***
Почти каждый час ЯФИ приходила ко мне, уточняла некоторые детали и просто рассказывала что со мной произошло. Как оказалось, когда мы были в пещере, к этому моменту на танках подъехали войска КИ, мы все бросились бежать, однако я была единственной, кто угодила в западню. За день я очень сблизилась с ЯФИ, однако не настолько, чтобы считать её своим другом, скорее просто собеседницей. На утро следующего дня меня вывели на улицу, где меня уже ждал серьёзный, но обеспокоенный Империя. Всю дорогу мы ехали молча, даже не смотрели друг на друга. «Ты чувствуешь себя виноватой?» Я считаю, что подвела себя. В конце-концов, я сделала ошибку, именно из-за таковой меня поймали. Трудно представить, что думали остальные. Они явно перепугались, кто-то, быть может, потерял надежду на что-либо. Но самое трудное для меня - понять что сейчас чувствует Немецко-Арийская Империя. Он недоволен, а чем, увы, я не знаю. Наверное, будет лучше, если я просто буду молчать, пока мы не приедем домой. А уже там всё начнётся, в этом сомнений уже нет. Зайдя в дом, первым кто меня встретил была Ангела. Она со слезами на глазах бросилась, крепко обнимая меня. — О милостыня Господ! Слава, слава всевысшему фюреру, ты жива!– сквозь слёзы лепетала служанка, ничуть не ослабляя хватку.— Боже, мы так переживали за тебя! Мы уже боялись, что эти бастарды мучали тебя! Они же тебя не мучали? — Нет, Ангела, не мучали.– едва ловя ртом кислород, ответила я, едва заметно улыбнувшись. — Ангела, отпустите её.– мягко приказал триколор, сделав небольшой жест ладонью. Та покорно отпустила меня, ушла в комнатку. Империя стал более «холодным» и строгим, то же касается и тона голоса. — Ты с остальными в мою комнату, там я с вами и начну «дискуссию». Я виновато опустила голову и побрела за ним. В комнате уже были все остальные. Кто-то, завидев меня, облегчённо вздохнули, кто-то так же виновато опустили взгляд, а кто-то что-то проговорил себе под нос. Империя уселся за свой рабочий стол, сверху вниз смотря на нас с недовольством, и, я же уже упоминала строгость и холодность, так? Мы все стояли в паре сантиметров от стола, но даже так чувствовала напряжение в воздухе, от которого элементарно хотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом или хотя бы приоткрыть окно. — Ну, я слушаю.– начал триколор, сложив руки крест накрест и откинулся на спинку стула. Первым выступил Османия. — НАИ, мы не хотели намеренно подвергать её опасности. Мы просто хотели ей показать что-то хорошее. — Вот как? А разве я разрешал вам выводить человека из дома, зная что недалеко проходят вражеские траншеи наравне с нашими?– немец выгнул одну бровь. — Дядюшка, мы же не знали, что так всё обернётся.– подала голос РФИ. — Если б мы знали, что так всё обернётся, то не повели б её.– добавил Польляндия. — Это наша вина, мы этого не отрицаем.– добавил Туркск. — Тем не менее, о чём вы только думали?!– повысил тон Империя, привставая со стула, напряжёнными пальцами чуть ли не впиваясь в поверхность стола.— У вас мозгов больше, чем у неё, а вы элементарно не смогли позаботиться о её безопасности! Я искренне надеялся, что всё будет в порядке, если я её возьму под опеку, но это была глубокая ошибка. Поэтому я отправлю её назад к Вермании. — Что?!– все переспросили хором. Я же не верила своему счастью, аж голову мгновенно приподняла. — Правда?– вырвалось с моих уст, не веря услышанному. Меня отправляют назад, к нему назад! Я была несказанно счастлива, и единственное, что меня выдавало, так это блеск в глазах. НАИ утвердительно кивнул, вновь усаживаясь на стул. — Здесь тебе не будет безопасно. Это моя ошибка. При Вермании ты хотя бы чувствовала себя как дома. Верно? Я утвердительно кивнула. Он смягчился в выражении лица. — Он будет рад узнать о твоём возвращении, в этом нет сомнений. Я попрошу Берпешт убедиться, чтобы твоя поездка выдалась спокойной.– на время возникла пауза, после чего он добавил.— Ты можешь уже спускаться вниз и отправляться. Вермании от меня привет. Я молча кивнула и, выходя из комнаты, негромко сказала ребятам: — Извините, так нужно. На первом этаже меня уже ждала служанка с улыбкой на лице. Она обняла меня, пожелала хорошего пути и дала в дорожку круассан. Сопроводила на улицу, где меня уже ждала столица. Она открыла для меня дверцу в «царскую повозку» и я села, столица следом. Ангела махала нам на прощанье, я махала в ответ, до тех пор пока мы уже не скрылись в гуще лёгкого тумана. Всю дорогу меня окутывали мысли. Правильно ли то, что всё происходит именно так? Конечно, НАИ поступил так, как следовало бы ожидать, но разве не он ли намекнул мне на то, что Вермания не тот за кого себя выдаёт? В конце-концов, это уже четвёртый день с того момента, как я оказалась в этом мире. И с Верманией я была только два дня. Разве у меня было достаточно времени, чтобы узнать его получше? Нет, я не слишком часто с ним контактировала. Хотя... «Он был недоволен Десятым Рейхом.» «Он был раздражён во время разговора с Союзом около твоей комнаты.» «Он был немного стеснителен, отдавая тебе ключи от дома.» «Он мягок с тобой, к тебе он проявляет особую терпимость.» Вермания никогда и не менялся! Он действительно груб, серьёзен и местами вспыльчивый, но все эти качества он не показал по отношению ко мне, потому что я ему нравлюсь? Но ведь он терпеть не может славян и евреев, а я как раз являюсь славянкой.«Что-то не так...»
Я вновь ощущаю это чувство. Мне следует убедиться в том, правдивы ли мои догадки. Хотя, кого я обманываю? Всё складывается в пазл, где каждая деталька, хоть и сомнительно, но связана друг с другом. Однако деталей мало, их поиски могут быть неоправданным риском. «Вермания мог мне навредить...» Я определённо ничего не знаю. Но это осознание... И почему так резко моё мнение о нём изменилось? Он не навредит мне. По крайней мере до определённого момента... Доехав до пункта назначения, я вышла из «царской повозки», помахала на прощанье и, дождавшись когда транспорт скроется, постучала в дверь. — Кто там?– по ту сторону двери послышался раздражённый голос Вермании. Я его отвлекла? — Это я, Лизи.– ответила я. Дверь тут же отворилась, но вместо желаемой тёплой улыбки, счастья в глазах я увидела перед собой ходячее раздражение. Глаза стали тёмными, кожа побледнела (или потемнела?), волосы были не такими ухоженными как обычно, а его очки, которые я видела только пару раз, дали трещину. — Входи. Извини, я немного занят.– в его голосе также было слышно раздражение, от чего казалось, что он говорил приглушённо. Я прошла внутрь и почувствовала холод. Я опешила. Тут же ведь всегда было тепло! Союза не было. Ах да, она же ведь ушла следить за отелем. — Я тебе сделал печенье и медовый чай.– это было единственное предложение, которое он произнёс с привычной мне бархатностью, спокойствием и заботой.— Мне надо много работать. Поэтому попрошу меня больше не беспокоить. Я даже толком не успела что-либо ответить, как он скрылся. Едва слышно вздохнув, я взяла чай и печенье, быстренько перекусила и ушла в спальню. Я улеглась на кровать, поджав колени и уставившись куда-то в пол. Я ожидала вернуться туда, где мне рады, а в итоге оказалась в чём-то ином. Я ожидала увидеть спокойного, дружелюбного и рассудительного республику, а в итоге столкнулась с ходячим раздражением. И я чувствовала себя как-то не так, как-то ужасно. Мои мысли были забиты именно этим, и лишь один вопрос, словно осознание, прошёлся по мне:«Что случилось с ним за то время, которое я отсутствовала?»