. Остальные девушки также порадовали, особенно Софи и Лу, которые опять попали в десятку сильнейших. Остальные выступили хуже, но надежда на преследование у Мэрр оставалась...***
Уже начинало темнеть, по крайней мере, в окна коридора уже не проникал солнечный свет. Вокруг красовались только загадочные полосочки теней и свет фонарей за окном. Эмиль возвращался с ужина один. Он часто любил побыть по вечерам в гордом одиночестве, чтобы в конце концов сорваться и двинуться в сторону комнаты своей подруги. Он уже собирался открыть свой с Антоненом номер, но тут его сердце почуяло неладное. В соседней комнате, в которой жили Кентен и Оскар, не горел свет, но дверь была немного приоткрыта, так что парень смог заглянуть внутрь... Худой маленький силуэт сидел на полу у кровати, закрывая лицо руками, как Эмильен понял, в темноте было достаточно тяжело разглядеть его лицо. Он рискнул и толкнул дверь, чтобы та открылась пошире. Темноволосый парень кинул быстрый взгляд в ту сторону и вздрогнул то ли от испуга, то ли от неожиданности. Он рискнул зайти в комнату и стать около стены, чтобы не так сильно давить на Оскара, который сжался в ещё более плотный комочек. Но тот, похоже, только сильнее зажимался. — Ну и чего сидишь тут, а? Где Кентен? — он решил разрядить обстановку и начал этот разговор, если это можно так назвать, первым. — К тренерам ушёл, — Оскар покачал головой и посмотрел на товарища, стараясь не пересекаться с ним взглядом. — Тебе что-то надо? — Да. Решил спросить, как у тебя дела, а то сидишь зажатый такой... — Эмильен двинулся в сторону кровати, темноволосый опять спрятал лицо в волосах и наклонился к коленям. — Да все со мной в порядке, можешь даже не переживать за меня, я сам, — твёрдо отрезал Оскар. — Точно? Ну... если что, я всегда готов тебе чем-то помочь, — Эмильен присел рядом с ним, товарищ опять вздрогнул, пытаясь выдавить из себя хоть слово. Старший понял, что он мог напугать его, всё же он намного крупнее паренька, который сжимался где-то рядом в комок, будто пытаясь раствориться в воздухе... Наконец он смог собраться и достаточно уверенно произнести: — Я... я тебя боюсь. Ты не мог бы сесть подальше? — Оскар выглядел напуганным. Зрачки сузились, он нервно переводил взгляд из одного угла комнаты в другой, только бы не пересекаться со взглядом Эмильена. — Да не бойся, не буду я тебе косточки перемывать. Я не смогу даже просто ударить тебя, всё-таки ты теперь мой товарищ по команде, — он привстал, отчего Оскар захотел сжаться в один большой комочек. — Я так сильно из-за всего переживаю, мне иногда становится страшно от любого шороха... — парень проговорил это куда-то в колени в надежде, что Эмиль ничего не расслышит. Но он ошибся. — Мелкий, а ты знаешь, из-за чего это происходит? Он немного замялся, но поднял голову и все же осмелился заглянуть Эмильену в глаза. На его удивление, в них не было ни капли злого умысла. — Да... — старший улыбнулся, будто призывая его продолжать говорить, отчего темноволосый паренёк изменился в лице, — я слишком много думаю о своих плохих результатах. Вроде бы, после Рождества этих мыслей стало меньше, я рад, что отдых, наверное, пошёл мне на пользу. Тем более, я мечтал попасть на Кубок мира в этом сезоне, это так неожиданно и волнительно. — Это круто, что ты понимаешь причины. Я знаю это всё от Мэрр, что это очень круто, если ты можешь сам анализировать свои ошибки. Оставь всё плохое и двигайся дальше, —Эмильен положил руку парню на плечо, на его удивление Оскар даже не сопротивлялся. — Я в твоём возрасте только мечтал выступать на Кубке мира, ты очень крутой, я в этом уверен. Вообще у нас крутая молодёжь, у тебя все получится. Младший не смог сдержать улыбки, давно он не получал похвалы от старших товарищей. Это было настолько приятно... Эмильен уже собрался уходить и, стоя в проходе, добавил: — Если вдруг что-то случится или почувствуешь, что с тобой что-то не так, обращайся к Мэрр, она всегда сможет помочь. Оскар кивнул, после чего дверь тихо закрылась. Следующие несколько минут он сидел, сложа руки на коленях и упираясь в них лбом. Он улыбался. Он наконец почувствовал, что такое уверенность внутри. До этого, когда он выступал на Кубке мира, таких ощущений не было. Он будто не слышал, как в комнату вошёл Кентен, будто не замечал его расспросов о его состоянии. Он просто был счастлив. Просто по-человечески счастлив...***
А был ли счастлив Эмиль? Он не мог сказать, в груди смешались все чувства, которые можно было только представить. И он не смог с ними совладать... Я будто заперт в какой-то клетке, я не могу чувствовать себя хорошо. Я будто чувствую, как земля медленно уходит из-под ног, а они становятся все тяжелее... Мне так плохо не было уже давно. Я не чувствую себя счастливым. Я не чувствую себя собой... Я видел, как Мэрр, подгоняя меня на трассе, буквально захлебываться тяжёлыми слезами, которые примерзали к коже от ветра. Это из-за меня. Из-за меня она чувствует себя пустым местом, а я ничего не могу с этим поделать. Я не могу справиться со своими мыслями. А она ещё пытается что-то изменить. Почему она до сих пор не ненавидит меня всей душой? После всего того, что произошло со мной, она остаётся рядом. Почему?.. Я часто задавал себе этот вопрос, но никак не мог получить на него ответ. У Мэрр спрашивать слишком сложно, я не знаю, откуда у меня такой к ней страх. Её не было со мной на последнем кругу, она не могла меня больше видеть. Она хотела видеть во мне того яркого и дерзкого парня, которым я был раньше. Я боюсь, что она больше никогда его не увидит. Я боюсь за неё также, как она боится за меня. У меня в голове стоял этот жалкий вой, её голубые глаза, наполненные солью. Я когда-то побеждал на этой трассе, когда-то я чувствовал себя легко и спокойно... Она делает всё для того, чтобы я снова стал таким. А я не делаю ничего... Я не видел ее целый день, она будто сбежала от этой реальности, которая так часто причиняет ей душевную боль, которая так много раз её разочаровывала. Почему я не могу быть таким же, как она? Таким же... готовым отдавать всю свою душу другим, а потом плакать в тёмном углу комнаты, наблюдая за звёздами. Я снова увидел её только вечером, когда заметил силуэт около озера. Я тоже хотел развеяться там, что-то мне давало это волшебное место. Может, силы двигаться дальше... Она сидела напротив воды, у самой кромки, не двигалась. Это пугало меня, сам не знаю почему. Она одна, такая маленькая, беззащитная, против всего этого мира. Я хотел подойти, очень хотел, и обнять её, успокоить. Но я не мог. Я чувствовал себя виноватым перед ней. Было так больно, даже страшно... Лёгкий дымок пошёл от места, где примерно должно было быть лицо. На фоне синего свечения луны и деревьев это выглядело так завораживающе... Я не мог её осуждать, просто эти сильные эмоции уже никак не выходили из её сердца. Как-то я это чувствовал, будто она сидит и напряжённо о чём-то думает. И я понял, о чём. Она снова хотела мне помочь... Тут я немного даже улыбнулся, не могу сказать, почему. Но её тонкий голос вдруг легко коснулся воздуха, будто разгребая его, добираясь до моей души. — Дайте мне белые крылья, Я утопаю в омуте... Она замолчала, снова послышались тихие всхлипы... Мэрр, моя милая Мэрр, сколько же ты за сегодня натерпелась. — Через тернии, провода — В небо, только б не мучиться. Тучкой маленькой обернусь И над твоим крохотным домиком Разрыдаюсь косым дождём... — Знаешь, я так соскучился. Я только что понял, что она не произнесла последние слова. Их в полной тишине произнёс я. Она сделала это специально. Она изначально знала, что я там стою, наблюдаю за ней. Она вообще знает все, а я только надеюсь, что смогу её провести. Ты её никак не проведёшь, она слишком умна, и это заставляет её страдать. С утра она говорила про хорошее предчувствие перед гонкой, буквально прыгала от счастья, а сейчас сидит и несколько часов подряд захлебывается слезами. И, самое главное, я не знаю, как могу ей помочь. — Знаешь, я так соскучился... Я говорил в пустоту, уже окончательно стемнело, я видел только одну лунную дорожку на воде, ничего больше, ни берегов, ни леса, ни маленький силуэт около воды. Я только ощущал пристальный взгляд на себе, который будто пронизывал моё тело насквозь. Она где-то здесь, она не ушла, она ещё хочет быть рядом со мной. Я почувствовал лёгкое прикосновение к пояснице, даже через куртку, потом тонкие руки обвили грудь и сжали крепко-крепко. Я никогда не чувствовал подобного. Я не мог найти слов для выражения, как и Мэрр, стоящая сзади и крепко меня сжимающая. Она все знала заранее, она примерно представляла, что такое может случиться. Это все равно принесло ей немало боли и страданий. Все было как в тумане, я не помню, как мы оказались в отеле... Она стояла и прижималась ко мне, а я пытался сдержать слезы. Я не хотел расстраивать её ещё сильнее. — Обними меня и никогда никуда не отпускай... меня. Она по-прежнему молча обнимала меня, а я не мог даже моргнуть или резко вздохнуть. Я боялся её испугать. А она стояла и пыталась согреть меня своей душой... Мне показалось, что она даже перестала дышать в какой-то момент, даже смог порядком испугаться. Но она была рядом. Этого было достаточно. Она по-прежнему меня любит. По-прежнему готова жертвовать собой ради нас. Мэрр, ответь, что с тобой не так?..***
Диапазон между отчаянием и надеждой... Этим утром Мэрр по-прежнему чувствовала себя настолько тоскливо, что даже не хотелось подниматься с кровати. Мужскую гонку преследования она точно не выдержит, все равно там доминируют норвежцы. Но Жюли она оставить одну никак не могла, тем более, она так любит её поддержку... Она ну никак не могла бросить девушек, и это придало ей некоторой мотивации. Поднявшись с постели, девушка вспомнила вчерашний вечер. Она сделала это специально, она хотела его успокоить.Она хотела стать его счастьем.
Глубоко вздохнув, Мэрр отбросила все тревожные мысли и начала одеваться. Нужно ещё сходить в столовую и только потом ехать на стадион. Она хотела чувствовать себя спокойно, хотя бы на время гонок, но спокойно...***
Даже женская гонка заставила девушку изрядно понервничать. Не лучший ход и стрельба у Жюли не позволили ей опередить Эльвиру в её любимой дисциплине. Но даже третье место — достойный результат в борьбе за главный трофей сезона. Шведка постепенно приближалась, и от этого борьба у девушек, в отличии от парней, становилась еще интереснее... На мужскую гонку Мэрр ушла с трассы, чтобы не видеть эти отчаянные лица парней снова, как и в предыдущих гонках. Бороться за медали почти невозможно, и кто-то кроме норвежцев уже бы порадовал её. Но и об этом можно только мечтать. Девушка была расстроена как никогда. Как и поётся в одной из её любимых песен. Диапазон между отчаянием и надеждой... Отчаяние — Эмиль, полное его олицетворение. Надежда — девушки, которые предыдущие сезоны не так уж и выделялись на фоне парней. Сейчас они тащат. Но всему свое время. Это тоже, наверное, надежда...***
Диапазон между отчаянием и надеждой... Вот она, надежда, которая до последнего не угасала в сердце Мэрр. Недавно она рассказывала про тактику финиша на основе того, как это делал Эмильен пару лет назад. Также важно знать некоторые хитрые моменты, чтобы умело обыграть соперника. Кентен в это время внимательно её слушал, пожалуй, впервые за все время, что девушка присутствовала на собраниях. Он даже что-то уточнял и улыбался Мэрр, для неё это было удивительно. И вот, наконец-то эта тактика сработала в гонке. На последний круг он уходил с небольшим преимуществом над Тарьеем, которое тот быстро отыграл. Норвежец даже несколько раз наступил ему на лыжи, что показалось Мэрр немного странным. Кентен будто действовал именно по этой схеме. Сначала он пропустил норвежца вперёд, а на спуск смог получше растолкаться. На финишный коридор он получил небольшое преимущество над Тарьеем, что и позволило ему победить в этой дуэли. Мэрр ликовала. Это первый подиум для Кентена в этом году, все предыдущие принёс Эмильен. Он был безумно рад, улыбка не сходила с его лица. Девушка, смотря в экран телефона, улыбалась вместе с ним, стоя около трибун. Все же она была не в силах просто уехать в отель... Вот она, надежда, которая таилась в сердце девушки. Одна надежда осталась до сих пор... Может, у него получится...***
Составы на эстафеты были достаточно очевидны, но Мэрр ожидала другую расстановку. У норвежцев вообще три лидера пропускали последние гонки, поэтому шанс на подиум точно есть, что, безусловно, не могло не радовать. Эмильена девушка не видела весь оставшийся день. Она не нашла его ни в комнате, ни в столовой, где всё же весело беседовала с остальными ребятами. Все были безумно счастливы сегодняшним подиумам. Оставалось только дождаться финального дня соревнований, который точно принесёт много неожиданностей и сюрпризов...***
Утро выдалось солнечным и ярким. От белого снега отражались лучи, которые будто пытались его растопить. Они попадали и в окно, отчего Мэрр и открыла глаза... Несмотря ни на что, хотелось всё-таки, чтобы оставшийся день принёс ещё больше позитивных эмоций. Девушка с нетерпением ждала гонок, подставляя лицо под тёплое солнце на трассе несколько часов спустя. На разминке и пристрелке она по привычке искала знакомые глаза и улыбку... Было так странно её не находить уже второй день. Мэрр чувствовала себя одинокой даже несмотря на то, что другие члены команды были на трассе. Она не понимала, почему так сильно привязалась к Эмильену. Только он мог довести её до слёз, только его победы она ждала от этапа к этапу. Да, за других девушка тоже безумно радовалась, но это была другая радость, не такая ожидаемая что-ли... Мэрр глубоко вздохнула и пошла вдоль трассы к подьему, чтобы подгонять ребят во время смешанных эстафет, которых она ждала с начала сезона. Да, ожидания были другие, но с этим уже ничего нельзя сделать. Последний рывок, потом можно немного отдохнуть. Allez!***
Сингл-микст — одна из любимых дисциплин Мэрр, поэтому, наблюдая за гонкой, она получила огромное удовольствие, несмотря на лидерство норвежцев. На последнем отрезке Лу хорошо оторвалась от швейцарки, и это преимущество обеспечило команде второе место. С норвежцами было заранее сложно бороться, но в большой смешанной эстафете шансы на победу более реальны. Поздравив ребят с подиумом, Мэрр решила прогуляться по стадиону и купить что-то из еды, чтобы успеть поесть до начала второй гонки. Она взяла хот-дог и какао и пошла вдоль трибун, чтобы немного развеяться и, может быть, ещё раз увидеть счастливые улыбки Лу и Анто. Но, проходя мимо микст-зоны, девушка услышала знакомый хитрый голос. Она не могла терпеть мысли о нём, а тут он будто специально нагнал её в реальности. — Слышишь, ты, русская. Мне надоело слышать твой голос на трассе. Себастьян подошёл к Мэрр почти вплотную, начиная буквально шипеть ей на ухо сквозь зубы. Хотелось просто сбежать с этого места и больше ничего не видеть и не слышать. — Ты можешь просто не обращать внимания на это, я не вижу в этом проблем. Себба уже открыл рот, чтобы что-то добавить, но Мэрр чувствовала его слабость и волнение, поэтому смогла опередить его. — Ах да, не смей ничего говорить про Тимофея больше. Надо искать проблемы в себе, ты сам не можешь обыграть тех, кто, по твоему мнению, слабее тебя. Так может это в тебе проблемы? Посмотри на свою стрельбу и почувствуй то же, что и я. Швед злобно посмотрел на неё и поджал губы. У него не было аргументов, ему было нечего добавить. Мэрр снова обыграла его в этой перепалке. А девушка уже знала, что он ничего не сможет добавить, поэтому просто отошла от него. Она и сама может с ним справиться, особенно сейчас, когда силы шведа сосредоточены на поиске виновников его плохих результатов. Даже его гневные крики ей вслед не заставили её обернуться. Блять, из-за него у Мэрр остыли и какао, и сосиска. Зачем она вообще остановилась...***
Как же прекрасно сложилась вторая гонка для команды. Улыбка не сходила с лица девушки, конечно же, не считая момента, когда Кентен все же зашёл на штрафной круг. Но она понимала, что просто так они не сдадутся. Уже на следующем этапе, который великолепно провела Анаис, французы уже снова были в голове пилотона. Подгоняя девушек, Мэрр старалась отвлечься от мыслей об Эмиле, который, скорее всего, уже отправился в путь на следующий этап. Но почему-то она постоянно о нем думала, не забывала ни на мгновение, даже радость за ребят, уже обнимавшихся на финише, никак не затмила эти навязчивые мысли. Как же хотелось отдохнуть. Но сегодня нужно будет отправляться в путь в Германию. Она надеялась, что этот этап принесёт ей также много незабываемых эмоций и радости. Она до сих пор верила в Эмильена... Вот она, надежда: счастливые Фабьен, Кентен, Анаис и Жюли, стоящие на верхней ступени пьедестала. И снова, фотографируя ребят на память, Мэрр наполнялась этой надеждой все больше и больше...***
Вечером ей почему-то было немного не по себе, даже несмотря на всю радость от сегодняшних гонок. Будто какое-то странное предчувствие затаилось в душе, что-то и хорошее, и плохое. Девушка смотрела в окно, пока небо на глазах становилось все темнее и темнее. Вот облака уже слились воедино с почти черной краской космоса... Так и тревожно, и спокойно одновременно. Что это может быть?.. Спустя несколько минут дверь тихо приоткрылась и Мэрр заметила знакомый огромный силуэт в дверной проёме. Говорил же, что уедет ещё днём, но... Почему-то она его ждала. Долго ждала. Почему, девушка и сама не знала. — Вот это неожиданно, Эмиль. Что-то ещё случилось? — она как обычно начала разговор, уже так привычно было произносить и слышать эти слова и фразы. — Нет, мне уже легче, правда. Я о другом... — тут в комнату заглянул ещё один силуэт. Чёрные кучерявые волосы падали на лицо, а голубые глаза так и светились в вечерних сумерках. Жюли зашла в комнату и стала рядом с Эмильеном, продолжая смотреть на подругу пристально, любяще... А парень понял это как предложение продолжить, поэтому низкий, но родной голос снова зазвучал в этой тишине: — Я никогда не спрашивал, как у тебя дела, хотя очень часто было интересно. Ты помогаешь нам решать свои проблемы, а про твои мы почти ничего не знаем... — Эмильен посмотрел на Мэрр прямо, будто собираясь наконец услышать ответ на свой вопрос. Девушка, в свою очередь, подняла глаза с колен вперёд, поджала губы. — Не пытайся скрыть свои эмоции, сейчас это неважно, — Жюли, сидящая в другом конце комнаты, подошла к ней и заглянула в полные слёз глаза. — Плачь, не бойся. Но Мэрр не плакала, она лишь схватила уголок одеяла и начала переминать его в ладони. — Я не живу ради себя, я живу ради того, чтобы вы были счастливы. Я ставлю свои проблемы и чувства на второй план. Они иногда мешают сосредоточиться, вот правда, что мне нужно делать очень часто. А ваши переживания влияют на результаты, и я не хочу, чтобы вы разочаровывались и в себе, и в других. Я привыкла быть человеком, помогающим другим и забывающим о своих проблемах. Я решаю их сама, ну хотя бы стараюсь. Я так привыкла к этому всему... Она выдавила из себя тусклую улыбку и неглубоко вздохнула. Ребята смотрели на подругу, боясь лишний раз шумно выдохнуть, чтобы не спугнуть эти тайные, умело скрывавшиеся в душе чувства. — За этот год я потеряла почти всех друзей, кроме вас. Они думали, что раз я осталась в команде, значит я зазналась, хотя это было совершенно не так. Я не злюсь на них, они часто не дожидались от меня поддержки, сообщения. Я была занята или вами, или работой. И, если честно, я мало о чем жалею. Я привыкла к тому, что иногда меня бросают, или бросаю я. Это так глупо, но я привыкла оставаться одной. В подростковом возрасте у меня не было ни одного друга, кроме, пожалуй, родителей. А я так хотела друга, одного, но верного... Я просто надеялась на чудо. Мэрр начала тихо всхлипывать, но Жюли мягко её обняла, согревая своим дыханием. Девушка улыбнулась, когда вспомнила о том, что ещё хотела добавить. — А я не думала, что вам понравлюсь. После того, как ты подошла ко мне, я немного начала бояться дня нашей встречи с командой. Я думала, что буду просто каким-то пустым местом, так, спросить что-то и всё. Я даже была согласна, чтобы вы надо мной издевались, просто это тоже можно считать вниманием к себе. Уж лучше меня будет ненавидеть полмира, чем я буду пустым местом для него всего. Я не думала, что наконец-то стану частью чьей-то жизни. Это была моя искренняя подростковая мечта, которая наконец исполнилась... Наконец она закончила, давая волю эмоциям, начиная прямо захлебываться тяжёлыми каплями солёных слез. Уже во второй раз за эту неделю. Внутри поднялся этот горький осадок, что Мэрр много месяцев держала в себе. Но в то же время, она была самым счастливым человеком. Её слушали. Ей готовы помогать. Как ни странно, это для неё счастье и огромное облегчение. — Мы всегда будем рядом, даже если ты от нас уйдёшь. Мы будем спасать тебя от всей этой параши, мы тебе обещаем. Мы будем твоими супергероями, — Эмильен продвинулся к обнявшимся девушкам и нежно залез под руку Жюли, слегка её приподнимая. Он не стеснялся прямо залезть под волосы Мэрр, найти глаза и заглянуть прямо в них. Они были похожи на блюдца, яркие серые блюдца, полные невыносимой любви... — Я люблю тебя, мой маленький лучик света в этой бездонной тьме реальности... — губы её были солёные от слез, но это не заставило Эмильена отстраниться от них. Он не стеснялся поцеловать человека, который делал его жизнь более красочной столько месяцев... Я и не думал, что у этого комочка столько проблем. Я никогда об этом не задумывался, точнее сказать. Ей стало легче, она расслабилась и доверилась нам. Мэрр, слышишь? Я буду рядом с тобой, бороться ради тебя, как ты делаешь все ради нас. На берегах озера Блед они стали чуть ближе, чуть плотнее связались нити, чуть быстрее стали биения уже почти родных сердец... Надежда снова замаячила где-то в сердце.