Наркомания - это многолетнее наслаждение смертью.

Антон замер с удивлённым взглядом, а в руке держал бокал с коньяком, еле сдерживаясь, чтобы его не уронить. Он глубоко пожалел, что пришел на вечеринку, сейчас бы сидел где-то на улице и в одиночестве пил пиво, это намного лучше. Шатен бросил злой взгляд в сторону Макара и встал с дивана, беря его за локоть, уводя в сторону. – Специально? – Я хотел, чтобы ты с ними увидился. Может даже помирился. – вздыхая, ответил Илья, смотря на друга. – А тебя учили, что не надо блять лезть в чужие проблемы? Ты с ними поругался? – Нет, но.. – Ответь на вопрос! Ты с ними поругался? – Нет.. – Дак почему лезешь туда, что тебя не касается? – в Шасте кипела злость, это можно было увидеть на пульсирующий венке на лбу и взбухших вен на руке. В глазах был виден только огонь, в котором он хотел здесь сжечь всех. – А куда я лез? Я просто привёл тебя на вечеринку. – А предупредить можно было блять! – взяв Илью за грудки и притягивая к себе прокричал подросток. – Эй! Чё ты делаешь, бешеный блять. – неожиданно прозвучал голос Серёжи и все трое друзей подошли к Антону, пытаясь вырвать Макара из рук Антона. – Я вижу ты Серёжа, так и не изменился. Как дела? Плохо? Это отлично. А было бы ещё лучше, если б сдох в этом своём городе! – выкривая теперь не только на Илью, но и на Серёжу. Антон резко почувствовал удар в щёку и жжение в этом месте, он отпал на пару шагов назад, держась за стену. Все присутствующие смотрели на них, услышав непонятный шум. Кто-то музыку даже убавил. – Угомонись! За прошлую ситуацию вечно цепляешься, это было давно. – Прошлая ситуация? А ну да, тебе легко говорить, не тебя же бросили одного в городе, когда некоторая компашка из школы каждый день издевалась надо мной. Даже тогда ты с лёгкостью уехал и больше не писал мне, а сейчас говоришь так, будто это было мгновение в жизни. Для тебя может и было, и ты сразу забыл. А знаешь как мне плохо было в школе? Я прогуливал, чтобы не видеть Сашу. Но родители отправляли всё равно в школу. Я мог несколько месяцев сидеть в больнице из-за ударов Саши, а ты.. ты даже не делаешь из этого плохой ситуации. Тебе на столько безразлично? – Это было давно. Я извинился, Антон. – Простые слова прости, думаешь, смогут порадовать меня? – Ну ты тоже меня пойми. У меня были личные проблемы и надо было уехать. А не писал я тебе потому-что... потому-что стыдно было потом смотреть тебе в глаза. – А сейчас? Сейчас стыдно блять? Почему ты так уверенно говоришь? Неужели лицемерие и жалость? Посмотри мне в глаза, давай, посмотри? – Антон видел, как Матвиенко не поднимал взгляд, лишь сильнее отпускал голову вниз. – Зачем ты вообще вернулся? Не ко мне я так понимаю? Тусишь тут со всеми, а я был для тебя мгновением в жизни? Ты просто в школе дружил со мной, а когда тебе наскучило, уехал блять! – А ты знаешь ли, тоже не хороший человек. Мне рассказывали, что ты делал. – Я тебя хочу убить блять! Ты нахуй, выродок. Мы сейчас о ком говорим? Какого хуя переходим на другую личность? – Шастун со всей силы встрескал Серёже, что тот упал и похоже он разбил ему нос. Яркий синяк на лице у него уже вырисовывался. Матвиенко встал с пола и не оставив время одуматься, сделал тоже удар в ребра подростка. Антон согнулся, начиная кашлять. – Хватит! Вы чего совсем? – Дима пытался удержать Антона за локти. Все присутствующие просто смотрели, а кто-то скрытно снимал видео. – Пошел нахуй! Пошел нахуй, Матвиенко. Макар, ну какого хуя? Антон ударил Сережу в лицо и сразу в живот. Матвиенко начал кашлять кровью и был весь в ушибах и синяках. Шастун прошёл сквозь собравшейся толпы и выпил свой бокал с коньяком. – Макар. Не приводи меня больше на такие вечеринки. Подросток хотел уйти, но Сергей перехватил того за локоть, потянув к себе и вмазал шатену. Он чувствовал, как медленно вытекала кровь из носа, а затем изо рта. – Хватит! – Эдуард отсоединил обоих преграждая путь. – Антон, успокойся – Отлично вечериночка. Мне было приятно побывать и увидеться, Макар, со "старыми" друзьями. Подросток просто ушёл, громко хлопнув дверью, и весь побитый. Воротник одежды был перепачкан кровью, он лишь вытер рукавом всю стекающую кровь и зашипел от того, что провёл шершавой тканью по ранкам. Всё переполняло чувствами. Он даже Арсению в такой момент не нужен. Он заплакал, вышев в подъезд. Антон согнулся и присел на колени, всхлипывая. Надо купить алкоголя.

***

Мальчишка сидел около барной стоки и положил голову на согнутую руку, а другой держа рюмку водки. Он опрокинул в себя рюмку водку и заел лимоном. – Ба.. ормен. Эй ты, сюда. Бармен протирающий стаканы подошел к парню. – Слушаю? – Можно мне бутылку коньяка? – Конечно. Пару минут. Бармен ушёл. А Антон заебался слышать звук о уведомлении. Он зашел в чат с Арсением и увидел сообщения: Арсений. 23:59 Ты где? Почему ты не дома? Арсений. 23:59 Если ты не ответишь, я в тебе разочаруюсь. Арсений. 23:59 Если ты в подворотне и наяриваешь наркотики. То молодец, все мои способы лечения прошли в пустую. Арсений. 00:21 Котёнок, скажи просто, ты где? Я сейчас сам пойду тебя искать. Арсений. 00:40 Я иду тебя искать, раз не отвечаешь. Если я увижу тебя в хлам, то тебе не поздоровится. Арсений. 00:54 Антон, блять. Отвечай, ты где!? Шатен выключил телефон и положил в карман. Бармен пришел с бутылкой коньяка и налил в стакан. – Плохой день? – спросил бармен, увидев отчаяние и безысходность парнишки. – Да уж, чё там плохой. Хуёвый. Скажи мне безболезненный способ сдохнуть. – Тебе нужно к психологу, малыш. Это не ко мне. Я лишь бармен. Подросток ничего не ответил и влил в себя новый стакан коньяка. Через пару минут, начала кружиться голова и затошнило. Антон побежал в туалет и выблевался в первый унитаз. Переборщил с алкоголем видимо. Уходить он не собирался от толчка, ведь к горлу всё вновь и вновь подкатывала тошнота.

***

Он сидел на полу согнувшись и обнял свои ноги руками. Ему было так плохо и в физическом смысле и моральном. – Антон! – прозвучал знакомый голос и кто-то открыл кабинку. – О господи! Ты в порядке? Ответь мне, ты в порядке? Почему ты побитый? – Пошли нахуй! Валите к своей Алёне! Сука, предатель. Ненавижу Вас! Ненавижу Вас блять! Вы убили мои чувства, я Вас ненавижу, сука! Вы такой выродок, Вы такой еблан, я ненавижу жить, сука... – заплакав в конце Антон и прикрыв руками лицо, громко ответил он. – Давай, малыш, пошли. – Арсений приподнял парня за талию и держал крепко за запястье. – Вот так. Пошли. Шастун уже не мог сопротивляться, он лишь всхлипнул и не контролировал тело. Попов заплатил за всё и они вышли к машине. Брюнет понял, что Антон слишком вялый, чтобы дойти. Он взял его на руки и понёс к машине. – Я так хочу любви. Я не достоин? Скажите мне, Арсений Сергеевич, я не достоин? Я плохой? – Нет, котёнок, ты вовсе не плохой. Давай-ка, в машину залазивай. – Почему я не могу получить любви от Вас. – Получишь, Антон. – брюнет положил осторожно парнишку на заднее сиденье и пошел за руль. – Получу только потому что, Вы обязаны заботиться обо мне? А как к человеку? Как к человеку Вы ко мне отнесётесь? Брюнет закрыл машину на всякий и стал выезжаешь, игнорируя все вопросы. Антон сейчас не в адеквате и отвечать что-либо, будет ещё хуже. Как бы подливая масла в огонь. – Арсений Сергеевич, можно я уйду? Я больше не наркоман, честе.. честное слово. Я блять.. блять Вас люблю, почему же мне так не везет.. почему я такой... бесполезный и никому не нужный.. Попов сжал губы и смотрел только на дорогу. Он услышал сзади тихие всхлипы, можно было услышать, как тот пытается их подавить, но слезы вырывались. В груди у Попова больно сжалось, увидев настоящего Антона, неужели он на столько несчастен всерьёз? Неужели отказ врача, на него так сильно повлиял? Всё, что так долго накапливалось достигло предела, все эмоции смешались. Брюнет тихо вздохнул и надавил на газ ещё быстрее, мечтая поскоре доехать домой.

***

Подросток безразлично зашёл домой, чуть пошатываясь. Он пытался снять обувь, но все попытки были счетными. Попов резко подошёл к нему и помог снять обувь, Антон промолчал и пошел на свой диван. Он так устал. Парень завалился на диван и накрыл свою голову подушкой. Врач сел рядом с подростком и спросил. – Антон, давай поговорим? В ответ молчание. – Малыш, выговаривайся. – Отвалите. Вам всё также будет плевать на мою симпатию к вам. Брюнет хмыкнул и положил руку на талию парня, бережно поглаживая. Антон судорожно вздохнул и прикрыл глаза. – Прости. Я не знал, что мой отказ так сильно причинит тебе боль. Я думал у тебя временная симпатия, хоп-хоп и пройдёт. – Это теперь так важно? Мне уже честно говоря похуй, так что, не унижайтесь. – парень скинул руку со своей талии и вставая с дивана, он пошел на балкон. – И яообще. Арсений Сергеевич, ваша задача избавить меня от наркотиков, остальное Вас не ебёт, я ведь имею право покурить? Как Вы там говорили, я пациент, а Вы врач, так выполняйте свою должность, но так. Не переходя границы, слишком многое себе позволили, если уж и отказали мне, то имейте совесть, не трогать меня, не называть разными прозвищами и разговаривать сугубо по делу. Дак, я могу покурить? Подросток выдохнул в сторону и услышав только молчание, взял сигареты, собираясь уйти, но услышал: – Даже не дашь мне обработать твои раны, синяки и не скажешь откуда они? – Вы медик? Нет. Конечно нет. Вы нарколог, так что, как я и говорил, занимайтесь делом только по своей профессии. Я сам позабочусь о ранах, а то глубоко залезли уже, Арсений Сергеевич. Ответив, он быстро зашел на балкон и достал сигарету. Брюнет проводил взглядом спину и встал с дивана, скрещивая руки на груди. – Да. Ты прав. Не стоило мне переходить границы. – под нос прошепчал себе мужчина и последний раз обведя взглядом худую спину, он оставил на столе таблетки и он знает, что Антон додумается их выпить. Затем он пошел в свою комнату, открывая дверь, уже хотел зайти в комнату, но начал думать, правильно ли он поступил или может хотя бы разок надо подумать не о себе, а о чувствах других? У самого травма, и других лишаешь надежды быть с тобой, это было давно и не должно повториться вновь, он ведь учёл ошибки. Он оступился, отходя на шаг назад. Но уже было поздно что-то решать, поэтому он зашел в комнату, закрывая дверь.

***

Горячая слеза стекала с щеки и Антон отчаянно выдохнул. Зажмурив глаза, он прикрыл своё лицо подушкой, пытаясь остановить всё порывы разреветься. Он пытался засунуть их глубоко, из-за чего в горле образовался ком. В очередной раз он не мог уснуть, ведь в голове была пустота. Глаза то и дело метались на кармашек джинс, где всё ещё лежали наркотики. Хотелось наплюнуть на всё, нахуяриться и заснуть в таком месте, где его никто не достанет. Увидев таблетки на тумбочке, он взял пачку и сразу в рот закинул несколько таблеток. Встав с кровати он вышел на балкон, вдыхая воздух полной грудью. Голова разболелась от количества мыслей, подросток встряхнул ею и устало прислонился руками к опорам балкона. Ночью была своя атмосфера, но ночь самое опасное время для депресивных людей. Именно ночью в голову лезут плохие мысли. Он вспомнил своих друзей, что ни капельки не улучшились. Тут хер поймёшь виноват, да вообще, хер что-либо поймешь. Как говорил Михаил Афанасьевич Булгаков: вы смеётесь надо мной, потому что я отличаюсь от вас, а я смеюсь над вами, потому что вы не отличаетесь от друг друга. Беря сигарету, он выкурил целых три, пригижая об себя, а потом спокойно дошел до кровати.

***

Шастун уснул. Смог кое-как. Но он всю ночь ворочался, что к утру казалось, хуже ночи не было. Взглянув в окно, он тихо выдохнул. Голова раскалывалась и пульсировала, он чувствовал жуткую боль во всём теле. Потрогав нос, он зашипел, похоже, его разбили. Кулаки болели, а в районе ног, всё ломило. Так ужасно утром, он никогда себя не чувствовал. Приподняв рубашку, он увидел на теле пару синяков и ушибов. Вспомнив всё, что вчера было, он тихо заскулил, зарываясь руками в волосах. – Антон, нам надо сегодня съехать в больницу, кровь сдать. Услышав голос, он даже вздрогнул, а медленно поднял взгляд на мужчину. Не ответив, он вновь перевёл взгляд в пол. – Думаю, позавтракаем и поедем. Можешь пока в душ сходить. – Я не голоден. – Но позавтракать надо и искупаться. Я не заставляю тебя, сделать что-то сложное. – А если для меня это сложно? Арсений громко вздохнул и прошел на кухню, доставая из холодильника продукты. – Пожалуйста, Антон. Парень взял телефон с тумбочки и поняв, что он разряжен, хмыкнул, кинув обратно. Взяв мятую одежду из рюкзака и встав с дивана, он голыми ногами пошел в ванню, еле доходя. Тело так ломило, что ноги казались ватными, поэтому он рукой придержался за бортик ванны. – Стой. Дай одежду, я поглажу. – он подбежал к парню, заходя в ванную. – Это входит в Ваши обязанности, Арсений Сергеевич? – Почему ты так холоден ко мне? Может сегодня ночью у нас состоялся неправильный разговор, но я ведь имею право позаботиться о тебе? – Если вы о наркотиках, то да. Можете заботиться о том, не принимаю ли я наркотики. – Шастун смотрел в пол, кусая губы и всё ещё держась за бортик ванны, а врач стоял за его спиной. – Да наркотики тут причём? – Вы нарколог. – Ты сам о себе не можешь позаботиться. – Если я сейчас на Вас наору, Вы сами виноваты. Брюнет положил руку на плечо к шатену и повернул к себе, но Антон отчаянно смотрел в пол. – Погладить тебе одежду и обработать твои раны может сделать, даже незнакомый человек. Я же не прошу, чтобы я тебе сделал прическу или чтобы я помог тебе с уроками. Вот это уже переход личных границ, а у меня ещё маленькие просьбы. – Идите нахуй. Выйдите из ванны. Врач прикрыл глаза, сжав губы. Он ничего не ответил, но вышел из ванны, закрыв дверь. Оба. Оба понимают, что создали между собой таких проблем, что на вряд-ли теперь у них будут хорошие отношения.

***

Они едут в машине в больницу. Попов смотрит на дорогу и ни разу не поглядывает на парня, в то время как Шастун, тоже не смотрит в его сторону. Тишина была очень напряжённая, мужчина включил радио, дабы было хоть что-нибудь играющее. – Ты выпил таблетки? Шатен кивнул, всё еще смотря в окно. Брюнет быстренько метнул на него взгляд и вернулся к дороге, почти доезжая до больницы. – Надо сдать кровь на проверку наркотиков. Посмотрим, остались ли в организме. Заезжая на парковку, он приостановил машину и парни вышли, подойдя к больнице. Арсений зашёл и сразу подошёл к регистратуре, утверждая, что он записывался на сегодня. Девушка сказала сесть им на диван и из двадцать первого кабинета выйдет врач, их примет. Попов кивнул и подозвал к себе парня. Они сели и Антон задал вопрос: – А почему мы не можем поехать на Вашу работу, и Вы сами лично возьмёте у меня кровь? – У меня выходной. Я только в рабочее время так сделать могу. Я же не могу в выходной переодеться в свою рабочую одежду и зайти в свой кабинет. На то у меня и выходной. А следующий рабочий день у меня через три дня, мне казалось, будет быстрее, если в больнице сдать. – Понятно. Антон зевнул, уложив голову на стену и прикрыл глаза. Арсений метнул на него взгляд и засмотрелся. Ключицы выпирали и именно высвечивался красный ушиб, а на губах были видны ранки. Почему этот мальчишка не давал о себе позаботиться, и сам о себе не заботился? Через пару минут их позвали. Арсений стоял в сторонке, прижимаясь к стене, а подросток прошел внутрь. – Так. Антон Андреевич и Арсений Сергеевич? – Верно. – ответил Попов, кивая головой. – Так. Антон Андреевич, приподнимайте рукав. – произнёс врач, беря ватку и пшыкая на неё чем-то. Шастун приподнял рукав и врач немного удивлённо посмотрел на подростка, увидев три точки. Притушенная сигарета. – что за шрамы? Не похоже на шрамы от игол. – Какие шрамы? – Арсений втиснулся рядом с ними и смотрел на запястье. – Какое Ваше дело? Давайте быстрее. – стиснув зубы от раздражения, ответил мальчишка. Мужчина воткнул иглу, осторожно беря кровь из вены. Антон почувствовав легкое покалывание, он зашипел. – Всё. Позже вам придут результаты, и я вам позвоню. – сказал врач, давая ватку парню. Он отошёл, снимая перчатки. Арсений кивнул и поблагодарил. Они ушли из больницы, а у брюнета всё так же и остался вопрос. Он придержал парня за локоть, притягивая к себе. Антон зашипел, ведь мужчина задел синяк. – Прости. Так, что за шрамы? – Вас волнует? – Прекращай уже. Не два дня знакомы, меня всё волнует. – Ох, вот оно как. Значит, я не могу иметь своего личного пространства? – Я понимаю, я разбил тебе сердце, но.. – Никакого но, Арсений Сергеевич. Вы не разбили, ведь всё элементарно, каждый человек в праве отказывать. – Послушай. Я не хочу с тобой прекращать общение из-за этого, и тем более не хочу, чтобы между нами была напряжённость. Позволь мне помочь тебе с ушибами? Не хочешь говорить кто их сделал, ладно. Но хотя-бы помочь тебе можно? – Нет. – Что нет? Что нет, Антон? Что такого тогда плохого я тебе сделал? Я всё время тебе добра желал. – Вот именно, что Вы вообще ничего не делали, а выполняли свою обязанность. Так выполняйте сейчас, к чему эти лишние разговоры? – Мне нужно до тебя донести, что.. – он не успел договорить ведь в телефон позвонили, он извинился и отошёл, а Антон напряг уши и затих. – Чего хочешь? Пару минут брюнет просто стоял и молчал, но по нему было видно, что явно не хорошую новость говорят. – Ты больная совсем что-ли? Я тебе, что говорил, что мы вместе? Я вообще не к тебе приезжал, а к Щербакову. Да и с пацанами повеселиться. – Попов нервно потер волосы, вздыхая. – Спасибо, в душу плюнула. Хотя, это уже не твое дело. Нет, ни с кем я тут не дружу, никого у меня нет. Да один я! Давай, до свидания. Он отключил телефон, суя его в карман. Подойдя к парню, он сказал ему садиться в машину. – Что, я для Вас вообще ничего не значу? – тихо прошепчал Антон, поднимая взгляд на врача. – С чего ты взял? – Ни с кем значит Вы не дружите? Значит Вы одни? А я пустое место? – Ну чего ты так воспринимаешь всё всерьёз, котёнок? – Я Антон! – Хорошо. Антон, я так сказал, чтобы от меня отвязались. – он пожал плечами, тихо откашливаясь. – Это Алёна? – А что тебе даст эта информация? – А Щербаков это кто? – Это мой друг. – Когда я знаю, что Вы где-то за городом тусуетесь со своими друзьями. Мне кажется, я будто никто в вашей жизни. – Не преувеличивай. – Вы меня так заебали, что значит не преувеличивать? Моя любовь к Вам, это тоже преувеличивание?! Я Вас ненавижу. Готов прямо сейчас под машину броситься, раз я преувеличаю. Удачи Вам во всём, Арсений Сергеевич. Мужчина удивлённо на него посмотрел, стоя на месте, он думал, он не сможет. Но парень резко побежал на дорогу. Арсений побежал за ним пытаясь перехватить парня, ещё чуть-чуть и он бы не успел. Голубоглазый прижал его к машине, тяжело дыша. – Что ты творишь?! – громко проговорил он, держа парня за плечи. – Отпустите блять! – шатен пытался вырваться, ногтями впиваясь в руки мужчины. В какой-то момент, Антон совсем разбушевался и буквально бил Арсений. Врач неожиданно впился своими губами в другие губы, крепко сжимая руки парня. Подросток прикрыл глаза и замер. По среди парковки, когда их кто-то может заметить. Шастун тяжело дышал через нос, от быстрой смены температуры тела. Становилось жарко. А Попов, видимо не думал отцепляться...