***
Голова болела после выпитого вчера виски, так что отложив телефон на простыни, Гию снова рухнул на постель. Так… Звонила Незуко. Это новшество скоро окончательно закрепится в его жизни, и телефон перестанет быть чудом техники. К тому времени они с Незуко наверняка разойдутся навсегда. Так, Незуко… Кто бы знал, что едва проснувшись, он согласится забирать её из школы?! Дурная школьница… Её порванные чулки аккуратно сложены на краю постели, шторы в номере плотно завешаны. Кто-то стучит в двери номера, и ожидая персонал, Гию кричит: — Войдите! Он обнажён, но вспомнил об этом лишь сейчас — не проблема, можно просто остаться лежать под одеялом. Пустив впереди себя тележку с едой, входит розовощекая работница отеля. Её волосы странного, розового цвета, заплетённые в две толстые косы. И только к кончикам они приобретают салатовый оттенок. Она переминается перед Гию с ноги на ногу — сразу видно, новенькая: — Доброе утро! Я принесла Вам классический завтрак, его стоимость включена в обслуживание номера! Вам… — её взгляд почему-то скользит к тумбочке, голос затихает, а потом она, заикаясь, продолжает — Вам… Н.нужна… У.убор.ка? — Нет, спасибо. Вы свободны. Странное дело — она, как испуганная, выскальзывает из этой комнаты, даже не переставив подносы с едой с тележки. И что её так напугало? Гию поворачивается на тумбу и ему становится неловко — рядом с вазочкой с искусственными цветами лежит использованный презерватив… Тот ещё позор, но если вдуматься, то не произошло ничего особенного. Неужели он вчера столько выпил, что забыл его выбросить?! Ладно, хоршо хоть то, что он об этом вспомнил, иначе со школьницей это могло иметь совершенно кошмарный поворот. Значит, забрать её со школы… Это ладно, она позвонит ему, когда нужно будет приехать. А бочина белого Чайзера всё ещё пуста, и в Токио полно хороших мастерских. Там быстро управятся — наклеив трафарет, пройдутся синим баллончиком с хорошей краской, и вуаля — у его машины появится приметный знак. Не самое лучшее решение из соображений безопасности, но плевать — он теперь может откупиться от полиции, если потребуется. В кошельке… А где кошелёк?! Ну Незуко, несносная девчонка… Он отбрасывает с себя одеяло, роется в прикроватной тумбе — ничего. И как теперь быть? В кармане куртки была небольшая пачка купюр, пока этого хватит, но… Спокойно — эти деньги могут быть сейчас только у неё, и она знает, что пропажа сразу же вскроется. Хотела бы его обокрасть, то не выходила бы на связь, так? Значит, придумала глупый повод с ним поиграть. Вот за это он и не любил молодых девчонок — за всякие глупости. И нервно почесав голову, Гию решил сходить в душ — так нужно, во всех фильмах так делают. Ну, равзе что только не во вчерашних…***
Этот ярко-розовый плащ можно было увидеть метров за триста — деловито вышагивающее пятно приближалось к его машине от школьных стен, демонстративно покачивая бёдрами. Наверно, она думает, что сейчас выглядит круто, да и все её одноклассники давятся своей завистью. Но вот только Томиоке всё это казалось смешным — глупая школьница, которая перестала быть собой. Чего тут веселого? Ещё и спит с каким-то мужиком, хоть он и давал деньги просто так, без всякого. За ней увивается парниша с копной желтушных волос, услужливо сгорбившись и что-то бормочащий. Но Незуко закатывает глаза, а потом показательно достаёт красную раскладушку и нажимает несколько кнопок. Почти тут же Гию ощущает вибрацию в кармане брюк, а затем вынимает чёрную коробочку телефона, прикладывая к уху, и оттуда звенит её голос: — Гию, ты опаздываешь? — Повернись к парковке. Он наблюдает, как девушка оборачивается, и затем её взгляд падает на белый Чайзер, к которому она и направляется: — Аа, вижу тебя! — Это кто там с тобой? Незуко оглядывается на Зеницу, а потом, чуть заикнувшись, утверждает: — Если я забеременею и ты меня бросишь, то я выйду за него. На этих словах парнишка замер, потом тревожно прижал ладонь к лицу и кажется, он сейчас заплачет. Но Томиоке нет до него совершенно никакого дела: — С чего ты вообще взяла, что ты забеременеешь? — В том году я не прогуливала уроки биологии. Отмахнувшись от этой мысли, Гию аккуратно захлопнул телефон — к этой штуке быстро привыкаешь, но пока он обращался с ней бережно. Меж тем, Незуко уже была рядом с его машиной, опуская на глаза красные очки: — Гию, ты хочешь, я сегодня снова останусь с тобой? Стоящий рядом паренёк едва стоял на ногах — Зеницу зачем-то доплёлся сюда, и теперь Незуко делала ему больно с особой изощрённостью. Он влюбился в эту глупую школьницу, и теперь в слезящихся глазах не было ничего, кроме ненависти к Томиоке. Но какое ему дело до чувств этого парнишки: — Эй, чего ты тут встал? — мужчина облокотился на открытую дверь автомобиля — Долго будешь пялиться? — Вы… Вы испортили Незуко! — Зеницу сорвался на выкрик, но скоро поутих — Я же… Я же… — Любишь её? — Томиока вставил в зубы сигарету — Не было случая, чтобы голый что-нибудь потерял* Незуко не слушала их разговор, уже устроившись на переднем пасажирском и прокручивая колесико магнитофона, из которого доносился шум пустых радиоволн. Вскоре, магнитофон зажигательно запел приятным, мужским голосом: «It's just desire. You cannot waste it…»**, и Гию, стряхнув пепел с сигареты на землю, сел в машину и завёл двигатель. Синий дракон на бочине Чайзера блестел на солнце куда ярче, чем слёзы Зеницу.