cold in my professions, warm in my friendships

Джон, держа в зубах резинку, завязывает каштановые кудри в хвост, проводит кисточкой, оставляя на веках темные блестки, красит губы черной помадой и долго смотрит на себя в зеркало. На всю комнату играет рок-н-ролл, за окном – листопад, а на календаре обведенный красным маркером день: 31 октября. Удовлетворенно вздохнув, Лоуренс накидывает джинсовку, хватает большую сумку, и выходя из комнаты, на ходу отвечает на звонящий телефон. –Да, Алекс, я уже выхожу. Как мы и договаривались, на нашем месте в пол девятого. Пока мам, буду поздно! – перебивает на секунду звонок Джек, сбегая вниз по лестнице и захлопывая за собой дверь, оставляя матушку в бессильной растерянности. Что с него взять? Ему 17, и сегодня Хеллоуин. – Все, давай, скоро буду! В наушниках орет музыка, ночные улицы небольшого Американского городка освещают огни не спящих этой ночью улиц. Десятки прохожих, в большинстве своем детей, проходят мимо в костюмах и с ведерками, полными конфет. Джек проносится мимо них на скейте, его кудри развиваются на ветру, а блеск фонарей и гирлянд отражается в сиянии помады и теней. Значок Нирваны на куртке, в сумке – еще горячие кусочки яблочного пирога с корицей, сигареты, карманное зеркальце, все исцарапанное, и потрепанный скетчбук. Сердце парня трепещет: он уже издалека замечает знакомые очертания городского кладбища и витрины магазина конфет неподалеку. Останавливаясь под большим, сгоревшим от удара молнии, лет, наверно, сто назад, деревом, Лоуренс оглядывается вокруг: Александр уже должен был подойти. –Снова опаздывает… - сквозь зубы бормочет Джон и закуривает. Ночь прекрасна: та самая октябрьская ночь, в которую так чудесно гулять. Темная, теплая, пропитанная ароматом осенних листьев. Лоуренс уже печатает гневное сообщение Гамильтону, как вдруг его глаза накрывают чьи-то ледяные ладони, и в воздухе начинает пахнуть кофе. Джон чуточку вздрагивает и улыбается, оборачиваясь. –Але-екс.. – весело протягивает Джек и нагло смотрит в глаза другу. – Ты опоздал. Александр вынул из ушей Лоуренса наушники и надел их себе. – А ты снова слушаешь всякую безвкусицу. – улыбается Гамильтон. – Просто ужас. – Это Курт Кобейн, ничего ты не понимаешь! Александр не отвечает. Только смотрит, улыбаясь, на парня. – С Хеллоуином, любовь моя. Ты выглядишь просто кошмарно красиво. Джон довольно улыбается, не скрывая румянца на щеках, и разглядывает образ Гамильтона: винтажная рубашка с алыми пятнами, чокер, вампирские клыки и неизменное черное пальто. – Ты Эдвард Каллен? – снова хитро заглядывая парню в глаза, спрашивает Джон. – Только если ты Белла Свон. – улыбается в ответ Алекс. Джон хохочет и пихает Гамильтона ладонью: «Да ну тебя!» Парни забираются на ветки сухого дерева и несколько минут молчат, глядя вниз на горящие улочки их родного города. –Красиво.. – выдыхает Джон. Александр молча улыбается, о чем-то задумавшись. – Я принес шарлотку! Будешь? – спрашивает Джек, доставая из сумки еду. – Спрашиваешь, – улыбается Гамильтон. – Сам готовил? – Да. – гордо улыбается Джон. – Тогда знаешь, как-нибудь попозже. – шутливо острит Алекс, наблюдая за реакцией Джона, и тот грозится столкнуть Александра с дерева. – Какой ты романтичный, мой дорогой. – ласково произносит Гамильтон в ответ на эту страшнейшую угрозу. – Ой, да замолчи ты. – прячет улыбку Лоуренс и отворачивается, показательно отодвигаясь от Алекса на пару дюймов и надевая наушники. – Do you love me? Really love me? – подпевает Джон песне, назло Александру, и ждет его действий. Гамильтон закатывает глаза и притягивает к себе друга. – Ты просто идиот.. – протягивает Александр, а Джон хмурится и грубо целует Гамильтона, оставляя на его покусанных губах черный след от помады. – Ты меня любишь, самый страшный из всех людей в этом городе? – спрашивает Алекс, влюбленно смотря на парня и расчесывая его кудри бледными пальцами. – Я тебя ненавижу. – мычит в ответ Джек, утыкаясь носом в колени своего парня. Гамильтон счастливо прижимает Джона к себе, откусывает яблочный пирог (между прочим, очень даже вкусный), и устремляет взгляд к загорающимся звездам. – Знаешь, мы не Белла и Эдвард. Мы скорее Бонни и Клайд. – задумчиво произносит Александр. – Да из нас убийцы, как из Беллы и Эдварда романтики. – отвечает Лоуренс и они оба смеются над этой неловкой и такой глупой шуткой. А потом слушают Нирвану из одних наушников, потому что Курт Кобейн – вовсе никакая не безвкусица. Особенно, если сегодня Хеллоуин.