***
Дверь со скрипом открылась, заставив подскочить некоторых взрослых, остальные уже не могли стоять или просто потеряли сознание от изнеможения. — Возьмите еду, пожалуйста, — скромно сказал мальчик, занося в барак большой нож, буханку хлеба и бутылку воды. Взрослые тут же подбежали к парню и повели к найденной картонке. Его тут же немного накормили и дали воды. Тех кто потерял сознание, быстро привели в чувства и дали поесть и попить. Пополнив часть сил, Мария подошла к парнишке, которого облюбовали взрослые. Она позвала его немного подальше от остальных и заговорила. — Малыш, — девушка скрестила руки на груди, но старалась говорить как можно мягче, — когда ты шел сюда, где стояли люди с собаками? — Около каждого дома стоят несколько мужчин, — он старался говорить как можно тише, боясь, что немцы смогут его услышать даже сквозь деревянные стены и шум, исходящий от толпы. Этот барак был построен на скорую руку и совсем не был пригодным для проживания (в том числе и для животных), скорее всего он просто был не достроен или вовремя оккупирован немцами. Всего в нескольких метрах стоит большой деревянный дом, который раньше был госпиталем, там и поселились несколько сотен заключенных. А чуть подальше стояли несколько целых, но заброшенных домов, где и расположились фашисты. — Спасибо, еще кое-что, — парень тут же посмотрел на девушку, в ожидании вопросов, — там есть смотровые вышки? Парень кивнул и в ту же секунду открывается дверь. Все тут же затихли. Фашист осмотрел всех грозным взглядом, он остановил свой взгляд на парне. Маленький заключенный быстро забрал все, что принес и побежал к выходу. Как только парень ушел, разговоры постепенно начали возвращаться. Барагинская легла на землю рядом с Яковым и смотрела на ребят, которые пытались придумать план побега. Мария некоторое время осматривала их. Оба растрепанные и чумазые, они что-то рьяно доказывают друг другу, активно жестикулируя руками. Девушка тяжело вздохнула и устроилась поудобней.***
Спящих разбудил лай собак. Рабочие вскакивали с нагретых мест, боясь за свою жизнь. Яков тут же подскочил, быстро осмотрел вокруг себя и закрыл Марию своим телом. Девушка медленно поднималась. Тело ломило из-за жесткой поверхности, а ноги затекли. Она все еще сидела на земле, когда к ним зашли фашисты. — Встать! — на ломаном русском прокричал мужчина, теребя в руке пистолет. Девушка только начала вставать, как тут же упала обратно на землю, привлекая внимание. Яков помог ей встать. К ним тут же подбежали собаки на поводках, заставив девушку и парня отступить. Немец тут же одернул собак, но они вновь подошли к ним и стали обнюхивать девушку. Мария испуганно стояла, ожидая пока собак вновь одернут. Подчиненные офицера, держа автоматы наготове, повели рабочих к прибывшему поезду, который должен был повезти их в другой концлагерь. Пока толпа шла к посадочной платформе, они видели как гоняют людей. Мужчины в форме били плетью и палками тех, кто работал недостаточно быстро. В некоторых местах отдаленно слышались выстрелы. Дети тащили тележки и таскали какие-то коробки под пристальным взором мужчин с овчаркой. Яков и Ваня отводили взгляды, а девочки даже не смотрели в ту сторону, не в силах смотреть на такое. Жуткое зрелище, на которое нельзя спокойно смотреть. Как только заключенные пришли на посадочную платформу, их тут же окружили фашисты и направили пистолеты. Комендант, передав старшему офицеру какие-то документы, отдает приказ и заключенных загоняют в грузовые вагоны. Дверь закрывается, и люди остаются в полутьме. Свет немного пробивается сквозь небольшие щелки, но этого хватает, чтобы немного видеть лицо каждого. Их заводили последними, поэтому место хватило каждому. Все аккуратно садятся, дабы не отдавить ноги соседа. Мария заглядывает в щелку у головы. Через нее можно увидеть дорогу, по которой они едут. Слышится громкий свист и поезд отправляется.