***
Мария пила крепкий кофе на кухне, он помогал окончательно проснуться и трезво мыслить. В голове постоянно прокручивались дальнейшие действия, Маша старалась не думать от них, но каждый раз бросая взгляд в окно, где только-только светлело небо, мысли об этом основа возвращались. Девушка со вздохом смотрела на настенные часы.3 часа 57 минут
Союз уже давно должен был получить шифротелеграмму. Поселок находился в одном часовом поясе с Киевом, поэтому в тот же час людей оповестят о нападении. Людей быстро увезут от сюда. Поезда пока не ходят, но ближе к пяти утра первые машины уже отправятся в ближайший город. Барагинская оставляет холодный кофе в раковине и медленно идет в комнату. Она уже собрала необходимые вещи, поэтому осталось только одеться и ждать. Ждать неизбежного. Она уверяет себя, что сначала бояться нечего. После она привыкнет и все будет хорошо. Даже если она погибнет, то это ничего не изменит… Рано или поздно все это должно произойти. Девушка вновь смотрит на часы.4 часа 13 минут
Она садится на кровать и запрокидывает голову. Маша пытается глубоко дышать, не обращая внимание на сердце, которое уже готово выпрыгнуть из груди. Осталась пара минут.4 часа 15 минут
На всю местность прозвучала сирена. В некоторых домах включался свет, кто-то выбегал на улицу и с ошарашенными глазами смотрел по сторонам, пытаясь понять, что происходит. В громкоговоритель заговорили: — Внимание! Говорит Москва! — начал говорить диктор. — Германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза! Девушка схватывает сумку родителей и бросает ее к обуви. Свои вещи Барагинская не собрала, слишком большой груз, да и одежда не является сейчас первой необходимостью. — Собирайтесь! Быстро! — прокричала Барагинская, забегая в комнату к родителям. Взяв первую попавшуюся одежду, кинула ее им в руки. Мария с родителями выбегает из дома и тут же бегут в соседний квартал, где должны были встретится все ребята и их семьи, с которыми она познакомилась в этой жизни. Из-за паники людей, которые чуть-ли не на всех скоростях уезжали, на нужное место было трудно добраться. Но уже через пару минут и оттоптанных ног, девушка привела родителей на нужное место. Там уже стояли Орловы, осталось дождаться Соколовых. Первым из Орловых подошли братья. Казалось, что они были спокойнее, чем люди вокруг. — Не думаю, что это продлиться долго, — поглядывая на людей бормочет Иван. Барагинская смотрит на него, грустно ухмыляясь про себя. Знать одной, что произойдет с людьми слишком странно. Мария не могла обсудить это с кем-то, не может сказать кому-то о том, что случится, не может просто взять и помочь людям жить спокойно. Даже зная исход, даже зная историю. — Мы запишемся добровольцами, — сказали одновременно братья Соколовы, кивая себе. Мария сжала кулаки и остановила взгляд на родителях. Скоро все начнется. Но она готова. Готова, ведь так? — Я иду! — уверенно говорит Ира. Маша смотрит на подругу и на мгновение опускает взгляд. — Я тоже, — она медленно кивает, поджимая губы.***
Поезд в котором сидели добровольцы, должен был ехать в ближайший город, а после прямиком к Союзу. В небольшое окно было видно все, что происходит. Вдалеке виднелся дым. Огромные клубы дыма в небе, с разных сторон. Если прислушиваться, в открытое окно что-то слышно. Даже стук рельс не может заглушить это… Мария повернула голову влево. В ту же секунду прямо рядом с окном взорвался снаряд, заставивший всех пассажиров санитарного вагона моментально пригнуться от летящих осколков. Фашисты уже успели пробраться так близко? Насколько же они оказались близки за такой короткий промежуток времени? Поезд потерял три последних вагона в результате обстрела. Вагоны начинают быстро сбавлять скорость, слышится отвратительный визг тормозов. Через пару минут они окончательно останавливаются. Вокруг были сплошные деревья, а спустя еще десяток километров — огромное поле. Остальная часть поезда едет дальше. — Почему остановились? — Спросил мужчина в офицерской форме, аккуратно поднимаясь с пола. — Всем оставаться здесь. Никто осмелиться приказу не решился, все были в ожидании дальнейших действий. Мужчина достал из кобуры пистолет и вышел в тамбур. Как только дверь за ним закрылась, сразу послышались выстрелы и прозвучал еще один взрыв. Все вновь осели на пол и в это время в вагон вбегают люди с соседних купе. — Взорвали, — старушка была вся в слезах, — Феденька! Феденька… — она говорила все тише и тише, прикрывая лицо платком. Когда все вышли из остатков поезда, остальные немцы выпрыгнули из вагонов и встали перед толпой напуганных людей. Барагинская мельком посмотрела на друзей и принялась осматривать фашистов. Они хорошо вооружены, но, пока никто не сопротивляется, они не будут большой угрозой. Больше напрягали собаки, которые иногда подходили и обнюхивали впереди стоящих людей. Ира, заметив, что подруга начала нервничать, взяла Марию за руку и, аккуратно переплетя пальцы, мягко сжала ладонь. — Все хорошо, — тихо сказала Ирина, стараясь подбодрить девушку. Барагинская медленно кивнула. Она читала, что будет дальше. Но даже с осознанием того, что дальнейшие действия немцев ей известны, она понимала… Один неверный шаг — смерть.