Pour la victoire, pour te

— Мэрр? Осторожный тихий голос раздался из темноты, когда девушка шла мимо тёмной гостиной небольшого отеля в Бессане, чтобы выпить воды. Она тихо усмехнулась себе под нос и проронила: — А кто ещё пойдёт за водой в полночь, если не я? Силуэт, поправляя волосы, обернулся на звуки её медленных шагов. Мэрр узнала в нём человека, ставшего ей близким всего за несколько месяцев лета — Симона. — Ну мало ли кому взбредёт побродить по отелю ночью? На такое способна не одна ты, Мэррка. Девушка слегка смутилась, когда он назвал её именно так. Мэррка, более ласковое обращение чем обычное, ввёл Фабьен, когда совсем случайно выкрикнул его в порыве эмоционального рассказа... — Ну вот, и они в этот момент пошли на нас. Я тогда немного испугался, но... Мэрр рассмеялась, когда Фаб начал неожиданности размахивать руками во все стороны. — Да чего ты смеёшься, Мэррка? Я же рассказываю о серьёзных разборках в школе! — Придурок, как ты её назвал? — сквозь смех прохрипел Эмильен. — А ты что, думаешь, я помню, что я ляпнул? — Фабьен обернулся на товарища и скривил губы в улыбке. — Мэррка. Ты назвал её Мэррка, — ненавязчиво напомнил парень. Девушка, в свою очередь, молча наблюдала за этой дискуссией, то и дело переглядываясь смеящимися глазами с Жюли, сидящей напротив. Они никак не могли разобраться в том, кто прав, а кто виноват, поэтому Мэрр встала и крикнула: — Пацаны, называйте меня как хотите. Мне поебать. Главное, чтобы эта форма была хоть как-то привычна мне. Взяв со стола бутерброд с рыбой, она села на своё место, только уже облокотившись на плечо Эмильена. Всё-таки любит она такие вечера, когда каждый рассказывают какую-то интересную историю... — Мэррка? Симон, ты серьёзно сейчас? — девушка согнулась от смущения и плюхнулась на диван рядом с ним. — Да, вполне. Мне понравилось это обращение, — прошептал он в каком-то задумчиво-страстном тоне. — Если ты не против, можно... — Можно, — перебив его, тихо, но решительно ответила Мэрр. — Спасибо. — Пожалуйста. Пару минут они посидели в тишине, наслаждаясь присутствием друг друга. Эта многогранная пустота гор сейчас поглощала и девушку, и тренера. Смотря в окно, невозможно было разглядеть даже, казалось бы, освещённую трассу. Наконец, вдоволь налюбовавшись видом из окна, Симон повернулся к Мэрр и слегка прикоснулся к её руке своей. — Я должен тебе это рассказать, хотя... — почему-то на его лице появилась доля смущения, — он просил не рассказывать. Девушке даже не потребовалось знать, кто такой этот загадочный он. По движениям губ тренера она распознавала каждого члена сборной, о котором он говорил. — Если хотите... — Я обещал, но я думаю, что нам двоим нужно знать об этом, — перебил её Симон и улыбнулся. Мэрр молча присела рядом, стараясь не смотреть в его сторону. Некое напряжение всегда присутствует в её душе, когда он рядом, даже когда на это нет никаких причин. — Я наблюдал за ним с самого начала подготовки. Я видел, как в его глазах разгоралось пламя почти на каждой тренировке, как он выжимал из себя максимум, — прошептал Симон и глянул на девушку. Она уже не могла не посмотреть ему в глаза: нельзя показывать свою неуверенность. — В один день, когда мы вечером собрались, чтобы обсудить процесс, он был в чрезвычайно хорошем настроении. Несмотря на то что тренировочный день был сложным... Мэрр молча кивнула, продолжая вслушиваться в тихие отчётливые слова тренера. — Мы с ним остались наедине в тот момент, и я попросил рассказать его о тебе. И, знаешь, я много узнал нового, шокирующего, ужасного... Но одни его слова заставили меня задуматься. Уже вставая с кресла, он сказал: "Если бы не она, не было бы меня настоящего. Если бы не я, её бы не было в принципе. Только не говори ей ничего, пожалуйста". — Он прав... — прошептала девушка, бессильно падая на плечо Симона. — Он, черт возьми, прав. — Как считаешь, надо было рассказывать тебе об этом? — обеспокоенно спросил Симон. — Да, — твёрдо ответила Мэрр. — Мне важен тот факт, что у вас доверительные отношения. Она неожиданно встала и медленно пошла в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, к номерам. — А я тебе кто? — всё такие же тихие слова прозвучали громом в тишине горной звёздной ночи. — В отличие от Виттоза ты мне как отец, — выдохнула девушка и, заправив чёлку за уши и освобождая глаза от нависших волос, добавила: — Слышишь? Тебе хотя бы не наплевать на моё состояние, хотя я до сих пор тебя стесняюсь. Она поспешила раствориться между тусклым светом одинокой лампы и теменью. Но она не слышала неровные вдохи и выдохи человека, которого она ценит, сама о том не догадываясь.

***

Одинокое белое облако проносилось над вершинами заснеженных гор достаточно быстро, чтобы Мэрр, распахнув глаза, наблюдала за этим стремительным движением. Она чувствовала невыносимую привязанность к этому облаку, хотя, казалось бы, как это возможно? Тонкие руки сложились в крепкий замок, а в голове заиграла одна из её любимых песен. От нахлынувших одной волной ассоциаций девушке пришлось присесть на землю, чтобы не упасть в снег лицом и не намочить волосы. Солнце засвечивало на горы, и камни бликами приветствовали проносящиеся сгустки пара. Каждый из них отличался формой, размером, скоростью передвижения... Неожиданно какая-то большая тень закрыла лучи солнца, падавщие на лицо Мэрр. Наконец оторвавшись от мира фантазий и оказавшись в реальном, она смогла напрячься и разглядеть силуэт Фабьена. — Не холодно? — осторожно спросил он, не зная, с чего начать. — Да нет, а чего мне будет холодно? — ухмыльнулась девушка. — Не знаю... На снегу не каждый любит лежать, — пробормотал он и, пока она не успела проговорить ещё несколько слов, добавил: — Ты смотрела в небо? — Ну, не совсем, — ответила Мэрр. — На облака. Обожаю облака в горах, они так быстро плавают, сливаются, плывут дальше... Указав на то, за которым она изначально наблюдала, девушка улыбнулась: — Всего пару минут назад оно проплывало мимо этой вершины, а уже убежало аж туда. Я всегда поражаюсь этому. — И ты лежишь тут, чтобы просто смотреть на облака? — снова удивился Фабьен, но тоже взглянул на небо. — Ничего ты не понимаешь, Фаб. Я смотрю не на облака, я смотрю не в небо. Они служат порталом в другой мир, мир мечтаний и мыслей, который открыт не каждому. Я открываю дорогу в мир свободы таким образом. Парень скривил губы, однако продолжил смотреть на выбранное им облако. Всего через пару минут он уже не слышал того, как Мэрр тихо его звала, не чувствовал, как она нежно потрепала его по волосам. Спустя несколько минут одни её слова пробудили его к реальной жизни: — Этот мир доступен только таким как мы, Фаб... Девушка стремительно уходила к стрельбищу, а Фабьен посматривал ей вслед, параллельно наслаждаясь небом.

Небо... Сколько всего святого и прекрасного в этом слове.

***

Холодный ветер, развевая прядь за прядью, проходился по всему телу, забирая все его тепло в свои руки. Небо тоже выглядело весьма недружелюбно: остатки догоревшего заката лишь напоминали о былом свете солнца, ведь оно, уходя за тёмные вершины, которые теперь выглядели, как ожившие титаны, оставляло только эти слегка переливающиеся угольки. Выдыхая горячий воздух из раскаленных лёгких, Мэрр наблюдала, как пар, отталкиваясь от нижних слоев атмосферы, поднимался все выше и выше, в тёмное безоблачное небо. Наверху сияли маленькие точки звёзд, которые переливались, но каждая своим цветом. Она думала достать маленькую коробочку из внутреннего кармана куртки и поджечь краешек одной манящей белой трубочки, чтобы согреться. Но мысли о небе, предстоящем сезоне, Эмильене и тёмных горах отбрасывали всё это далеко вглубь воспоминаний. Тихо распахнулась дверь, и в спину девушки ударил тёплый воздух из отеля, согревший её голые ладони. Всего через несколько секунд она захлопнулась, а рядом начала шуршать чья-то куртка. Она не хотела оборачиваться, но его присутствие это подразумевает. Без возможности больше сдерживать улыбку, она тут же заглянула в два горящих зеленовато-голубых глаза. В следующий миг они уже казались серыми, а в следующий — ярко-голубыми. — Да какого ж цвета у тебя глаза... — выговорила сквозь зубы Мэрр, начиная пожирать их своими чувственными, серыми, обычными. — Я сам не знаю, по настроению, — с ухмылкой ответил Эмильен. — Хамелеон? — Да. Мэрр наконец отвела свой острый взгляд от парня и позволила ему положить голову на её плечо. — Тут как-то тепло, не находишь? — Мэрр выдохнула ещё несколько невидимых облаков в черную бездну. — Я тоже замечаю такое, причём не раз. Тут даже дышать как-то легче несмотря на мороз, — Эмильен опустил глаза на засыпанное лёгким слоем снега крыльцо. — Тут легче не только дышать. Тут будто моё место силы, где мне приятно находиться. Я тут уже второй раз, а ты — не знаю какой, но оно каждый раз открывает что-то новое. — Да... — выдохнул парень. И в этот же миг с его губ слетел резкий и прямой, как порыв ветра, вопрос. — А что такое одиночество? — вдруг нежно спросил он, прислоняясь к её худому плечу подбородком. — Тебе ли этого не знать? — усмехнулась Мэрр и потрепала парня по русым волосам, выбившимся из-под капюшона. — А ты думаешь, что я знаю такое же одиночество, какое знаешь ты? — прошептал Эмильен, ловко отделяя прядь вьющихся волос девушки пальцами. — Вообще одиночество — вещь абстрактная. Кому-то одиноко, когда он один в комнате, кому-то одиноко, когда он среди людей. А кто-то его не испытывает и вовсе, — снова улыбнулась Мэрр, чувствуя, как парень нежно тянет её прядки, сплетая их в тонкую косичку. — А если ты это всё совмещаешь в себе вместе? — горько усмехнувшись, он продолжил медленно перебирать волосы девушки. — Если ты так говоришь, — она упала на его плечо, которое слегка подрагивало  от напряжения, — значит ты испытывал то же, что и я. Я тоже одинока, когда нахожусь одна в комнате в полной тишине. Я тоже одинока, когда сижу на лавочке, а мимо пролетают прохожие. Но я никогда не одинока у себя в комнате. Я люблю обнимать подушку, представляя, что это ты, когда у нас нет возможности увидеться. Иногда даже ощущаю это тепло, твоё тепло. И от этого мне хорошо. — Я никогда не говорил об этом, — Эмильен отпустил косичку, которая упала на спину девушки, — но мысли о тебе делают мои вечера не такими скучными. А такие вечера, как сейчас, дают мне силы двигаться дальше. Ведь с тобой я не чувствую, что одинок. Мэрр рассмеялась и вжалась ему в грудь, пока косичка то и дело пряталась среди светлых прядей волос... Они просидели молча около получаса, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Им больше ничего не было нужно, кроме этой близости, душевной близости и неба, которое незаметно нависало над ними своей чёрной пеленой. Неожиданно девушка слегка вздрогнула, будто от того самого ужасного воспоминания. Из глаз покатились слёзы, и их явно нельзя было списать на ветер. В такие моменты ей становилось настолько неловко за свои качели. Без желания разбираться в том, что вызвало у неё эмоциональный всплеск, Эмильен схватил её за ладонь, когда она хотела встать и уйти. И в их головах будут крутиться одни и те же фразы: Если бы не она, не было бы меня настоящего. Если бы не я, её бы не было в принципе. И он будет сжимать её руку до посинения ещё очень долго, потому что только так она может почувствовать себя нужной.