Ты - тот самый попаданец

      Прошло несколько часов, а я по-прежнему сидела в спальне. Мне было страшно вылазить, вдруг я этим ему помешаю? Что-то было не так, определённо не так. Какой сейчас час? Кажется, где-то 2 часа дня. Мне лень смотреть в телефоне. Все мысли забиты именно им.       «Я надеюсь, он не был слишком груб с тобой?»       «Вермания мог мне навредить...»       Сколько раз я буду это повторять? Сколько раз я буду говорить самой себе, что Верманская Республика мог навредить? Я не знаю, что чувствую сейчас. Будто всё моментально стало скучным, вялым, безжизненным. Именно так чувствуют себя души стран, которые вынуждены бродить по земле?       «Боже, о чём я только думаю?»       Я хочу есть, но при этом не голодна. Я хочу спать, но при этом мне не спится. Я хочу жить, но при этом мне хочется умереть. Что происходит? Как давно это происходит?       «Всё повторяется. Всегда повторялось. Просто ты этого не замечала ранее.»       Я так и не поменяла своего положения. Всё затекло: шея, ноги, руки - мне нужно было подвигаться. Но я не хочу. Или наоборот?       Я встала с кровати, тихими шагами подобралась к двери, приоткрыла её и прислушалась. Из гостиной доносилось его бормотание. Такое неуравновешенное... Страшно. Может, мне просто остаться в комнате? В конце-концов, у меня с собой ещё круассаны.       «Нет, без воды я и дня не проживу.»       Я рискнула, покинув комнату. Я старалась идти как можно тише, дабы не привлечь к себе внимание. В гостиной валялась куча бумаг, на диване сидел Вермания. Сегодня он выглядел гораздо хуже, чем вчера. Он продолжал что-то бормотать, но я не вникала в суть. Мне нужно просто пойти и взять попить. Я уже была у проёма, как вдруг триколор перестал бормотать, поднял на меня взгляд, полный тяжести, недовольства и...чего-то ещё.       — Лизи?..– приглушённо окликнул он меня, будто с трудом мог узнать кто перед ним.       — Я просто взять попить, не более. Извини, я не хочу намеренно отвлекать тебя от работы.– мой голос звучал как-то бездушно. Его взгляд, почему я ощущаю свою вину перед ним? Почему он так смотрит на меня? Вермания ничего не ответил, лишь кивнул и опустил взгляд. Я быстро взяла бутылку минеральной воды и скрылась в комнате. И зачем я запираюсь изнутри?       «Вермания навредит мне.»       Ах, да, точно. Я не могу быть уверена в том, что он меня не покалечит. А может, он и вовсе в порыве меня убьёт? Минуточку... Что там НАИ говорил?       

“Слава Гитлерюгенду, он был с тобой спокоен.– облегчённо выдохнул империя, сложив свои руки на колени.— Да, он у меня тот ещё грубиян. Он не очень любит евреев и славян, по этой причине у него возможны некоторые «приступы раздражения».”

      «Приступы раздражения»... Я слышала в его голосе искреннее беспокойство, облегчение. Он боится собственного сына больше, чем кого-либо? Этому должно быть хоть какое-то объяснение. Но какое? Быть может, я что-то найду в заметках 1800-х? Или мне стоит капнуть глубже?       «Комната, где я нашла Союза. Там была комната, из которой она вышла. Это далеко не единственная комната. Мне нужно туда попасть и быть готовой к тому, что я могу заблудиться, словно в лабиринте.»       Мне нужно сперва убедиться в том, что он не отправится меня искать. А если он занят, то есть ли ему дело до меня? Наверное, нет. Но готова ли я пойти на риск?       «Да! Это необходимо.»       «Нет! А если спохватится? Он же тебя убьёт!»       Грохот в гостиной. Без лишних раздумий я ринулась из комнаты и обнаружила Верманию, лежавшего на полу.       — Вермания! Что с тобой?– обеспокоенно проговорила я, пытаясь помочь ему встать. Но одним резким движением он оттолкнул мою руку и посмотрел на меня...красными глазами. Вернее, это были глаза, залитые кровью. Я отшатнулась, с испугом глядя на него. Он оскалился, я могла видеть как его зубы стали такими, какие подобаются хищнику.       — Почему...ты не можешь просто сидеть и не вылазить из своей комнаты?!– рявкнул он, мгновенно вскакивая с пола.— И где мои очки!..       — В-вот...– всглотнув, промямлила я, протягивая ему очки. Они стали ещё более побитыми, чем несколько часов назад. Республика их забрал, надел и принялся собирать бумаги. И я ужаснулась. Его пальцы больше напоминали когти, открытые части тела местами были в трещинах, а кожа где-то меняла цвет.       «Это больше не Вермания...»       — Ну, чего стоишь? Хочешь ещё раз помешать?– огрызнулся он. Едва сдерживая слёзы я лишь мотнула головой и скрылась в библиотеке. Просочившись за ковёр, закрыв дверь, я позволила эмоциям выйти наружу. Я расплакалась, нет, я рыдала. Безудержно. Мне было больно, словно ножом проткнули сердце после нескольких царапин в области лёгких. Это уже не Верманская Республика, мне нужна была помощь, я не знала к кому обратиться. Вернее, знала, но к моменту когда я до них доберусь, безусловно, будет уже поздно. Что мне делать? К кому обратиться? Я продолжала плакать, я не могла собраться с мыслями. Связи здесь нет, следовательно, я никак не смогу написать сообщение с просьбой о помощи. Да и позвонить не смогу, у меня нету номеров. Хотя, есть номер Союза, но она сейчас занята отелем, я не могу её отвлекать. Всего 42%, мне следует быть экономнее. Мне следует быть решительной.       Я должна взять себя в руки, я должна что-либо сделать. И если я не выживу, то, возможно, мне как минимум удастся хоть что-то сделать. Я взяла в библиотеке пару листочков и ручку, написала письмо и оставила на двери в потайную комнату.       «Быть может, это хоть немного вразумит его.»       Дальше я ринулась в ту комнату, откуда выходила Союз. И здесь было ещё несколько небольших и узких проходов, словно их создавали специально для меня. Один был темнее другого, я выбрала самый последний. Освещения не было совсем, даже мой телефон никак не мог облегчить эту ситуацию. Ещё хотелось бы знать куда именно ведёт этот проход. Быть может, это тупик? Бункер? Ещё одна комната? Не знаю, поэтому доверюсь просто эффекту случая. Проход постепенно расширялся, пол шёл вверх горкой. Постепенно чувствовалось, как воздуха становилось больше.       «Это выход на улицу.»       Оставалось ещё немного, я выберусь, позову на помощь и всё будет хорошо. Разумеется, у нас всё будет хорошо. Никто не пострадает. Никто не...       Резкий удар по голове, моё тело рухнуло моментально на пол, меня вновь окружила пустота. Я не успела.       Я его слышала. Его голос, он уже не успокаивал, он пугал. Я чувствовала, как кость моей руки рассыпается в пыль, как боль разносится тревожным звоном по всему телу, однако я не просыпаюсь. Я мертва? Вряд-ли, ведь я бы уже встретила Иисуса. Он продолжает говорить, я слышу, как он ходит из одной комнаты в другую, продолжая говорить. Я чувствую, как его горячее дыхание находится в сантиметре от меня. Я с трудом открываю влажные глаза, но вижу перед собой не Верманию, а прямоугольно-лицего монстра, чьи глаза полны ненависти, крови, безумия. Он - хищник, я - очередная закуска.       — Wach auf, Slawen.– его голос был искажён. У моего горла острые как нож когти, я едва слышно сглатываю, мне не хочется умирать. Позади послышалось, как кто-то выбил дверь, я узнала голос Десятого Рейха, НАИ и всех остальных, кого я встретила. Вермания тут же скрылся невесть где, ЯФИ и Десятибан принялись мне помогать встать.       — Где он тебя ранил?– обеспокоенно спросил немец, усаживая меня на диван. Я указала на руку.       — Он мне раздробил кость...– негромко проговорила я с комом в горле. ЯФИ достала из кармана какую-то небольшую таблетку и протянула её мне.       — Это поможет избавить тебя от боли на несколько часов. Её можно раскусывать.– пояснила она. Я молча кивнула и закинула таблетку в рот, начав раскусывать.       — Ханьдайя, ты побудь с Лизи, а остальные будут помогать мне ловить Трёхстага.– вскомандовал Империя.       — Трёхстаг?– непонимающе переспросила я.       — Это долгая история, Zucker. Я не думаю, что мы сможем тебе всё рассказать.– с печалью в голосе сказал Десятибан, вставая с дивана и идя с остальными на выход. Ханьдайя пытался меня утешить.       — Всё скоро закончится.– заботливо проговорил он, поглаживая моё плечо. Но я его не слушала. У меня был другой вопрос.       — Его убьют?– испуганно, как-то слёзно спросила я, глядя двухколору прямо в глаза. Он смутился и потупил взгляд.       — Так нужно.– только и смог он ответить.       — Но это неправильно! Должен быть выход!– воскликнула я, вскочив с дивана.       — Какой именно выход? Неужели ты действительно так и не поняла? Он опасен! Он чуть не убил тебя!       — Однако я жива!       — Он сломал твою руку! Он собирался вспороть тебе горло!       — Но это неправильно! Должно же быть иначе!       — Почему ты так беспокоишься о нём?!       — Потому что!..– я замерла. Всё сложилось.—... Я люблю его.       — И как по-твоему мы можем его спасти без убийства?       — Нужно вразумить его.       — Интересно как. Но чёрт поймёшь где он.       — Я знаю где он!       — Тьюфельз, прошу, завязывай с этим.– Ханьдайя раздражённо вздохнул, вставая с дивана.— Позволь НАИ и остальным с ним разобраться. Вот что, давай я тебе просто налью воды попить.       Я села на диван, опустив голову и кивнув. Хань ушёл на кухню и, не теряя ни минуты, я двинулась в библиотеку. У меня мало времени, я должна успеть! В этот раз я не облажаюсь, в этот раз я сделаю всё правильно.