Бутоны лилий

      Сенку, очевидно, понимает, куда направлен взгляд его будущего партнёра и немного отшагивает в сторону, перекрывая Гену все пути и каналы связи с отцом.       —Ну так что? —Ишигами переспрашивает, ожидая разумеется согласия.       И не ошибается.       В руку прилетает лёгкая чужая, слегка стискивая кисть. Возможно это движение нервное, а может, бесится. Так что Сенку уже немного беспокоится за состояние своей обуви. Ген немного надменно хмыкает, показывая, что вся это ситуация его неимоверно бесит и раздражает, но...       Есть одно огромное НО.       Асагири по жизни испытывал два состояния: первое, разумеется, неплохое-надежда. Ну тут хотя в каком контексте посмореть. Но как бы то ни было, Ген постоянно надеялся на что-то. Надеялся на лучший исход побоев, что у него не будет какого-нибудь внутреннего кровотечения, или гемотомы не выступят на животе, очерняя мраморно-белую кожу на рёбрах. Надеялся, что по истечению времени жизнь станет полегче. Хоть чуть-чуть. Надеялся на удачный брак, где его хотя бы не будут избивать, как дома. Надеялся, что его не продадут какому-нибудь богатому старику с высоким положением для удовлетворения своих... нужд. Ну что-то в этом роде.       Второе же это страх. Всепоглощающее, липкое и влажное ощущение. Будто тот самый монстр из детского шкафа проводит своими когтистыми чёрными пальцами по позвоночнику, оставляя дорожку из холодного пота. Ген испытывал его в основном... всегда. Да, пожалуй. Когда отец заходил в его комнату с отстранённым взглядом и чем-нибудь тяжёлым в руках. Когда половицы скрипели под шагами надзирателей - приставленных горничных, которые не позволяли ему отклоняться от поминутно прописанного расписания. Когда Асагири слышал разочарованный голос матери. Когда брат преследовал его в коридоре.       Да, и всё же, преобладал над надеждой страх. Что по сути своей было ужасно.       Представьте, хотя лучше не стоит, вам всего шесть лет, но вы испытали кучу телесных наказаний, начиная от хлёстких пощёчин гувернантки и заканчивая рукоприкладством со стороны старшего брата. Вам больно танцевать, что заставляют делать каждый день. Вам больно по факту даже просто сидеть, но вы терпите.       Терпите и надеетесь.       Теплите в душе надежду, что всё изменится. Что отец в какой-то момент войдёт в вашу комнату и станет обнимать, извиняясь, мать с подкошенными ногами упадёт на пороге, бьясь в истерике и тоже будет обнимать. А старший брат наконец придёт к вам и предложит вместе поиграть, пойти на верховую прогулку или что-то, что бы вы хотели сделать с братом. Ну, в общем, чтоб семья стала семьёй.       А ведь им нужно только извиниться.       Так вот, сейчас Асагири к своему удивлению испытывал страх вперемешку с надеждой.       Гена из неприятных воспоминаний выдёргивает мелодия скрипки, начавшая свою партию вальса. Венского, если вам угодно. Асагири из мыслей тянут слишком резко, так что его немного не держат ноги,  и мальчик чутка падает прям на приготовленные руки.       —Прости.—Сенку улыбается. У Гена глаза начало резать. Когда он начал падать, всё о чём он думал, это как бы так упасть, чтоб не задеть гостя, чтоб потом отец не задел его самого. Но поднимая глаза и встречаясь с этой нежностью во взгляде Асагири чувствует, что у него кажется проблемы с сердцем начались на фоне стресса.       А как ещё объяснить метания его мышцы, перекачивающей кровь?       —Я кажется сильно потянул. —вот чего чего, а мягкого бархата голоса и аккуратным поднятием себя обратно на ноги, Ген не придвидел. Ожидал ли он удара по лицу? Да, определённо. Мог ли он предположить, что всё обернётся абсолютно наоборот? Нет.       Однако, дальше слов уже не следует, обманчиво тонкие руки, обладающие по сути довольно внушительной силой, тянут младшего на себя, постепенно вовлекая в танец.       Ген множество раз практиковался со своей учительницей в парном танце, где он всегда был ведомым, и конкретно это ему не нравилось. Но сейчас он шагает по продуманной траектории, по которой его ведут, мальчик не знает конкретно эту  вариацию вальса, но по сути своей они не сильно различаются, может темпом и парой движений, но в целом нет. И он, кажется, начинает понимать значение слово...       Безопасность.       Тихая, спокойная гавань, где его не потревожат, где этот силуэт Сенку его защитит. Ну, хотелось надеется. Надежда, снова это чувство надежды.       И по факту Ген даже танец-то не помнит. Его вели за собой, а он следовал. Разумеется не как бревно, мальчик двигался со всей себе присущей грацией, но внимание он концентрировал на ощущениях и эмоциях, вызванных своим танцевальным партнёром. Музыка немного приглушённо доходит до его слуха, словно через толщу воды, но Ген её слышит, что позволяет хотя бы в ногах не запутываться.       Асагири со своим партнёром только приветствиями перекинулись, после этого они и слово друг другу не сказали. Но эти гляделки. Оооо... они могли донести гораздо больший смысл и содержание чем, скажем поэма или ода. Сначала это напрягало, парня откровенно разглядывали, полностью проходясь взглядом по наряду, лицу, а потом, немного дольше чем нужно, задерживался на волосах. Но, вроде как, до Гена не докапывались, не домогались и не лезли с расспросами. Сенку как будто дал ему время привыкнуть к своему существованию, никак не ломая представления о себе и не двигая их в плохую или хорошую сторону.       Но та улыбка.       Улыбка, с которой Ишигами предложил потанцевать была сродни ведру холодной воды с самого утра, когда ты ещё спишь. Ген это сравнение не из воздуха взял. Его правда так брат несколько раз будил. Сенку не выглядит жестоким, надменным, и что самое странное, в нём не прослеживается избалованность, которую Ген замечал абсолютно во всех друзьях своего братца.       Сенку был... тёплым. Да. Вся семья Ишигами излучала некий свет. Неблагоразумные назвали бы этот феномен блеском власти, но тут было что-то другое. Какая-то мягкость и, ну не любовь, но вот уважение к подчинённым и окружающим, но видимо не для всех. Вот общаясь с Ширасе, Сенку как-будто выключил эту мифическую лампочку внутри себя, принимая сёрьёзное выражение лица и отстранённую ауру. Бьякуя тоже в присутствии Сакуры и Каору потухал, видимо, из-за общения с неугодными или что-то в этом роде. А вот Лилиан по своей натуре людей на чёрное и белое не делила, может к лучшему, может к худшему, но она дарила этот согревающий свет всем.       Однако, Ишигами, по мнению Гена, был не просто тёплым, приятным и ну, нежным, старший был ещё и симпатичным.       Ну прям красивым.       Даже судя по скудному опыту и виденьям Гена, мальчик всё равно был уверен, что Сенку намного красивее многих своих сверстников, да и в принципе людей. Красно-карие глаза порой отдавали безмолвные приказы замолчать или застыть на месте, и им повиновались, но на Гена они были устремленны с восхищением, если не с благоговением. Прямой, чуть вздёрнутый нос, пухлые губы, может, казались немного женственее, чем должны быть, но Ген мог сказать, что они ему определённо нравятся.  Прямые черты лица. Большой лоб, по которому Гену захотелось зарядить щелбан. Ну, знаете, так, любя. Оооо... а волосы, это Асагири отметил отдельно. Две выбившиеся пряди опадали на лицо, остальные стояли в немного непонятной, колючей укладке. Но не смотря на это, определённо были мягкими и пушистыми.       Вроде как. Ну Асагири за собой заметил, что хотел бы их потрогать и выяснить лично.       Тело у Сенку не очень для парня конечно развитое. Но это только с виду. Ген весил порядка двадцати килограмм, что являлось средним показателем, но его подняли и поставили на ноги так легко, будто в весе тот  был не больше пары голубиных перьев. На этом Ген решил пока что остановить свои наблюдения, посчитав их достаточными.       Между тем музыка кончилась, и мальчика прокрутили, будто юлу, пока не поставили в позицию поклона. Ген, опомнившись, склонил голову и был уже готов руку отпускать, как его притянули ближе, располагая перед собой, сантиметра два оставалось между телами.  Ген, которого начали учить половому воспитанию в этом месяце, где ему рассказывали как ублажать и преодолевать... трудности, это смущало. Ведь он... ну, не очень хорошо справлялся с этим. Так вот, такое близкое положение мальчика немного напрягло, снова лёгкая дрожь пробила от макушки до пяток, но Сенку, держащий того за плечи, жест заметил и трактовал его правильно.       Но руки не убрал.       —Ваше превосходительство, вы видели этот чудный танец? —Сакура вопила, да, пожалуй, этот звук можно было назвать воплем. —Чудно-чудно.       —Да, великолепная пара. —подхватил жену Каору. —Уверен, когда они подрастут, и композиция будет посложнее, это зрелище будет завораживать всех присутствующих бала.       — ... —Бякуя и Лилиан молчали. Но не потому что им не понравилось или они разочарованы, вообще нет. Просто оба смотрели на своего сына и видели эти глаза... ну, слов просто таких не существует, чтоб описать их. Живые, любящие, жаждущие, наслаждающиеся? Оба старших Ишигами поливали бы Гена и Сенку похвалой, лелеяли бы обоих, правда. Они тоже были заворожены. Просто, им не хотелось виду подавать при главах Асагири.       Это просто невыгодно.       —Что же, думаю, здесь мы закончили. —Ширасе, однако, всеобщего восторга не разделял, всё ещё грея в душе надежду, что с ним всё же проведут спарринг. —Как насчёт похода на плац?       Ишигами с виду вопрос мимо ушей пропустил, но так то смысл он понял. Сенку выше Гена, и сейчас он стоит сзади и ну... очень близко, так что в глаза бросается то, за что Ишигами в будущем бы убивал. Да. Он видит синяки на задней стороне шеи, их скрыли под воротом рубашки, но... определённо не от Сенку. Да и след похож на... ох, это следы от пальцев.       Ишигами чувствует, как что-то, совсем до предела, натянутое в этот  момент рвётся, на ободке радужки затаилась ярость, а нутро разрывается и жжётся от гнева и переизбытка первородной жаждой крови. Но на лице и мускул не дрогнул.       Ну, что и следовало ожидать.       —Да, мне хотелось бы посетить это место перед отъездом. —если честно, то ответ из Сенку выходит немного пассивно-агрессивный, что замечает один Ген, и следовательно немного ссутуливается и съёживается, но получает только мягкие поглаживаеия по обоим плечам, где по-хозяйски расположились руки Сенку.       И это успокаивает.       Ширасе своему счастью не верит. Парень быстро подскакивает, что в силу его размера было довольно проблематично. Он был копией отца, только с чёрными как смоль волосами, но за собой парень не очень следил, следствием чего являлся  его сальный ёршик волос.       —Но, господин Сенку, разве вы не сказали, что не имеете за собой экипировки на данный момент? —оу... что это? Неужели мыслительные процессы старшего брата?       —Сожалею, что так получилось, но я вспомнил про оставленные в багаже вещи. Не будете ли вы так любезны, попросить вашу горничную принести необходимое? —Сенку всё ещё стоит за Геном, что вызывает поднятые брови у обоих Ишигами. В глазах Бьякуи блеснул интерес, а лицо Лилиан озарила улыбка.       —Да, конечно. —парень махнул рукой рядом стоящей прислуге. —Пройдёмте.       И снова образовывается шествие по территории Асагири. На этот раз они уходят дальше от самого здания, направляясь к казармам рыцарей, где и располагался плац. Интересный факт - Сенку от Гена ни на шаг не отошёл, ну в смысле они шли вдвоём, параллельно, Ишигами подстроился под темп маленьких ножек, а Ген испытал культурный шок, ведь никто, никто, никогда не имел желания и причин хоть как-нибудь примериться под рост мальчика, например во время занятий, или под темп его ходьбы, на тех же уроках.       Добрались быстро, оранжерея была не так далеко. Как оказалось, рыцарей распустили на выходной из-за приезда гостей, а оставшихся распределили по территории для охраны.       —Вот, господин, ваши вещи. —лепетал Ширасе, практически обезумевший от счастья, он забрал у служанки принесённый свёрток и передал его Ишигами.       —Благодарю.—ограничился Сенку, не имея желания как-либо разговаривать или контактировать с этим человеком.       Парень, приметив раздевалку, направился туда. На расспросы горничных, нужна ли ему помощь, Сенку отмахивался и говорил, что справится сам.       Но вот в голове Каору щёлкнула гениальная, по его скромному мнению, идея.       —Молодой господин Ишигами, хотите ли вы, чтоб Ген помог Вашему сиятельству в переодевании? —сладко, приторным голоском проговорил мужчина. У Сенку что-то в животе связалось в тугой узел.       Парень хотел резко отказать, но передумал.       —Да, будьте так любезны. —возможно у Бьякуи дёрнулся глаз, ведь он такого от сына не ожидал, но потом лицо мужчины озарило понимание. Он одобряющие кивнул.       Сенку кивнул в ответ.       Каору, не теряя времени, толкает младшего сына под лопатки в сторону гостя. В глазах ребёнка такой ужас и отчаяние, что у Сенку плавится грудная клетка, а кости, жгучей жижей опаляют сердце. Ген не в силах противостоять отцу направляется вслед за удаляющейся фигурой. Лилиан в непонятках смотрит то на мужа, то на уходящего сына, но получает только непонятный кивок от Бьякуи.       Гена трясло не на шутку, но когда они зашли и за ними  закрылась деревянная хлюпенькая дверь парень взвизгнул. Сенку издал короткий смешок и поджёг канделябр с восковыми свечами у входа и по стене дальше.       —Расслабься.—снова бархатистый голос окутал мальчика, буквально выбивая из него дрожь. —Всё в порядке, я сам переоденусь. Если хочешь, то можешь даже в дальний угол комнаты отойти. —расслабленный тон и усмешка в голосе сбили Асагири.       —Но тогда зачем...?       —Я спросить хотел. —Сенку начал снимать верхнюю часть своего костюма, которая быстро оказалась на лавке, следом полетела рубашка. Ген опешил от таких своевольных и вызывающих действий и поспешно отвернулся.       Лицо вспыхнуло, будто мальчик находился в горящем сарае.       Сенку от реакции умилился и снова усмехнулся.       —Так и какой же вопрос вас гложет? —пробурчала спина Гена. Ишигами начинает ловить сердечные приступы от любой геновской реакции. Ребёнок. Пугливый, капризный ребёнок.       —Что за отметины на твоей шее? — Асагири немного вздрогнул от стали в голосе, думая, что виной всему снова оказался он сам. —Не бойся, я не сержусь на тебя и не ругаю. Просто хочу знать, чьи это следы.       Мальчик потоптался на месте, ссутулившись. Он не знал можно ли отвечать, ведь всегда нужно спрашивать разрешение у отца. Может, на него разозлится молодой господин или что-то ещё, мальчик не знал.       Сново боится.       —Не переживай. —Сенку, видимо уже переодевшись, подошёл сзади и положил свою руку на плечо младшего. —Просто скажи, кто это делает. Тебя никто не потревожит, будь уверен.       Ген вдыхает и медленно выдыхает. Что странно, он не чувствует неприязни от прикосновений Ишигами. Мальчик заметил это, когда они ещё танцевали. И теперь.       —Это Ширасе. —на выдохе вышло дрожащим голосом,  а потом поспешно добавилось. —Н-но я сам виноват. Надо б-было брата слушаться, а я... я.       Раздался всхлип. А сердце Сенку болезненно сжалось. Ему хотелось просто сгрести Гена в свои объятия и никому не отдавать. Чтоб тот был в безопасности, чтоб тот был в порядке.       Чтоб был счастлив.       —Прости.—но его извинения не приняли, а гетерохромная голова с отросшей чёлкой помоталась в протесте. —Можно тебя обнять?       Ген застыл, не зная правильно ли он расслышал. Обнять? Ну Асагири так-то бы не отказался, но что-то его заставило подумать больше времени чем нужно. Мальчик ответа не нашёл, чувствуя внутри борьбу противоречий.       На Сенку уставились два глаза, оба были прекрасны как синь глубины океана. И сейчас этот цвет отчётливо выявлялся, контрастируя с покрасневшими от слёз белками. Личико немного опухло, носик забился соплями плача, а губы немного припухли. Потемневшие сапфиры смотрели с опаской, даже паникой и непониманием.       —Зачем вы это делаете? —раздалось приглашёно.       —Ты.—поправил его Сенку. —И о чём ты говоришь?       —Ну в... ты спокойный, мне постоянно улыбаешься и ни разу не был недоволен. Даже когда я чуть не упал на тебя, ты просто поддержал и повёл дальше. Что с тобой?       —Может, тебя это удивит, —начал парень, потирая вздрагивающие плечи ребёнка. —но никто не будет замахиваться или что-то в этом роде просто потому, что ты немного не устоял. А улыбаюсь я потому, что это ты.       —Н-но... —опешил Ген. —Отец всегда говорил, что у меня нет права на ошибку, и если я как-либо опозорю гостя последует наказание. —теперь уже Ишигами был повержен в шок.       Дальше Сенку уже не спрашивал. Парень просто подошёл и посильнее сжал Гена в объятиях. Асагири издал испуганный звук, похожий на писк.       —Ч-то ты делаешь? —Ген испугался и начал упираться руками в грудь Ишигами. Сенку выше, выше на голову или даже две.       —Шшш—Ишигами успокаивающе погладил Гена по спине, поднимаясь на голову и приглаживая волосы того. —Всё в порядке.       —Н-но зачем...?       Мальчик успокоился, но кажется очень сильно смутился. Его уши покраснели, что не укрылось от взгляда Сенку, и парень удовлетворённо хмыкает.       —Не зачем. Просто захотелось. —они стояли так, обнимаясь. Один поглаживал спину и волосы второго, а онный, поддрагивая, прижимался сильнее, ища успокоение.       —Всё? —спросил через пару минут Сенку, отстраняясь.       —Да.—пискнул Ген, не ожидая образовавшейся пустоты перед собой.       —Успокоился? —Сенку чуть понизил голос и стёр подсыхающую дорожку слёз на щеке мальчика. Тот, к удивлению Ишигами, немного прильнул к прикосновению и прикрыл глаза.       —Ага.—подтвердил собеседник.       —Пошли, а то Ширасе заждался. —с нажимом произнёс Сенку, чеканя последнее слово, явно предавая ему некий смысл, который Ген и не понял.       —В смысле?       —Да ничего. —отмахнулся Сенку, пропуская Гена в двери и выходя следом.       Ржавеющие петли неприятно скрипнули, привлекая внимание людей, говоривших у скамей на плацу.       Сам плац представлял собой большое, покрытое гравием и песком, поле, часть которого была под деревянным навесом, а часть под открытым небом. По одну сторону, как раз у казарм, показывались ряды скамей, походящих на трибуны.       —Начнём, господин Ишигами? —вопросил Ширасе, сгорая от предвкушения. От подобного Сенку казалось, что его сейчас вывернет прям на камушки под ногами. До того была противная мина у наследника Асагири.       —Несомненно.—согласился его партнёр по спаррингу. —Однако, что вы предпочтёте из оружия? Как я могу заметить, вы ещё не сделали свой выбор. —Сенку принял ножны со своим мечом от отца, что странно. Бьякуя очень редко подавал сыну оружие. Но Ишигами это пропустил.       —Я решил, что подожду Вас. Если Вы выберете меч, я последую Вашему примеру. Если же Ваш выбор падёт на шпагу, я также выберу её. —Сенку вежливо улыбнулся одной из своих дежурных улыбок и кивнул. Новый приступ тошноты грозил вырваться.       —Ну что ж, я выбрал меч. Думал, это будет обычный спарринг. —покрутив в руке рукоять, признался парень.       —Нет, что Вы. Конечно. —ох, черт. Безумным усилием воли красно-карие глаза не закатились.       Новая улыбка, всё та же. Дежурная.       —Ишигами-доно, не окажите ли честь моему сыну, быть куратором в данном спарринге? —подключился Каору. Теперь уже волю включал Бьякуя.       —Разумеется.       Парни вышли на одно из выкрашенных полей и встали в стойки.       —И так. Оглашаются правила. —громкий, властный голос Бьякуи немного прижал Ширасе и, напротив, никак не подействовал на Сенку. —Действуйте аккуратнее, чем в настоящем спарринге с тренером. По жизненно важным органам не бить. Сердце, глаза, лёгкие. Всё под запретом. Победителем станет тот, кто первый обезвредил соперника, или партнёр первым не сдастся. Поняли?       —Да.—синхронно ответили мальчики.       —Раз, два, три. Начали. —огласили начало, и двое соперников двинулись друг на друга.       Сенку, облачённый в просторную рубаху,  полы которой скрывал широкий пояс, переходящий в прямые брюки, двигался легко, свободно. Возможно из-за своего телосложения или физической подготовки он наносил быстрые точные удары. А вот Ширасе был неповоротлив, широкие рукава чёрной рубахи ему явно мешали, он путался в движениях и руках.       Ишигами человеком был рационалным и предпочитал тратить своё время на то, что ему нравилось, то есть науку и изучение чего-то нового. Но ибо род Ишигами - род мечников, обязательным предметом к изучению было фехтование. Сенку быстро разделывался с заданиями, достиг небывалых высот, чтоб от него отстали. Дали время на науку. Следствием этого стали непревзойдённые навыки во владении мечом.       Не тягаться Ширасе с ним.       Но Сенку точно не хотел, чтоб тот, кто оставил на белоснежной коже те следы, просто так упал, не в силах удержать в руках оружие. Сенку будет мстить, будет защищать.       Отыгрываться.       Ширасе получает по рукам ребром рукояти чужого оружия, было больно, парень даже взвыл и скульнул, но меч не выронил. Шатен попытался контратаковать, но не вышло. От рубящего удара Сенку увернулся, и тупым концом ударил по позвоночнику партнёра. Новый скулёж. Новое неповоротливое движение в сторону Сенку.       Парень отмахнулся мечом, будто просто веером.       Ну ладно. Посмеялись и хватит.       Ишигами сделал выпад и резанул под коленом соперника. Капнула кровь. Ширасе заорал, но видимо был слишком горд, чтоб как-либо отказаться от продолжения, ведь он так долго и упорно битву выпрашивал. Следующий удар пришёлся по спине, возможно останется шрам, рана не глубокая, но рваная. Ширасе упал, пытаясь отбить удары или хотя бы защититься. Но Ишигами был неумолим. Удар за ударом.       Следующий жест даже жертва-Ширасе не ожидал. Сенку наскучила бесполезная борьба, и парень решил заканчивать. Сделать то, что он планировал. Ишигами провёл последнюю атаку, выбивая оружие из рук соперника и, приставив своё лезвие к горлу того. Бьякуя примерно догадался, что хочет сделать его сын, так что не объявил конец спарринга. Каору хотел запротестовать в защиту сына, но был остановлен коротким движением руки Лилиан. Женщина теперь тоже выключила свою внутреннюю лампу и похолодела.       —Ч-что ты делаешь? —чуть ли не плача выдавливал из себя наследник Асагири.       —Это ты поставил Гену синяки?—понизив голос, так чтоб их никто не слышал, спросил Сенку с нажимом.       —В-ваша светлость...       —Ты или нет? —резче переспросили Ширасе.       —Д-да, Ваша светлость. —скуля и плача, говорил прижатый к земле парень.       —Кусок ты идиота, если ты ещё раз, ещё один чертов раз, его хоть пальцем тронешь, я их тебе поштучно буду отрезать и во все доступные дыры в твоём теле заталкивать. —в винных глазах что-то недобро блеснуло. Ширасе хотел сглотнуть, но побоялся лезвия у кадыка. —Понял?       —Д-да, господин Иш-шигами. —из свинячих глазок потекли слёзы. Но в отличии от геновских, эти вызывали отвращение.       Парень отстранил меч и брезгливо отошёл от Ширасе. Мальчик же, почувствовав свободу действий, весь сжался и забился в истерике.       Когда Сенку подошёл к наблюдавшим людям, то быстро отмахнулся от Каору и Сакуры и направился к родителям. Ген встретился ему на пути и благодарно кивнул. На его лице наверное впервые за последние годы появилась радость.       —Спасибо.—прошептал мальчик, проходящиму мимо Ишигами.       —Скажи, если он снова попытается тебя тронуть. —отразил улыбку собеседник и кивнул.       Пройдя к родителям, парень выслушал короткую нотацию от Лилиан и получил горделивый, в хорошем смысле, кивок от Бьякуи.       Ишигами должны были уже ехать. День стремительно кончался, показывались первые закатные лучи, окрашивая небо в пастельно-розовые тона. Ишигами переоделся и прибрал вещи обратно в свёрток. Вся группка людей вернулась в главный холл, где проходило прощание.       —Благодарим Вас за посещение столь скромной обители. —говорил Каору всё также, проглотив поступок со своим сыном. —Надеемся, что Вы не откажете в посещении снова.       —Разумеется, однако... —начал Бьякуя, но был прерван  Сенку.       —Осталось преподнести подарок в честь помолвки. —говорил парень, принимая от собственной прислуги квадратную, синюю, бархатную коробочку. —Ген, не мог бы ты подойти.       Мальчик бы даже подбежал. Но сейчас рядом находился Каору, и Асагири перед тем как двинуться к Сенку опасливо глянул на отца. Мужчина кивнул, предвкушая что-то роскошное, ведь как никак помолвка.       Мальчик робко шагнул вперёд, приближаясь к гостю и теперь немного запрокидывая голову вверх.       —Это теперь твоё. —протянул бархатную коробочку Сенку, открывая её. Там на кофейной ткани лежала серебряная цепочка, тонкая, с замысловатым плетением, элегантным, но крепким. А на этой самой цепочке висела капелька камня. Сам по себе вроде чистый, гранёный самородок, но с голубыми и синими точками, что как-будто в воде расплывались по краям.       Мальчик удивлённо распахнул глаза. Ему подарков то никогда не дарили, а тут такое. Очевидно дорогое и красивое. Видимо, выбирали специально.       В подарок.       —Можно? —аккуратно спрашивает Сенку, имея ввиду, то, что хочет сам надеть украшение на Гена.       Он получает робкий кивок и улыбается. Нежно и тепло.       Асагири поворачивается спиной и наклоняет голову вперёд, открывая шею. Сенку бережно достаёт цепочку и обвивает ей шею Гена. Холодный метал приятно касается кожи, слышен щелчок замочка. Мальчик неуверенно отпускает взгляд и видит ту самую цепь и камень на своей шее. Но он не долго смотрит, практически тут же переводя взгляд на дарителя.       —Спасибо.—шепчут маленькие губы на грани звука, чтоб слышал один Сенку. Тот благоговейно кивает.       —Ген! —приказной тон, как ушат воды на голову, возвратил в реальность. —Поблагодари за столь дорогую вещь. Где твои манеры? —это был недовольный Каору.       Асагири вновь припадает в реверансе, почтенного склонив голову.       —Благодарю за этот прекрасный подарок на нашу помолвку, молодой господин Ишигами. —Ген возвращает маску, а у Сенку дрожат зрачки в радужке. Зачем? Этот придурок всё испортил. —Я буду его беречь, а также ждать вашего нового визита.       Однако Сенку ничего не оставалось кроме как удалиться вместе с семьёй из поместья Асагири, бросив короткое «Разумеется» и попрощавшись.       Ну что ж... Ген теперь может писать ему письма. Замечательно, если их не будут проверять родители, а ещё хуже служанки. С этим пока повременим.       А сейчас Цукаса. Курс на дом Шишио.