***
Боруто не мог перестать приходить на тот злосчастный валун и сидеть там часами дни напролет. Он подставлял лицо обжигающим солнечным лучам, холодным дождевым каплям и сносящим порывам ветра. Он приходил сюда ежедневно на протяжении недели, какая бы ни была погода. Считал звезды, рассматривал облака, пытаясь понять, на что они похожи, играл наперегонки с ветром, развевающим его волосы, и бесконечно думал. Он представлял, что вот так однажды, придя сюда снова, увидит Саске. Он будет таким же задумчивым и отрешенным, каким Боруто запомнил его. Но он будет рад встретиться с ним вот так просто, без всяких обещаний. Как старые знакомые. И Боруто ни за что не бросится к нему на шею с рыданиями и обидой за прошедшие годы. Он взрослый мужчина, умеющий держать лицо. А потому их встреча была бы похожа на воссоединение старых друзей. Но Саске не приходил и, похоже, не придет. Меньше, чем месяц назад Боруто исполнилось двадцать пять, а его мать все чаще заводит разговор о женитьбе. Не то, чтобы ему не нравилась Сумирэ, но он не был готов взять ее в жены. Он постоянно откладывал этот разговор или переводил тему, стоило Хинате только об этом заикнуться. Боруто считал, что нужно еще подождать, как будто случится что-то непоправимое, если они это сделают именно в этом году. Именно тогда, когда ему будет двадцать пять. Возможно, его глупое сердце до сих пор надеялось, что Саске вернется и даст наконец-то ответ. И пусть он будет отрицательным, но тогда он хотя бы сможет освободиться от оков, связавших его обещанием. Интересно, чувствует ли мужчина то же угнетение от этого обещания? Скорее всего, нет, ведь, если бы было иначе, он бы давно вернулся и дал наконец-то свой ответ. Когда Боруто в последний раз виделся с Сарадой перед ее отъездом в Швейцарию, она сказала ему, что не стоит растрачивать жизнь зря, находясь в бесконечном и бессмысленном ожидании. — Ты не будешь счастлив ни с Сумирэ, ни с кем-либо другим, ни наедине с собой, пока не отпустишь то, что тебя гложет. Это выпьет из тебя все соки, Боруто. Ты уже не похож сам на себя, и мне страшно за тебя. Это неправильно. Перестань туда ходить, я знаю, что ты продолжаешь это делать. Но папа… — Сарада от горечи прикрыла глаза, кладя руку на плечо друга и слегка сжимая, — он не вернется. Ему некуда возвращаться. Мама сказала, что он перед своим уходом отдал ей все. Он не планировал когда-нибудь снова оказаться в Конохе. А то обещание, что ты с него взял, — она тяжело вздохнула, понимая, что своими словами окончательно рушит всякую надежду Боруто, — он сказал его просто для того, чтобы ты успокоился и дал ему уйти. — Нет! — Юноша отскочил от Сарады, — ты не права! Он не мог сказать такое, просто чтобы я отстал. Не после того, что было. — А что было? — Мы…мы целовались. Там, сидя под пронизывающим ледяным ветром, мы целовались. И он ни разу меня не оттолкнул, он сомневался в искренности моих чувств, но ни разу не усомнился в своих, а я уверен, что они у него есть. Были. Чувства. Ко мне. — Он сник, понимая, что звучит неубедительно и глупо, но подняв на Сараду взгляд, увидел, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Я…люблю его, Сарада, и не могу отпустить то, ради чего живу день за днем, ради чего приезжаю в Коноху каждый апрель на неделю, а то и две. Ради чего я просиживаю на том валуне дни напролет. Что бы ни случилось в будущем, я все равно буду его ждать. И пусть я стану старым и дряхлым, но, не встретив его снова, я так и буду туда приходить до самой своей смерти. Сарада была поражена его откровениями и решимостью, и все, что она могла сделать, так это порывисто обнять своего лучшего друга, от чистого сердца, желая ему добра и счастья. Как же она хотела, чтоб Боруто был счастлив и свободен от своего обещания, что давило на него неподъемным грузом. Но он не хотел расставаться с тем, что ушло, но было бесконечно ему дорого. А она ничем не могла ему помочь. — Я просто хочу, чтоб ты был счастлив, вот и все, — девушка уткнулась лбом в его плечо. — Знаю, я буду счастлив, обещаю, — он сильнее сжал Сараду в объятиях, — пиши письма, и не забудь пригласить на свадьбу, — девушка хмыкнула, а после отстранилась, заглядывая ему в глаза, ее ладошка нежно легла на его щеку. Именно в этот момент, глядя на Сараду, ощущая ее тепло своей кожей, он понял, что расстается с тем, что до сих пор держало его на плаву. Единственная связь с Саске — дочь, как две капли воды, похожая на него. И щемящая тоска и нежность захватили сердце Боруто, что он не мог сдержать свои слезы, горячими каплями обжигающие его лицо. Девушка с материнской заботой вытирала его покрасневшие щеки, улыбаясь сквозь пелену соленой влаги на глазах и горький ком в горле. Они будут счастливы. Они будут свободны.***
— Хината-сан, — они с Сумирэ сидели в саду и просматривали журналы со свадебными платьями. — Что такое? — Женщина повернулась к девушке, одаривая ее теплой улыбкой, и, видя ее доброе лицо, Сумирэ чувствовала себя членом этой дружной семьи. — Я бы хотела узнать, кто такой Саске? Это друг Боруто? — Друг, — Хината поджала губы, и вмиг ее лицо лишилось тепла и очарования, — скажи мне, Сумирэ, откуда ты узнала это имя? Тебе сказал что-то Боруто? — Нет, — девушка слегка замялась, потеребив пальцами подол легкого платья, — на самом деле я услышала его случайно. Когда Боруто разговаривал во сне. — Вот как, — женщина слегка задумалась, — а больше он ничего не говорил? Только имя? — Да, только имя, — ей бесконечно было стыдно перед Хинатой-сан за свою маленькую ложь, но она не могла ей сказать, что Боруто признавался кому-то во сне в любви и умолял остаться. И, возможно, этим кем-то и был тот неизвестный Саске. — Саске Учиха. Лучший друг Наруто-куна. Отец Сарады и…каким-то образом, ставший важным человеком для Боруто. Я помню его с самого детства, он всегда был нелюдимым и повсюду ходил со старшим братом. Наруто-кун и он часто враждовали, но потом стали гнаться за успехами друг друга и постепенно стали соперниками, а после и вовсе подружились. Саске-кун всегда был для него очень важным человеком, он ставил его выше всех остальных. — Хината устремила свой взор вдаль, пытаясь сосредоточиться на самом главном, — не то, чтобы я недолюбливала Саске-куна, но мне было тяжело делить внимание Наруто-куна с ним. А потом его семья погибла одним вечером, и Саске-кун изменился. Он обратил внимание на Сакуру, а после женился на ней, и родилась Сарада. Мы с Наруто-куном тоже сыграли свадьбу, а после появился Боруто. Саске-кун, он…занимался исследованиями и, — эта маленькая запинка в словах Хинаты дала Сумирэ повод задуматься над дальнейшей судьбой этого человека — жив ли он до сих пор? — Его подолгу не было в деревне. Сарада росла без него. А Боруто почему-то сразу к нему привязался, еще в глубоком детстве, хотя видел его тогда впервые в жизни. Я даже не подозревала, чем это для него закончится. Саске-кун вернулся в Коноху, когда Боруто было уже тринадцать. Иногда я видела, что Боруто часто дулся и даже, кажется, ревновал Саске-куна за то, что тот не обращает на него внимания, зато, казалось, в Химавари он души не чаял. Он очень тепло к ней относился, а Боруто, видимо, этого не хватало. Его внимания. — Женщина тяжело вздохнула, готовая раскрыть свои страхи и сомнения перед другим человеком, — я не достаточно следила за своим ребенком и пропустила тот момент, когда он начал замыкаться в себе. Какое-то время Боруто с Сарадой встречались, думаю, что ты знаешь об этом, не так ли? — Девушка едва кивнула головой в знак согласия, — тогда он еще был открыт со мной, делился своими подростковыми переживаниями, спрашивал советы, и я видела его веселым и непоседливым, каким он всегда и был. Но возвращение Саске-куна сделало его более задумчивым и сдержанным. Теперь он не делился со мной ничем, а я почему-то думала, что это временное явление, и все пройдет. Мне казалось, что ему есть, что мне рассказать, но он предпочитал отмалчиваться и переживать все в одиночку. Я не имела права лезть в его душу без его согласия. А потом внезапно они с Сарадой расстались. А накануне до этого Саске-кун покинул Коноху. Я видела, что Боруто был очень взвинченным и переживал о чем-то. Я думала, что дело было в их с Сарадой расставании. Но я ошиблась. Боруто внезапно ударился в учебу, при таких высоких баллах за экзамены, он мог пойти учиться в университет Тохоку, но почему-то предпочел быть поближе к дому. Он приезжал каждую весну в сезон цветения сакуры и где-то пропадал целыми днями. А как-то раз, — Хината сглотнула горький ком, и ее глаза заблестели от наворачивающихся слез, — как-то раз, когда сакура уже отцвела, Боруто вернулся домой очень поздно и был не трезв. В тот вечер у него была истерика, он высказывал все наболевшее, что накопил в себе за эти годы. Он говорил, что Саске-кун его бросил, предал, оставил одного. Он говорил, — ее голос дрогнул, и по щекам скатились две влажные дорожки, — говорил, что любит его. Господи. Мой сын, мой мальчик Боруто полюбил этого человека. И в тот день я возненавидела Саске-куна всей душой за то, что он заставил так страдать моего ребенка. Но когда появилась ты, я подумала, что ты сможешь согреть его разбитое сердце и сделать его счастливым. Но он все равно каждый год в сезон цветения сакуры возвращается в Коноху и пропадает где-то день за днем. Пока лепестки не опадут. — А Саске…сан, — Сумирэ еле выдавила из себя это обращение, — он где сейчас? Он…жив? — Я не знаю, Сумирэ, Саске-кун больше не появлялся и не давал о себе знать. Скорее всего, он просто от всех отказался в одночасье. Я хочу попросить тебя, — Хината взяла девушку за руки и посмотрела ей в глаза, — прошу тебя, будь поддержкой для Боруто, будь той, кому он всецело доверится, будь его семьей, его настоящим и будущим. А я всегда поддержу тебя, и надеюсь, что ты скоро станешь частью нашей семьи. Сумирэ Узумаки, — и они обе не смогли сдержать широкой улыбки. Она сделает все ради их будущего, она готова на все, лишь бы Боруто был с ней счастлив и никогда не вспоминал о том прошлом, которое давно осело пеплом на пути, но так и не развеялось по ветру.***
Они вернулись в свою маленькую квартиру, когда розовое небо Конохи стало небесно-голубым, а сердце Боруто потяжелело еще больше с новым камнем несбывшихся надежд. В этот раз Хината была очень настойчива и все-таки смогла уговорить сына сделать важный шаг в его жизни. Женитьба. Боруто дал слово, что сделает предложение девушке в день ее рождения. Женщина была довольна таким исходом событий. Наруто предпочитал не вмешиваться в дела сына, и хоть ему нравилась Сумирэ, но он не видел блеска в глазах своего ребенка, чтоб убедиться, что он будет счастлив с этой девушкой. Боруто ехал в душном автобусе, раздумывая о своем будущем. Он представлял их свадьбу с Сумирэ, с каким восторгом она будет смотреть на него во время церемонии и счастливая скажет: «Да». Ему виделись картинки их плачущего ребенка, как он будет укачивать его на руках, а потом целовать в щеку жену. И в тишине, когда никого не будет рядом, он будет кусать пальцы, сжатые в кулаки, и ненавидеть себя за то, что не любит свою семью. Боруто отогнал от себя эти мысли, не желая представлять то, во что может превратиться его жизнь. Он будет жить настоящим, будет смотреть на Сумирэ и думать о том, что у них все хорошо. Он сделает то, что должен. Он женится на ней. В конце концов, они живут вместе, и его родители уже приняли ее в свою семью. Автобус резко тряхнуло при очередном повороте, а после Боруто понял, что он пропустил нужную остановку. Придется идти пешком, тратить деньги, которые и так не были лишними, не хотелось. Как только двери распахнулись, он выскочил из салона, вдыхая тяжелый запах опавших лепестков сакуры. В груди было тяжело и больно кололо. Прошло уже восемь лет, а Саске так и не вернулся. Может быть, ему и вправду стоит отпустить прошлые чувства и надежды, стоит разорвать эту связь, скрепленную обещанием и единственным горько-сладким поцелуем. Стоит по-другому взглянуть на Сумирэ и наконец-то увидеть в ней то, что сделает его счастливым. Ему стало от самого себя противно, с каждым днем ощущение, что он просто-напросто использует девушку, росло в геометрической прогрессии. Он ничего не может с этим поделать, он не способен раскрыть свое сердце для кого-то еще, пока оно раненой птицей трепещет в груди, ни на секунду не забывая о любимом человеке. Боруто огляделся по сторонам, тихий район не был ему знакомым, а потому стоило понять, в какую сторону направиться, чтоб наконец-то добраться до дома. Или, быть может, стоит все же вызвать такси? В глаза бросались немногочисленные вывески. Швейная мастерская, кондитерская, цветочный магазин и продуктовая лавка — вот и все разнообразие. Здесь стоял старый телефонный автомат, улица была выложена мощеным камнем, а маленькие одноэтажные и редко двухэтажные дома навевали воспоминания из детства. Этот район казался пришельцем из другого мира и времени. Настолько он не вписывался в картину современности мегаполиса, в котором жил Боруто. Так и не найдя названия улицы, он побрел наугад, все-таки придется вызывать такси. По пути ему попалась одинокая, еле плетущаяся машина. Тишина давила на уши, даже птиц и шума ветра не было слышно. Поистине заброшенное место. Боруто дошел до неприметного магазинчика, наконец-то увидев вывеску с названием улицы и номером дома. Да, далековато он забрел в своих раздумьях. Окраина города. А ему нужно попасть в центр. Наверняка водитель возьмет за поездку баснословную сумму, но после долгого дня ноги не донесут его до дома. Придется раскошелиться. Он увидел под тенью еще не опавшей до конца сакуры скамеечку и направился к ней, чтоб вызвать такси и дождаться там автомобиля. Диспетчер принял заказ и велел ожидать машину в течение пятнадцати минут. Что ж, делать нечего. Боруто оглядывал любопытным взглядом окружавшую его обстановку. Ничего примечательного в ней не было, кроме этой самой сакуры, под которой он сидел. Она, словно кровавое марево, горела в лучах закатного солнца, и думать не смела о том, чтоб сбросить с себя груз отцветающих лепестков. Она будто кричала Боруто, что не стоит сдаваться раньше времени, что нужно еще подождать. Совсем чуть-чуть. И мир изменится. Боруто поймал себя на мысли, что хочет приходить к этой до сих пор цветущей сакуре каждый день, пока последний лепесток не опадет на землю. В конце улицы показалось желтое такси. Что ж, определенно он вернется сюда завтра. Пока сакура, именно эта сакура, цветет, Боруто будет ждать. Но он клянется, что, когда ветки станут голыми и начнут покрываться зелеными листочками, он отпустит свое прошлое и даст шанс счастливому будущему. Он сел в машину, поприветствовав водителя и назвав свой адрес. Автомобиль тронулся, неторопливо огибая неприметные улочки и частные дома. Боруто уставился в окно, скучающим взглядом наблюдая за мимо проплывающими зданиями и деревьями. Внезапно его взгляд зацепился за мужчину, который шел по тротуару немного впереди. Его высокая фигура, темные волосы до плеч и походка — все это было так знакомо. Он смотрел на этого человека и не мог отвести взгляд, как жаль, что он не видит его лица. Неужели это Саске? Да быть того не может! Но надежда затрепетала в груди, сердце забилось как сумасшедшее, сбиваясь с ритма, дыхание перехватило. Боруто захотелось остановить это проклятое такси и броситься наружу. Найти этого мужчину, взглянуть ему в лицо и понять, играет ли его воображение с ним в игры или это реальность. Но такси свернуло за угол, и Боруто с живым огнем в глазах решил, что завтра, непременно завтра, он вернется на эту самую улицу, и будет там ходить день и ночь, пока снова не встретит его.***
Новый день начался с небывалого воодушевления. Такого душевного подъема он не ощущал очень и очень давно. Сумирэ смотрела на Боруто с легким непониманием и волнением, коллеги удивлялись и недоумевающе переглядывались. Они никогда не видели Узумаки таким одухотворенным, с жаждой жизни в глазах, загадочной яркой улыбкой и тягой к необдуманным и рисковым идеям. Он дышал и пылал. Он как никогда жаждал жить. Едва рабочий день подошел к концу, Боруто тут же сорвался с места, подхватывая свои вещи. Он выскочил за дверь исследовательского института самый первый. Охранник на входе удивленно смотрел ему вслед. Как и другие работники. Еще никогда им не приходилось наблюдать, как молодой сотрудник практически бегом покидает рабочее место. Он ежедневно, на протяжении всей своей учебы и работы в этом месте, оставался допоздна, не торопясь покидать здание. Видимо, что-то колоссальное произошло с ним прошлым вечером, если его поведение так разительно поменялось. И нельзя сказать, что в худшую сторону. Он наконец-то начал жить вне работы. И пусть первый день не показатель, но даже уборщица — худая седовласая женщина, что часто заставала трудягу за очередной работой в столь позднее время, проводила его счастливой улыбкой, надеясь, что юноша отыскал то, что так жаждало его сердце. Боруто прыгнул в первый попавшийся автобус, следовавший по маршруту от центра к окраине города. То, что ему нужно. Он нетерпеливо дергал ногой, и считал мелькавшие в окне дома. Когда район показался ему немного знакомым, он вышел из салона общественного транспорта и направился к той самой сакуре. Его охватывало волнение и дрожь в ногах. Едва он дошел до скамейки, как обессиленно рухнул на нее, схватившись руками за голову. Пальцы судорожно тряслись, а сердце готово было выскочить из груди. Он собрался с мыслями, глубоко дыша, и наконец-то поднял голову. Да, та самая сакура все еще выделялась среди полуголых деревьев розовой кроной. Но, как и другие растения, постепенно набирала зеленый цвет, маленькие клейкие листочки едва проклевывались из набухших почек. Однако она до сих пор радовала природу своим затянувшимся цветением и выглядела, словно подснежник в середине июня. Боруто хотел, чтобы она никогда не отцветала. Эта сакура его последняя надежда. Его последнее пристанище перед тем, как он отпустит прошлое и начнет новую жизнь. Он ни за что не хочет отпускать то, к чему так долго стремился. Редкие прохожие и еще более редко проезжающие машины нарушали тишину и спокойствие Боруто. Он то и дело поглядывал на часы, боясь пропустить то самое время, когда он вызвал прошлым вечером такси и отправился домой. Почему-то ему казалось, что тот мужчина, так похожий на Саске, появится непременно в тот самый момент. Когда часовая стрелка перевалила за семь, Боруто поднялся и направился в ту сторону, где вчера приблизительно проходил незнакомец. К несчастью юноши, сколько бы он ни бродил этим вечером по незнакомым улочкам, того мужчину он так и не встретил. Не было никого хоть сколько-нибудь отдаленно похожего на Саске. Ему встретился хромой старик, грузная женщина, увешанная пакетами и сумками, и пара подростков. На улице было пустынно, как и прошлым вечером, тишина давила на уши, к тому же, солнце окончательно скрылось за горизонтом, опуская на дома сумеречные тени, которые с каждой минутой становились темнее, погружая тихий район в непроглядную тьму. Уличные фонари и вовсе не спешили скрашивать ночную жизнь желтым электрическим светом. В одной рубашке стало ощутимо прохладно, и Боруто понял, что пора возвращаться домой. Сегодня здесь ему искать нечего.***
Вот уже как на протяжении недели он спешил со всех ног с работы к этой сакуре, что все еще держала на зеленеющих ветках розовые бутоны. Но Боруто видел, что с каждым днем их становится все меньше и меньше, зато яркий ковер лепестков украшал сочную траву возле лавочки, с каждым порывом ветра становясь толще и больше. Да, сакура определенно отцветала, сбрасывая с себя ненужный груз. Время утекало как сквозь пальцы вода, и юноша понимал, что шанс встретить здесь Саске ничтожно мал. В тот вечер, сидя в такси, ему просто показалось в том прохожем что-то знакомое, что-то по-болезненному родное и любимое. Но он ошибся, обознался. К слову, такое с ним случалось уже не единожды, но он никогда не был так безрассуден как сейчас, возвращаясь сюда снова и снова. Наверное, это все влияние сакуры. Именно она дала ему призрачную надежду. Как же глупо было с его стороны довериться своим видениям и, казалось бы, ничего не значащему дереву. Но нет, эта сакура была очень важна. Ведь он все еще помнил те прощальные слова Саске: «Я вернусь на цветение сакуры три года спустя». Но прошло уже восемь лет, долгие восемь лет, его надежда оживала с каждым встречным, похожим на Учиху, и так же умирала, осознавая, что это не он. Снова. Сумирэ замечала его беспорядочно меняющееся настроение, но предпочитала отмалчиваться и ждать, когда это все закончится. Она не понимала столь бурных порывов молодого человека ранним утром и совершенно удрученного состояния поздним вечером. Он стал еще дольше задерживаться на работе, хотя, как она подозревала, Боруто просто где-то пропадал целыми вечерами, не спеша делиться с ней своими мыслями и переживаниями. А ведь она видела, что что-то съедает его изнутри. Ее никак не покидали слова Хинаты о загадочном, давно ушедшем из Конохи, Саске Учихе. Сумирэ никак не могла понять, что такого было в этом человеке, что заставило Боруто так страдать. И, видимо, он до сих пор жил ожиданием их встречи, иначе, зачем бы каждый год в сезон цветения сакуры возвращался в родную деревню, с утра до ночи пропадая среди деревьев, покрытых розовыми бутонами. Но они уже не в Конохе, и девушка должна взять ситуацию в свои руки, иначе шанс, что Боруто отправится в свободное плавание, очень велик. Она чувствовала, что он больше не любит ее как прежде. Хотя, стоило задаться вопросом: «А любил ли он ее вообще когда-нибудь?». Сумирэ отгоняла назойливые мысли, уверенная в чувствах молодого человека, иначе, стал бы он делить с ней быт и постель, если бы все было не так? Боруто любит ее, и пусть эта любовь не такая болезненная, какую он испытывал до нее, но все же она есть. А сейчас ему и вовсе нужна ее помощь, потому что он запутался и скорее всего не знает, что дальше делать. Девушка чувствовала, что этот период критический и необходимо принять важное решение, определяющее их дальнейшую жизнь. Боруто нужно дать еще немного времени на осознание и принятие неизбежного, а после она утешит его в своих объятиях и никогда больше не допустит, чтоб он так метался и страдал.***
Он снова покинул рабочее место точь-в-точь ровно по секундам, не желая ни мгновения задерживаться здесь. Впереди были выходные дни, и оставшийся персонал, мимо которого в спешке проходил Боруто, желал ему хорошего отдыха и быстрого пути домой. Юноша остановился у остановки, смотря на подсвеченное табло, показывающее время прибытия следующего автобуса. Слишком долго, сил ждать просто не осталось. В очередной раз он вызвал такси, с огорчением понимая, что за эти две недели слишком сильно потратился финансово. Если бы кто узнал о таких затратах, считающихся потраченными впустую, ни за что не одобрил бы. Такси подъехало на удивление скоро, и Боруто быстро скользнул в салон, называя водителю адрес. За эти дни он досконально выучил названия всех магазинчиков, улиц и даже номера зданий. Он мог с точностью сказать, сколько домов находится в поле зрения, когда сидишь на лавочке под отцветающим деревом. К слову, сакура хранила единственный бутон на самой низкой веточке, склоняющейся к земле. Она словно ждала появления Боруто, чтобы наглядно при нем сбросить с себя последний, тянущий ее груз. Их обоих. Желтый автомобиль довольно скоро затормозил у зеленеющего кроной дерева, и Боруто выскочил наружу, вдыхая, ставший уже привычным, запах окраины города и слушая звенящую тишину. Умиротворение. Такси рвануло с места и вскоре скрылось за поворотом, оставляя юношу в одиночестве на пустынной улице. Он снова уселся на ту самую лавочку, что в прошлые выходные была покрашена белоснежной краской, и даже спустя неделю хранила в себе стойкий едкий запах. Он не боялся испачкать одежду или пропитаться насквозь токсичным ароматом, Боруто с замиранием сердца смотрел на единственный оставшийся бутон, ожидая легкого порыва ветра, что так легко и непринужденно сорвет его последнюю надежду, и плавно опустит ему под ноги, словно, говоря: «Уничтожь, растопчи, забудь». Он не смотрел больше на прохожих, понимая, что Саске тут не было и быть не могло. Юноша, словно загипнотизированный, наблюдал за покачивающимся на ветке розовым цветком, роняющим утратившие свой цвет лепестки. Солнце неизбежно склонялось к горизонту, и Боруто ощутил явную горечь на языке и в сердце. Он как никогда понимал, что именно сегодня все закончится. Здесь и сейчас. Внезапно сильный порыв ветра налетел на него, взлохмачивая и без того растрепанные волосы, и юноша, задержав дыхание, смотрел, как распавшийся на лепестки некогда розовый бутон, сорвался с ветки, подхватываемый ветром, и плавно приземлился ему на колени. Боруто не мог отвести взгляда от упавшего цветка и с удивлением понял, что его щеки обожгли горячие дорожки соленых слез. Какая досада. Он снова плачет, не сумев сдержать в себе эмоций, разревевшись, словно маленький мальчик, коим он сейчас себя ощущал. Его последняя надежда покинула его. Он просидел на той лавочке до поздней ночи, выплакивая скопившиеся за годы слезы и не оправдавшиеся ожидания. Боруто бережно поднял рассыпающийся в руках цветок и аккуратно вложил его в бумажник к той самой фотографии. Больше он сюда не вернется. Он сохранит то чувство в памяти, но теперь его ждет новый путь. В тот вечер, вернувшись домой как никогда поздно, он обнимет растерянную Сумирэ и, уткнувшись носом в ее волосы, скажет: «Будь моей женой».***
Когда самолет совершил посадку в Токио, Саске на секунду задумался, куда ему теперь податься. Очевидно, что в Конохе по прошествии стольких лет и радиомолчания с его стороны, его никто не ждал. Да и возвращаться ему было, собственно говоря, некуда. Дом он оставил Сакуре, и что она с ним делала после — было не его заботой. Внезапно его озарила мысль, что его некогда покойный дядюшка Обито оставил ему в наследство свой загородный дом. Саске смутно помнил, что ключ должен был храниться где-то у входа, спрятанный от посторонних глаз цветочным горшком. Но сейчас, спустя столько времени, он сомневался, что тот все еще на месте или, что цветочный горшок до сих пор там. Оставалось попытать счастья у соседей, что могли хранить дубликат у себя, ожидая появления нерадивого хозяина. Уверенный, что все получится именно так, он направился к стоянке с желтыми такси. Водитель попался на удивление разговорчивый и всю дорогу до вокзала болтал без умолку, сообщая вполуха слушающему Саске последние новости города и Японии в целом. Учиха сухо поблагодарил мужчину и покинул салон автомобиля, направляясь в здание вокзала, чтоб купить билет на междугородний автобус. Пришлось ждать еще три часа, прежде чем он сядет в душный салон и покинет столицу. Саске совсем не помнил этого города, единственный раз он был здесь, когда ему не было и семи лет. Но он хорошо помнил, что его дядя праздновал свадьбу с красивой женщиной, имя которой напрочь выветрилось из его головы. А спустя год все семейство Учиха носило траурную одежду, когда ту самую женщину, одетую в белоснежное традиционное кимоно, заколачивали в блестящем лакированном гробу из дорогого дерева. У Обито не было детей, и единственным ребенком среди Учих был сам Саске, а потому его дядя очень любил маленького племянника, что впоследствии оставил ему после смерти свой дом. Итачи был слишком взрослым, чтобы Обито так сильно к нему привязывался и участвовал в его воспитании, да и сам брат Саске не стремился поддерживать тесную связь со своим дядей. А потом их не стало. Всех. Учиха и не заметил, как добрался до неприветливого двухэтажного домика на окраине города. Улицы были пустынными, но тишина не давила на уши, в ней было спокойно. Да, это именно то, что ему нужно. На удивление керамические вазоны, некогда окрашенные в белый цвет, а теперь выглядевшие неопрятно с облупившейся краской, все еще украшали лестницу перед входом. Саске, не задумываясь, поднял первый попавшийся цветочный горшок, и оттуда со звоном выпал маленький ключик, покрытый паутиной. Как оказалось все просто. Дверь с тихим щелчком открылась, впуская его внутрь. Теперь это его дом, здесь он начнет новую жизнь. Правда, горы мусора и пыли, старая мебель и облезлые обои не внушали чувства уверенности, но он с этим справится. И пусть у него одна рука, но он справится. Он приведет этот дом в порядок и устроит свою жизнь. Тихую, мирную, спокойную, но, к сожалению, одинокую. Его сердце всегда, всегда будет биться только для одного человека. Голубоглазого мальчика со звонким смехом и теплыми ладошками, хмурого, но любопытного подростка, бросающего на него взгляды исподлобья, прекрасного юноши с растрепанными волосами и яркой улыбкой, что подарил ему один единственный поцелуй. Он рухнул на пыльный, покрытый мусором и паутиной диван, и в удовольствии прикрыл глаза. — Добро пожаловать домой, Саске.***
И все-таки с одной рукой было более, чем затруднительно. Но он старался изо всех сил, убирал скопившийся за многие годы мусор, сметал со стен и потолка паутину, вытирал пыль, что постоянно застилала глаза и вызывала зуд в носу и горле. Теперь это его дом, и он обязан о нем как следует позаботиться. Не прошло и двух недель после его приезда, как в дверь неожиданно кто-то постучал. Саске не искал ни с кем встречи, а соседние дома и вовсе пустовали — в этом он убедился уже на следующий день после приезда. Стоило распахнуть дверь, как его глаза в удивлении расширились, а губы сделали красивую «О». Перед ним в легком пальто, расстегнутом нараспашку, и в сиреневом платье с красной косой, перекинутой через плечо, стояла Карин, та самая медсестра, что выхаживала его день и ночь, заботилась о нем и подарила надежду на счастливое будущее. Девушка громко расхохоталась, поправила очки и как безумная прыгнула в его объятия, сцепляя руки за его спиной. — А вот и я! Скучал, Саске-сан?. — Как ты меня нашла? — Он не ожидал увидеть ее так скоро, он вообще не надеялся, что когда-нибудь встретится с ней еще хоть раз. — Прости, Саске-сан, но, когда я принесла тебе новый телефон, то установила приложение, чтобы в случае чего, я смогла тебя отыскать по геолокации. Я просто не могла бросить тебя одного на произвол судьбы. Я не усидела и месяца, когда увидела, что ты обосновался на одном месте, то, не раздумывая ни секунды, написала заявление на увольнение и помчалась в Японию. — Ты сумасшедшая, Карин, но я очень рад, что ты здесь. — Я помогу тебе обустроить дом и найду где-нибудь работу, я не оставлю тебя одного. Да и Япония моя Родина, и я рада, что вернулась сюда спустя столько лет. Они наконец-то разорвали объятия, и девушка вошла в дом, который за две недели разительно преобразился стараниями Саске. Он в одиночку сумел выбросить скопившийся хлам и дряхлую мебель, отмыл окна и потолок, а сейчас старательно отклеивал обои. — Я уже придумала, какого цвета стены мы сделаем. И мебель, и шторы. Доверься мне, я обо всем позабочусь, — она, широко улыбаясь, скинула пальто на пол, не заботясь о его сохранности, засучила рукава летнего платья и тут же схватилась за инструменты. Саске смотрел на нее с теплотой и нежностью, рядом с ней он ощущал себя мальчиком, о котором заботились, которого любили и не ждали чего-то в ответ. Он никогда не чувствовал себя частью семьи вместе с Сакурой и Сарадой, и пусть он любил дочь, но она росла без него и вполне могла прожить всю жизнь вдали, изредка его навещая или посылая открытки. Сакура же постоянно требовала от него чего-то. Его внимания, его круглосуточного присутствия, его любви, в конце концов. А Карин дарила ему душевное тепло и спокойствие, которое он ощущал в далеком детстве, находясь рядом с матерью или Итачи. Она просто любила его и не требовала ничего взамен. — А где твои вещи? — Он осмотрелся по сторонам, не замечая ни одной сумки или чемодана, только маленькая дамская сумочка небрежно была сброшена на пол вместе с пальто, когда Карин принялась за работу. — Ох, они остались на улице, я совсем забыла про них, — девушка сосредоточенно ковыряла стену, не боясь запачкать красивое платье или замараться сама. — Ничего, я сейчас принесу, — Саске вышел на улицу, прикрывая за собой дверь и опираясь на нее спиной. — Если бы ты был сейчас здесь, рядом со мной, я с уверенностью сказал бы, что вся семья в сборе, — мужчина прикрыл глаза, и еле заметная улыбка дрогнула на его губах. Возможно, еще не все потеряно, и его мечты превратятся в реальность.***
По возвращении в Японию Саске часто вспоминал Сараду. Интересно, какой она стала теперь? Наверняка очень похожа на него. Поистине его самое лучшее творение. Он скучал по ней и, конечно, винил себя, что исчез из ее жизни самым неприятным способом — бросил. И для него не было никаких оправданий, что он так позорно сбежал от своей дочери, лишь бы быть свободным как ветер. Сакура была права на счет него. Всегда. Он никчемный отец и муж. О своей бывшей жене он старался не думать, но, каждый раз, вспоминая дочь, образ Сакуры отчетливо вырисовывался в голове. И каждый раз он задумывался, а правильно ли он поступил? Быть может, стоило ради дочери признать за собой вину, что постоянно сваливала на него Сакура, и молить ее о прощении, склонив перед ней голову. От таких мыслей его передергивало, а потом он касался кончиками пальцев губ и вспоминал самого важного в его жизни человека. Больше всего он жалел, что от Боруто у него не осталось ровным счетом ничего, впрочем, как и от Сарады. Он действительно хотел бы хоть одним глазком взглянуть на них еще раз, воочию, узнать какими они стали. Карин видела, что Саске становится слишком задумчивым, сидя дома в четырех стенах, она знала, что такая жизнь ему определенно не подходит, и всеми силами старалась его расшевелить. Например, найти работу. Сама она давно присматривала себе вакансию где-то в центре города. И вскоре удача ей улыбнулась, девушка устроилась на работу в небольшую частную клинику. Саске же с одной рукой и за неимением высшего образования рассчитывать на престижную должность особо не приходилось. Каждое собеседование заканчивалось стандартно: «Мы Вам перезвоним» и, конечно, никаких звонков не было. Он уже совсем было отчаялся, но внезапно ему несказанно повезло. Он шел по вымощенным улочкам в никуда, просто прогуливаясь по тихому району, когда в поле зрения показалась согнувшаяся в три погибели старушка. Она что-то причитала, размахивала руками и безуспешно пыталась поднять корзину с вывалившимися из нее цветами. Саске, не задумываясь, подошел к пожилой женщине, помогая ей выпрямиться, и ловко собрал выпавшие растения, бережно укладывая их в корзинку. Оказалось, что старушку зовут Аяка-сан, она была владелицей цветочного магазинчика с неприметной облезлой вывеской «Буруму». Владелица Буруму не готова была так просто отпустить Саске, когда он помог ей добраться до ароматно пахнущей лавки с разнообразными растениями на любой вкус и цвет. Наблюдая за тем, как старушка раскладывает цветы, он ощутил умиротворение, тихое тиканье настенных часов дарило ощущение спокойствия и безопасности, словно он находился у себя дома, в далеком детстве, когда его мать срезала красивые, едва распустившиеся бутоны из их маленького сада, а после аккуратно расставляла их в вазу с водой. Снова это теплое чувство в груди, когда ты ощущаешь себя нужным и на своем месте. Когда он спросил, может ли он помогать этой женщине, работая в ее магазинчике, владелица обнажила ряд белых зубов, глаза ее превратились в узкие щелочки, от которых расходились в стороны паутинки морщинок. Она тут же начала рассказывать Саске историю этой цветочной лавки, которая началась много лет назад, когда дедушка Аяка-сан купил целое ведро небесно-голубых незабудок, чтоб подарить их ее бабушке. На тот момент юная красавица отказала незадачливому кавалеру, и дедушка Аяка-сан стал бродить по улицам, раздавая направо и налево трогательные цветы. Девушка была удивлена и очарована таким поведением юноши, а потому успела забрать себе последний, оставшийся в ведре цветок, искренне улыбнулась и сказала, что они непременно должны открыть цветочную лавку. С тех пор магазинчик «Буруму» радовал своих посетителей самыми разнообразными цветами, удовлетворяя любые запросы и капризы покупателей. Но Аяка-сан, посвятившая всю свою жизнь детищу предков, так и не устроила своей жизни, а когда-то густонаселенный район превратился в тихое местечко. Сил у пожилой женщины оставалось не так много, и она больше не могла так трепетно ухаживать за своим магазином, но все еще продолжала радовать покупателей свежими, ароматными цветами. Саске было в радость находиться в тишине и спокойствии среди растений, он ощущал единение с природой и самим собой. Своими силами он занялся ремонтом цветочной лавки, латая крышу, обновляя фасад здания, сдирая облупившуюся краску и нанося свежую, слой за слоем. Вместо пресытившейся бледно-зеленой он выбрал яркую, небесно-голубую, считая, что свежей зелени в их цветочном мирке предостаточно, а голубой, какими он помнил глаза Боруто, прекрасно выделят магазинчик среди неприметных серых домов. Вместо облезлой вывески над входом каллиграфически было выведено золотистое «Буруму». Аяка-сан была в восторге от преобразования своей лавки и, положив руку на сердце, взяла с Саске обещание, что он продолжит ее дело, раз сама Судьба столкнула их на улице. Им обоим нужна была помощь, и они приняли ее, отдавая взамен свою. Карин теперь приезжала только на выходные, проверяя как дела у Саске, вытаскивала его на прогулку, готовила для него полезную, по ее меркам, еду и спрашивала о его работе. Она делилась рассказами из своей жизни в центре города, неугомонными пациентами и одинокой пребыванием в однокомнатной квартирке, которую она сняла, как только появилась возможность. Не смотря на то, что она приехала в Японию к и ради Саске, она не собиралась всю жизнь сидеть у него под боком, считая, что ему не нужна нянька, но нужен верный товарищ, опора и поддержка. Девушка готова была подставить свое хрупкое плечо в любой момент, как только Саске это будет нужно. Они столько времени были знакомы, но она так до сих пор и не узнала, есть ли у него жена и дети. Но ведь это еще ничего не значит? Он говорил, что любил кого-то, и Карин подозревала, что любит до сих пор. Темными зимними вечерами, кутаясь в пушистый плед на мягком диване, она краем глаза наблюдала за Саске — как он прикрывает глаза, и едва заметная улыбка касается его тонких губ, которых он дотрагивается слабо дрожащей рукой, а после тяжело вздыхает, и момент истины исчезал бесследно, словно такого никогда и не было. Каждый раз она порывалась спросить имя его любимого человека, но каждый раз ее что-то останавливало от этого вопроса, словно девушка знала, что сейчас не подходящее время и место, нужно еще чуть-чуть подождать, и все встанет на свои места, явив на свет правду. Она продолжала кутаться в плед, обращая все свое внимание на скучный фильм по телевизору, и думала о том, что Саске обязан быть счастливым.***
Когда Боруто сообщил родителям новость о скорой женитьбе, Хината прыгала от восторга, ее счастливая улыбка не сходила с лица. Она то и дело кружилась возле них с Сумирэ, хлопая в ладоши и восклицая: «Какая чудесная новость! Это так неожиданно!». Боруто на это только хмыкал, потому, как неожиданной эта новость точно не была, сколько месяцев его мать наседала на него с этим вопросом, и пусть он выполнил обещанное чуть раньше срока, но суть от этого не менялась. Приготовления к свадьбе решили начать незамедлительно, чтобы отпраздновать такое знаменательное событие аккурат в день рождения молодой невесты. Как символично. Ради таких грандиозных новостей и последующих за ними событий в Коноху неожиданно вернулась Химавари под руку с молодым человеком. Эхо Норимаки с детства увлекался экстремальными видами спорта, а впоследствии выбор остановил на скайдайвинге. С бунтаркой Химавари они познакомились случайно, когда девушка, будучи студенткой-второкурсницей экономического факультета, проиграла спор своей подружке, увлекавшейся скалолазанием. В тот день Химавари впервые была на скалодроме, ее ноги подрагивали, а ладошки предательски потели. Она сильно нервничала перед первым своим восхождением на вершину, когда рядом с ней раздался приятный голос, оказывающий неоценимую поддержку. Довольно симпатичный юноша представился Эхо и дал полезные советы и инструкции начинающей спортсменке. Химавари послушно следовала наставлениям, тем самым утерев нос зачинщице спора. Они с Эхо проболтали весь день напролет, девушка с замиранием сердца наблюдала за его восхождением и уже к вечеру поняла, что влюбилась без памяти в этого бесстрашного парня. Она решила вступить в клуб, и каждые выходные виделась с молодым человеком, перенимая у него бесценный опыт. А через месяц Эхо сообщил, что начинается первый этап соревнований по скайдайвингу, куда он особенно стремился, но позабросить другие дисциплины экстремальных видов спорта попросту не мог. И так случайно встретив Химавари, он уже не хотел ее от себя отпускать, но юноша понимал, что девушка не может бросить все ради него и отправиться исследовать воздушное пространство вместе с ним. Однако Химавари его удивила, сказав, что последует за ним куда угодно и встретится со своими страхами лицом к лицу, как это было в первый день на скалодроме. В тот же вечер она побросала в сумку необходимые вещи, а уже с рассветом юная бунтарка умчала на поезде с молодым человеком за горизонт, где их обоих ждало небо и незабываемые впечатления. Химавари была искренне рада за брата, конечно, с тем условием, что он так же искренне радовался своей скорой женитьбе. Она не особо знала Сумирэ, видевшись с ней пару-тройку раз, но по рассказам Хинаты понимала, что девушка очень любит Боруто и дорожит им. Она видела, что ее мать очень заботится о невесте своего сына, но очень уж бурно реагирует на такие новости, словно сама выходит замуж. Но так же Химавари замечала тревожный взгляд отца, направленный в сторону Боруто. Неужели он сомневается в его выборе? Она никогда не говорила с братом на эти темы, но все бывает в первый раз. Вечером, сидя в саду, залитом золотыми лучами закатного солнца, Химавари удобно устроила свою голову на плече старшего брата, вполголоса рассказывая о последних соревнованиях, проходящих в Испании. — Мы никогда не разговаривали об этом, но я не могу не спросить. Ты, правда, ее любишь? Любишь так сильно, что готов связать с ней свою жизнь, а после растить детей и внуков? — Она чуть приподняла голову, всматриваясь в лицо Боруто. — Я… Она мне нравится, Сумирэ поддерживает меня во всем, она хорошо готовит, и ее любят родители. — Боруто, ты не правильно понял мой вопрос: любишь ли ты ее? Любишь ли ты ее так, как она любит тебя? Потому что твоего «нравится» здесь недостаточно. — У меня уже есть любимый человек, — юноша тяжело вздохнул, а Химавари резко выпрямилась, внимательно рассматривая брата. — Ты мне скажешь, кто это? Потому что я уверена, что это не Сарада, и уж точно не твоя невеста, — Боруто не мог оставить любопытство сестры неутоленной жаждой, а потому склонившись к ней, он едва слышно прошептал ей в самое ухо. — Саске. — Что?! — От такой информации Химавари не могла сдержать удивленных, скорее даже шокирующих, эмоций, но на недовольный шик Боруто, она тут же зажала ладошкой рот и заозиралась по сторонам, высматривая, не привлекла ли лишнего внимания кого-нибудь из домочадцев. — Тот самый Саске, который сан? Лучший друг нашего отца? Саске-сан отец Сарады? Бывший муж Сакуры-сан? Учиха Саске? — Да, — довольно точный и лаконичный ответ, большего от него и не требовалось. — И когда ты это понял? В последний раз я видела Саске-сана очень давно, еще, когда ты учился в школе, неужели уже тогда…? — Да, — Боруто устремил взгляд за горизонт, провожая последние лучи уходящего солнца, — я влюбился, еще, когда с Сарадой встречался, я признался ему, почти признался, в тот день, когда он уходил. Но я был подростком, несовершеннолетним, конечно, он не воспринял мои слова всерьез, но пообещал, что мы встретимся, когда я стану старше. И вот я старше, уже женюсь, а его все так и нет. Думаешь, он просто хотел тогда от меня отвязаться? Чтоб я поверил его словам, данному обещанию, а потом никогда не возвращаться ко мне? — Не думаю, что Саске-сан такой непорядочный человек, уверена, что он собирался сдержать свое слово, — видя, как брату стало больно от своих же слов, девушка не могла не поддержать его, — возможно, у него возникли непредвиденные трудности, и он просто не смог сюда вернуться. — Такие трудности, на решение которых нужно пять лет? А то и больше? — Химавари осторожно гладила его плечо, оказывая тем самым поддержку, ему хотелось уткнуться ей в колени и заплакать, как он это делал с Сарадой, но он сдержал свой неуместный и жалкий порыв. — Да, ты же знаешь, в жизни может произойти самое разное, что многим может показаться бредом, то для кого-то это самая что ни на есть правда. Мне кажется, что ты встретишь его в тот момент, когда сам того не будешь ожидать. — Да, главное, чтоб это случилось раньше, чем я буду старым дряхлым стариком, а он седым и умирающим, страдающим деменцией. Все-таки я бы хотел услышать от него что-то в свой адрес, например, оправдания на его отсутствие. Как думаешь, он любил меня? Или я ему безразличен? — Я не знаю, — Химавари видела, как поник Боруто, но помочь ему ничем не могла, ответы на его вопросы мог дать только сам Саске, никто иной.***
Лето набирало обороты, и знаменательная дата стремительно приближалась с каждым встреченным рассветом и провожаемым закатом. Хината всерьез занялась подготовкой свадьбы, а, имея много полезных знакомств, вычеркнуть еще один трудный пункт из списка не составляло особого труда. Родители настояли, чтоб молодые люди жили в Конохе, ведь так было удобнее решать возникшие проблемы, которые требовали непосредственно личного участия будущих супругов. Боруто от этой суматохи начинало тошнить, мало того, что каждый день он тратил по несколько часов на дорогу от дома к работе и обратно, так к тому же еще и приходилось лицезреть, как его мать и невеста носятся по дому и магазинам, выбирая то одно, то другое. Сумирэ пыталась активно втянуть его в водоворот предпраздничных событий, но ему ловко удавалось уворачиваться от вмешательства в непонятное нечто, а потому он с натянутой улыбкой говорил, что абсолютно доверяет своей будущей жене и ему обязательно понравится все, что она подготовит к свадьбе. На самом же деле ему было абсолютно плевать, какого цвета будут скатерти и салфетки, сколько слоев и какой вкус будет у праздничного торта, стоит ли ставить свечи и много ли нужно цветов. Его абсолютно устроил бы тихий семейный ужин, где за столом собрались бы самые близкие люди. На календаре жирным красным кружочком была обведена дата 12 июня. Боруто тоскливо смотрел на сегодняшнее число, понимая, что до свадьбы осталось ни много ни мало два дня. Сумирэ с утра бегала взмыленная, она была раздосадована тем, что ее подружка, сославшись на неотложные дела, отказалась ехать вместе с ней в цветочный магазин. — Ну, прости меня, я правда сегодня не могу, но я, как и обещала, договорилась с продавцом, тебе только нужно поставить подпись, и дело в шляпе! — Девушка сокрушалась, слушая по телефону щебетание своей ветреной подружки, которая, между прочим, сама тянула ее именно в эту цветочную лавку. — Там работает, — голос собеседницы понизился до игривого шепота, — умопомрачительный мужчина, но, чтобы ты не сбежала с незнакомым красавцем из-под венца, я настоятельно рекомендую взять с собой жениха! — Из трубки донесся звонкий хохот, — ну, в самом деле, пусть твой будущий супруг тоже поучаствует в подготовке своей свадьбы! Райончик тихий, красивый, словно из сказки, правда, от Конохи находится довольно далеко, но продавец заверил меня, что доставка будет выполнена в срок и в лучшем виде. От тебя требуется только подпись, ну, возможно, ты захочешь еще внести какие-то корректировки на счет букета невесты, но, думаю, что с этим не должно возникнуть проблем. Уверена, тебе все понравится. А сейчас мне пора бежать, я очень опаздываю! Целую! — Сумирэ так и не успела ничего возразить, как собеседница повесила трубку. — Боруто-кун, девушка потупила взгляд, опуская телефон, — мне нужна твоя помощь. — Что такое? — Сумирэ очень редко обращалась к нему с какими-либо просьбами, пытаясь быть самостоятельной и без его вмешательства решая мелкие проблемы и неурядицы, именно за это Боруто она нравилась, потому, как не требовала к себе неусыпно бдящего внимания круглые сутки. — Юки сказала, что не может поехать со мной в цветочный магазин. Он находится довольно далеко, я не могу отправиться туда одна, ты мне нужен, — она с волнением смотрела в глаза жениха, что он попросту не мог ей отказать, в самом деле, он должен хоть как-то помочь Сумирэ в подготовке их общей свадьбы. — Конечно, я поеду с тобой, — на губах девушки расцвела яркая улыбка.***
Дорога в цветочную лавку оказалась весьма долгой, он и подумать не мог, что придется тратить несколько часов, чтобы добраться в тихий район. Он лениво скользил взглядом за проплывающим мимо пейзажем из одноэтажных домов и редких деревьев. Его внимание привлекла остановка ярко-оранжевого цвета, среди серости зданий она выделялась, как кровавое пятно на белоснежной простыни, что не обратить внимания было невозможно, как и отвести взгляд. — Остановите здесь! — Он больше не мог сидеть в душном салоне такси, зная, в какое место вновь привела его Судьба. Едва автомобиль затормозил, Боруто выскочил на пустынную улицу, вдыхая тягучий, но такой живой воздух. Он осматривался по сторонам, боясь поверить в то, что вернулся туда, куда сбегал после работы в течение почти месяца. Туда, куда поклялся самому себе никогда не возвращаться. Юноша помнил, что остановка была неприглядного желтого цвета, с местами облупившейся краской, а сейчас она сияла в свете ярких солнечных лучей, но Боруто не мог спутать это место с каким-либо другим. Не дожидаясь Сумирэ, он двинулся вдоль по улице, а после внезапно замер, и, как непоседливый ребенок, побежал в сторону большого раскидистого дерева с темно-зеленой кроной. Под этой сакурой все так же стояла бело выкрашенная скамейка, на которую он тут же присел. Он счастливо улыбался и дышал полной грудью, было такое ощущение, что ему подарили еще один шанс. Шанс дождаться Саске сегодня, здесь и сейчас, во что бы то ни стало. Боруто усмехнулся сам себе, понимая, как глупо звучат его мысли. Но сердце отчаянно трепетало, а в животе словно порхали бабочки, он даже не замечал, как странно на него смотрит невеста, вставшая напротив скамьи и не знавшая, что делать дальше. — Боруто-кун? — Сумирэ с волнением наблюдала за действиями своего жениха, не понимая, почему в нем пробудился животрепещущий огонь, а его улыбка была такой счастливой, что девушка невольно задумалась: «А улыбался ли он мне так же когда-нибудь?». — Я так счастлив! Это место для меня особенное и много значит, но я никогда не думал, что окажусь здесь вновь по воле случая. Даже не верится! Бывало ли у тебя такое чувство, словно сама Судьба дает второй шанс? — Сумирэ смотрела на него, явно не понимая, о чем идет речь, — ничего, я просто… — Боруто поднял голову, смотря на солнце, запутавшееся среди листвы и, когда ветер едва шевельнул крону, яркий луч осветил лицо юноши, заставляя его зажмуриться, — очень счастлив. — Он открыл глаза и посмотрел прямо в лицо своей будущей жены, а после поднялся и пошел в сторону цветочной лавки, дорога к которой, как он предполагал, шла вниз за поворот. Словно оказавшись здесь впервые, как и в тот вечер, когда он пропустил свою остановку, очутившись на окраине города, Боруто оглядывался по сторонам, пытаясь запечатлеть в памяти все детали, которые он упустил из виду в прошлые разы. А еще на задворках скреблась мысль, что, возможно, Саске, его Саске, где-то сейчас ходит по этим же самым улочкам, и знать не знает, что он здесь. Это была бы весьма неожиданная встреча, но для Боруто очень долгожданная. Ярко-голубое здание с витражными стеклами показалось почти в конце улицы, Боруто так далеко еще не заходил. От остановки цветочный магазин располагался на довольно приличном расстоянии. На тротуаре возле входа стояли различной высоты белоснежные вазоны с распустившимися всеми красками цветами, они источали изумительный аромат. Юноша покосился на остановившуюся рядом девушку, словно, спрашивая, то ли это место? — Буруму, — Сумирэ утвердительно ткнула пальцем на золотистую вывеску, поблескивающую на солнце, а после решительно открыла дверь, исчезая внутри. — Очень подходящее название для цветочной лавки, что ж, — он уверенно потянулся к двери, распахивая ее. Звонкий колокольчик, висящий над входом, оповестил присутствующих о новом посетителе. Боруто огляделся по сторонам, отмечая необычайной красоты цветы, хозяин магазинчика поистине любил и боготворил свой труд. Все растения были аккуратно расставлены на полочках различной высоты, чтоб не было недостатка в освещении, над каждым вазоном и горшком висела гирлянда из круглых лампочек, размером с вишню. На фоне звучали звуки природы, дивное, но ненавязчивое пение птиц. Боруто казалось, что он попал в какую-то сказку. Наверняка в вечернее время, когда солнце окрашивает витражи оранжевыми с алыми всполохами лучами, а после медленно растворяется в вечерней дымке, здесь невероятно красиво. Ему хотелось бы прийти сюда не в полдень, когда солнце в зените, а именно в закатный час, чтоб оценить такую красоту по достоинству. Он, наконец, обратил свое внимание на Сумирэ, что стояла возле прилавка, рассматривая поздравительные открытки. Боруто хотел было окликнуть ее, когда с букетом в руках появился продавец. Темные волосы до плеч небрежно обрамляли изящное лицо с аккуратными чертами, прямой нос, упрямые тонкие губы, которые хотелось целовать до умопомрачения, взгляд прожигающих насквозь темных, как бездонная мгла, глаз был обращен к нему, и Боруто видел, что мужчина так же застыл на месте, не смея двинуться, чтоб не разрушить иллюзию. Внезапно грудь сдавило спазмом, стало нечем дышать, в сердце будто воткнули раскаленный прут. Все внутри жгло и болело, разрывало на части, а так необходимый кислород заканчивался. Грудь сдавило с новой силой, и юноша согнулся пополам, но он упрямо поднимал голову, чтоб убедиться, что это не игра его воображения. Что Саске здесь и сейчас стоит перед ним с этим дурацким букетом цветов, который послезавтра возьмет в руки его невеста. Не в силах терпеть эту боль, Боруто повалился на пол, услышав испуганный крик Сумирэ. — Саске… — последнее, что он успел произнести перед тем, как его мир померкнул.