cold in my professions, warm in my friendships

Шёл дождь. Это была не морось, какая бывает поздней осенью, но самый настоящий ливень, тот особенный летний ливень, который идёт только раз в год. Ледяной, свежий, пахнущий мятой и скошенной травой; ливень, смывающий все на своём пути, после которого все непременно как бы рождалось заново. Именно такой дождь сейчас шёл. По пустой, заполоненной туманом капель бесконечных потоков ливня улице, бежали две фигуры. Они смеялись, их смех исчезал за порывами ветра. Они накрывались одним плащом, который, в прочем, не слишком спасал их. Мокрые до нитки, они совсем не казались раздражёнными или расстроенными такой погодой - напротив, оба парня как-будто были совершенно удовлетворены происходящим. Один из них, с тёмными волосами, собранными за спиной - Александр Гамильтон, остановился и попытался выглянуть из-под своего промокшего насквозь укрытия, что, в прочем, послужило большой ошибкой - порыв ветра тут же подхватил пряди тёмных волос и раскидал во все стороны, ударив в лицо потоком ледяных капель. Второй парень, с каштановыми кудрями - Джон Лоуренс, затянул друга обратно под плащ, и кажется, проговорил что-то укоризненное, пытаясь перекричать бурю. Замечание это, однако, никак не смутило брюнета: он вовсе остановился и повернувшись к своему спутнику, задержал на нем взгляд. Дождь хлестал по обоим, но кажется, они этого уже и не замечали. Лоуренс привстал на носочки и прижался губами к губам Гамильтона. Александр обхватил лицо Джона ладонями и ответил на поцелуй. Плащ сполз им на плечи, но даже оставшись без защиты, они все так же продолжали стоять под дождем - обезоруженные, но беззаботно, по-детски счастливые. Никто не мог нарушить их радость - они были один на один с природой и опустевшим городом. Улыбаясь сквозь поцелуй, Джон притянул к себе Александра. Ветер трепал их промокшие волосы, кружевные воротники на блузках развивались, парни крепко держались за руки, как будто боялись, что если отпустят друг друга - навсегда потеряются среди бушующей летней стихии. Отстранившись от Джона, но не выпуская его ладони, Александр безмолвно пригласил возлюбленного на танец, и тот, так же не говоря ни слова приняв приглашение, обхватил Гамильтона за талию. Влюблённые кружились в вальсе среди бесконечных луж, среди штормового ветра и рассыпавшихся звоном мозаики отражениями домов и грозовых облаков. Их музыка была музыкой ликования, мелодией триумфального необъяснимого восторга, и они повиновались этой партии, безупречно попадая в ритм своих сердец. Охваченные одной страстью, чувствующие одну любовь, они не отрываясь смотрели друг на друга, и этот ливень, этот ветер, эти раскаты грома в серых небесах - все было над ними властно и все им покланялось, следуя в простой гармонии через звуки сплошного шума, через движения рук и беспричинных улыбок, через развивающиеся кудри и промокшие ботинки, стучавшие каблуками по мостовой. Их не волновало прошлое, не заботило будущее, они были счастливы в эту секунду - и этого было достаточно.