***
— Блин, что ж так темно, нихера не вижу, — прорычал Эмильен куда-то в пустоту, словно взывая какой-то одинокий фонарь неподалёку загореться. Да, сегодняшняя пробежка немного затянулась... — Да ладно, до отеля немного уже осталось, — Фабьен, который шёл чуть поодаль, освещал дорогу телефоном, но и то иногда поскальзывался, смачно ругаясь от испуга. Эмиль оглядел окрестности: вот их отель, почти все окна тёмные, затянутые шторами; вот около входа маячит какой-то силуэт, а вот он уже растворяется в двери. Вокруг никого, только тишина достаточно холодного, несмотря на буквально жаркий день, вечера. И он придумал, как сможет развеяться после тяжёлой гонки... — Слушай, Фаб, а ты бы хотел сейчас немного расслабиться, что-ли... — Да кто ж не хочет, придурок, — или товарищ сделал вид, что не понимает его намёков, или и правда не понимал. — Поспокойнее тон включи. Мы даже с тобой показали одинаковое время в гонке, не смущает? — Только у какой-то черепахи на один промах меньше... — парень улыбнулся, но тут же немного пожалел о сказанном. — Ну что, ты сам напросился, — сказал Эмильен сквозь зубы, немного жадно глядя в глаза Фабьену. Он испугался, потому что товарищ ещё никогда так сильно его не пугал одним только взглядом. Как минимум, его сердце почуяло какую-то лёгкую угрозу с его стороны. — Лучше не подходи, а то в сугроб вниз головой полетишь, — голос парня немного дрожал, как от холода, так и от пары свирепых голубых глаз напротив. — Кто ещё полетит... — Эмильен засмеялся, тут неожиданно сделал пару стремительных шагов в сторону Фаба, тот отступил с такой же скоростью. — Ну вот, значит, боишься... Он уже был раздражён таким нелепым поведением товарища, а эти слова заставили его встрепенуться и разозлиться ещё сильнее. Он, без всяких упрёков в адрес товарища, всего лишь в несколько прыжков уже оказался напротив его лица, будто уже занёс кулак над головой... Пара мгновений, и... Фабьен оказался на земле, всё тело немного болело от удара о подтаявший снег. Как он это сделал, парень даже не понял. — Ну и кто из нас тут будет выпендриваться? — Эмильен сжимал его запястья с такой силой, что, казалось, они сейчас просто сломаются прямо в его ладонях. В следующий момент он резко завёл руки назад в попытке вырваться, но товарищ, ожидая такой реакции на свои действия, неожиданно заломал оба предплечья за спину, своим телом перекрывая Фабу все пути отступления. Опять, как и на прошлой неделе, опять такая же техника. — Ну, что на это скажешь? Или уже нечего? — Эмиль засмеялся настолько громко, что парню показалось, что вот-вот с деревьев посыпится холодный снег прямо ему на шею... — Хватит уже, пойдём в отель, — Фабьен не ожидал, что это прозвучит настолько жалобно. — Чего-чего? Бедненький, так может не надо было меня бесить своими умными словами? — Эмильен несильно ударил его по щиколотке ботинком и неожиданно отпустил руки. Парень упал на снег, покрытый ледяной коркой, который сразу же попал ему под куртку. — Ах ты, сссука, — Фаб не хотел больше терпеть постоянные насмешки и подобные издевательства более рослого товарища, тем более, что в силе он ему не уступал. Он неожиданно схватил того за ногу рукой, Эмиль не удержался на холодном снегу и упал прямо рядом с ним. Парень в это время собрал весь снег, что поместился в ладонь, вокруг себя и засунул ему в носок. Он мгновенно стал мокрым. — Теперь уже я тебе скажу хватит, — едва Фабьен успел подняться с земли, как Эмильен понял, что можно ещё с ним сделать, чтобы отомстить. Такая наглость не останется безнаказанной. Лёжа на снегу и не намекая на свои планы товарищу, парень глубоко вдохнул и уже будто начал подниматься на ноги. Он заметил это и предложил ему свою помощь: всё-таки они оба понимали, что всерьёз драться во время Чемпионата мира — какая-то ненормальная идея. Но едва Фаб протянул Эмилю руку, как тот опять резко схватил его за запястье, напрягся изо всех сил, чтобы напоследок перебросить его через себя, прямиком во всё-таки достаточно свежий белый сугроб. Но парень вовремя среагировал и не дал товарищу этого сделать. Он упёрся ногами в снег как только смог, и это спасло его от двухметрового полёта через Эмильена. Вместо этого Фабьен лишь немного подлетел вверх и... оказался прямо на руках парня. Тот, по всей видимости, и сам такого исхода их драки не ожидал. Опять эти глаза... и такие разные, и такие похожие, встретились. Одна пара серых, тусклых при слабом свете луны и фонарей, другая же — ярких, почти голубых даже сейчас. Взгляд Эмиля неожиданно изменился: последние несколько дней он был будто напуган, даже чем-то разочарован, хотя второе ну уж точно исключалось. Сейчас зрачки горели даже не гневом, а азартом, необъяснимым желанием сделать Фабьену что-то хорошее. Самое главное и, пожалуй, удивительное было то, что он был спокоен, не проявлял никаких эмоций, скрытых внутри. Он сейчас ни о чём не думал, только о том, чтобы сделать что-то в знак прощения. — У тебя губы все синие уже, мистер Холодные глаза, — Эмильен провёл пальцем по двум розовым полосочкам губ парня, который до сих пор лежал, упираясь ему в грудь. Куртка была холодная и мокрая, но незаметный поток энергии помогал Фабу не замёрзнуть. Он даже забыл о том, что ещё несколько минут назад хотел вернуться в отель... — Ага... у тебя палец ледяной, убери, — Фабьен неожиданно укусил парня за подушечку, тот улыбнулся, хотя явно хотел вскрикнуть от неожиданной боли. — Ах ты, Фабик... — руки Эмильена уже дрожали от напряжения, но у него хватило сил, чтобы поднять тело друга чуть ближе к своим губам. Глаза становились всё больше, ближе, пока полностью не закрылись от всех чувств и мыслей в голове, он уже и не помнил того, как... — Что, мальчики, развлекаетесь, да? — мягкий женский голос прогремел выстрелом откуда-то сверху. Фабьен мгновенно снова оказался на снегу, а Эмильен уже не мог здраво мыслить от испуга...***
— Ну что, какие планы на индивидуальную после этой прекрасной гонки? — Мэрр улыбнулась, пока Жюли, сидящая на диванчике в углу комнаты, ждала, пока та заварит горячий чай им обеим. — Даже не знаю, что тебе ответить. Постараюсь побороться за десятку, всё же это не моя любимая дисциплина. Они часто так собирались по вечерам, уже после ужина, когда на улице уже не было видно почти ничего, только несколько деревьев под самыми фонарями. Обычно на таких "посиделках" присутствовали и другие члены команды, но после сегодняшней гонки у парней и тренировки у девушек все пошли отдыхать по номерам. Одна Жюли никогда не против побеседовать с Мэрр. — Ну, ты всё знаешь, ты у нас взрослая, в отличии от этих... — она мягко намекнула на парней, которым постоянно нужна была поддержка и советы тренеров. — Ну, это тоже. Спасибо, что веришь, — темноволосая девушка улыбнулась, принимая из рук подруги чашку с ароматным напитком. — Правда или действие? — Мэрр любила вот так неожиданно спрашивать что-то у ребят, когда большая вероятность, что они не успеют достаточно подумать и скажут то, что находится у них в мыслях. — Правда. — С кем бы ты хотела пробежать сингл-микст? — девушка присела рядом, а Жюли, в свою очередь, даже задумалась. — Сейчас никто из парней не особо и может бороться с норгами, поэтому... — Поэтому побежишь сама, терять нечего, — тихо сказала подруга, едва скрывая улыбку. Девушка рассмеялась с остроумного комментария Мэрр, но, успокоившись, добавила: — На самом деле, сюда надо ставить финишёра, который реально сможет что-то придумать на последнем круге. Поэтому... Эмильен выглядит для меня предпочтительнее, Фаб пока ходом не совсем тянет. А он... он единственный, кто может что-то сделать. Девушка глотнула горячий чай и повернулась к подруге, которая повторила её действия. — Ты это... только, если вас поставят и он накосячит, въеби ему как следует, может, хоть начнёт рассуждать, — Мэрр понимала, что Эмильену просто нужна какая-то опора, ответственность не только за себя, но и за кого-то ещё, как, например, в эстафетах. — Ему станет стыдно проигрывать, уже так было, в позапрошлом году, и именно здесь, на этой земле, — Жюли ещё раз глотнула чай, воспоминания о том прекрасном сингл-миксте заставили её улыбнуться. — Я тоже помню, и какой он тогда был счастливый... — подруга поставила уже пустую чашку на столик у двери на небольшой балкончик. — Он обязательно вспомнит эту гонку тоже, да и правда, стыдно ему будет проигрывать в дуэте с чемпионкой мира в этой дисциплине, — Мэрр обняла её за плечи, пока та перемешивала ложкой сахар... Тут за окном послышался громкий смех. Девушки вздрогнули, они прекрасно знали этот смех, так же как и могли распознать низкий и грубоватый голос. Мэрр подошла к окну, но, ничего не разглядев из-за отсвечивания ламп на стекло, решила накинуть куртку и выйти на балкон. Всё же интересно, почему Эмильен сейчас не отдыхает вместе со всеми... Едва она открыла окно, как ей в лицо дунул неприятный ночной ветер, а от холодного воздуха хотелось сжаться в один большой комок. Но девушке стало легче, когда подруга, также в куртке, вышла за ней. В темноте они смогли разглядеть два силуэта, которые странно стояли прямо посреди снежного поля напротив окон. Одного из них Мэрр с Жюли сразу распознали: это и правда был Эмиль, а вот второй парень... — Фаб ли это? — темноволосая девушка присмотрелась в темноту как раз в тот момент, когда менее рослый парень повалил более высокого на снег, схватив за ногу. — Точно он, как я сразу не догадалась, — подруга тоже распознала во втором парне своего хорошего товарища. Пытаясь не засмеяться от их нелепой перепалки, девушки простояли на балконе ещё достаточно долго, пока один из них как-то странно не упал на руки второму. — Смотри, что творят, — Мэрр указала в темноту, Жюли тут же повернула голову и заметила их странную позу. Они почти одновременно поняли, что может произойти...***
И вот теперь два до смерти напуганных парня стояли и смотрели на них полными шока глазами. Две фигуры на балконе наблюдали за ними. Одна более хрупкая, мелкая, в ней парни сразу узнали главного психолога биатлонной семьи. Вторая же более рослая, видно, с чашкой горячего напитка в руке, из которой исходил кудрявым парадом пар. Точно, Жюли... — Спорите, кто пробежит сингл-микст лучше? — более высокая девушка засмеялась, поднося чашку ко рту. — Да, действительно, больше никаких вопросов быть не может, — Фабьен всё ещё был не в настроении после этой непонятной ситуации с Эмильеном и такой неожиданной концовки их разборок. — Да что ты обижаешься? Главное, кто бы ни бежал, отпиздим всех, либо я одна за всех побегу, чтобы лишний раз вы, наши мушкетёры, не позорились. — Если что, я уже не хочу бежать, — Эмильен выдавил из себя смешок, хотя понимал, что Жюли права. — Ну вот и хорошо, что решили хоть этот вопрос не таким путём. После этой фразы Мэрр парни поняли, что они явно наблюдали за ними дольше, чем они полагали. — Ну что, натуральные гандоны, поднимайтесь, что-ли. Хватит уже в снегу валяться, — напоследок выкрикнула девушка, и два силуэта исчезли в светлой комнате. Они явно смеялись... — Натуральные гандоны... это же просто гениально, — Фабьен наконец поднялся с колен и, потирая пятую точку, пошёл вслед за Эмильеном. — Ага, особенно это относится к тебе, пидорас, — парень не собирался сдавать позиции. — Да? Ну, это мы ещё узнаем, — Фаб набросился Эмилю на шею, но быстро понял, что тут уже и правда не в настроении продолжать эту глупую ситуацию... Натуральные гандоны... Блять, Мэрр, ты гений!***
Наверное, уже хватит надеяться на победу в каждой гонке, хватит мучиться от того, что глупые мечты, почти невозможные, не воплощаются в жизнь. Хватит жить миром фантазий и надежд. Сегодняшняя гонка была довольно удачной для девушек, Жюли в своей непрофильной дисциплине стала пятой, что с тремя штрафными минутами очень даже хорошо. Лу, ставшая седьмой, уже автоматически становилась кандидатом на участие в сингл-миксте. Но кто из парней, если не Кентен, сможет бороться за подиум? На победу ведь можно не рассчитывать, так?.. — Ну что, а давайте попробуем, может, повезёт, — вздохнула Мэрр, провожая одного из тренеров взглядом, выходя из номера. — Ничего лучше мы предложить не можем, понимаешь? Жюли нужно отдыхать, Кентен просто не силён в подобных гонках, а Эмильен... только если вы ему пригрозите расстрелом, — он рассмеялся и наконец исчез из поля зрения девушки. Он прав, на данный момент самый боеспособный состав — Лу, как меткий стрелок, и Фабьен, как хороший финишёр. Пора смириться, что даже за медали будет бороться сложно, всё же кроме норвежцев есть ещё достойные соперники вроде немцев, шведов, итальянцев... И только один взгляд в комнате для собраний, где в очередной раз объявляли состав, заставил сердце Мэрр забиться чаще. Он сидел в самом углу, молчал, но внимательно слушал. Он не был похож сам на себя, но этот взгляд... гордый, нисколько не испуганный или отчаявшийся. Он будто вспоминал вчерашний вечер, глядя на Фаба, который не мог сдержать эмоций и шока. Он хотел быть на его месте... Сейчас он борется с собой, и он не сдаётся, потому что он уже достаточно отдохнул, достаточно отчаялся, но желание бросить всё никогда не появлялось в его голове. Он не боится стрелять. Он не боится бороться. Просто он не понимает, зачем ему что-то делать, когда шансов на что-либо нет вообще. Когда внутри сражаются сильная огненная душа и слабый характер. Эмильен, когда внутри тебя наконец найдётся гармония?..***
Наверное, уже хватит надеяться на победу в каждой гонке... Мэрр готовилась к тому, что ребята сегодня выступят не так, как вообще ожидалось от их команды. Лу очень волновалась перед своим этапом, и она поняла, что, скорее всего, сегодня у неё не получится сделать то, что она бы хотела. Фабьен тоже не был особо доволен, он как обычно переживал за то, чтобы не привезти большое отставание... Просто они не самый сработанный дуэт, они просто не смогли замотивировать друг друга на борьбу. Часто встречаются такие ребята, которым просто нужно бороться не за себя, а за своих партнёров по команде, отсюда и рождаются хорошие бойцы в эстафетах. Да, сегодня они лишь пятые, хотя перед гонкой были, конечно же, претендентами на подиум. Да, они могли обойтись и без ненужных промахов и штрафного круга и бороться даже за третье место, но что сейчас уже можно изменить, когда Йоханнес опять победил, опять оставил гонку без интриг? Это стало главной темой для вечернего собрания перед эстафетами с командой. Мэрр смогла разрядить обстановку, и через несколько минут Лу уже открыто рассказывала о своих переживаниях. К ней подключался и Фабьен, который понимал, что в этом результате виновата не только одна девушка... Жюли сидела немного поодаль, но также внимательно слушала рассказы товарищей по команде. Это помогало ей точнее понять их состояние, чтобы суметь правильно поддержать. Буквально за год темноволосая девушка стала человеком, понимающим всю сущность находящихся вокруг. Она даже могла напрягать соперников благодаря некоторым хитростям, и это придавало Жюли огромную уверенность в своих силах на дистанции и рубеже. Рядом огромной тенью сидел Эмильен. Она даже не сразу его заметила, только когда парень медленно придвинулся ближе к девушке. Зачем он это сделал, она не поняла, и, уже пропуская мимо ушей беседу Мэрр с Лу, она тихо сказала: — Эмиль... Он повернул голову к ней и заглянул в эти проникновенные глаза цвета тёмного льда на поверхности горного озера. Да, именно так парень и мог описать эти глаза, в которые в последнее время он так редко смотрел. — А... если бы мы с тобой бежали эту гонку, мы бы смогли победить? Эмильен пожал плечами: он прекрасно понимал, что победы с таким его состоянием не удалось бы добиться. Но, снова взглянув в светлые глаза напротив, на которые уже спадали несколько чёрных вьющихся прядей, проронил: — Ты бы смогла сделать хороший задел. Тут ты мастер. Но я бы благополучно его просрал, даже если бы и сильно не хотел... — он недолго помолчал, поджав губы, а потом слова сами вырвались изо рта. — Но я бы боролся до конца, потому что со мной в паре бежишь ты. И этого достаточно, чтобы я преодолел все свои эмоции и страхи. И только с вами, со всеми девушками, я готов на этот шаг. — То есть, гонка помогла бы тебе обрести какое-то спокойствие? — Да, вполне. Думаю, снова бы почувствовал себя, как в позапрошлом году, — улыбнулся Эмильен, и Жюли поняла, какую гонку он вспоминает. Тогда они оба были ещё светлы душой, не знали того, что ждёт их впереди... Девушка положила голову ему на плечо, парень даже немного испугался, ведь не ожидал от Жюли такой нежности. Чёрные пряди мгновенно рассыпались по телу, касаясь кожи и немного её щекоча. Это было даже приятно, Эмиль не хотел нарушать это состояние ни при каких условиях. Он впервые хотел, чтобы именно она, надежда и главная звезда их команды, была рядом... Только когда девушка вскочила с места, уже выходя из номера после окончания собрания, парень очнулся от своих мыслей. Мэрр, стоявшая напротив, ещё больше вернула его в реальный мир: — О чём щебетали, а? Эмильен усмехнулся и посмотрел ей в глаза. Это уже другие глаза: привычные, но по-прежнему немного скрытые от этого мира, эмоции прочитать почти невозможно. Они тоже светлые, как маленькое пятнышко в затянутом тучами небе. Но они другие, уже родные... А те глаза... Так ничего ей и не ответив, парень вскочил с тёплого дивана и быстро исчез в коридоре. Конечно же, Мэрр поняла, о чём они говорили, поняла многие его эмоции. Но сейчас он хотел от неё скрыть одно единственное чувство. Чувство надежды, чувство облегчения. Глаза Жюли стали будто свежим дыханием в его сердце: такие холодные, как сверкающий лёд глубокого озера, такие же живые, как вода в нём. Такие же смелые, как горная река, впадающая быстрым током в него. Как... та самая надежда, что немного затмевала его разум...***
Эта надежда. Это желание что-либо изменить. И ничего другого, ничего больше им всем не нужно было. Ничего, кроме доказательства, что лучшими могут быть не только девушки. Мэрр переживала за парней, изначально понимая, что только женская команда будет бороться за победу. Норвежцев победить просто невозможно, это их самый сильный год, и ошибки на рубеже не помешают тому же Йоханнесу выиграть все семь медалей... Она не помнила ничего с начала примерно второго этапа. Перед глазами смешивались в один серый цвет яркий свежий ельник, белое небо, густой туман и стремительный ветер. Она не слышала никаких криков болельщиков, никаких подсказок тренеров. Она просто была там, с парнями, прямо на трассе, чувствовала то же, что и они сами. Красная полоска финишной линии наконец пересечена Кентеном, но... он не стал вторым или третьим, финишировав в нескольких минутах от норвежцев. Он финишировал... первым, самым первым, под гул трибун, радостные крики парней и тренеров. Мэрр никогда не забудет это чувство. Чувство восполненного счастья, огромного счастья, которое так давно не появлялось в её груди. Она не чувствовала ничего кроме этого бесконечного счастья, которое разрывало её грудь. Не хотелось ничего, хотелось только наконец увидеть счастливые лица парней и кислые мины норвежцев. Для них это второе место уже было разочарованием. — Мэрр, чего зависла? Пойдём, — сказал Виттоз, стараясь не показывать сильных эмоций, и положил руку ей на плечо. — Да, точно, — девушка не могла выговорить ни слова через широкую улыбку. — Ты тоже не ожидала такого результата от них? — Да кто ж его будет ожидать, с такими- то норвежцами, — Мэрр снова взглянула в сияющие глаза тренера. Она понимала, что от девушек уже можно не ждать такого же результата, два счастья не бывает в один день, таков главный закон биатлона. Но даже их не настолько хорошее выступление не могло помешать ей оставаться вне себя от этих чувств.***
Парней девушка решила поздравить позже, потому что иначе бы даже не успела купить себе еду до начала женской гонки. При мысли о ней у неё почему-то пропадало какое-либо предчувствие, хотя перед мужской эстафетой она просто не могла спокойно стоять. Похоже, они и правда выступят хуже, но это не станет таким уж сильным разочарованием... Лу, Анаис, Хлоя и Жюли не смогли сделать что-то невероятное и обойти шведок, немок и итальянок, оставшись лишь с шоколадной медалью. Всё началось уже после второй стрельбы, когда Лу расстреляла все дополнительные патроны. Потом Анаис выбилась в лидеры, но сильный ветер отправил её выстрелы мимо цели, и она была вынуждена пойти на штрафной круг. Хлоя очень долго выцеливала, чтобы закрыть чёрные глазки, поэтому отставание только росло. Она передалась Жюли аж с минутой до первого места. Сегодняшний день добавил интриги неожиданно начавшимся дождём, которого темноволосая француженка явно не ожидала. Лыжи не ехали совсем, и даже с довольно точной стрельбой она не смогла вытащить команду на пьедестал. Как Мэрр и говорила, два счастья в один день не бывает, тем более, что победили совершенно не те, на кого она рассчитывала. Но четвёртое место с обновлённой командой также было вполне достойным, хоть и самым обидным для них. И как же она была рада за итальянок...***
— Ну что... мне до сих пор сложно говорить, если честно. Вы невероятные, — сказала девушка дрожащим от пережитых эмоций голосом, заходя в комнату, где сидели и девушки, и парни. — Ну, смотря кто... — проронила Жюли и посмотрела на сияющего Эмильена, сидящего рядом. — Юль, ты тоже огромная молодец, не надо тут корить себя четвёртым местом, всякое бывает. Команда новая, волнение, ну представь, — Мэрр не могла видеть подругу такой расстроенной, поэтому подошла и обняла её. — Ага, тем более что хоть один раз мы не отдуваемся за всех, — девушка опять взглянула на товарища по команде, тому даже стало немного стыдно. Мэрр посмеялась и пошла в центр комнаты, где начала расспрашивать ребят о гонках, эмоциях и ощущениях . Пока она слушала долгие рассказы Кентена, Эмильен снова заговорил с Жюли. — Ну, теперь моя очередь тебя успокаивать, — он приобнял немного расстроенную девушку. — С чего ты взял, что я в твоих ласках нуждаюсь? — она всё-таки поддалась на его мягкое движение руки по плечу и расслабилась. — Потому что ты... ты сделала эту победу реальной. — В смысле? Не неси чушь и отвали, — Жюли постаралась отодвинуться от парня, но тот крепче схватил её за плечи. — Твой взгляд заставил меня снова понадеяться на свои чувства, и знаешь, это был самый незабываемый этап в моей жизни, — Эмильен взглянул в потолок и улыбнулся. Темноволосая девушка всё ещё непонимающе на него смотрела. — Я думал о твоих глазах. Они такие незнакомые, такие загадочные. Глаза Мэрр уже привычные, хотя я долго не мог научиться в них смотреть. А твои... они всех цветов, которые только можно представить. Я находил в них всё больше новых образов, и это реально помогало мне держать последний круг хоть как-то. Ты не такая, как все. Ты заставила нас доказать, что и мы тоже можем постоять за команду, что не только тебе побеждать за всех нас. Жюли слушала его плавную речь и в душе улыбалась, но на её лице не дрогнул ни один мускул. Она пыталась скрывать удовольствие от этих слов до последнего, но всё же эмоции взяли верх, и на её лице появилась лёгкая улыбка. — Ты лучший. И ты тоже помогаешь мне к чему-то стремиться. Иногда я хочу быть таким же похуистом, как ты, но... видно, не судьба. Сильная, но достаточно мягкая рука снова прикоснулась к шее, согревая кожу, чувствуя частый пульс... Никто, казалось, не обращал на них внимания, и это то, что им нужно было в этот момент. И пусть только кто-то бы его нарушил...***
Ну наконец-то все разошлись. Наконец-то так тихо и спокойно вокруг, наконец только свет фонаря в окне оставляет какую-то связь с реальностью. Я слишком долго ждал этого момента. А Мэрр сидела напротив фонаря и молчала. Она всегда молчит, когда мы остаёмся одни, и немного дрожит. Это Мэрр, это она. Я не хотел больше смотреть на её одинокий хрупкий силуэт, он так выделялся среди комнаты... — Ну что же ты делаешь, не пугай, пожалуйста, — Мэрр взвизгнула и ударила по плечу Эмильена, когда он неожиданно подхватил её на руки. Похоже, он испугался не меньше, чем она сама. Но он молчал. Так непривычно, когда этот огромный парень молчит, не проявляет каких-то эмоций. Это даже странно, жутковато... Резко сбросив с себя тело, он придвинул её ближе к кровати, но так, чтобы девушка продолжала сидеть на полу, а лишь её спина упёрлась в твёрдую часть. Плечи Мэрр оказались скованными в сильном хвате, спина неприятно сильно упиралась в деревяшку, но и это можно пережить. Просто потому, что рядом такой парень, как Эмильен. Он, в свою очередь, продолжал сжимать её плечи подозрительно сильно, они уже начали болеть, поэтому девушка попыталась снять его ладони с них. Но... ничего не произошло, он даже не дрогнул. Мэрр с насмешкой посмотрела ему в глаза. Их почти не было видно в темноте, зато её собственные были прекрасно освещены этим единственным лучом фонаря. Наконец один зрачок тоже показался в этой узкой полосочке света, и девушка заметила, что он не пылал гневом, не переполнен счастьем, не напуган до смерти. В нём отражалась надежда. Только одна надежда. Он не держал её из-за злости или обиды, он не хотел делать ей больно. Он был просто не в силах контролировать свою силу сейчас, он просто хотел смотреть в глаза девушке, которая, казалось бы, этим ему уже так надоела... — Мне так нужна привязанность кого-нибудь... Почти чистая русская тихая речь громом прогремела в темноте, стало так страшно, одновременно было и холодно, и до жути горячо. Хотелось и тяжело дышать, и плакать от облегчения. Хотелось испытать какие-то эмоции кроме этой одинокой, но сильной надежды, хотелось почувствовать что-то ещё, чтобы просто её дополнить. Но это было слишком сложно... Плечи болели безумно, а руки будто всё сильнее их сжимали. Мэрр попыталась вырваться, неожиданно дёрнувшись, но Эмильен посмотрел на неё немного гневным взглядом и напряг ноги ещё больше, упираясь в пол. Похоже, она в его плену, и единственным оружием против такого его состояния является нежность, проявленная в самый неожиданный момент. — Я уже поняла, что ты в сто раз сильнее, может, хватит страдать хуйнёй? — девушка подняла руку настолько, насколько позволяло её положение, и стянула часть объёмной футболки в ладонь, пытаясь сдёрнуть. Эмильен продолжал сохранять молчание, лишь слегка развёл уголки губ в стороны, отчего между ними показалась пара блестящих клыков. Он лишь шумно выдохнул и наконец проронил: — Мэрр, я не хочу делать тебе больно, я просто больной ублюдок, который показал слишком много эмоций сегодня. Во мне нет уже ничего, кроме этой надежды, которая заставляет меня идти вперёд. Я знал, что она уже точно заметила это всё в глазах, поэтому не стал распинаться с отговорками. Теперь она прямо знает, что у меня на уме. Хват немного ослаб, и Мэрр смогла вытащить из-под ладони одну руку, чтобы наконец отпустить футболку и забраться под неё и провести рукой по напряжённому телу, почувствовав пульсирующую венку внизу живота... — Так вот что ты задумала... Эмиль поднял одну руку и легко придвинул девушку к себе, затем зажал ей рот огромной ладонью размером почти с аккуратное лицо. Вторая рука, прохладная, но достаточно приятная, быстро пустилась поглаживать мягкую кожу груди и боков, стремительно опускаясь всё ниже. Мэрр уже начала прикрывать глаза от удовольствия и слегка постанывать сквозь закрытый рукой рот. Постепенно она смогла по-настоящему расслабиться и перестать дрожать от испуга. — Только не сегодня и не завтра, не знаю даже, просто я слишком устал, понимаешь? Девушка прикрыла глаза в знак согласия, пока рука уже исчезла с нижней части живота. Она и не хотела сегодня ничего такого, но это же Эмильен, как ему можно отказать? Теперь крепкая ладонь уже держала хрупкое и тонкое запястье, будто не желая его больше отпускать... — Стой, я кое-что придумала, — Мэрр встала, парень был вынужден разжать пальцы. — Давай сделаем интересную фотку... Она разблокировала телефон и поставила камеру на таймер. Эта идея заставила огонёк надежды заиграть и в её глазах. — Только для начала давай попробуем. Ты сможешь поднять меня за запястье одной рукой? Эмиль хмыкнул, немного задумываясь. — Ну вполне, почему нет? — и он быстро схватил тонкую руку и рывком поднял вверх... Девушка повисла в воздухе, а рука немного неприятно заныла. Но ради фотки она готова была и потерпеть несколько секунд. Включив таймер на камере и направив лучик светильника в их сторону, Мэрр встала рядом с парнем и кивнула ему. Снова провисев в воздухе какое-то время, несколько снимков были готовы. Один из них, на который случайно попал тот самый лучик фонаря, стал самым удачным. Полосочка света прямо осветила лицо Эмильена, попадая в глаза... Они сверкали, а её силуэт был немного затемнён, но волосы выдавали в ней счастливую девушку. "Бойтесь парней в оверсайз!" Именно такая подпись украсила новый пост в её скромном инстаграме...***
Последний день, последний шанс, последний рывок, который надо было просто довести до конца. Уже ничего не ждёшь, ничего не хочешь, только наконец вернуться домой, чтобы немного отдохнуть и закончить борьбу на последних этапах... — Шведский день, ведь так? — спросил Виттоз после обеих гонок, когда Мэрр всё ещё не могла переварить резкий кризис Жюли на последнем круге. — Ага, хоть не норвежский, уже какая-то радость. Не думала, что буду так топить за них, — девушка рассмеялась и пошла вниз по склону. Она не чувствовала ничего, только полную эмоциональную опустошённость и усталость от таких плотных недель соревнований. Наконец будет небольшой перерыв, продышаться перед решающими битвами. Хотелось скорее уйти из-под дождя, снять мокрую куртку и согреться в кругу самых близких людей. Наконец она обрела спокойствие...***
— Я даже не знаю, смеяться или плакать, — Мэрр, согреваясь горячим кофе под пледом, смотрела на ребят самым любящим взглядом, на который только была способна. — Или плакать от счастья, или смеяться, скрывая горе, выбирай, — с улыбкой сказал Эмильен. — Пожалуй, выберу первое, — девушка посмотрела на Жюли, которая ещё подрагивала после этой тяжёлой гонки. — Это был не лучший чемпионат, но я никогда не сомневался в том, что мы не останемся без медалей. Всегда найдутся последние герои, которые вытащат команду из любой жопы, — Фабьен и правда умел говорить по делу с шуткой, и все засмеялись. Мэрр, услышав одно единственное слово, улыбнулась и ещё раз посмотрела на команду. Они все, несмотря ни на что, выглядели такими счастливыми... — Доброе утро, последний герой, Доброе утро тебе и таким, как ты. Доброе утро, последний герой, Здравствуй, последний герой...