***
Тема подвала всплыла сама собой, стоило пацану пересчитать собой пару ступеней. Идея Годжо-сана устроить марафон Диснея для Касуми была привычной: он уважал все — от мультфильмов до супергероики, хотя Марвел к компании отношение имела чисто юридическое… Впрочем, к этому спору она была не готова, а Итадори явно первый Железный Человек зашел куда как лучше французских мелодрам. Проклятый медведь мозолил восприятие, но… Касуми по привычке вытянула ноги на мягком подлокотнике; Годжо-сан растянулся на ковре, опираясь спиной о диван — он периодически запрокидывал голову, чтобы ей удобнее было перебирать его пряди, когда она забывалась, увлекшись происходившим на экране. Пацан, кажется, вовсе не замечал их существования, устроившись в продавленном кресле вместе с злополучной игрушкой. Но да, они предсказуемо засиделись — Касуми совершила стратегическую ошибку, откопав в кухонном шкафу разогревавшийся попкорн. Она не сильно любила сладкий, да и застревала кукуруза в зубах преотвратно — с ее миски весьма успешно воровал Годжо-сан, будто бы чем-то ему казалось вкуснее. В третьем часу ночи Касуми наконец удалось завладеть пультом — отвлекшийся Годжо-сан совершенно наглым образом дохомячивал остатки ее порции. Властью, данной ей красной кнопкой, марафон был официально завершен на сольнике Человека-муравья. И — именно с остатками этого злополучного попкорна в миске Итадори навернулся с лестницы. На ее обеспокоенный возглас только крикнул, что с ним все в порядке и он даже ничего не рассыпал. — Итадори-кун предпочел впечататься лицом в пол, но не уронить тарелку? У Касуми нервно дернулась бровь. Годжо-сан только фырчаще рассмеялся — она почувствовала, как под ладонью его макушка подрагивала. — Пацан знает толк в приоритетах. Удержаться от очередного закатывания глаз было выше ее сил. — Вы до абсурда похожи, Годжо-сан. — Ха? — он запрокинул голову, приспустив очки на нос, чтобы она могла полюбоваться оскорбленным выражением. Касуми не удержалась ещё и от смешка, возвращая очки на место. Годжо-сан в отместку поймал губами ее пальцы. Она вздрогнула, когда почувствовала касание языка на фалангах — в абсолютно бесстыдной манере… вылизывавшего их. — Сладкие, — довольно заключил Годжо-сан, когда Касуми торопливо прижала ладонь к груди. Казалось бы, пора было уже привыкнуть, но она каждый раз не могла контролировать собственное смущение и бешено заходившееся сердце. Лицо, похоже, опять горело. Касуми, забывшись, облизнула влажные от чужой слюны кончики пальцев — и только спустя несколько секунд поняла что именно сделала. Годжо-сан свистяще выдохнул, не сводя с нее взгляда. — П-почему подвал? — запнувшись, пробормотала она. Подобное внимание с его стороны начинало нервировать. — А почему нет? Падальхранки там не очень сильные, но всяко лучше, чем ничего. Тему одержимости Итадори они не поднимали до этого момента. Касуми разделяла опасения начальства насчет Сукуны, но необходимость казни подростка, особенно после личного знакомства с ним, была для нее под большим вопросом. — Он нестабилен? — Ни за что не поверю, что ты не читала отчеты и последние доклада со Сьезда, — тон Годжо-сана мгновенно поскучнел (подобные разговоры ему претили). — Насколько может быть стабилен Одержимый сосуд? Касуми закусила губу, уже жалея, что всё же подняла тему. Годжо-сан очень остро отреагировал на пусть и временную (как оказалось), но смерть ученика: она никогда не забудет его до пугающего вымораживающий голос в трубке, когда он позвонил ей прямо там, в морге… «Поговори со мной, или, клянусь, я переубиваю всех этих сраных ублюдков». Она даже не помнила, какую чушь несла, не получая ответа, кроме хриплого дыхания в динамике. Годжо-сан будто пытался найти константу в ее голосе. Он бы не сорвался. Каждый маг был готов к чужим смертям. А Годжо-сан и вовсе пережил слишком многое, чтобы так просто потерять контроль. Но… кому от этого было легче? — Если проклятая энергия снесет балки перекрытия, на него рухнет весь дом. — Тебя беспокоит сохранность Сукуны? — Меня беспокоит сохранность Итадори-куна. Разве сосуд физически подстраивается под возможности демона? Годжо-сан вдруг тихо рассмеялся. — О, ты не видела его в деле. Юджи был не в состоянии контролировать собственную проклятую энергию, но при этом пробил собой бетонную стену и даже не поморщился. К тому же, как оказалось, эта демоническая мразь прекрасно пользуется инверсией и обратными техниками. Она моргнула. Токийская третьегодка… Маки, кажется?.. — У него тоже Небесный? У вас была девочка с подобным — Зенин, сестра Май, если правильно помню… — Да я почти ревную, — он насмешливо фыркнул — но глаз это совершенно не коснулось. — Тебе настолько интересно? Иногда Касуми правда жалела, что обучалась и осталась в Киото — в такие моменты как никогда остро ощущалось, что она «чужачка». Ей правда не надо было знать и спрашивать слишком многое. Не потому что она серьезно опасалась Годжо-сана (пусть и стоило бы). Потому что позволяла себе забываться. — Я-я не должна была?.. Годжо-сан навис над ней, опершись коленом о диван (к тому же, вновь сняв очки), — и под выжидающим взглядом она замолкла окончательно. — Ты боишься. Меня? — он провел костяшками по ее щеке, не отводя колдовских зрачков. Касуми мало знала о пределах сенсорики Шести Глаз. Спрашивала ли сама? Даже не пыталась. Вместо ответа потянула его вниз за футболку, опрокидывая на себя. Диван был слишком узким для двоих, но Годжо-сан быстро сориентировался, опершись ладонями по обе стороны от ее лица. — Это выводит, Касуми-чан, — нарочито мягко шепнул он, склоняясь совсем близко и обжигая дыханием скулу. — Мой страх не имеет ничего общего с тем, о чем вы подумали, Годжо-сан. — Теперь ты умеешь читать мысли? — Я вас знаю, — спокойно парировала. — Если предполагать, что я вынюхиваю что-либо и серьезно рассматриваю перспективу, что мне рано или поздно свернут шею — достаточно глупо лезть под руки, которые сделают это быстрее всего. Впрочем, легкая смерть… Он ошеломленно моргнул, когда Касуми сбилась с мысли, начав серьезно оценивать перспективы. Резкая боль в шее заставила дернуться, тихо зашипев. Годжо-сан ощутимо прикусил кожу. — Еще раз скажешь нечто подобное — и так просто не отделаешься. — Смотрите, вы уже начали мне угрожать! Его хриплый смех защекотал кожу прерывистым дыханием. А затем рот наконец заткнули поцелуем.***
— Это проклятое оружие, да? Итадори с жадным интересом, возбужденно сверкая глазами, рассматривал ее катану… А затем ему ощутимо прилетело от ожившего, взорвавшись в восприятии вспышкой проклятой энергии, медведя. Касуми только покачала головой. — Знаете, Годжо-сан, иногда я рада, что не обучалась у вас. Он мгновенно выпрямился, заканчивая растяжку. Повязка привычно скрадывала выражение глаз, не позволяя в полной мере насладиться оскорбленным лицом. — Не бери пример с этой жестокой женщины, Юджи. Плохая, плохая Касуми-чан. — Ну, она сказала «иногда», Годжо-сэнсэй. Это вполне честно. Она с трудом подавила смешок, умиленная внезапной поддержкой; Годжо-сан от двойного предательства схватился за сердце и картинно сполз на маты. — Да, Итадори-кун, это проклятое оружие. Но не особо высокого ранга. Вся тонкость в ножнах, — она отцепила их от пояса, чтобы пацан мог подробнее рассмотреть вязь иероглифов на древесине. — А для чего это? Показательно ими игнорировавшийся Годжо-сан, пожалуй, мрачно сверлил их взглядом. — Чтобы ножны не разлетелись от давления проклятой энергии, конечно же. Это совокупность техники и оружия. На практике это не имело существенного смысла — но восхищение Юджи столь банальными вещами незаметно подкупало. — А ранг у вас какой, Мива-сан? — Второй, — Касуми пожала плечами, вставая в привычную стойку для разминки. — Я предлагал ей дать рекомендацию для повышения, но… — Годжо-сан, — предупреждающе, даже не глядя в его сторону. — Вот именно! Тренировки в подвале дважды в день стали их небольшой традицией. Она несколько красовалась, этого не отнять — пацан раньше не увлекался фехтованием, и даже простейшие приемы вызывали с его стороны живейший интерес… Годжо-сан же скорее наблюдал, нарочито медленно разминаясь (лишь бы мышцы не ныли). Дома он больше напоминал ленивого кота, царственно позволявшего иногда себя трогать. Катану она сегодня распаковала только по просьбе пацана: в подвале было не очень удобно отрабатывать холодное оружие, да и в отпуске резво скакать не хотелось. Большую часть времени Касуми объясняла непонятные моменты учившемуся контролю над проклятой энергий Итадори. Трель звонка раздалась неожиданно, отвлекая их от оживленного разговора о плюсах использования артефактов. — Я слушаю, — отозвалась она, мимолетно мазнув взглядом по иероглифам на экране. Итадори понятливо замолк, отойдя к Годжо-сану. Два голоса наперебой звонко и неожиданно четко для вечно частивших мальчишек раздались в трубке. — О, Ками, конечно, — она тихо рассмеялась, опуская на маты. — Нет. Рядом. Ичиро! Разница у них была в пару минут, но иногда представлялось — именно это и оказалось фатальным… Касуми малодушно на мгновение отодвинула трубку от уха, закатывая глаза. — Имей уважение к онэ-сан, мелочь, — протянула нараспев. — Твой табель только под цветы и класть. Исао, ее отдушина в хаосе, перехватил телефон у Ичиро, явно пнув того посильнее. Ещё иногда ей казалось, что все мозги в парочки были сосредоточены именно в нём. Спокойный, рассудительный, в противовес активному и шебутному брату — полярно разные; не такая редкость для близнецов. — Еще точно не уверена, завтра посмотрю билеты. Оба-сан ничего не передавала? Последние две недели она бывала дома набегами, зашиваясь на работе до глубокой ночи. Нет, проблем в общежитии для персонала не имелось: Касуми старалась возвращаться почаще, чтобы помогать по дому. Оба-сан вытянула их троих в одиночку — и теперь просто добывать деньги определённо было недостаточно. Не то чтобы ее мнение по этому вопросу часто слушали, впрочем… Исао, явно подсчитав в уме даты, с мстительным удовольствием напомнил, чего ей стоили выбитые с боем отгулы. Она запнулась, бросила осторожный взгляд на увлеченного спором с Итадори Годжо-сана и понизила тон; не в ее правилах было впутывать братьев в собственные проблемы, но сейчас неясное беспокойство будто грызло изнутри, напоминая: здесь ей не место. Стала бы она озвучивать это вслух? — Я не настолько глупа, чтобы включать громкую связь, отото в квадрате, — восклицания на фоне стали едва различимыми: Исао явно от греха отошел подальше, пока разошедшийся Ичиро не отобрал телефон совсем. — Все в порядке, просто появились срочные дела… Не у меня, не фыркай так. Ложь сорвалась с губ просто и ладно. Их недо-что-то с Годжо-саном не было достоянием широкого круга людей… Но так уж вышло, что ему удалось познакомиться с ее семьей. И это в определенный момент времени превратилось в проблему. Исао и Ичиро кандидатами в маги являлись с тринадцати — одаренность проклятой энергией явно была наследственной. Поэтому… ничего удивительного, что они прекрасно знали, кем был Годжо Сатору. А учитывая ее сомнительный подростковый период — тот давно стал их общей семейной шуткой… и не только; вернее, Годжо — только, а вот Сатору… Она скомкано попрощалась с обеспокоенным Исао; в заботе он иногда перегибал палку. Забавно, как в нем мешались восхищение Годжо-саном и ревность одновременно… Ичиро, казалось, не заморачивался вовсе, поставив на пьедестал. Споры братьев до хрипоты о выборе техникума давно осточертели… — Мива-сан! Оклик Итадори показался полнейшей неожиданностью. По лицу непроизвольно прошла дрожь, словно ее мысли могли услышать… Касуми обернулась, вопросительно склонив голову к плечу. Годжо-сан слишком оживленно хлопнул в ладоши, перебивая явно хотевшего что-то сказать пацана: — Спарринг! — Итадори-кун и я? — уточнила она, вставая с матов и затягивая чуть съехавший пучок. — Это было бы слишком скучно. — Годжо-сан, нет. — Годжо-сан, да, — с явно читавшимся удовольствием протянул он, вскакивая на ноги. — Ну же, Касуми-чан, где твой дух соперничества? — Сдох в мучениях, — пробормотала себе под нос. Добавила уже громче: — С вашей Безграничностью это не имеет смысла. — Обижаешь… Никаких проклятых техник — видишь, я даже завязал глаза! Касуми бы возразить — да когда ему это мешало, но она справедливо полагала, что спорить сейчас не имело существенного смысла тоже. Честно сказать, многие бы убили за тренировку с Годжо-саном, но — поймите правильно, она никогда не гонялась за бесцельными высотами. Все, что ее волновало, — собственная относительная сохранность, такая же скакавшая по шкале безопасность гражданских и неоднозначная сумма в чеке. Чистейшей воды эгоизм — но любовь к людям и их спасению в их профессии задерживаются редко. Энтузиазм к дракам ей не был свойственен тем более. Так что она трезво оценивала свои навыки: даже поддающемуся Годжо-сану — на один зуб, а поэтому… Резким рывком сократила дистанцию, попытавшись впечатать ногу в корпус. Естественно, его рука заблокировала выпад легко, хватая за лодыжку. Инерция — та еще стерва — Касуми влетела в него всем телом; обычно это бы ощутилось как попытка пробить собой бетонную стену, но расслабленный Годжо-сан — мягкий Годжо-сан, как бы странно ни звучало: он легко подхватил ее за вторую ногу, и они вместе опрокинулись на маты. Касуми победно ударила раскрытой ладонью по его груди, удобнее усаживаясь на крепких бедрах. …растягивать унижение не имело смысла. — Запомни, Итадори-кун, в заведомо нечестной схватке никогда так не делай. — Э?.. Хохот Годжо-сана вторил ее тихому довольному смешку.***
Идея устроить напоследок генеральную уборку пришла спонтанно. Дом был абсурдно большим для одного человека, и обычно им занималась приходящая по выходным уборщица. Ничего удивительного в её об этом знании не было: Касуми и нанимала Сэки-сан через Токийский техникум под именем Годжо-сана, когда тот пожаловался в переписке, что после месячной командировки чуть не ослеп от поднявшейся пыли. Почти цитата. Естественно, непонятно было, почему он не занялся этим сам, но… Таким образом: очевидно, она была осведомлена о внеплановом отпуске женщины, который ей организовали с переездом Итадори. Годжо-сан отрезал единственную постороннюю, вхожую в дом; единственного человека… Помимо нее?.. Касуми остановилась посреди коридора, задумчиво почесав нос. Не стоило зацикливаться на этом. …потому — да, под это дело был приватизирован Итадори, пока Годжо-сан уехал в техникум. Касуми прекрасно знала, чем бы закончилась уборка в исполнении последнего. По ее расчетам, у них было около восьми часов, чтобы привести дом в относительное подобие порядка. Нет, безусловно, за полторы недели отсутствия Сэки-сан он не превратился в обитель мусора и паутины, но… Сам Годжо-сан пользовался, по сути, спальней с личной ванной, кухней и подвалом — опционально. Если не ночевал в техникуме. Две гостевые комнаты, три санузла, огромная столовая и зал — все это покрывалось слоем пыли. С приездом Итадори Годжо-сан стал изредка проводить вечера с ним за плазмой (пацан рассказывал), но в остальном ей было сложно представить сильнейшего мага поколения ползающим с тряпкой по закуткам. Да и, честно сказать, Касуми бы не хотелось, чтобы после изнурительных заданий он занимался подобным. Нет, Годжо-сан жил в одиночестве многие годы и прекрасно умел обустраивать собственный быт, но ей правда хотелось… Кхм. Если коротко: да, Сэки-сан была отличным выходом из ситуации. Итадори включил на фоне бодренький опенинг из плейлиста — Касуми неожиданно зашло, хотя она и не очень любила такие. Уборка всегда позволяла ей сосредоточиться на собственных мыслях. Пацан, словно понимая, не лез с разговорами и весьма качественно протирал верхушки шкафов, чуть подтанцовывая. Каждый раз, бросая на него взгляд, она чудом удерживалась от смешка. Странно сказать, но за это короткое время мальчишка успел прокрасться в ее сердце. Она заочно знала его, как и всех учеников Годжо-сана, конечно, но… Ей казалось, она уже многое успела повидать. Но лёгкость, с которой жизнь ломала таких, как Итадори, не укладывалось в голове. Юджи был мягким и податливым, отзывался на ласку с охотой — ему бы учиться в старшей школе да обсуждать с друзьями новое крутое аниме, а не побывать на том свете благодаря демоническому проклятью… Подобное ждало и их?.. — Эй, подстилка Шестиглазого, чего вылупилась? Столовые приборы, подчиняясь технике, застыли острием к Итадори, чудом не касаясь кожи. Уродливая пасть на его щеке нечеловеческим образом раскрылась еще больше, обнажая клыки. Сердце частило, отзываясь в ушах биением крови. От проявившийся ауры древнего монстра точно плыло пространство — Касуми казалось, что потолок и стены начали сжиматься вокруг. Пальцы свело от судорожных попыток не довести технику до конца. Жалкое серебро не причинит проклятью существенного вреда, но даст время, чтобы… Рука дрогнула. На нее испуганными глазами глядел обычный мальчишка Итадори Юджи, а не затаившаяся внутри него тварь. — Мива-сан, не надо! Простите, мне надо бы предупредить, что он вылезает иногда, когда Годжо-сэнсэя нет рядом… — Иногда… вылезает? Касуми не сводила взгляда с пасти, что никуда и не думала исчезать с лица пацана. — Ну, давай, девка. Что же ты остановилась? — Сукуна разразился лающим сорванным хохотом, подобно рептилии пробуя воздух длинным языком. Итадори прихлопнул пасть широкой ладонью, чудом не задевая висевший совсем рядом нож; будто не сомневался, что она не причинит ему вреда. Касуми, словно очнувшись от транса, торопливо опустила руку, позволяя приборам с тихим звоном посыпаться на пол. После подобного взрыва эмоций закономерно пришло опустошение. Она судорожно вцепилась в край стола пальцами, пытаясь избавиться от липкого ощущения паники. — Мива-сан, с вами всё?.. Он запнулся — Касуми перебила его сдавленным голосом: — Ками милостивые… Как ты терпишь подобное давление постоянно, Юджи? Итадори неловко пожал плечами, несмело улыбаясь. Напряжение слегка покинуло его фигуру, но не исчезло до конца. — Ну, Сукуна вполне терпим, пока не пытается убить меня и всех вокруг. Какое важное уточнение-то! Касуми бы схватить нож да воткнуть ничего не подозревающему пацану в глотку, пока тварь не успела опомниться. Вот только… Перед ней стоял Итадори Юджи, а не Двуликий. И это было главной проблемой. Касуми тихо попросила мальчишку собрать рассыпанные приборы — и не сделала больше ничего. Отчаянно отчего-то тошнило.