cold in my professions, warm in my friendships

—Эй, Tomcat, заканчивай писать на сегодня, ты итак достаточно поработал. Джон подошёл сзади к парню, и, зевнув, положил голову к нему на макушку. —Неужели это не потерпит до завтра? В Нью-Йорке была поздняя ночь, за окном завывал не по-весеннему холодный ветер. —Возвращайся в постель, Джон. Гамильтон попытался высвободиться из объятий Лоуренса, но тщетно - парень только сильнее стиснул их. —Ты испортишь себе к черту всё зрение, и почему я должен учить тебя таким очевидным вещам? — Лоуренс наклоняется и целует друга в щеку, попутно пытаясь выхватить у него перо. Полумрак комнаты, освещаемый лишь тусклым светом свечей и луны, лучи которой то и дело заслонялись лихорадочными быстрыми облаками, скрывал румянец на веснушчатых щеках. Попытка выкрасть перо у Гамильтона и тем самым вынудить его прекратить работу, и наконец-то отдохнуть, успехом не увенчалась: Джона хватают за ладонь и целуют - пиф, паф, он обезоружен. —Александр, это наглость! — улыбаясь, восклицает парень. Прядка каштановых кудрей выбивается из хвоста и падает на покрасневшее лицо. Алекс задерживает на парне взгляд, но вскоре снова опускает его на стол. —Ну хватит, завтра все допишешь, если хочешь - я тебе помогу, в конце концов нужно же тебе спать хоть раз в два дня! —Ты прекрасен, Джекки, но боюсь, политика-матушка не ждет ни дня, а Америка не дремлет. Я обещаю, что допишу это страницу и, так и быть, лягу спать... — давая это обещание, он не слишком-то и сам знал, выполнит ли его - объем работы был так велик, а время.. сейчас каких-то, хах, пол второго ночи, еще столько часов впереди! Александр считал сон бессмысленной тратой времени и проклинал человеческую природу за то, что она во сне нуждается. Отдыхал он как можно реже: эссе, декларации, конгресс - все это отнимало у него все время и желание выпускать из рук перо и книги. К счастью, рядом всегда был Лоуренс, который всячески напоминал ему, что, при всем трудолюбии и энтузиазме, Александр, как-никак, все еще человек. Ради Джона парень готов был идти на уступки - этому настойчивому солнечному лучику было сложно отказать. И вот на него смотрят карие глаза: лукаво, с огоньком насмешки, и все же так влюбленно и заботливо. Гамильтон ёрзает на месте под этим взглядом, пытается сосредоточиться и дописать чертов абзац, который вдруг перестает выходить стройным, и, тихо выдыхая "Oh, for god sake..", рассейливо роняет из рук перо, встает и глядит в упор на Джека. —Умеешь же ты добиваться своего, Лоуренс, когда-нибудь я научусь тебе противостоять. — Александр устало улыбается и обнимает парня. —Ни за что! — весело пропевает в ответ Джон, довольный своей победой, и распускает темные волосы Алекса, расчесывая их пальцами. — Пойдем спать, тебе завтра, кажется, нужно будет встретиться с Джефферсоном? —Ох, не напоминай.. —Гамильтон подавляет улыбку и тушит свечу за столом. Оба парня уходят из комнаты, тихо болтая о чем-то.